Пётр Николаевич Краснов

Пётр Никола́евич Красно́в (22 сентября 1869, Санкт-Петербург — 16 января 1947, Москва) — генерал-майор Русской императорской армии, атаман Всевеликого войска Донского, военный и политический деятель, писатель и публицист. Видный деятель Белого движения. Во время Второй мировой войны занимал пост начальника Главного управления казачьих войск Имперского министерства восточных оккупированных территорий нацистской Германии.

Пётр Николаевич Краснов

Краснов в 1919 году

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Новости в Викиновостях

Цитаты

	Причины превосходства казаков над регулярной конницей кроются не только в воспитании малолетка и природных качествах казака, передающихся из поколения в поколение, но также в самом способе формирования и обучения казачьих полков.
	— 1896 г.

Чего желает, чего хочет армия от своей офицерской молодежи? Прежде всего — любви к тяжелому, однообразному труду военной службы, любви к своему делу, любви и понимания. Любовь к солдату, понимание военного дела уничтожат все преграды. Любящий военное ремесло офицер быстро изучит его, быстро отыщет то, чего не дала или не успела дать ему школа. — статья «Чего войска ожидают и чего желают от молодых офицеров», 1907 год

— 1907 г.

	Без немцев Дону не освободиться от большевиков — Краснов П. Н. Всевеликое Войско Донское //Архив русской революции. Т. 5–6. М., 1991. С. 206.
	— 1918 г.

Вся история России — это сплошная красота. Это такое величие духа русского народа, что слёзы навертываются на глаза, когда читаешь, как обороняли Русские Псков, как сражались под Нарвой, как побеждали под Полтавой, как из ничего создали великий флот. А Суворовские походы, а Русская Армия, с венком свободы идущая в далёкий заграничный поход к самому Парижу, а освобождение Сербов и Болгар, освобождение армян. Забыли мы эту культурную величайшую работу, которую внёс в мир русский народ и Русская Армия?! — статья «Любите Россию!», 1919 год

— 1919 г.

Не надо забывать, что «деспоты» сберегли казаков, как одну из лучших жемчужин Российской короны, в течение трех веков, а народоправцы (войсковые атаманы и правительства Дона, Кубани и Терека в 1919—1924 гг. — прим. П. Крикунова) размотали казаков ровно в три года так, что от них не осталось и самого звания — Худобородов А. Л. Российское казачество в эмиграции (1920–1945 гг.): социальные, военно политические и культурные проблемы. М., 1997. С 161

— 1924 г.

	Я прошу передать всем казакам , что эта война не против России, но против коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих Русской кровью. Да поможет Господь немецкому оружию и Хитлеру (дословно. — прим. П.Крикунова )! Пусть совершат они то, что сделали для Пруссии Русские и Император Александр I в 1813 году. — ГАРФ. Ф. 6461. ОП. 2. Д. 34. Л. 73.
	— 22 июня 1941 г.

Итак… Свершилось! Германский меч занесен над головой коммунизма, начинается новая эра жизни России, и теперь никак не следует искать и ожидать повторения 1918 года, но скорее мы накануне событий, подобных 1813 году. Только роли переменились. Россия — (не Советы) — является в роли порабощенной Пруссии, а Адольф Гитлер в роли благородного Императора Александра I. Германия готовится отдать старый долг России. Быть может, мы на пороге новой вековой дружбы двух великих народов. — из письма атаману Е. И. Балабину (ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 16. Л. 21)

— 23 июня 1941 г.

Какая будет Россия после окончания войны с большевиками, единая или разделенная на части — знают только два человека — Гитлер и Геринг, и они никому не скажут. Можно только из некоторых поступков и слов Фюрера и из сознания, что этот гениальный человек, подобного которому еще не было в мировой истории, никогда не ошибался, догадываться, что Германия не собирается создавать слабое лоскутное государство, которое сейчас же станет объектом купли продажи у Англии и Америки… Вождь, который спасет Россию, может появиться только в самой России, а не в эмиграции… Нам нужно терпеливо ждать, чем война закончится, и лишь тогда мы увидим, будем ли мы призваны немцами или тем новым правительством, которое образуется в России и заключит мир с немцами и, если будем призваны, то на какую работу — ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 16. Л. 31–32.

