Журавль

Жура́вль (латин. Grus) — род крупных, с характерным узнаваемым обликом птиц из семейства настоящих журавлей, обитающих почти на всех континентах и климатических зонах. Все виды журавля с длинными тонкими ногами и клювом, что связано с их жизнью на обводнённых и заболоченных территориях.
Всеядны, но преимущественно питаются рыбой и мелкими земноводными.

Журавль в мемуарах, публицистике и документальной прозе

В строгом смысле журавль не степная, а полевая птица. В настоящих степях редко встретишь журавлей; они любят хлебные поля и вспаханную землю, охотно кушают всякие хлебные зерна и всего охотнее ― горох. Журавль очень прожорлив и за недостатком корма, приготовляемого для него человеческими руками, жадно глотает все что ни попало: семена разных трав, ягоды всякого рода, мелких насекомых и земляных червей, наконец ящериц, лягушек, мышей, маленьких сусликов и карбышей, не оперившихся мелких птичек и всяких змей; к последним журавль имеет особенный аппетит. Если попадется слишком длинная змея, железница или медяница, то он расклюет ее носом на несколько частей и проглотит; небольших змей и ужей глотает целиком, наперед несколько раз подбросив ужа или змею очень высоко вверх; то же делает журавль с ящерицами и лягушками: вероятно, он хочет (инстинктивно) прежде их убить, а потом съесть.^[1]

— Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852

Журавли вьют гнезда всегда на земле непаханой, но иногда со всех сторон окруженной пашнею, для гнезда выбирают сухое, возвышенное место, нередко старую, брошенную сурчину, непременно заросшую чилизником, бобовником или вишенником. Гнездо бывает свито незатейливо: это просто круглая ямка на земле, слегка устланная сухою травою; два огромные длинные яйца, похожие фигурою на куличьи, зеленовато-пепельного цвета, испещренные крупными темно-коричневыми крапинками, лежат ничем не окруженные и не покрытые. Журавль с журавлихой, или журкой (так ласково называет ее народ) сидят попеременно на яйцах; свободный от сиденья ходит кругом гнезда поодаль, кушает и караулит; громкий его крик возвещает приближение какой-нибудь опасности, и сидящий на яйцах сейчас бросает их, отбегает, согнувшись, в сторону и начинает звать своего дружку, который немедленно к нему присоединяется; они вместе уходят от гнезда дальше или улетают.^[1]

— Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852

Журавль в художественной прозе

	Лиса с журавлём подружилась, даже покумилась с ним у кого-то на родинах. Вот и вздумала однажды лиса угостить журавля, пошла звать его к себе в гости: — Приходи, куманёк, приходи, дорого́й! Уж я как тебя угощу!
	— Афанасьев, Народные русские сказки; «Лиса и журавль»

‎Жили-были на болоте журавль да цапля, построили себе по концам избушки. Журавлю показалось скучно жить одному, и задумал он жениться.
— Дай пойду посватаюсь на цапле!
Пошёл журавль — тяп, тяп! Семь вёрст болото месил; приходит и говорит:
— Дома ли цапля?
— Дома.
— Выдь за меня замуж!
— Нет, журавль, нейду за тя замуж; у тебя ноги долги, платье коротко, сам худо летаешь, и кормить-то меня тебе нечем! Ступай прочь, долговязый!
Журавль, как не солоно похлебал, ушёл домой.

— Афанасьев, Народные русские сказки; «Журавль и цапля»

Плавает гусь по пруду и громко разговаривает сам с собою:
— Какая я, право, удивительная птица! И хожу-то я по земле, и плаваю-то по воде, и летаю по воздуху: нет другой такой птицы на свете! Я всем птицам царь!
Подслушал гуся журавль и говорит ему:
— Глупая ты птица, гусь! Ну, можешь ли ты плавать, как щука, бегать, как олень, или летать, как орёл? Лучше знать что-нибудь одно, да хорошо, чем всё, да плохо.

