Телефон

Телефо́н (от др.-греч. τῆλε «далеко» + др.-греч. φωνή «голос», «звук») — аппарат для передачи и приёма звука (в основном — человеческой речи) на расстоянии. Телефонный аппарат представляет собой оконечное устройство линии телефонной связи, служащее для передачи и приёма речевой информации. Состоит в основном из двух частей: коммутационно-вызывной, предназначенной для подачи и приёма сигналов вызова, и разговорной, обеспечивающей приём и передачу речи. Современные телефоны осуществляют передачу посредством электрических сигналов.

Телефонный аппарат 1896 года (Швеция)

До изобретения телеграфа и телефона для передачи сообщений на большие расстояния использовались примитивные методы, вроде свиста, гонга, дымовых сигналов, почтовых голубей или барабанного боя. телефон был изобретён в 1860-1870-х годах несколькими учёными независимо друг от друга. В 1876 году Александр Белл запатентовал в США телефон под названием «говорящий телеграф».

Телефон в афоризмах и кратких высказываниях

	Придёт день, когда человек сможет увидеть на телефоне изображение того, с кем он говорит.
	— Александр Белл, 1906

	...у него такой дурацкий вид, как будто он только что обзавелся собственным телефоном.
	— Аркадий Аверченко, «Магнит», 1910

	Его попросят раздеться донага и измерят его рост, чтобы стало ясно, способен ли он говорить по телефону. Затем ему предложат одеться, отправиться домой и написать там ходатайство с просьбой разрешить соединиться с таким-то номером. Для порядка ему выжгут этот номер пониже спины.
	— Ярослав Гашек, «История о телефоне», 1912

	Люблю его, ненавижу, жить без него не могу, чтоб он лопнул!
	— Надежда Тэффи, «Телефон», 1914

	Сегодня грозные меры: выключаются все телефоны, закрываются все театры, все лавчонки (если уцелели), не выходить после 8 ч. вечера, и т.д. Дело в том, что вот уже 4 дня идёт наступление белых с Ямбурга.
	— Зинаида Гиппиус, «Дневники», 1919

	Пока человек находился в непосредственном взаимодействии с духами природы, пока он строил свою жизнь на мифологическом миропонимании, он не мог возвыситься над природой в акте познания через естественные науки и технику. Нельзя строить железные дороги, нельзя проводить телеграфы и телефоны, страшась демонов природы.
	— Николай Бердяев, «Смысл истории», 1923

	Куча книг, которые я могу читать и не читаю, телефон, в который я могу говорить и не говорю, рояль, на котором я могу играть и не играю, люди, с которыми я могу встречаться и не встречаюсь, и ты, которого я должна была бы любить и не люблю.
	— Виктор Шкловский, «Zoo. Письма не о любви, или Третья Элоиза», 1923

	В каждой женщине есть Д. Ж.: дамское и женское. Женское — совершает подвиги, дамское — болтает по телефону.
	— Дон-Аминадо, Афоризмы, 1920-1935 гг.

	Немногие, пользующиеся телефонным аппаратом, знают, какие разрушения производил он в семейном быту, когда только-только появился на свет.
	— Вальтер Беньямин, «Берлинское детство на рубеже веков», 1938

	— Иду звонить, — сказала Хлоя. Она встала из-за стола, побежала к телефону, сняла трубку и пронзительно мяукнула. Это означало, что её надо соединить с Шиком.
	— Борис Виан, «Пена дней» (XXIX), 1946

	В рабочем помещении разговаривай мало и негромко, по телефону разговаривай вполголоса и кратко.
	— Из Памятки о научной организации труда, 1970-е

	Зрение помогает слуху. Феномен освещённого телефона. В темноте не слышу звонок телефона, но если аппарат освещен — слышу. В чём тут дело? В напряжении нервов?
	— Варлам Шаламов, Записные книжки, 1972

	И о самоубийстве мысль вползла в меня из дырок телефонной трубки...
	— Евгений Евтушенко, «Голубь в Сантьяго», 1978

	Если звонит телефон, мужчина тянется за карандашом, женщина — за стулом.
	— NN, 1980-е

