Воздух

Во́здух — естественная среда обитания человека и других живых организмов, образующая земную атмосферу. Нормальный воздух представляет собой смесь газов, главным образом, азота и кислорода, а также аргона, углекислого газа, водорода. Воздух необходим для нормального существования на Земле живых организмов. Кислород, содержащийся в воздухе, в процессе дыхания поступает в клетки организма и используется в процессе окисления, в результате которого происходит выделение необходимой для жизни энергии (метаболизм, аэробы). В промышленности и в быту кислород воздуха используется для сжигания топлива с целью получения тепла и механической энергии в двигателях внутреннего сгорания.

Круговорот атмосферы

Важным показателем состояния воздуха является его влажность, определяемая концентрацией водяных паров в единице объёма.

Воздух в афоризмах и коротких цитатах

	Дыхание и воздух объемлют весь космос. Из них всё возникает и в них всё разрешается.
	— Анаксимен Милетский, 530 г. до н. э.

	Таково же отношение и воздуха к воде: одно из них подобно материи, другое — форме, а именно: вода — материя воздуха, а воздух как бы ее действительность, так как вода есть воздух в возможности, а воздух — вода в возможности, но только иным образом.
	— Аристотель, «Физика», 330-е до н. э.

	...воздух надлежит почитать в числе натурально электрических тел, и что он от трения действительно может сделаться электрическим, <...> бывающий, почти безпрестанно на воздухе ветер, и происходящее от того трение на земной поверхности, может сделать воздух электрическим.
	— Вильгельм Крафт, «Руководство къ Математической и Физической Географіи» (пер. А.М.Разумова), 1764

	Странное свойство имеет здешний воздух: это тонкий, сокровенный яд, от которого, говорят, можно умереть, не чувствуя его действия.
	— Василий Боткин, «Письма об Испании», 1847

	...чтоб возвратить России русский воздух, надобно чтобы наше правительство вернулось к нам из-за границы.
	— Константин Аксаков, из статьи «Значение столицы», 1856

	Мне захотелось дышать русским воздухом, ходить по русской земле.
	— Иван Тургенев, «Ася», 1857

	О, Воздух жизненный! Прозрачность круговая! Он должен вольным быть.
	— Константин Бальмонт, «Воздух», 1905

	Воздух — это Бог, потому что без Воздуха мы не существуем.
	— Чарльз Мэнсон, 1960-е

	Воздух, Деревья и Вода — это наш дух. Без Воды и Деревьев не может быть спасения.
	— Чарльз Мэнсон, 1960-е

	...над лугом опрокинут океан воздуха, и какой это воздух! Вкус и аромат особенно умеют ценить люди, посидевшие в тюрьме.
	— Зоя Воскресенская, «Сердце матери», 1965

	Движение ― это воздух… Нет, нет, воздух ― это движение…
	— Венедикт Ерофеев, «Из записных книжек», 1970

	...кусты и деревья светло серебрились под светом луны и шевелились, журчали, дышали. От их дыхания воздух был сладок. Его можно было пить.
	— Юрий Трифонов, «Предварительные итоги», 1970

	Пока есть солнце и воздух, всегда будет ветер. И хорошо, что он порой бьёт в лицо.
	— Сергей Лукьяненко, «Стеклянное море», 1992

	То, чего когда-то не хватало как воздуха, теперь не замечаем, как воздух, которым дышим.
	— Семён Альтов, 1990-е

	Мы испортили воду, испортили воздух, мы испортили всё; почему бы нам теперь не испортить мозги друг другу?
	— «В пасти безумия», 1995

	Мы клянёмся и божимся, что ни в чём так не нуждаемся, как в правде. Правда для нас что кислород, — но воздух, которым мы дышим, состоит не только из кислорода.
	— Лев Левицкий, «Термос времени», 1997