— Константин Ушинский, «Гусь и журавль»

	Залились невидимые жаворонки над бархатом зеленей и обледеневшим жнивьем, заплакали чибисы над налившимися бурою неубравшеюся водой низами и болотами, и высоко пролетели с весенним гоготаньем журавли и гуси.
	— Лев Толстой, «Анна Каренина», 1875

Подавился волк костью и не мог выперхнуть. Он подозвал журавля и сказал:
«Ну-ка, ты, журавль, у тебя шея длинная, засунь ты мне в глотку голову и вытащи кость: я тебя награжу».
Журавль засунул голову, вытащил кость и говорит:
«Давай же награду».
Волк заскрипел зубами, да и говорит:
«Или тебе мало награды, что я тебе голову не откусил, когда она у меня в зубах была?»

— басня Эзопа в переводе Льва Толстого, 1875

Мужик расставил на журавлей сети за то, что они сбивали у него посев. В сети попались журавли, а с журавлями один аист.
Аист и говорит мужику:
«Ты меня отпусти: я не журавль, а аист; мы самые почётные птицы; я у твоего отца на доме живу. И по перу видно, что я не журавль».
Мужик говорит:
«С журавлями поймал, с ними и зарежу».

— Лев Толстой, «Журавль и аист» (басня)

Знаешь, Вася? Ты ужасно глупо делаешь, что не участвуешь в любительских спектаклях! У тебя замечательный талант! Ты гораздо лучше Сысунова. У нас участвовал в «Я именинник» любитель, некий Сысунов. Первоклассный комический талант! Представь: нос толстый, как брюква, глаза зелёные, а ходит, как журавль… Мы все хохотали. Постой, я покажу тебе, как он ходит.
Лизочка прыгает с кровати и начинает шагать по полу уже без чепчика, босая.

— Антон Чехов, «Страдальцы», 1886

— Осень, осень, осень… — тихо говорила Маша, глядя по сторонам. — Прошло лето. Птиц нет, и зелены одни только вербы.
Да, уже прошло лето. Стоят ясные, теплые дни, но по утрам свежо, пастухи выходят уже в тулупах, а в нашем саду на астрах роса не высыхает в течение всего дня. Всё слышатся жалобные звуки, и не разберёшь, ставня ли это ноет на своих ржавых петлях или летят журавли — и становится хорошо на душе и так хочется жить!^[2]

— Антон Чехов, «Моя жизнь (Рассказ провинциала)», 1896

Мне кажется, человек должен быть верующим или должен искать веры, иначе жизнь его пуста, пуста... Жить и не знать, для чего журавли летят, для чего дети родятся, для чего звёзды на небе... Или знать, для чего живёшь, или же всё пустяки, трын-трава.

— Антон Чехов, «Три сестры» (драма в четырёх действиях), 1900

Холодный осенний день. Сине-серые облака виснут над землёй сплошной крышей, и только к югу на горизонте светлая полоса неба, осиянного из-за облаков солнцем. Туда летят с печальным криком журавли. Пустые фольварки, испуганные деревни. Недавно здесь наступали и отступали австро-германские полки. Потом, преследуя их, здесь же двигались русские войска. Потоки людей, повозок, орудий, походных кухонь не умещались на главной дороге. Вдоль дороги по полям образовались новые дороги. Ногами и колёсами вырыли картофель, свёклу, морковь, втоптали в грязь капусту…

