Ночь
Ночь — тёмное время суток, в течение которого Солнце находится ниже линии горизонта. Длительность «ночного периода» для определённой точки зависит от её широты, наклона оси вращения планеты по отношению к плоскости её орбиты и угла, образованного осью вращения и направлением на центральное светило. Любое небесное тело, так или иначе, имеет дневную и ночную сторону.
В России вплоть до начала 1920-х годов слово «ночь» было официальной прибавкой для уточнения времени суток. Например, в расписаниях движения пассажирских поездов, опубликованных в газете «Гудок» в 1921 году, указаны часы отхода из Москвы: «12—10 н.», то есть, 12:10 ночи.
Ночь в публицистике и документальной прозеПравить
Прилетев на место, гуси шумно опускаются на воду, распахнув её грудью на обе стороны, жадно напиваются и сейчас садятся на ночлег, для чего выбирается берег плоский, ровный, не заросший ни кустами, ни камышом, чтоб ниоткуда не могла подкрасться к ним опасность. От нескольких ночевок большой стаи примнётся, вытолочется трава на берегу, а от горячего их помёта покраснеет и высохнет. Гуси завертывают голову под крыло, ложатся, или, лучше сказать, опускаются на брюхо и засыпают. Но старики составляют ночную стражу и не спят поочередно или так чутко дремлют, что ничто не ускользает от их внимательного слуха. При всяком шорохе сторожевой гусь тревожно загогочет, и все откликаются, встают, выправляются, вытягивают шеи и готовы лететь; но шум замолк, сторожевой гусь гогочет совсем другим голосом, тихо, успокоительно, и вся стая, отвечая ему такими же звуками, снова усаживается и засыпает. Так бывает не один раз в ночь, особенно уже в довольно длинные сентябрьские ночи. Если же тревога была не пустая, если точно человек или зверь приблизится к стае, быстро поднимаются старики, и стремглав бросаются за ними молодые, оглашая зыбучий берег и спящие в тумане воды и всю окрестность таким пронзительным, зычным криком, что можно услышать его за версту и более… И вся эта тревога бывает иногда от хорька и даже горностая, которые имеют наглость нападать на спящих гусей. Когда же ночь проходит благополучно, то сторожевой гусь, едва забелеет заря на востоке, разбудит звонким криком всю стаю, и она снова, вслед за стариками, полетит уже в знакомое поле и точно тем же порядком примется за ранний завтрак, какой наблюдала недавно за поздним ужином. | |
| — Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника», 1852 |
| — Иоанн Кронштадтский, «Моя жизнь во Христе» (2: 1654), 1894 |
Восток и сейчас ещё меряет время колебанием длины тени. И не тени солнечных часов, а просто тени, отброшенной столбом, выступом, стеной. Жизнь здесь ― говорю о старом, исламистском Востоке ― ориентируется не на солнце с его полднем, а на ночь с её… но «полночь» ― это уже дробь. Наши пифагорийцы встречали гимном приход солнца. Мусульмане приветствуют намазом ― через закат ― близящуюся ночь. Жизнь покорно следует за тенью: утром, когда она длинна, и жизнь растягивается во всю длину базаров; к полудню, вместе с укорачивающейся тенью, укорачи вается, втягивается в дома и жизнь, и только с наступлением ночи, когда тень поднимается во весь свой рост, Шахразада продолжает прерванный солнцем рассказ.[1] | |
| — Сигизмунд Кржижановский, «Салыр-Гюль», 1933 |
Есть доступный для каждого способ ощутить бездну мира и времени ― погожей ночью поднять глаза к небу. Но к звёздам мы привыкаем с рождения, необъяснимая тайна лишь изредка нас тревожит. Секвойи же сразу и властно заставляют подумать о сущности жизни. Ни один храм, построенный человеком во имя богов, не может сравниться с величием этих деревьев…[2] | |