	Я подумал ― у меня теперь есть девушка. Я буду звонить ей по телефону. Буду класть ей руку на плечо.
	— Сергей Довлатов, «Филиал» (Записки ведущего), 1988

	Телефон застает нас врасплох, письмо смирно ждет, чтобы его открыли или ― даже ― забыли.
	— Александр Генис, «Довлатов и окрестности» («На полпути к Родине»), 1998

	У неё телефон не для того, чтобы с ней можно было связаться, а чтобы он лежал в сумочке, звонил, а она его не слышала.
	— «О чём говорят мужчины», 2010

	Мы живём в мире, в котором потерять телефон гораздо страшнее, чем девственность.
	— Меган Фокс, 2010

Телефон в публицистике, мемуарах и документальной прозе

Наступит время, когда разрешение позвонить с переговорного пункта будет приравнено к величайшей милости и уж платить, конечно, придётся вдвое. Выглядеть все это будет примерно так. Придет посетитель, который хочет переговорить с какой-нибудь фирмой. У входа в переговорный пункт специальный смотритель удостоверится, что он в чёрной паре. Пропускать будут исключительно персон во фраке, смокинге или мундире; а это означает, что всякую шваль туда не пустят. Получив разрешение войти, посетитель предстанет перед специальной комиссией. Его попросят раздеться донага и измерят его рост, чтобы стало ясно, способен ли он говорить по телефону. Затем ему предложат одеться, отправиться домой и написать там ходатайство с просьбой разрешить соединиться с таким-то номером. Для порядка ему выжгут этот номер пониже спины. В ходатайстве следует указать, что он прошел комиссию, был признан годным вести телефонные переговоры и просит достославную дирекцию почт о милостивом соизволении соединить его с телефоном, номер которого прилагается, так же как и фотография его владельца. Эти прошения подаются первого числа каждого месяца, дабы можно было заранее выяснить, не имеют ли проситель и абонент судимостей. Затем следует врачебный осмотр, и, если результаты его благоприятны, дирекция почт обсуждает, заслуживает ли проситель доверия и можно ли разрешить ему пользоваться телефоном, причём проситель должен ещё доказать, что он не глухонемой. Затем всё уже пойдёт легко. Вас просят назвать вашу фамилию и фамилию владельца телефона, а также фамилии ваших матерей, отцов, бабушек, дедушек, прабабушек и прадедушек. Кроме того, все живущие члены семьи должны быть извещены о предстоящем телефонном разговоре, и от каждого должно быть получено письменное согласие. Если же все разрешится положительно, проситель должен поцеловать руку главному почтовому директору и под присмотром четырёх вооруженных служителей может отправляться в телефонную будку.

— Ярослав Гашек, «История о телефоне», 1912

	Во второй половине ноября 1913 г. я приехал в Москву и раза два видел Надю. 24 ноября в воскресенье был я на именинах. Надя меня вызвала к телефону. Из отрывистых слов я понял, что ей нестерпимо скучно. — «Скучно, прощайте!» Домой я возвратился поздно. Едва успел сесть утром за самовар, как меня пригласила к телефону вчерашняя именинница. — «Слышали новость? Львова застрелилась».
	— Борис Садовской, «Петербург» [Часть Седьмая], 1912—1916

С ней отчасти повторилась история Нины Петровской: она никак не могла примириться с раздвоением Брюсова ― между ней и домашним очагом. С лета 1913 г. она стала очень грустна. Брюсов систематически приучал её к мысли о смерти, о самоубийстве. Однажды она показала мне револьвер ― подарок Брюсова. Это был тот самый браунинг, из которого восемь лет тому назад Нина стреляла в Андрея Белого. В конце ноября, кажется ― 23 числа, вечером, Львова позвонила по телефону к Брюсову, прося тотчас приехать. Он сказал, что не может, занят. Тогда она позвонила к поэту Вадиму Шершеневичу: «Очень тоскливо, пойдёмте в кинематограф». Шершеневич не мог пойти ― у него были гости. Часов в 11 она звонила ко мне ― меня не было дома. Поздним вечером она застрелилась. Об этом мне сообщили под утро.

