Пение

Пе́ние — в широком смысле слова: вокал, вокальное искусство, процесс голосового воспроизведения музыкальных звуков с текстом или без него (песня без слов, вокализ). Происхождение пения связано со стремлением человека выразить своё состояние в звуках голоса. Постепенно развиваясь, пение становится предметом особого искусства. Слова, благодаря пению, приобретают бо́льший рельеф и лучше запоминаются. Речь, в соединении с пением, производит особенно сильное, захватывающее действие. Для пения как искусства необходимы правильная, натуральная постановка голоса и техническое вокальное развитие.

Певица кабаре (Эдгар Дега, 1878)

По всей видимости, именно пение стало первой музыкальной формой самореализации человека. Считается, что пение или, по крайней мере, мелодичные звуки предшествовали современной человеческой речи. Поэтому слова песни мозг усваивает лучше, нежели текст без музыкального сопровождения. Это объясняет также музыкальную природу многих фольклорных жанров, так как народное творчество играло роль не только развлечения, но и способа передачи информации как современникам, так и потомкам.

Пение в определениях и коротких цитатах

	Господь благословил землю и воды, зверей и птиц и сказал им: — Мир вам! Я принёс вам весну, тепло и свет. Я сниму с рек ледяные оковы, одену степь зелёною пеленою, наполню лес пением и благоуханиями.
	— Михаил Салтыков-Щедрин, «Христова ночь», 1886

	...русские люди поют песню с самого рождения. От колыбели, от пелёнок. Поют всегда. По крайней мере, так это было в дни моего отрочества. Народ, который страдал в тёмных глубинах жизни, пел страдальческие и до отчаяния весёлые песни.
	— Фёдор Шаляпин, «Моя родина», 1932

	Трудно думать обезьяне, Мыслей нет ― она поёт.
	— Николай Олейников, «Таракан», 1934

	В ожесточенном пении ветров Не слышит сердце правильных созвучий, Душа не чует стройных голосов.
	— Николай Заболоцкий, «Я не ищу гармонии в природе...», 1947

	Человек всегда пел, и до сего времени пение неотрывно от укрепления духа людей в борьбе со злом, с враждебными силами, которые его угнетают.
	— Виктор Хара, 1960-е

	— Официант как жаворонок. Жаворонок поёт не оттого, что ему весело. Пение — функция его организма. Так устроена его гортань.
	— Сергей Довлатов, «Соло на ундервуде», 1978

	Пение считалось украшением, венцом праздника, знаком духовного веселия и устроенности.
	— Светлана Еремеева, Лекции по истории искусства, 1999

	Пение, подобно иконам, наделялось сверхъестественной силой.
	— Светлана Еремеева, Лекции по истории искусства, 1999

	Если в последнее путешествие снаряжают человека достойного, то и проводы его должны быть красивыми и пышными ― с музыкой, пением, танцами...
	— Василий Голованов, «Закон неотвратимости», 2004

	Как может петь глинозём?
	— Александр Иличевский, «Перс», 2010

Пение в публицистике и документальной литературе

	В тот день, когда задрожат стерегущие дом и согнутся мужи силы; и перестанут молоть мелющие, потому что их немного осталось; и помрачатся смотрящие в окно; и запираться будут двери на улицу; когда замолкнет звук жернова, и будет вставать человек по крику петуха и замолкнут дщери пения...
	— Книга Екклесиаста, или Проповедника, III век до Р. Х.

С другой стороны, я охотно допускаю, что значительное число самцов, как например все наши самые красивые птицы, некоторые рыбы, пресмыкающиеся и млекопитающие и множество великолепно окрашенных бабочек, сделались прекрасными только ради красоты; но это было достигнуто путём полового отбора, т. е. в силу постоянного предпочтения, оказываемого самками более красивым самцам, но не ради услаждения человека. То же верно и в применении к пению птиц. Из всего этого мы вправе заключить, что приблизительно одинаковый вкус к прекрасным краскам и музыкальным звукам проходит через значительную часть животного царства.