| — Василий Песков, Борис Стрельников, «Земля за океаном», 1977 |
Ночь в мемуарах и художественной прозеПравить
The moon looks upon many night flowers; the night flowers see but one moon.[3] | |
| — Уильям Джонс, 1790-е |
Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в серебряном свете; и чудный воздух и прохладно-душен, и полон неги, и движет океан благоуханий. Божественная ночь! Очаровательная ночь! Недвижно, вдохновенно стали леса, полные мрака, и кинули огромную тень от себя. Тихи и покойны эти пруды; холод и мрак вод их угрюмо заключен в темно-зеленые стены садов. Девственные чащи черемух и черешень пугливо протянули свои корни в ключевой холод и изредка лепечут листьями, будто сердясь и негодуя, когда прекрасный ветреник — ночной ветер, подкравшись мгновенно, целует их. Весь ландшафт спит. А вверху все дышит; все дивно, все торжественно. А на душе и необъятно, и чудно, и толпы серебряных видений стройно возникают в ее глубине. Божественная ночь! Очаровательная ночь! | |
| — Николай Гоголь, «Майская ночь, или Утопленница», 1830 |
В то время, когда живописец трудился над этою картиною и писал ее на большой деревянной доске, чёрт всеми силами старался мешать ему: толкал невидимо под руку, подымал из горнила в кузнице золу и обсыпал ею картину; но, несмотря на все, работа была кончена, доска внесена в церковь и вделана в стену притвора, и с той поры черт поклялся мстить кузнецу. Одна только ночь оставалась ему шататься на белом свете; но и в эту ночь он выискивал чем-нибудь выместить на кузнеце свою злобу. И для этого решился украсть месяц, в той надежде, что старый Чуб ленив и не легок на подъем, к дьяку же от избы не так близко: дорога шла по-за селом, мимо мельниц, мимо кладбища, огибала овраг. Еще при месячной ночи варенуха и водка, настоенная на шафране, могла бы заманить Чуба; но в такую темноту вряд ли бы удалось кому стащить его с печки и вызвать из хаты. | |
| — Николай Гоголь, «Ночь перед Рождеством», 1830 |
| — Николай Гоголь, «Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка», 1831-1832 |
Начал он читать эту книгу; одну ночь читал — вышла из берёзы красная девица, красоты неописанной, по самые груди; другую ночь читал — вышла по пояс; третью ночь читал — совсем вышла. Поцеловала его и говорит: | |
| — Афанасьев, Народные русские сказки; «Берёза и три сокола», 1863 |
Вряд ли найдётся много композиторов, считающих A-dur не за тональности юности, веселья, весны или утренней зари, а, напротив, связывающих эту тональность с представлениями о глубокой думе или тёмной звёздной ночи. | |
| — Николай Римский-Корсаков, «Летопись моей музыкальной жизни», 1867 |
Помню раннее, свежее, тихое утро... Помню большой, весь золотой, подсохший и поредевший сад, помню кленовые аллеи, тонкий аромат опавшей листвы и — запах антоновских яблок, запах мёда и осенней свежести. Воздух так чист, точно его совсем нет, по всему саду раздаются голоса и скрип телег. Это тархане, мещане-садовники, наняли мужиков и насыпают яблоки, чтобы в ночь отправлять их в город, — непременно в ночь, когда так славно лежать на возу, смотреть в звёздное небо, чувствовать запах дёгтя в свежем воздухе и слушать, как осторожно поскрипывает в темноте длинный обоз по большой дороге. | |
| — Иван Бунин, «Антоновские яблоки», 1900 |