— Владислав Ходасевич, «Брюсов», 1924

	В четверть пятого 9 ноября по телефону из Стокгольма я впервые услыхала, что Ян Нобелевский лауреат. За эти дни у нас столько было всего, что сопровождает всегда славу — и как всё это поверхностно, и собственно не нужно.
	— Устами Буниных, 13 ноября 1933 года

	То ли аппараты так устроены, то ли память — могу сказать лишь одно: уже ставшие отголосками прошлого шорохи, которые сопровождали первые телефонные разговоры, звучали не так, как нынче. <...> Мы с телефоном братья-близнецы — родились в один день и час. <...> Немногие, пользующиеся телефонным аппаратом, знают, какие разрушения производил он в семейном быту, когда только-только появился на свет.
	— Вальтер Беньямин, «Берлинское детство на рубеже веков», 1938

Уже давно учёные установили интересное свойство одного химического элемента ― селена. Под действием света кристаллический селен меняет своё электрическое сопротивление: чем сильнее он освещается, тем меньшим становится его сопротивление. Это свойство селена и даёт возможность воспроизводить звуки, записанные на киноленте в виде светлых и чёрных полосок. В самом деле, включим пластинку селена в цепь, состоящую из электрической батареи и телефонной трубки, и направим на эту пластинку узкий пучок света. Если теперь на пути светового пучка поместить движущуюся плёнку с записанными на ней звуками, то на селен будет падать то большее, то меньшее количество света ― в зависимости от того, прозрачный или тёмный участок плёнки будет преграждать путь светового пучка. В соответствии с этим электрическое сопротивление селена будет непрерывно изменяться, ток в цепи начнёт пульсировать; а это приведёт в колебательное движение мембрану телефона: наше ухо ясно услышит звуки, записанные на плёнку! С тех пор как впервые был проделан описанный опыт, прошло полстолетия. После этого было предложено много и других аппаратов для записи и воспроизведения звука с помощью электричества. Однако все эти аппараты, изготовленные в течение первых двух десятилетий нашего века, не давали ни хорошей записи, ни хорошего воспроизведения звука. <...> Телефонная трубка была далеко не совершенным прибором. Изменения тока в ней, вызванные переменным освещением селеновой пластинки, были совсем незначительными. Звуки были слабыми, неотчётливыми. Да и сама селеновая пластинка не годилась для хорошего воспроизведения звука. Дело в том, что если селеновое сопротивление подвергается воздействию светового пучка, сила которого изменяется очень быстро, скажем, тысячу раз в секунду, то селен просто не успевает «отвечать» на такие быстрые изменения света. А это влечёт за собой грубые искажения звука. Поэтому понадобилось ещё почти два десятилетия напряжённой работы в различных областях науки и техники для того, чтобы найти, наконец, высококачественный способ записи и воспроизведения звука в кинематографе.

— Александр Фёдоров, Григорий Григорьев, «Как кино служит человеку», 1948

	Не прошло и года, как Вера Инбер сразу повзрослела. Побывав в Кремле у Льва Троцкого, вождя красной армии и любителя жеманных стихов, она так, одним взмахом послушного перышка и написала: Ни колебания. Ни уклона. Одна лишь дума на челе. Четыре грозных телефона Пред ним сияют на столе…
	— Дон Аминадо, «Поезд на третьем пути», 1954

	Переделкино заставило его до некоторой степени примириться с телефоном. Все дела его, все издательства, все хлопоты были в Москве. Без телефона не обойдешься. Особенно в самые последние годы, когда ездить в Москву он перестал совсем.
	— Лидия Чуковская, «Памяти детства: Мой отец – Корней Чуковский», 1971

	Телефон застает нас врасплох, письмо смирно ждет, чтобы его открыли или ― даже ― забыли. Говорят, китайцы предпочитали как раз «выдержанные» письма. Они резонно считали, что за месяц хорошие новости не пропадут, а плохие обезвредятся.
	— Александр Генис, «Довлатов и окрестности» («На полпути к Родине»), 1998