— 14 июля 1941 г.

Чем больше хороших, толковых, честных, знающих историю Дона и других казачьих полков… пойдут теперь служить у немцев и с немцами выкорчевывать коммунизм – казаков спокойных, не зараженных истерикой, не кликуш от казачества, машущих картонными мечами донкихотов, но казаков понимающих, что и в Новой Европе, Европе национал социалистической, казаки могут иметь почетное место, как наиболее культурная и способная часть народа Русского – тем скорее и безболезненнее пройдет этот процесс восстановления казачьих войск в Новой России, И пока нельзя сказать «здравствуй, царь, в кременной Москве, а мы, казаки, на Тихом Дону», пока Москва корежится в судорогах большевизма и ее нужно покорять железной рукой немецкого солдата – примем с сознанием всей важности величия подвига самоотречения иную формулу, единственно жизненную в настоящее время: «Здравствуй, фюрер, в Великой Германии, а мы, казаки, на Тихом Дону» — из письма Е. И. Балабину (ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 17. Л. 3–4 (об)).

— 7 июля 1942 г.

	Идите в Германские войска, идите с ними и помните, что в Новой Европе Адольфа Гитлера будет место только тем, кто в грозный и решительный час последней битвы нелицемерно был с ним и Германским народом — На казачьем посту. 1943. № 1. 25 апреля. С. 4.
	— 25 апреля 1943 г.

С каким волнением прочитает казак помещенное в этом номере Объявление Германского Правительства, подписанное высокими его представителями, Начальником штаба Германских вооруженных сил Генерал фельдмаршалом Кейтелем и министром Восточных областей доктором Розенбергом. Загорелая, мозолистая, зачугунелая в боях и походах, в схватках с врагами и работах рука старого казака поднимется ко лбу и сотворит крестное знамение. Услышал Господь молитвы наши!... Пришло, чего ждали казаки! Пришло удостоверение Германской власти признания казачьих заслуг перед миром; обещание защиты и покровительства Вождя Германского народа Адольфа Хитлера! — После опубликования Декларации Германского правительства

— 10 ноября 1943 г.

Наш вождь! Казачьи войска, перешедшие на сторону Германии и вместе с нею сражающиеся против мирового еврейства и большевизма, с глубоким негодованием и возмущением узнали о гнусном и подлом покушении на Вашу жизнь. В чудесном спасении Вашем они видят великую милость Всемогущего Бога к Германии и казакам, Вам присягнувшим, и залог полной победы Вашей над злобным, жестоким и не стесняющимся в средствах борьбы врагом. Казаки усугубят рвение своего служения для спасения Германии и Европы от большевистской заразы. Живите многие годы, наш Вождь Адольф Гитлер — из телеграммы поддержки Гитлеру в связи с покушением на него (Казачья лава. 1944. № 16. 27 июля. С. 1 // На казачьем посту. 1944. № 31. 1 августа. С. 2.)

— 20 июля 1944 г.

Казачьи войска возродятся для свободной жизни при помощи Германии и процветут под ее покровительством. Так будет! В этой вере в Вождя Адольфа Гитлера, в окончательную победу Германии, в возрождение наших казачьих войск, станем ныне, казаки, заедино! Забудем, откинув навсегда, старые счеты, обиды и разговоры о старшинстве и о своих заслугах… Станем все просто казаками, борющимися за общее дело… В страшный час общего напряжения перед грядущей победой мы все, казаки, и идущие с нами и готовящиеся стать казаками «иногородние» исполним до конца, с полною верой в успех, свой долг с достоинством! — Казачья лава. 1944. № 18. 10 августа. С. 1.

— август 1944 г.