— Чарлз Дарвин, «Происхождение видов», 1859

	...почему вы напираете на отсутствие пластических искусств, а забываете о высоком развитии музыки у древних евреев? Книги Паралипоменон полны музыки даже чересчур ― на каждом шагу музыка и пение.
	— Владимир Жаботинский, «Обмен комплиментов», 1911

	В молодости он, по собственному признанию, творил беззаботно и безотчетно: когда его давила грусть, он освобождался от неё смехом. Но с годами это соловьиное пение стало для него невозможным: под влиянием Пушкина он взглянул на дело серьёзнее и относительно каждого своего произведения стал ставить вопросы: «зачем» и «для чего»; он понял, что раньше он смеялся даром.
	— Евгений Трубецкой, из статьи «Гоголь и Россия», 1910

	Жених и невеста! Он ухаживал за ней, он сказал: «Я вас никогда не забуду». Вдруг они станут на самом деле невестой и женихом, женой и мужем, земными богами в этом царстве снега, церквей, певучего православного пения, льстивой раззолоченной свиты и ста пятидесяти миллионов добрых, бородатых, верноподданных мужиков?
	— Георгий Иванов, «Книга о последнем царствовании», 1933

Слушателя с первой же минуты ошарашивает в опере нарочито нестройный, сумбурный поток звуков. Обрывки мелодии, зачатки музыкальной фразы тонут, вырываются, снова исчезают в грохоте, скрежете и визге. Следить за этой «музыкой» трудно, запомнить её невозможно. Так в течение почти всей оперы. На сцене пение заменено криком. Если композитору случается попасть на дорожку простой и понятной мелодии, то он немедленно, словно испугавшись такой беды, бросается в дебри музыкального сумбура, местами превращающегося в какофонию. Выразительность, которой требует слушатель, заменена бешеным ритмом. Музыкальный шум должен выразить страсть.

— «Сумбур вместо музыки» (об опере «Леди Макбет Мценского уезда»), 28 января 1936

…Человек всегда пел, и до сего времени пение неотрывно от укрепления духа людей в борьбе со злом, с враждебными силами, которые его угнетают. Человек пел, чтобы урожай был хороший и чтобы подбодрить себя на удачную охоту. Пением он наивно стремился вызвать дождь и отвести бурю. Древние инки звуками тростниковой флейты «кены» успокаивали и собирали отару в тиши андского плоскогорья. В долинах Венесуэлы индейцы пели во время сбора кукурузы, а когда мололи початки, под ритм мелодии двигались их тело и руки. В Чили арауканы созывали народ на праздник «нгуильятун» и пели хором, чтобы земля была плодородной. В настоящее время песня-протест возникает как могучий импульс, придающий трепетность основным свойствам пения. Люди восстают с песней против угнетения…

— Виктор Хара, 1960-е

Иван Сергеевич Тургенев, который был тонким ценителем и большим знатоком художественного пения, так пишет о вибрато в рассказе «Певцы». Описывая пение талантливого певца-самородка Якова Турка, он подчеркивает: «Голос его не трепетал более ― он дрожал, но той едва заметной внутренней дрожью страсти, которая стрелой вонзается в душу слушателя!» А вот как характеризует вибрато голоса Алексей Константинович Толстой в своем романсе «Средь шумного бала, случайно…»: «А голос так дивно звучал, как звон отдаленной свирели, как моря играющий вал». Итак, вибрато ― очень важное украшение звука.

— Сергей Рязанцев, «В мире запахов и звуков», 1997

Пение считалось украшением, венцом праздника, знаком духовного веселия и устроенности. Его отсутствие, как нарушение порядка церковной жизни, связывалось с картиной разрушения, бедствий, горькой печали. «Повесть о нашествии Тохтамыша»: «Где тогда красота церковная, понеже престала служба <...>, преста глас псалму, по всему граду умлъкоша песни <...>. Несть позвонения в колоколы, и в било несть зовущаго, ни текущаго, не слышати в церкви гласа поюща, несть слышати славословия». Пение, подобно иконам, наделялось сверхъестественной силой.