Воздух в публицистике и научно-популярной прозе

Частица «воздуха» (по Платону) Итак, согласно моему приговору, краткий вывод таков: есть бытие, есть пространство и есть возникновение, и эти три <рода> возникли порознь еще до рождения неба. <...> четыре рода <т. е. первоначальные стихии: вода, огонь, земля, воздух> обособились в пространстве еще до того, как пришло время рождаться устрояемой из них Вселенной. Ранее в них не было ни разума, ни меры: хотя огонь и вода, земля и воздух являли кое-какие приметы присущей им своеобычности, однако они пребывали всецело в таком состоянии, в котором свойственно находиться всему, чего еще не коснулся бог. Поэтому последний, приступая к построению космоса, начал с того, что упорядочил эти четыре рода с помощью образов и чисел. То, что они были приведены богом к наивысшей возможной для них красоте и к наивысшему совершенству из совсем иного состояния, пусть останется для нас преимущественным и незыблемым, утверждением; но теперь мне следует попытаться пояснить вам устройство и рождение каждого из четырех родов. <...> Земле мы, конечно, припишем вид куба, ведь из всех четырех родов наиболее неподвижна и пригодна к образованию тел именно земля, а потому ей необходимо иметь самые устойчивые основания. <...> Пусть же объемный образ пирамиды и будет, в согласии со справедливым рассуждением и с правдоподобием, первоначалом и семенем огня; второе по рождению тело мы назовем воздухом, третье же — водой. Но при этом мы должны представить себе, что все эти <тела> до такой степени малы, что единичное <тело> каждого из перечисленных родов по причине своей малости для нас невидимо, и лишь складывающиеся из их множеств массы бросаются нам в глаза. Что же касается их количественных соотношений, их движений и вообще их сил, то бог привел все это в правильную соразмерность, упорядочивая все тщательно и пропорционально, насколько это допускала позволившая себя переубедить природа необходимости.

— Платон, «Тимей» (52d-56c), около 360 года до н. э.

Однако нет никакой необходимости, если существует движение, признавать пустоту; для всякого движения вообще — это просмотрел и Мелисс — ни в коем случае, так как качественно изменяться может и наполненное тело. Но это относится также и к движению по отношению к месту, так как тела могут уступать друг другу место одновременно, <даже> при отсутствии промежутка, существующего наряду с движущимися телами. Это очевидно в вихревых движениях сплошных <тел> и в движениях жидкостей. Возможно также и уплотнение <тела> не путём вхождения в пустоту, а вследствие вытеснения находящегося внутри (например, при сдавливании воды находящегося внутри воздуха); возможно и увеличение не только за счёт вхождения в тело чего-нибудь, но и путём качественного изменения, например если из воды возникает воздух.

— Аристотель, «Физика», 330-е до н. э.

А наряду со Вселенной и целым нет ничего, что было бы вне Вселенной, и поэтому все находится в Небе, ибо справедливо, что Небо [и есть] Вселенная. Место же [Вселенной] не небесный свод, а его крайняя, касающаяся подвижного тела покоящаяся граница, поэтому земля помещается в воде, вода — в воздухе, воздух — в эфире, эфир — в Небе, а Небо уже ни в чем другом. Из сказанного ясно, что при таком определении места разрешатся и все затруднения. Нет необходимости ни увеличиваться месту вместе [с предметом], ни быть месту точки, ни двум телам находиться в одном и том же месте, ни существовать какому-нибудь телесному протяжению, ибо посередине места находится тело, а не протяжение тела. И место находится где-то, но только не в месте, а как граница в ограничиваемом [теле], так как в месте (находится) не все существующее, а только способное к движению тело. И вполне понятно, что каждое [тело] устремится к своему собственному месту: ведь тела, которые расположены друг за другом и касаются друг друга ненасильственно, родственны, и если они сращены, они не испытывают [взаимного] воздействия, если же только касаются, испытывают воздействие друг друга. Не без оснований также всякое [тело] остается по природе в свойственном ему месте, ибо каждая данная часть существует в целом месте как отделимая часть по отношению к целому, например когда передвинется частица воды или воздуха. Таково же отношение и воздуха к воде: одно из них подобно материи, другое — форме, а именно: вода — материя воздуха, а воздух как бы ее действительность, так как вода есть воздух в возможности, а воздух — вода в возможности, но только иным образом.