Слышны голоса: Россию хотят завоевать, Россию хотят делить на части, русский народ хотят обратить в рабов… Где Россия? Ее давно уже нет, не будем говорить напыщенных слов о разделе давно поделенной России, о рабстве давно обращенных в рабов… но обратим все свои силы прежде всего и только на свое собственное казачье дело, дело свободы и независимости своего Края — Казачьей Земли — Окороков А. В. Казаки и Русское освободительное движение. В сб.: Материалы по истории русского освободительного движения 1914–1945 / Под общей редакцией А. В. Окорокова. Вып. 1. М., 1997. С. 240

— 12 декабря 1944 г.

1). В свое время была Великая Русь, которой следовало служить. Она пала в 1917 году, заразившись неизлечимым или почти неизлечимым недугом. 2). Но это верно только в отношении собственно русских областей. На юге (в частности, в казачьих областях) народ оказался почти невосприимчивым к коммунистической заразе. 3). Нужно спасать здоровое, жертвуя неизлечимо больным. Есть опасность, что более многочисленный „больной элемент“ задавит здоровый (т. е. русские–северяне казаков). 4). Чтобы избежать этого, надо найти союзника покровителя, и таким покровителем может быть только Германия, ибо немцы — единственная «здоровая нация», выработавшая в себе иммунитет против большевизма и масонства. 5). Во власовское движение не следует вливаться; если окажется, что власовцы — абсолютно преданные Германии союзники, тогда можно говорить о союзе с ними. А пока расчет только на вооруженные силы немцев — Ленивое А. К. Под казачьим знаменем, 1943–1945. Эпопея Казачьего Стана под водительством Походных атаманов Казачьих войск С.В. Павлова и Т.И. Доманова в 1943–1945 гг. // Кубанец. 1993. № 3. С. 60.

— феврале 1945 г.

О Петре Краснове

	…Приняли атаманца Краснова, кот. приехал из Маньчжурии; он рассказывал нам много интересного о войне. В «Рус. инвалиде» он пишет статьи о ней.
	— Николай II, «Дневники императора Николая II», 1905

На небольшом клочке освобожденной от большевиков русской земли двум началам, представленным, с одной стороны, генералом Красновым, с другой — генералом Алексеевым и мною, очевидно, оказалось тесно. Совершенно неприемлемая для Добровольческой армии политическая позиция атамана, полное расхождение в стратегических взглядах и его личные свойства ставили трудно преодолимые препятствия к совместной дружной работе. Утверждая «самостоятельность» Дона ныне и на «будущие времена», он не прочь был, однако, взять на себя и приоритет спасения России. Он, Краснов, обладающий территорией, «народом» и войском, в качестве «верховного вождя Южной Российской армии» брал на себя задачу — ее руками — освободить Россию от большевиков и занять Москву...

— А. И. Деникин, «Очерки русской смуты», 1921

Краснова, как и Корнилова, я знал еще по Академии генерального штаба. Краснов был на курс старше меня, но, окончив Академию по второму разряду, в генеральный штаб не попал. Состоя на службе в лейб-гвардии казачьем полку, он больше занимался литературой и частенько печатал статьи и рассказы в «Русском инвалиде» и в журнале «Разведчик». Мне всегда не нравился карьеризм Краснова и бесцеремонность, с которой он добивался расположения сильных мира сего, не брезгуя ни грубой лестью, ни писаньем о них панегириков. Знал я, что генерал Краснов при внешней вышколенности внутренне совершенно недисциплинированный и неуравновешенный человек.

— Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, «Вся власть Советам!», 1958

15 июля 1918 года генерал Краснов, собрав под знаменем контрреволюции офицеров, бежавших на Дон со всех концов России, и мобилизовав пять возрастов казачьей молодежи (не считая старослужащих), повел наступление на станцию Филоново. Что из себя представлял генерал Краснов, всем нам было прекрасно известно еще по Юго-Западному фронту. Военным дарованием он никогда не отличался и бит бывал неоднократно: и во время мировой войны, и уже после Октября — питерскими красногвардейцами. В 1917 году Краснов на всех перекрестках кричал, что большевики — кайзеровские шпионы. Но именно Краснов стал едва ли не первым царским генералом, пошедшим на сговор с немцами после Октября. В годы гражданской войны этот новоиспеченный атаман Войска Донского, никогда не бывший казаком, прославился главным образом жестокостью и бесчинствами своих войск. После гражданской войны белоэмигрант Краснов выступал в роли сочинителя антисоветской клеветы.