— Светлана Еремеева, Лекции по истории искусства, 1999

	Многие африканские народы и погребальные церемонии, и дни поминовения умерших превращают в праздник, напоминающий народные гулянья. По давним африканским традициям, прощание с покойным проходит под аккомпанемент мажорных мелодий. Если в последнее путешествие снаряжают человека достойного, то и проводы его должны быть красивыми и пышными ― с музыкой, пением, танцами, хорошей трапезой.
	— Василий Голованов, «Закон неотвратимости», 2004

Пение в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

Вчера был на втором (и последнем) концерте Лавровской (на первом тоже был). Ах, мама, она ещё лучше петь стала. <...> После конца, студентов человек 60 устроили еще неистовство в подъезде и посадили ее в карету, при чем все орали: «Лизав. Андреевна, оставайтесь у нас!» Пишу все это потому, что никогда пение не производило на меня такого впечатления. Когда она пела «Erlkonig» Шуберта, я расплакался.

— Всеволод Гаршин, из письма Е. С. Гаршиной, 1876

	Из Ионако христиане пишут, что для улучшения церковного пения нужно им приобрести хоть дешевенькую фисгармонию, с помощью коей жена катихизатора Николая Такаги ― Евгения, воспитанница Миссийской школы, может обучать пению, и сложились они на сей предмет, но не хватает; послано им 5 ен.
	— Николай Японский, Дневники, 12 марта 1896

	Тут же пришел один молодой христианин из Тега; этот в восхищении, что учитель церковного пения Исак Масуда пожил там и поучил церковному пению, ― дети и подростки все теперь поют субботнюю и воскресную службу отлично и постоянно упражняются в пении; приобретение фисгармонии очень способствует оживлению; зато христианские дети там по пению лучшие в школах, и их за это очень хвалят.
	— Николай Японский, Дневники, 9 апреля 1897

Мне грустно, что всё так случилось, так как Горького я любила. Мне вспоминается, как на Капри, после пения, мандолин, тарантеллы и вина, Ян сделал Горькому такую надпись на своей книге: «Что бы ни случилось, дорогой Алексей Максимович, я всегда буду любить вас». Неужели и тогда Ян чувствовал, что пути их могут разойтись, но под влиянием Капри, тарантеллы, пения, музыки душа его была мягка, и ему хотелось, чтобы и в будущем это было бы так же.

— «Устами Буниных» Том I, 1918

Я считаю знаменательным и для русской жизни в высокой степени типичным, что к пению меня поощряли простые мастеровые русские люди и что первое моё приобщение к песне произошло в русской церкви, в церковном хоре. Между этими двумя фактами есть глубокая внутренняя связь. Ведь вот русские люди поют песню с самого рождения. От колыбели, от пелёнок. Поют всегда. По крайней мере, так это было в дни моего отрочества. Народ, который страдал в тёмных глубинах жизни, пел страдальческие и до отчаяния весёлые песни.

— Фёдор Шаляпин, «Моя родина», 1932

На площади встретила Заболоцкого и вернулась с ним в редакцию опять. Он решил исполнить оба требования Борщаговского и Кривицкого, хотя от одного я отбилась. Как он боится, бедняга; и ― прав. «Исправил» он хорошо; и виолы хорошо; но с лилеями беда: заменил хвощей ― ночей, а хвощ по звуку ― это борщ и никак не верится, что он издаёт какое-нибудь пение… Я собственноручно восстановила лилеи и буду снова объясняться с Симоновым ― если Заболоцкий до его приезда не найдёт чего-нибудь хорошего для замены.

— Лидия Чуковская, «Полгода в «Новом мире». О Константине Симонове», 1947

Я лихорадочно пел до тех пор, пока хватало сил произносить слова. Потом пришло ощущение, что песни находятся внутри моего тела и самопроизвольно его сотрясают. Я должен был выйти и найти Мескалито, иначе взорвусь. Я пошёл в сторону пейотного поля, продолжая петь свои песни. Я знал, что они только мои — неоспоримое доказательство моей единственности. Я ощущал каждый свой шаг. Шаги эхом отдавались от земли; это эхо вызывало неописуемую эйфорию оттого, что я человек.