— Аристотель, «Физика», 330-е до н. э.

Теперь осталось показать, каким образом воздух и тучи делаются электрическими? Сей вопрос не столь труден, чтобы не можно было с вероятностию решить оного. Я уже выше сего показал, что воздух надлежит почитать в числе натурально электрических тел, и что он от трения действительно может сделаться электрическим, то показал Г. Вилсон в Лондоне некоторыми опытами, кои он делал по случаю учиненных мною изобретений до Турмалина касающихся. Таким образом без всякого сомнения увериться можно, что бывающий, почти безпрестанно на воздухе ветер, и происходящее от того трение на земной поверхности, может сделать воздух электрическим.

— Вильгельм Крафт, «Руководство къ Математической и Физической Географіи» (пер. А. М. Разумова), 1764

Хотя листья вначале питаются преимущественно более или менее видоизмененными водянистыми частями, которые они извлекают из стебля, их дальнейшее развитие и усложнение зависит от света и воздуха. Подобно тому как возникшие в замкнутой семенной оболочке семядоли, как будто только набитые сырым веществом, лишь грубо или почти вовсе не организованы и не развиты, так и листья растений, выросших под водой, имеют более грубую организацию, чем подвергнутые действию открытого воздуха; даже тот же вид растений образует более гладкие и менее утонченные листья, если они растут в низких сырых местах; наоборот, перенесённый в более высокие местности, он производит шероховатые, снабжённые волосками и более тонко выработанные листья.

— Иоганн Вольфганг Гёте, «Опыт о метаморфозе растений» (1790), глава II «Развитие стеблевых листьев от узла к узлу»

Петербург — столица России! Вот разгадка того внутреннего неустройства, в котором находится теперь Россия. Вот ключ к уразумению того всеобщего запутанного положения, до которого дошли все наши дела, и внутренние, и внешние. Вместе с новой столицей, Петербургом, теряется понимание России. Но нужно было полтораста лет состояния Петербурга в звании столицы, чтобы расшатать могучие, и вещественные, и нравственные, русские силы, <...> чтобы довести Россию до того состояния, в котором она теперь находится, которое давно, более или менее, известно нам, подданным, которое выступило в эти годы ярко и для правительства, и которое грозит гибелью, если не примутся против него меры верные и скорые, если не возвратят России её родного воздуха, который один может исцелить её. А чтоб возвратить России русский воздух, надобно чтобы наше правительство вернулось к нам из-за границы.

— Константин Аксаков, из статьи «Значение столицы», 1856

Старик еврей, как Моисей, как Авраам, подходит последний к неглубокому ящику с водою; и вдруг, прилепив к краям ящика восковые свечи, ― зажигает их все!! Это «скупой рыцарь» юдаизма перед своими «богатствами»… Да, для всех это гадко, стыдно, «нельзя этого произнести вслух»: но ведь «я строил микву и знаю, чтo и зачем; этим будет жить весь израиль, и вечно, если этого не оставит: и я зажигаю священный огонь здесь, потому что нигде как здесь не напоен воздух так телами израиля, и все они (они) вдохнули этого воздуха, вдохнули и проглотили его, и теперь он ароматическою и зрительною струею бежит в жилах каждого (-ой) и рождает образы и желания, которыми, едиными и объединяющими, волнуется весь израиль». «Зажженные восковые свечи» ― это перевод на наш язык, на наш обряд того, что закон и вера говорят израилю: «миква свята».