Эти кактусы, такие неуклюжие, такие безобразные днём. Когда меркнут цвета и краски, когда на землю спускается волшебница ночь и наполняет всё кругом видениями, грёзами, снами, кошмарами, фантастическими причудливыми образами, – тогда оживают эти безобразные кактусы. Вы едете между двумя стенами воинов, сошедшихся на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Они сейчас сойдутся, кинутся, столкнутся грудь с грудью. Вот тёмный силуэт одного: он припал на колено и взмахнул пращой, чтобы пустить камнем в противников. Вот другой уж кинулся вперёд и взмахнул своей тяжёлой палицей, которая повисла над вашей головой. | |
| — Влас Дорошевич, «Святая земля», 1900 |
Так она стояла среди росистых могил, кое-где помигивающих огоньками, шепча еле слышно: «Вот оно, Господи, одно, вечно одно! ..» Ветер, шелестя металлическими венками, далеко разносил её безмирную, святую скорбь. Старинная часовня из серого камня вырисовывалась среди могил тёмным очертанием, и уже роса покрывала каменные слова: «Мир тебе, Анна, супруга моя! ..» Была святая ночь. Последнее облачко истаяло в эмалевом небе.[4] | |
| — Андрей Белый, «Симфония», 1901 |
И эта ночь, моя первая ночь на земле Родины, запечатлелась в моём сердце радостью победы. Всю ночь я не спал — кто же может уснуть первой ночью в Эрец-Исраэль.[5] — Слова Бен-Гуриона (тогда еще Грина) о первой ночи проведённой на Земле Израиля | |
| — Давид Грин, 1906 год |
Ночь темна. Сейчас третий час ночи. Любимый час моих героев. Час расцвета неизвестного поэта, его способностей и видений. Я снова вижу: сквозь лютый мороз, по снежным ухабам улиц, под ужасающий ветер, от которого мертвеет лицо, он ищет опьянения, не как наслаждения, а как средства познания, как средства ввергнуть себя в то священное безумие (amabilis insania), в котором раскрывается мир, доступный только прорицателям (vetes). | |
| — Константин Вагинов, «Козлиная песнь» (Глава III), 1927 |
А ночь вступила в свои права. Едва заметная светлая каемка на юге пропала, но звёзды в ночи по-прежнему были бледны. И только Нгер Нумгы гордо стояла почти над палаткой Тони Ковылевой, яркая и холодная. Лишь иногда ее затмевали сполохи северного сияния. Долгими часами Тоня наблюдала за тем, как они рождались и умирали. | |
| — Иван Меньшиков, «Над миром полярная ночь», 1941 |
Наконец наступила памятная ночь. Хозяева города приготовились к отпору революции. По распоряжению высшего начальства, всюду по улицам расхаживали патрули. Для защиты арсенала, телеграфа, телефонной станции и других важных учреждений усилили охрану. На каменных стенах порта были поставлены пулемёты. Но и революционеры не зевали. Первым делом мы захватили телефонную станцию и телеграф. Охрана не оказала никакого сопротивления и сдала нам эти учреждения так легко, как будто произошла смена часовых.[7] | |
| — Алексей Новиков-Прибой, «Капитан первого ранга», 1944 |
Давным-давно прошли те времена, когда ночь была полновластной хозяйкой Земли. Когда ее сумрачный покров по-хозяйски обволакивал каждый уголок мира, каждое дерево, каждый камень и только обманщица Луна осмеливалась бросать вызов всепоглощающей тьме. Ночь правила Землей наравне с днем, наслаждалась своей властью и не замечала, что постепенно теряет ее. Что все больше и больше огней разрывают привычное покрывало сумрака, отнимая для светолюбивых обитателей мира исконное время тьмы. Факелы, свечи, газовые фонари, первые лампочки… Ночь с презрением смотрела на жалкие потуги двуногих нарушить естественный ход вещей. Ночь смеялась над ними. Ночь гордилась своей вечностью и своей силой. Ночь знала, что только звезда способна разорвать ее магическую тьму. | |
| — Вадим Панов, «Куколка Последней Надежды», 2003 |
Ночь в стихахПравить