— Карлос Кастанеда, «Учение дона Хуана» (Введение), 1968

	В беседку залетел большой шмель. Бунинский прямо: «Чёрный бархатный шмель, золотое оплечье». Он тревожно гудел, жужжал, крылышки его вибрировали в воздухе, в метре от меня. И вот перестал шмель петь. И словно его и не было. Куда он девался? Где-нибудь здесь, наверное. Спрятался, что ли? Почему тогда ― рядом со мной? Белые бабочки ну только что кружились над клумбой с цветами. А теперь их нет.
	— Владимир Алейников, «Тадзимас», 2002

Пение в беллетристике и художественной прозе

	Г. Шмирнотен, также немец, учитель музыки и пения, хотя знал очень хорошо теорию музыки, но играл на фортепиано так дурно и ревел так громко и нескладно, что все в доме затыкали себе уши, когда ему приходила охота петь или играть после урока.
	— Фаддей Булгарин, «Иван Иванович Выжигин», 1829

	Завидую любезности, уму любовников книжных ― но зато как вяла, как холодна любовь их! ― это луч месяца, играющий по льду! Откуда набрались европейцы фарсийского пустословия, этого пения базарных соловьёв, этих цветов, вáренных в сахаре?
	— Александр Бестужев-Марлинский, «Аммалат-бек», 1831

	— Я всегда любила тебя! — сказала она. — Твоё пение пробудило в моей душе тоску и желание познать прекрасный мир Божий, в котором я знала лишь душистые фиалки, да тёплое солнышко. Твой поцелуй обжёг меня, согрел моё сердце, как солнечный луч!
	— Ганс Христиан Андерсен, «Импровизатор», 1835

Старик помолчал и потом прибавил: «Ничего, при старом короле, Его Величестве Фридрихе-Вильгельме, дай Бог ему царствие небесное, нам было хорошо, он нас любил и жаловал. Бывало, как здесь в Потсдаме живёт, то как откушает, призовёт нас и велит петь, и очень нами утешался. Ну, а при новом короле, — продолжал он, понизив голос, — пошло уж другое. Он до песен не охотник, и не призывал нас, — так себе живём... Совсем уж другое пошло»... И он вздохнул.

— Иван Аксаков, «Рассказ о последнем Иване», 1865

Каких-каких звуков только не было! Кроме журавлиного и лебединого крика и кряхтенья вальдшнепов, слышалось неумолкаемое пение со всех сторон. Какие птицы пели ― не умею сказать, за исключением иволги, которая резко выделялась среди других певцов. Где-то точно разговаривают и кричат две голосистые бабы, потом глухо забормотал на листвени тетерев, потом, точно из-под земли, донеслось неистовое фырканье и кудахтанье игравших на току косачей. Ночь была тихая, и можно было расслышать игру на нескольких токах. Но всего удивительнее был какой-то страшный крик, точно во всю глотку ревел пьяный мужик; я даже вздрогнул в первую минуту.

— Дмитрий Мамин-Сибиряк, «Золотая ночь», 1884

	Прежде у чиновника-то чугунная поясница была: как сел на место в десять часов утра, так и не встаёт до четырёх — всё служит! А нынче придет он в час, уж позавтракавши; час папироску курит, час куплеты напевает, а остальное время — та̀к около столов колобродит.
	— Михаил Салтыков-Щедрин, «Вяленая вобла», 1884

	...то стыд делался в ней сильнее страха, то страх сильнее стыда. Она, как герой скандинавской сказки, стояла в бессильном раздумье, слушая, как две птицы — чёрная и белая — поют ей песни: одна злую, другая добрую; одна — учит самосохранению, другая — долгу и человеколюбию.
	— Александр Амфитеатров, «Отравленная совесть», 1893

	— Я была у немцев в кирке: скучища страшная! — уверяла она всех. — А в костёле мне нравится… Орган играет, прекрасное пение… Если бы я не была православной, непременно сделась бы католичкой.
	— Дмитрий Мамин-Сибиряк, «Весенние грозы», 1893

«Рабочий я человек!» ― подумал он, и ему захотелось плакать и кому-то жаловаться. Машина завела грустное-грустное, и Антон, покачивая головой и крепко прижав руку к щеке, запел что-то несуразное, без слов и без мотива. Ему казалось, что выходит очень хорошо и нестерпимо жалостно. На глазах у него показались слёзы. ― Здеся петь не полагается… не извольте безобразить! ― сказал половой, подскальзывая к Антону на мягких подошвах.

