Санкт-Петербург
Санкт-Петербург (ранее также Петроград, Ленинград; неофициальные названия: Петербург, Питер, Северная/Вторая/Культурная столица; Город на Неве, Северная Пальмира и др.) — второй по величине город в России, основанный по приказу Петра I в 1703 году.
Санкт-Петербург | |
Статья в Википедии | |
Медиафайлы на Викискладе | |
Новости в Викиновостях |
Санкт-Петербург в документах, исторической литературе и публицистике
правитьКому попалось болото, тот помучался, пока установил фундамент. Хотя дома и отстроены, они трясутся, когда около проезжает экипаж. — Российская империя. Проект Леонида Парфёнова: «Пётр I». Часть 2 (2000) | |
— Польский путешественник о Петербурге, 1720-й год |
Петербург — голова России, Москва — её сердце, а Нижний Новгород — карман. | |
— русская пословица XIX века. |
Утаим ли от себя ещё одну блестящую ошибку Петра Великого? Разумею основание новой столицы на северном крае государства, среди зыбей болотных, в местах, осужденных породою на бесплодие и недостаток. Ещё не имея ни Риги, ни Ревеля, он мог заложить на берегах Невы купеческий город для ввоза и вывоза товаров; но мысль утвердить там пребывание государей была, есть и будет вредною. Сколько людей погибло, сколько миллионов и трудов употреблено для приведения в действо сего намерения? Можно сказать, что Петербург основан на слезах и трупах. Иноземный путешественник, въезжая в государство, ищет столицы, обыкновенно, среди мест плодоноснейших, благоприятнейших для жизни и здравия; в России он видит прекрасные равнины, обогащённые всеми дарами природы, осененные липовыми, дубовыми рощами, пресекаемые реками судоходными, коих берега живописны для зрения, и где в климате умеренном благорастворенный воздух способствует долголетию, — видит и, с сожалением оставляя сии прекрасные страны за собою, въезжает в пески, в болота, в песчаные леса сосновые, где царствует бедность, уныние, болезни. Там обитают государи российские, с величайшим усилием домогаясь, чтобы их царедворцы и стража не умирали голодом и чтобы ежегодная убыль в жителях наполнялась новыми пришельцами, новыми жертвами преждевременной смерти! Человек не одолеет натуры! | |
— Николай Карамзин, «Записка о древней и новой России» (1811) |
Окно в Европу. — эпитет популяризован Пушкиным в «Медном всаднике» | |
— Франческо Альгаротти, «Записки о России» (1759) |
Васильевский остров, например, на том основании, что имеет некоторые особенности, не может противополагаться всему Петербургу, а только - Петербургской или Выборгской стороне, Адмиралтейской части, Коломне и так далее, из которых каждая имеет свои не менее существенные особенности, чем Васильевский остров. | |
— Николай Данилевский, «Россия и Европа», 1869 |
Петербург поставлен на самом краю неизмеримого Русского государства, Петербург находится не только не в средине государственного племени, не только не среди Русского народа, но совершенно вне его, среди племени Финского, среди Чухон: Петербург принадлежит географически к России или, лучше, к владениям ея, но он находится за чертою русской жизни, за чертою коренной, настоящей России, к которой присоединились все эти владения, которая создала и которая держит всё это неизмеримое государство. Одним словом, Петербург есть заграничная столица России. | |
— Константин Аксаков, из статьи «Значение столицы», 1856 |
Петербург — столица России! Вот разгадка того внутреннего неустройства, в котором находится теперь Россия. Вот ключ к уразумению того всеобщего запутанного положения, до которого дошли все наши дела, и внутренние, и внешние. Вместе с новой столицей, Петербургом, теряется понимание России. Но нужно было полтораста лет состояния Петербурга в звании столицы, чтобы расшатать могучие, и вещественные, и нравственные, русские силы, <...> чтобы довести Россию до того состояния, в котором она теперь находится, которое давно, более или менее, известно нам, подданным, которое выступило в эти годы ярко и для правительства, и которое грозит гибелью, если не примутся против него меры верные и скорые, если не возвратят России её родного воздуха, который один может исцелить её. А чтоб возвратить России русский воздух, надобно чтобы наше правительство вернулось к нам из-за границы. | |
— Константин Аксаков, из статьи «Значение столицы», 1856 |
«Петербург или Киев?» «Будет ли когда исправлена ошибка, сделанная Петром? Будет ли когда средоточие правительственной деятельности перенесено с Ингерманландских болот в страны более плодородные, например, Киев?». Вот вопросы чрезвычайной важности, выдвинутые вперёд неизвестным автором статьи, помещённой в сентябрьской книжке «Русского Вестника» под скромным заглавием: «Заметки о хозяйственном положении России».[2] | |