По ушедшей молодости траур я ношу теперь. | |
| — Ибн Сина, 1010-е |
Она косы смоляные расплела, пугая ночь, | |
| — Ибн Сина, 1010-е |
| — Михаил Лермонтов, «Ночь. III», 1830 |
| — Николай Огарёв, «Ночь», 1839 |
Дышит счастьем, | |
| — Пётр Вяземский, «Петербургская ночь (Вяземский)», 1840 |
| — Афанасий Афанасьевич Фет, «Какое счастие: и ночь, и мы одни!..», 1854 |
| — Алексей Апухтин, «Серенада Шуберта» (Послание), 11 сентября 1857 |
| — Афанасий Афанасьевич Фет, «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…», 1877 |
| — Афанасий Афанасьевич Фет, «Ещё одно забывчивое слово...», 1884 |
| — В. Отрадин, «Благовонная ночь снова дышит весной...», 1890 |
| — Константин Бальмонт, «Жемчужные тона картин венецианских…», 1903 |
| — Валерий Брюсов, «Ночь», 1903 |
| — К.Р., «Сонеты к Ночи», 21 апреля 1906 |
| — Игорь Северянин, «Чайная роза», 1909 |
А ночью в небе древнем и высоком | |
| — Николай Гумилёв, «Священные плывут и тают ночи...», 1914 |
| — Валерий Брюсов, «Ночь», 1916 |
Звенели всю ночь сладострастные шпоры. | |
| — Михаил Светлов, «Большая дорога», 1928 |
| — Илья Сельвинский, «Военная песня Бабека», 1940 |
| — Константин Симонов, Симонов. «Ты говорила мне «люблю», 1941 |
| — Арсений Тарковский, «Ночь под первое июня», 1965 |
| — Елизавета Полонская, «Садовник», 1967 |
Я на ночь равнодушно пью | |
| — Игорь Чиннов, «Как будто серной кислотой...», 1978 |
Но по ночам я читаю хокку, | |
| — Александр Ерёменко, «Начальник Отдела дезинформации полковник Боков...», 1989 |
См. такжеПравить
ПримечанияПравить
- ↑ С.Д.Кржижановский. Сказки для вундеркиндов: повести, рассказы. — М.: Советский писатель, 1991 г.
- ↑ Песков В.М., Стрельников Б.Г., «Земля за океаном». — М.: Молодая гвардия, 1977 г.
- ↑ Hoyt's New Cyclopedia Of Practical Quotations. — 1922, p. 525-28
- ↑ Белый Андрей. Старый Арбат: Повести. — М.: Московский рабочий, 1989 г.
- ↑ Бар-Зохар М. I // Бен-Гурион / Пер. с иврита Сима Векслер. Под общ. редакцией Якова Цура. — Тель-Авив, Израиль: Яков Пресс, 1985.
- ↑ Меньшиков И. Н. Повести и рассказы. — Москва: Гослитиздат, 1957 г.
- ↑ Новиков-Прибой А.С. В бухте Отрада. Москва, «Московский рабочий», 1977 г.
- ↑ М. Ю. Лермонтов. Полное собрание сочинений: В 5 т. — М. Л.: Academia, 1935-1937 гг.
- ↑ Н. П. Огарёв. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия.— М.: Советский писатель, 1956
- ↑ Вяземский П.А. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. — Ленинград, Советский писатель, 1986 г.
- ↑ А. А. Фет. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Третье издание. — Л.: Советский писатель, 1986 г.
- ↑ Апухтин А.Н. Полное собрание стихотворений. Библиотека поэта. Большая серия. Третье издание. Ленинград, «Советский писатель», 1991 г.
- ↑ 13,0 13,1 В. Брюсов. Стихотворения и поэмы. (Библиотека поэта). — Л.: Советский писатель, 1961 г.
- ↑ К.Р.. Избранное. — М.: Советская Россия, 1991 г. — стр. 99
- ↑ Игорь Северянин, «Громокипящий кубок. Ананасы в шампанском. Соловей. Классические розы.». — М.: «Наука», 2004 г. — стр.53.
- ↑ И. Сельвинский. «Из пепла, из поэм, из сновидений». Сборник стихотворений М.: Время, 2004 г.
- ↑ Симонов К.М. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание. — Ленинград, Советский писатель, 1982 г.
- ↑ Полонская Е.Г. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. Малая серия. Санкт-Петербург, Издательство «Первый ИПХ», 2010 г.
- ↑ И.В.Чиннов. Собрание сочинений: в 2 т. М.: Согласие, 2002 г.
- ↑ А. Еременко. «Матрос котенка не обидит». Собрание сочинений. — М.: Фаланстер, 2013 г.