— К. Г. Ерёмин, «Солдатские версты», 1960

— Господа! — обратился к ним Павлов. — Перед вами заместитель командира советского Донского казачьего кавалерийского корпуса генерал-майор Малеев. Прошу представиться, господа. — Генерал Краснов, — сухо сказал высокий старик с воспаленными глазами. — Генерал Шкуро, — промычал обрюзгший коротышка. За их спиной раздались невнятные голоса. Малеева, видимо, больше, чем нас, поразила эта сцена. Некоторое время он молчал, пристально разглядывая арестованных. — Простите, генерал, — нарушил тишину Краснов. — Не знаете ли вы, от чего умер Борис Михайлович Шапошников? — Маршал Шапошников был тяжело болен, — ответил Малеев. — А как здоровье Буденного и Ворошилова? — полюбопытствовал Шкуро. — Отличное. Если это вас интересует... — Как же! Как же! Приходилось с ними встречаться... Я имею в виду поле брани... Вы еще не воевали в те времена. — Напротив, воевал. И, представьте себе, именно в кавкорпусе Сёмена Михайловича Будённого. Шкуро сделал пренебрежительную гримасу: — Бойцы мало что знали. — Неправда! — возмутился Малеев. — Я прекрасно помню, как ночным штурмом буденновцы овладели Воронежем. Как захватили ваш штабной поезд. Если не изменяет память, вы, господин Шкуро, чудом спаслись на автомобиле. А под Касторной? А на переправе через Северный Донец? От вашей конницы, извините, осталось мокрое место! — И я вас, буденновцев, погонял... — начал было Шкуро, но сразу осекся: почувствовал на себе недобрый взгляд Краснова. — Полно вам, — возбужденно бросил Краснов. — Молчите. Он протер носовым платком воспаленные глаза и обратился к Малееву: — Получу ли я возможность писать мемуары? — Не знаю. — Что же нас ожидает? — Это решаем не мы, — спокойно произнес Малеев. — Я всегда стоял за русский народ. — Лжете, господин казачий атаман! — перебил Малеев. — Вы гнусно предали свой народ и давно потеряли право называть себя русским... Генерал-майор Павлов взглянул на часы. Мы поняли: пора уходить.

— Е. Я. Райгородецкий , «К Альпам», 1969

Вскоре недалеко от станционных путей появился огражденный проволочной оградой плац, на котором казаки занимались строевой подготовкой. Однажды немец, хорошо говорящий по-русски, показал на двоих в центре плаца и сказал, что это генералы Краснов и Шкуро. Один из них был высокий и белый как лунь, второй был низкого роста, толстый, с черными волосами. Если не ошибаюсь, высокий — это Краснов, низенький, толстый — Шкуро. Фамилии эти мне были хорошо знакомы с детства — и по урокам истории, и по художественной литературе. <...> И вот теперь я увидел в натуре обоих генералов, некогда стоявших во главе Белого движения. Не парадоксально ли: Краснов против красных или еще лучше: белый Краснов против красных. Чувство любопытства искало объяснения их верноподданнической службе Третьему рейху. Чего добивались они? Ни сил, ни способности воевать в современных условиях, ни авторитета у них не было, чтобы сделать хоть что-то существенное в войне против своей Родины. Они были способны лишь нагадить, да и то по-малому.

— Анатолий Алексеевич Гулин, «Моя неволя», 2005

См. также

• Андрей Григорьевич Шкуро
• Андрей Андреевич Власов

Литература

• Крикунов П. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. Крестовый поход против большевизма. — М.: «Яуза», 2005. — 608 с. — ISBN 5-699-09841-0