— Василий Розанов, «Уединенное», 1911

Как же узнать, есть ли в атмосфере гелий? Как добыть гелий не из редкого минерала клевеита, а из самого обыкновенного воздуха? Если правда, что гелий растворен в воздухе, то есть только один способ извлечь его оттуда. Нужно удалить из воздуха все другие газы — убрать кислород, убрать азот, убрать аргон. То, что останется, это, верно, и будет гелий. Но как же это сделать? Как удалить из воздуха кислород, азот и аргон? Кислород удалить нетрудно. Рамзай знал, что раскаленная медь поглощает кислород, присоединяет его к себе. Батарея фарфоровых трубок, наполненных раскаленными медными опилками, — вот прибор для удаления кислорода из воздуха. Насосы гонят воздух по трубкам — из одной в другую, — и по дороге кислород застревает в раскаленных опилках. И вот из батареи в закрытый сосуд, в газометр, течёт уже не воздух, а воздух минус кислород, воздух, освобожденный от кислорода. После кислорода легко убрать и азот. Из второй батареи в газометр будет вытекать не воздух, а воздух минус кислород и минус азот. Ну а как быть с аргоном?

— Матвей Бронштейн, «Солнечное вещество», 1936

Когда-то, до Рэлея и Рамзая, ученые были уверены, что воздух состоит только из кислорода и азота. Потом был открыт аргон. А Рамзай и Трэверс доказали, что к каждому литру воздуха подмешано, кроме аргона, 18 кубических миллиметров неона, 5 кубических миллиметров гелия, 1 кубический миллиметр криптона, одна десятая кубического миллиметра ксенона. Добыв из воздуха эти газы, Рамзай принялся проделывать с ними всевозможные опыты. Он хотел узнать, вступают ли они в какие-нибудь химические соединения. Оказалось, что не вступают. Не только аргон и гелий, но и неон, криптон и ксенон не захотели соединяться ни с одним веществом. Гелий, аргон, неон, криптон, ксенон — все они оказались инертными — ленивыми газами. Целая компания лентяев! И всех их Рамзай выделил из воздуха, очистил и изучил.

— Матвей Бронштейн, «Солнечное вещество», 1936

Воздух в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

Воздух в горах

Гибралтар получает всё своё продовольствие из Танхера и из Испании, равно как и воду, потому что колодцев здесь нет, а есть только систерны ― водохранилища, в которых сохраняется дождевая вода; но эти систерны и провиантские магазины так велики, что могут вмещать в себя провианта на три года. Странное свойство имеет здешний воздух: это тонкий, сокровенный яд, от которого, говорят, можно умереть, не чувствуя его действия. Сначала ощущают томление, слабость во всем теле, которая переходит потом в безотчетную грусть, и человек истаевает без физических страданий, без болезни. Так умирает здесь большая часть северных жителей, переселяющихся сюда. И, однако ж, воздух, которым дышишь здесь, исполнен мягкости, благоухания, неги, а организм разрушается, испытывая самые сладостные ощущения. Так все дающее сильное наслаждение ― гибельно.

— Василий Боткин, «Письма об Испании», 1847

	Вот я и в Швейцарии, дорогой друг, и, право, теперь не так уж скучаю по морю. <…> Временами озеро удивительно напоминает Средиземное море. Только берега не серые. Краски сочные, неправдоподобно похожие на искусственные. На воде лодки с яркими парусами странной формы. А главное – мягкий, поразительно чистый воздух. Отец от всего этого повеселел и почти не жалуется на головные боли.:48
	— Морис Равель, из письма Морису Деляжу, 20 августа 1906

Вот клейкая полевая гвоздика, которую в поле и не заметишь, сиреневые левкои, жёлтый львиный зев, и чудится: в раструбе цветка копошится пчела, вытягивая хоботком сладкий нектар, кукушкины слёзки дрожат на тоненьких волосках, даже красные метёлки щавеля украшают букет. И как много в нём васильков — любимых цветов Марии Ильиничны. И вот уже не букет перед нею, а освещённый солнцем луг с травой по колено, и в траве цветы, цветы, а над лугом опрокинут океан воздуха, и какой это воздух! Вкус и аромат особенно умеют ценить люди, посидевшие в тюрьме. Так пахнет свобода, так благоухает сама жизнь.