— Михаил Арцыбашев, «Из подвала», 1903

	Зимний холод и сумрак огромного храма, мягкий аромат ладана и воска, малахит и ляпис-лазурь золотого иконостаса, металл, отражающий огоньки свечек, и вот такое же совершенное пение митрополичьего хора.
	— Пётр Краснов, «Ложь», 1939

	...пели птицы. Я прислушался к их весёлому пению, и мне захотелось пойти в сад. Туда вела маленькая, но очень скрипучая калитка. Я потихоньку открыл её и пошёл по небольшой аллейке вниз, в гущу сада, мимо высоких кустов барбариса, бузины и можжевельника. Справа тянулся, ограждая сад от просёлочной дороги, каменный забор, слева белела глухая стена школьного здания.
	— Владимир Беляев, «Дом с привидениями» (трилогия «Старая крепость», Книга 2), 1941

	Он видел, что начавшаяся в феврале веселая жизнь ― со стрельбой, флагами, пением «Марсельезы» и «Варшавянки» ― продолжается. А разобраться во всем этом ― почему стреляют, почему поют, почему шумят и ходят под окнами с красными флагами ― он не мог, хотя жадно прислушивался ко всем разговорам и давно уже с увлечением читал газеты, которые в тот год плодились, как грибы после хорошего дождя.
	— Алексей Пантелеев, «Лёнька Пантелеев», 1952

...он стал ощупывать поверхность колокольчика, стараясь найти место, где при ударе возникал самый нежный звук. Затем он повернул колокольчик, осторожно его придержав. Потом отпустил и слегка ударил по нему широким концом костяной ложки. Казалось, где-то вдали запели миллионы арф. Пение нарастало, затихало и возвращалось снова. Оно возникало словно нигде. Оно звучало в душе у слушателя, небывало сладостное, и грустное, и трепетное. Оно медленно замерло, но учёный и его гость ещё долго молчали.

— Айзек Азимов, «Поющий колокольчик» (The Singing Bell), 1955

	Автомобиль рванулся навстречу выползающей из-за леса фиолетовой туче. Крупные дождины, сочетаясь с автомобильной скоростью, хлестали нас, подобно картечи. Но по земле, истомленной в зное, разливалась свежесть, прохлада и неизъяснимая лёгкость, от которой хотелось петь и орать несообразное.
	— Владимир Солоухин, «Владимирские просёлки» (повесть), 1957

И вот, когда силы покинули капитана и путь был потерян в песках, он услышал отдаленное пение. Сначала капитану показалось, что это галлюцинация. Но он все-таки собрал последние силы и пошел по направлению к звукам. Через три часа он дополз до кустиков. Кустики растут в тех местах вокруг небольших водоёмов, и перед песчаной бурей их листья трутся друг о дружку, издавая мелодичные звуки. Кажется, что кустики поют. Вот таким образом кустики в горах Сьерра-Барракуда своим пением указали капитану дорогу к воде, дали возможность переждать страшную песчаную бурю и спасли жизнь восьмерым космонавтам, погибавшим от космической лихорадки. В честь этого события скульптор на памятнике Третьему капитану изобразил кустик. Система Альдебарана лежала неподалеку, и мы решили отыскать кустики и, если можно, послушать их пение.

— Кир Булычев, «Девочка с Земли», 1971

Потом мы все четверо, и дядя Шура тоже, разучивали песенку, которой Надежда Васильевна собиралась научить ребят из Наташкиного класса… Как видите, она очень быстро и охотно вошла в роль мамы. Надежда Васильевна пощипывала струны виолончели, а мы сидели тесным кружком в полутемной комнате, и очертания наших лиц были едва видны, потому что вовремя свет не зажгли, а потом нам не хотелось прерывать пение, и мы пели замечательную песенку: По многим странам я бродил, И мой сурок со мною…

— Владимир Железников, «Жизнь и приключения чудака», 1974

	…Грубин сказал: — Официант как жаворонок. Жаворонок поёт не оттого, что ему весело. Пение — функция его организма. Так устроена его гортань. Официант ворует не потому, что хочет тебе зла. Официант ворует даже не из корысти. Воровство для него — это функция. Физиологическая потребность организма.
	— Сергей Довлатов, «Соло на ундервуде», 1978

	Приливные явления, возмущенные в мантии, звучат в подземном океане, из обморочного сознания которого всплывают образы чудовищных стремлений… Как может петь глинозём?
	— Александр Иличевский, «Перс», 2010

Пение в стихах

Комический концерт (Феликс Нуссбаум, 1935)

Мне же Цирцея <…> сказала богиня: «Прежде всего ты увидишь сирен; неизбежною чарой Ловят они подходящих к ним близко людей мореходных. Кто, по незнанью, к тем двум чародейкам приближась, их сладкий Голос услышит, тому ни жены, ни детей малолетных В доме своём никогда не утешить желанным возвратом: Пением сладким сирены его очаруют, на светлом Сидя лугу; а на этом лугу человечьих белеет Много костей, и разбросаны тлеющих кож там лохмотья».