— Иван Аксаков, из статьи «Петербург или Киев?», 1862 |
Повторяем: у России одна единственная столица — Москва; Sanktpetersburg не может быть столицею русской земли, и никогда ею не был, как бы ни величали его в календарях и официальных бумагах. Санкт-Петербург не столица, созданная историческою жизнью русского народа, а местопребывание правительства со времён царя, подписывавшегося на указах, обращённых к русскому народу по-голландски — Piter. | |
— Иван Аксаков, из статьи «Петербург или Киев?», 1862 |
Для огромного большинства русского народа Петербург имеет значение лишь тем, что в нем его царь живет. Между тем, и это мы знаем, петербургская интеллигенция наша, от поколения к поколению, всё менее и менее начинает понимать Россию, именно потому, что, замкнувшись от нее в своем чухонском болоте, всё более и более изменяет свой взгляд на нее, который у иных сузился, наконец, до размеров микроскопических, до размеров какого-нибудь Карлсруэ... | |
— Фёдор Достоевский, Дневник писателя. Январь 1881 года |
У Петербурга есть одна связь с Россией — неграмотность. У малограмотной страны — неграмотная столица. Это естественно, логично и даже отрадно. Всё-таки, значит, не совсем ещё потеряла связь с родиной![3] | |
— Влас Дорошевич, «Судьи», 1899 |
А впрочем, всякий город имеет таких антрепренёров, каких он заслуживает. | |
— Влас Дорошевич, «Летний театр», 1901 |
И Ленинград надо было защищать. Финнам мы так не ставили вопрос, как прибалтам. Мы только говорили о том, чтобы они нам часть территории возле Ленинграда отдали. От Выборга. Они очень упорно себя вели. | |
— Вячеслав Молотов, «Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева», 1978 |
В начале XX века Петербург превратился в одну из блестящих столиц Европы. Великолепные архитектурные ансамбли, прекрасные набережные, многочисленные мосты и обширные парки придавали городу неповторимый облик.[4] | |
— Андрей Павлов, 1999 |
Если перечислить все состояния воды, то останется еще одно ― Петербург. В нем есть пространство, но нет объема. Одни фасады и вода. Представить себе внутреннюю или заднюю часть дома бывает затруднительно. Живут ли там? И кто? Петербург населен литературным героем, а не человеком. Петербург ― это текст, и ты часть его. Герой поэмы или романа. Тогда проспекты и улицы выглядят, как обмелевшие каналы. В затопленном состоянии они даже естественнее. Мокрый, лоснящийся ночной асфальт сойдет за воду. Мокрый Париж или подсохшая Венеция? Другое дело ― лёд. Можно было бы и так сказать… Льда ― полметра.[5] | |
— Андрей Битов, «Дежа вю», 2002 |
Пять лет я езжу на работу из Петербурга в Москву, наблюдая превращение второй столицы в Рим при варварах: местные пейзане (гордые римляне) пасут коз на развалинах Колизея. Сходство — внутреннее. Грязь, дороги перекопаны, каждый ремонт – триумф хамства, указателей – ноль. По набережным — битые бутылки, на дороге фиг кто уступит, и даже в музыкальных магазинах продавцы не пританцовывают, а тупо смотрят в пространство. Минор. | |
— Дмитрий Губин, «Хоморик этого, Губина», 2010 |
Санкт-Петербург в мемуарах, беллетристике и художественной прозе
правитьТрудно схватить общее выражение Петербурга. Есть что-то похожее на европейско-американскую колонию: так же мало коренной национальности и так же много иностранного смешения, ещё не слившегося в плотную массу. Сколько в нём разных наций, столько и разных слоёв обществ. Эти общества совершенно отдельны: аристократы, служащие чиновники, ремесленники, англичане, немцы, купцы — все составляют совершенно отдельные круги, редко сливающиеся между собою, больше живущие, веселящиеся невидимо для других. | |
— Николай Гоголь, «Петербургские записки 1836 года» |
Многие жители Петербурга, проведшие детство в другом климате, подвержены странному влиянию здешнего неба. Какое-то печальное равнодушие, подобное тому, с каким наше северное солнце отворачивается от неблагодарной здешней земли, закрадывается в душу, приводит в оцепенение все жизненные органы. В эту минуту сердце не способно к энтузиазму, ум к размышлению.[6] | |
— Михаил Лермонтов, «Княгиня Лиговская», 1837 |