— Зоя Воскресенская, «Сердце матери», 1965

	Мимо проходят две женщины с костылями: «Движение ― это воздух… Нет, нет, воздух ― это движение…»
	— Венедикт Ерофеев, «Из записных книжек», 1970

Мы клянемся и божимся, что ни в чём так не нуждаемся, как в правде. Правда для нас что кислород, — но воздух, которым мы дышим, состоит не только из кислорода. Как нам известно еще из средней школы, кислорода в воздухе чуть больше одной пятой. Четыре пятых воздуха или, иначе говоря, земной атмосферы состоят в основном из азота и чуть-чуть из благородных газов и углекислого газа. <...> Сталкиваясь с бесчисленными несообразностями и противоречиями, человек чувствует неодолимую потребность мысленно хотя бы упорядочить этот хаос и гармонизировать картину мира. С помощью одних фактов этого не добьёшься.

— Лев Левицкий, «Термос времени», дневник от 10 июня 1997

	Стихотворения рождаются сами из воздуха, если умеешь слышать; из тоски, которая никуда не уходит, если ты не пьёшь; из любви, из сострадания, если ты бессилен помочь, и из прочего сора человеческих переживаний.
	— Леонид Латынин, «В пространстве тысячелетия», 2008

Воздух в беллетристике и художественной прозе

	Я остановился и увидел возле дороги небольшую грядку конопли. Её степной запах мгновенно напомнил мне родину и возбудил в душе страстную тоску по ней. Мне захотелось дышать русским воздухом, ходить по русской земле.
	— Иван Тургенев, «Ася», 1857

Собеседники умолкли. Раздавался лишь мерный звон пестика в ступе, и казалось, что учителя первых веков христианства, изображенные в хорах по стенам, с удивлением внимают этой странной беседе новых пастырей церкви Господней. В часовне, озаренной мерцающим светом аптекарской лампочки, где удушливый камфарный запах лекарственного дерева смешивался с едва уловимым благоуханием прежнего ладана, собрание римских прелатов как будто совершало тайное священнодействие. ― Монсиньоре, ― обратился к врачу герцогский астролог Вальгулио, ― правда ли, будто бы эта болезнь передается через воздух? Врач сомнительно пожал плечами. ― Конечно, через воздух! ― подтвердил Макиавелли с лукавой усмешкой. ― Как же иначе могла бы она распространиться не только в мужских, но и в женских обителях.

— Дмитрий Мережковский, «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи», 1901

Вода по-прежнему чернела, как пропасть. С обеих сторон тянулись, бессильно и тяжело, тёплые, пухлые лапы кактусов. Я ждал, когда Людмила Фёдоровна пойдёт домой. Ждал со страстью, но сам не хотел сказать ей. Мы оба молчали. Если она, подумалось мне, оттого же молчит, отчего — я и тоже не хочет сказать первая, то мы всегда будем так сидеть. Ну и пусть всегда. Между тем пришли сумерки. Те, ещё не тёмные и уже светлые, сумерки, равно далёкие дню и ночи, когда нигде нет никакого цвета. Небо скрылось. Вместо него был просто воздух. Кактусы, цистерна, ограда были видны ясно, а между тем тяжкие змеи казались легче, и всё в этом нецветном, мёртвом воздухе было возможнее, потому что до первой звезды ещё так же далеко, как уже от солнца.

— Зинаида Гиппиус, «Кабан», 1902

Полировщик, поворочавшись минут пять, лёг на спину. Душная, смолистая сырость распирала его лёгкие, ноздри, прочищенные воздухом от копоти мастерской, раздувались, как кузнечные меха. В грудь его лился густой, щедрый поток запахов зелени, ещё вздрагивающей от недавней истомы; он читал в них стократ обострённым обонянием человека с расстроенными нервами. Да, он мог сказать, когда потянуло грибами, плесенью или лиственным перегноем. Он мог безошибочно различить сладкий подарок ландышей среди лекарственных брусники и папоротника. Можжевельник, дышавший гвоздичным спиртом, не смешивался с запахом бузины. Ромашка и лесная фиалка топили друг друга в душистых приливах воздуха, но можно было сказать, кто одолевает в данный момент. И, путаясь в этом беззвучном хоре, струился неиссякаемый, головокружительный, хмельной дух хвойной смолы.