— Гомер, «Одиссея», середина VIII века до н. э.

	Я моськой быть желаю, Всегда чтобы храпеть; Нет нужды, что залаю И что не буду петь.
	— Иван Дмитриев, «Я моськой быть желаю...», 1796

	Встаёшь, бывало, утром рано, Бренчит уж в зале фортепьяно, Поют все врозь, трещит в ушах; А тут сама, поднявши ногу, Стоишь, как аист, на часах.
	— Михаил Лермонтов, «Монго», 1836

	Ночь уносит голос страстный, Близок день труда... О, не медли, друг прекрасный, О, приди сюда! Здесь свежо росы дыханье, Звучен плеск ручья, Здесь так полны обаянья Песни соловья! И так внятны в этом пеньи, В этот час любви, Все рыданья, все мученья, Все мольбы мои!
	— Алексей Апухтин, «Серенада Шуберта» (Послание), 11 сентября 1857

	Шуму проливня внемлю. Бьет он в кровлю и землю, ― Много в сердце тоски, ― Пенью проливня внемлю.
	— Поль Верлен, «Слёзы в сердце моем» (пер. Ф. Сологуба), до 1896

	Пули дождин запели. Пеньем покрыли поле. Почвы их жадно пили. Пыль попримяли пули.
	— Пётр Незнамов, «Наскок ливня», 1921

	Два певца на сцене пели: «Нас побить, побить хотели», Так они противно ныли, Что и вправду их побили.:76
	— Илья Ильф, Записные книжки, 1930

	А там, где шумит земляника, Где свищет укроп-молодец, Не слышно ни пенья, ни крика Лежит равнодушный мертвец.
	— Николай Олейников, «Смерть героя», 1933

	Трудно думать обезьяне, Мыслей нет ― она поёт. Таракан сидит в стакане, Ножку рыжую сосёт.
	— Николай Олейников, «Таракан», 1934

	И кедр, раздув кадило, Над брачною могилой Запел: «Подаждь покой!»
	— Николай Клюев, «Господи владыко...» (Песнь о Великой Матери), 1934

	Площадками лестниц ― разлад и туман, Дыханье, дыханье и пенье, И Шуберта в шубе застыл талисман ― Движенье, движенье, движенье…
	— Осип Мандельштам, «На мёртвых ресницах Исакий замерз...» (из цикла «Воронежские тетради»), 3 июня 1935

	Губы ― мела суше. Грушей Спелой ― пение лилось. Пела ― слушал. Тело ― душу Слушало ― и слушалось.
	— Марина Цветаева, «Певица», 1935

	Я не ищу гармонии в природе. Разумной соразмерности начал Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе Я до сих пор, увы, не различал. Как своенравен мир её дремучий! В ожесточенном пении ветров Не слышит сердце правильных созвучий, Душа не чует стройных голосов.
	— Николай Заболоцкий, «Я не ищу гармонии в природе...», 1947

	Из чёрных недр Урала, Где царствуют топаз и турмалин, Пред ним бы жизнь невиданная встала, Наполненная пением машин.
	— Николай Заболоцкий, «Урал», 1947

	Слышишь ли, слышишь ли ты в роще детское пение, блестящие нити дождя переплетаются, звенящие голоса, возле узких вершин в новых сумерках на мгновение видишь сызнова, видишь сызнова угасающие небеса?
	— Иосиф Бродский, «Проплывают облака», 1961

Пение в кинематографе и массовой культуре

	Петь нужно так, чтобы каждая нота „отвечала за базар“. «Шара» — это очень плохо!
	— Татьяна Боева, 1980-е

См. также

• Песня
• Песенка
• Певец
• Певица
• Петь с чужого голоса
• Песенка спета
• Авторская песня
• Блатная песня
• Лебединая песня
• Народная песня
• Мелодия