Печальное и неприятное зрелище представляет Петербург в десять часов вечера, и притом осенью, глубокою, темною осенью. Разумеется, если смотреть на мир с точки зрения кареты, запряженной рьяною четверкою лошадей, с быстротою молнии мчащих ее по гладкой, как паркет, мостовой Невского проспекта, то и дождливый осенний вечер может иметь не только сносную, но даже привлекательную физиономию. В самом деле, и туман, который, как удушливое бремя, давит город своею свинцовою тяжестью, и меленькая острая жидкость ― не то дождь, не то снег, ― докучливо и резко дребезжащая в запертые окна кареты, и ветер, который жалобно стонет и завывает, тщетно силясь вторгнуться в щегольской экипаж, чтоб оскорбить нескромным дуновением своим полные и самодовольно лоснящиеся щеки сидящего в нем сытого господина, и гусиные лапки зажженного газа, там и сям прорывающиеся сквозь густой слой дождя и тумана, и звонкое, но тем не менее, как смутное эхо, долетающее «пади» зоркого, как кошка, форейтора ― все это, вместе взятое, дает городу какую-то поэтически улетучивающуюся физиономию, какой-то обманчивый колорит, делая все окружающие предметы подобными тем странным, безразличным существам, которые так часто забавляли нас в дни нашей юности в заманчивых картинах волшебного фонаря…[7] | |
— Михаил Салтыков-Щедрин, «Невинные рассказы» (Запутанное дело), 1848 (1863) |
— Алексей Апухтин, «Архив графини Д**» (повесть в письмах), 1890 |
И одновременно рисунок был очень детским по своей природе, потому что на нем, так же точно, как на рисунках детей, запросто нарушались все законы перспективы и смысла. Правую часть картона занимало изображение большого города. Увидев ярко-желтый купол Исакия, я понял, что это Петербург. Его улицы, местами нарисованные подробно, а местами просто обозначенные линиями, как на плане, были заполнены стрелками и пунктирами, явно изображавшими траекторию чьей-то жизни. От Петербурга пунктирный след вел в такую же примерно Москву, находящуюся совсем рядом.[9] | |
— Виктор Пелевин, «Чапаев и пустота», 1996 |
Ах, смотрите, какой я умный, какой талантливый! Я и царь Петр, я и Пушкин, я и… Петербург! И все я, я!.. Все про себя да про себя! Нет бы подумать, что читать-то следует не про себя (кому ты нужен?), а про чудотворного строителя, «чьей волей роковой над морем город основался»! И про сам город, вознесшийся «из тьмы лесов, из топи блат»! И про гений поэта, сумевшего так вдохновенно, так глубоко и нежно, с любовью и удалью воспеть одну из страниц русской истории: рождение Северной Пальмиры — Петербурга! | |
— Георгий Жжёнов, «Прожитое», 2002 г. |
Петербург в поэзии
правитьЧуть освещаемый луною | |
— Александр Полежаев, «Сашка», 1825 |
Люблю тебя, Петра творенье, | |
— Александр Пушкин, «Медный всадник» (1833) |
Ваш Петербург ― он был недавно и моим ― | |
— Семён Надсон, «Отрывок», октябрь 1885 |
— Дмитрий Мережковский, «Вера», 1890 |
— Сергей Соловьёв, «Петербург» (из цикла «Шесть городов»), 1909 |
Где соль славян? О опресняя | |
— Виктор Соснора, «Терцины», 1978 |
В песнях и массовой культуре
правитьВ Питере — пить. | |
— Песня группы «Ленинград» (2015).[16] |
Источники
править- ↑ Аксаков К.С. «Значение столицы». Серия Русский путь Москва-Петербург. Pro et contra —— СПб, Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 2000 г.
- ↑ Иван Сергеевич Аксаков. Петербург или Киев? (1862 год)
- ↑ Дорошевич В. М. Собрание сочинений. Том VIII. Сцена. — М.: Товарищество И. Д. Сытина, 1907. — С. 125
- ↑ А. П. Павлов Храмы второй половины XIX - начала XX века // Храмы Санкт-Петербурга. — 2-е изд. — СПб.: Лениздат, 1999. — С. 245. — 334 с. — ISBN 5-289-01955-3
- ↑ Битов А.Г. «Дежа вю». — Москва, «Звезда», №5, 2003 г.
- ↑ Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений: В 4 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. дом). — Изд. 2-е, испр. и доп. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1979—1981 г.
- ↑ М.Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 4, стр. 216. — Москва, Художественная литература, 1966 г.
- ↑ Апухтин А.Н. Сочинения. Стихотворения и проза. — Москва, «Художественная литература», 1985 г.
- ↑ Виктор Пелевин. Собрание сочинений в трёх томах. Том 1. — М.: Вагриус, 2001 г.
- ↑ Георгий Жжёнов. «Прожитое». — М.: «Вагриус», 2002 г.
- ↑ А. Полежаев. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. — Л.: Советский писатель, 1957 г.
- ↑ С. Я. Надсон. Полное собрание стихотворений. Новая библиотека поэта. Большая серия. — СПб.: Академический проект, 2001 г.
- ↑ Д. С. Мережковский. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. Большая серия. — СПб.: Академический проект, 2000 г.
- ↑ С. Соловьёв. Собрание стихотворений. — М.: Водолей, 2007 г.
- ↑ В. Соснора. Песнь лунная. — Л.: Советский писатель, 1982 г. — 176 с..
- ↑ См. на Википедии.