— Александр Грин, «Тайна леса», 1910

Стояла не по-зимнему теплая ночь. С юга тянул ветерок. Он реял над городом уже не первые сутки, и мне казалось, что он несет воздух дальних стран, аромат цветов, уже раскрывших у теплого моря свои бутоны. Она пожелала вернуться домой пешком. Я взял ее под руку. Мы пошли. К легчайшему благоуханию, что витало в воздухе, подмешался аромат «Пармской фиалки». ― Аннет, ― спросил я, ― ты чувствуешь, как пахнут цветы? ― Это моя «Пармская фиалка» и твой «Шипр», ― засмеялась она. ― Нет, пахнет сам воздух.

— Пётр Дубровин. «Аннет» (повесть), 1950

Даже воздух, знаменитый сосновый воздух не один и тот же. В молодых сосенках более пахнет нежной смолой зелёных игл, в старых соснах — зрелой терпкой смолой древесины. В молодых сосенках — привкус солнца, в старом бору — привкус сырости, влаги. Не знаю, где лучше и что было бы можно предпочесть. Маслёнок выбрал себе молодые сосенки и водится преимущественно около них. Если же встречается среди взрослых сосен, то в редколесье, в сильно изреженном лесу, про который даже и не скажешь, что это лес, но просто — сосны.

— Владимир Солоухин, «Третья охота», 1967

	Была отличная ночь. Светила луна. Давно я не видел такой ночи. Две чинары стояли, как две скалы, вокруг них конусом легла чёрная непроглядность, зато акации, туя и разные другие более мелкие кусты и деревья светло серебрились под светом луны и шевелились, журчали, дышали. От их дыхания воздух был сладок. Его можно было пить. Я прошёл несколько шагов на слабых ногах, сел на скамейку и пил воздух.
	— Юрий Трифонов, «Предварительные итоги», 1970

Королёв понимал, что воздух — не земля <...> Воображение его полнилось томами поминальных материалов, но ещё одна задача занимала его жгуче: та самая мысль о воздушном зрячем кладбище. Он понимал всю нереальность своих соображений, но всё равно никак не мог отделаться от зрелища, в котором внутреннее небо было полно похоронных дирижаблей с гондолами, упокоившими тела умерших в крионическом холоде недр стратосферы — в стерильной целости для воскресения.

— Александр Иличевский, «Матисс», 2006

Воздух в стихах

Воздух над городом

	Тиха украинская ночь. Прозрачно небо. Звёзды блещут. Своей дремоты превозмочь Не хочет воздух. Чуть трепещут Сребристых тополей листы.
	— Александр Пушкин, «Полтава», 1828

	О, Воздух жизненный! Прозрачность круговая! Он должен вольным быть. Когда ж его замкнут, В нём дышит скрытый гнев, встаёт отрава злая, И, тяжесть мёртвую на душу налагая, Кошмары цепкие невидимо растут.
	— Константин Бальмонт, «Воздух», 1905

	Воздух живительный, воздух смолистый Я узнаю. Свет не слепи́т, упоительный, чистый, Словно в раю.
	— Валерий Брюсов, «Воздух живительный, воздух смолистый...», 1908

	Из края в край уходит длинный путь. Хрустальный воздух холоден, без ласки. О, май, ужель ты был когда-нибудь? Весь мир — печаль застывшей бледной сказки.
	— Константин Бальмонт, «Хрустальный воздух», 1908

	Воздух пасмурный влажен и гулок; Хорошо и не страшно в лесу. Легкий крест одиноких прогулок Я покорно опять понесу.
	— Осип Мандельштам, «Воздух пасмурный влажен и гулок...», 1911

	Воздух прозрачный и синий, Выйду в цветочные чащи. Путник, в лазурь уходящий, Ты не дойдёшь до пустыни. Воздух прозрачный и синий.
	— Сергей Есенин, «Воздух прозрачный и синий...», 1925

См. также

• Вода
• Земля
• Огонь
• Ветер
• Кислород
• Азот
• Аргон
• Дыхание
• Атмосфера