Телефон в художественной прозе

«Тьфу! Чёрт знает что! — думаю я, отходя от телефона. — Может быть, я с телефоном обращаться не умею, путаю… Постой, как нужно? Сначала нужно эту штучку покрутить, потом эту штуку снять и приложить к уху… Ну-с, потом? Потом эту штуку повесить на эти штучки и повернуть три раза эту штучку… Кажется, так!» Я опять звоню. Ответа нет. Звоню с остервенением, рискуя отломать штучку. В трубке шум, похожий на беготню мышей по бумаге… — С кем говорю? — кричу я. — Отвечайте же! Громче! — Мануфактура. Тимофея Ваксина сыновья… — Покорнейше благодарю… Не нужно мне вашей мануфактуры… — Вы Сычов? Миткаль вам уж послан… Я вешаю трубку и опять начинаю экзаменовать себя: не путаю ли я? Прочитываю «правила», выкуриваю папиросу и опять звоню. Ответа нет… «Должно быть, в „Славянском Базаре“ телефон испортился, — думаю я. — Попробую поговорить с „Эрмитажем“…» Вычитываю еще раз в правилах, как беседовать с центральной станцией, и звоню… — Соедините с «Эрмитажем»! — кричу я. — С «Эрми-та-жем»!!

— Антон Чехов, «У телефона», 1886

Первый раз в жизни я имел свой собственный телефон. Это радовало меня, как ребенка. Уходя утром из дому, я с напускной небрежностью сказал жене: — Если мне будут звонить, — спроси кто и запиши номер. Я прекрасно знал, что ни одна душа в мире, кроме монтера и телефонной станции, не имела представления о том, что я уже восемь часов имею свой собственный телефон, но бес гордости и хвастовства захватил меня в свои цепкие лапы, и я, одеваясь в передней, кроме жены, предупредил горничную и восьмилетнюю Китти, выбежавшую проводить меня: — Если мне будут звонить, — спросите кто и запишите номер. — Слушаю-с, барин! — Хорошо, папа! И я вышел с сознанием собственного достоинства и солидности, шагал по улицам так важно, что нисколько бы не удивился, услышав сзади себя разговор прохожих: — Смотрите, какой он важный! — Да, у него такой дурацкий вид, как будто он только что обзавелся собственным телефоном.

— Аркадий Аверченко, «Магнит», 1910

Воображаю, как она там беснуется у своего конца проволоки: — Алло! Я вас слушаю. Почему вы молчите?! Ах ты, Господи! Барышня! Это центральная? Почему вы нас разъединили?! Дайте номер 54–27. А телефонистка, наверное, отвечает деревянным тоном: — Или трубка снята, или повреждение на линии. Милая телефонистка. Однажды барышня позвонила ко мне рано утром; было холодно, но я согрелся под одеялом и думал, что никакие силы не сбросят меня с кровати. Однако когда зазвенел телефонный звонок, я, пролежав минуты три под оглушительный звон, наконец, дрожа от холода, вскочил и побежал к телефону, перепрыгивая с одной ноги на другую — пол холоден как лёд. — Алло! Кто? — Здравствуйте. Вы уже не спите? Однако, рано вы поднимаетесь; я тоже уже проснулась. Ну, что у вас слышно? Перепрыгивая с ноги на ногу, я давал вялые реплики и после десятиминутного разговора услышал успокаивающие душу слова: — А я очень хорошо устроилась: лежу на оттоманке, около горящего камина — тёпленько-претёпленько. Педикюрша делает мне педикюр, а я пью кофе, рассматриваю журналы и говорю по телефону; телефон-то у меня тут же на столе. Я кстати и позвонила вам… Алло! Почему не отвечаете? Центральная!! Что это такое? Опять порча? Господи! Вот я написал рассказ.