— Степан Кондурушкин, «Вслед за войной», 1915

― Ну-ка ты, верхогляд, узнавай, кто идет и зачем он сюда пожаловал? Взглянул Жаворонок перед собой и обмер: идут по земле высоченные ноги, через большие кочки, как через малые комочки земли, шагают, пальцами в землю след вдавливают. Перешагнули ноги через Жаворонка и пропали: не видать больше. Медянка на Жаворонка посмотрела и улыбнулась во весь рот. Облизнула сухие губы тонким язычком и говорит:
― Ну, друг, видно не разгадал ты моей загадки. Кабы ты знал, кто через нас шагнул, так не испугался бы. Я вот лежу и смекаю: две ноги высоких, пальцев на каждой счетом три больших, один маленький. И знаю уж: птица идет большая, высокая, по земле гулять любит ― хороши ходули для ходьбы. Так оно и есть: Журавль это прошел. Тут Жаворонок встрепенулся весь от радости: Журавль ему знакомый был. Спокойная птица, добрая, ― не обидит.^[3]

— Виталий Бианки, «Лесные были и небылицы», 1958

Журавль в стихах

	Волк ел — не знаю, что, — и костью подавился, Метался от тоски, и чуть он не вздурился. Увидел журавля и слезно стал просить, Чтоб он потщился в том ему помощник быть...
	— Александр Сумароков, «Волк и Журавль»

	По счастью, близко тут Журавль случился. Вот, кой-как знаками стал Волк его манить ‎ И просит горю пособить. ‎ Журавль свой нос по шею Засунул к Волку в пасть и с трудностью большею ‎Кость вытащил и стал за труд просить.
	— Иван Крылов, «Волк и Журавль»

И всё, и всё еще в молчанье…
Вдруг на ступенях восклицанье:
«Парфений, слышишь?.. Крик вдали —
То Ивиковы журавли!..»
И небо вдруг покрылось тьмою;
И воздух весь от крыл шумит;
И видят… чёрной полосою
Станица журавлей летит.

— Фридрих Шиллер, «Ивиковы журавли»

	Журавль, ища гнезда, через моря стремится; Нет птицы, чтоб она летела из гнезда, Когда скитаньем утомится;
	— Перси Биши Шелли, «К Эдуарду Уильэмсу»

	Вернулся Май! Уж журавли ‎Обратно прилетели, Луга цветами зацвели, ‎Леса зазеленели.
	— К.Р., «Вернулся Май! Уж журавли…» (1882)

	Последней стаи журавлей Под небом крики прозвучали. Сад облетел. Из-за ветвей Сквозят безжизненные дали.
	— К.Р., «Последней стаи журавлей…» (1901)

	Журавли потянули. Улетают на Юг. Лес — в немолкнущем гуле. Ветры сильно дохнули. Затуманился луг.
	— Константин Бальмонт , «Изморось»

	— Где лебеди? — А лебеди ушли. — А во́роны? — А во́роны — остались. — Куда ушли? — Куда и журавли. — Зачем ушли? — Чтоб крылья не достались.
	— Марина Цветаева, «Где лебеди? — А лебеди ушли…»

	Отговорила роща золотая Берёзовым, весёлым языком, И журавли, печально пролетая, Уж не жалеют больше ни о ком.
	— Сергей Есенин, «Отговорила роща золотая…», 1924

	Настанет день, и с журавлиной стаей Я поплыву в такой же сизой мгле, Из-под небес по-птичьи окликая Всех вас, кого оставил на земле.
	— Расул Гамзатов, «Журавли»

Пословицы и поговорки

	Лучше синица в руках, чем журавль в небе
	— Русские пословицы

Источники

↑ ¹ ² Аксаков С.Т. «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». Москва, «Правда», 1987 г.
↑ Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 9. (Рассказы. Повести), 1894—1897. — стр.258
↑ Бианки В.В. Лесные были и небылицы (1923-1958). Ленинград, «Лениздат», 1969 г.

См. также

[акс-1] ¹ ² Аксаков С.Т. «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». Москва, «Правда», 1987 г.

[2] Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 9. (Рассказы. Повести), 1894—1897. — стр.258

[Бианки-3] Бианки В.В. Лесные были и небылицы (1923-1958). Ленинград, «Лениздат», 1969 г.

[1]

[2]

[3]