— Аркадий Аверченко, «Алло!», 1913

Вечером она позвонила по телефону и велела переменить у цветка воду. Утром я еще спала, когда мне принесли от нее записку: «У вас глупая манера, дружок, снимать по утрам телефонную трубку. Это очень неудобно, когда у людей спешное дело. Я только что прочла в журнале, что для сохранения цветов очень полезно вливать в воду две капли нашатырного спирта. Я сразу подумала о вас и о вашей розе. Только не забудьте: две капли. Крепко целую. Ваша Н. Клеева». Послала за спиртом. Вечером она позвонила и спросила у прислуги — меня не было дома, — как роза? На следующее утро снова звонила и велела подрезать стебелек. Вечером узнала, что полезно не только подрезывать, но и слегка расщеплять его. Утром забежала сама, осмотрела цветок и долго журила меня, что я все не так делаю. Два дня я не подходила к телефону, на третий получила письмо: «А открываете ли вы на ночь форточку в той комнате, где стоят цветы?». Потом позвонила по телефону: — Ну, а как роза? — Мерси, великолепно, здорова. Потом опять телефон: — Не забыли подстричь? — Нет, не забыла. Мерси. Здорова. Кланяется. И снова телефон: — Завтра заеду вас проведать.

— Тэффи, «Подарок» (из сборника «Карусель») 1913

Люблю его, ненавижу, жить без него не могу, чтоб он лопнул! Ни одно существо в мире не может так истерзать человеческую душу, как он. Начать с того, что каждый человек может говорить только своим голосом и только те неприятные вещи, которые ему свойственны. «Он» может говорить всеми голосами мира и изводить вас неприятностями целой вселенной. Не изменяя своего облика, он — все. Он — дама, томящая вас двухчасовой ерундою; он — конторщик из «электрического освещения», требующий уплаты по счету; он — друг, который по необъяснимым причинам не может прийти к обеду; он — портниха, объявляющая, что платье не будет готово к сроку. У него все голоса и все возможности причинить вам этими голосами всякую гадость. Вот сейчас он висит на стене и так невинно смотрит на меня своими кнопками, точно я клевещу на него. Но меня не надуешь. Я знаю, на что он способен! — Трррр! Бегу, бегу! Хо! У меня есть чутье! Предчувствие меня еще никогда не обманывало. Сейчас мой милый, милый телефон скажет мне хорошо знакомым голосом одну очень неприятную новость. Хо! Я все знаю. — Тррр… — Слушаю! Слушаю!

— Надежда Тэффи, «Телефон», 1914

Директор Губернаторов сидел в учительской и, как говорится, подбивал итоги. К сожалению, итоги не слишком радовали его, уж очень много высыпало в этот день троек, никак не меньше, чем веснушек на носу дошкольника Серпокрылова. Тройки огорчали директора, ему хотелось, чтоб побольше было в школе отличников. «А тут еще этот песец, — раздраженно думал директор. — Оставлять его в школе никак нельзя. За праздники сдохнет. Надо звонить на звероферму». Но телефона в школе не было, а оторваться от школьных дел директор Губернаторов не мог, как не может мудрый извозчик бросить на произвол судьбы своих коней. — Пошлю телефонограмму, — решил директор.

— Юрий Коваль, «Недопёсок», из главы «Три телефонограммы», 1974

Лифт. Коридор. Кабинет. Большой стол с телефонами. Один ― через секретаршу ― для всех. Для всех тех, для кого хозяин кабинета всегда либо занят, либо отсутствует. С теми, кому по этому телефону иногда удаётся всё-таки дозвониться, Сергей Сергеевич говорит сквозь зубы, как с швейцаром или лифтёршей. Второй аппарат ― прямой, без секретарши. Этот ― для жены, друзей и приятелей. По этому телефону тон благожелательный: «Алло, да, это я». По третьему аппарату тон исполнительный: «Иванько слушает». Иногда даже хочется сказать «вслушивается». Это «вертушка». По этому телефону кто попало не позвонит. Рабочий день начинается с утверждения издательских планов. Утверждать планы ― дело не такое лёгкое, как может показаться с первого взгляда.

— Владимир Войнович, «Иванькиада, или рассказ о вселении писателя Войновича в новую квартиру», 1976

Но ведь это же Рита могла вернуться из командировки, как же мне было не взять трубку? И я взял трубку, и сейчас же раскаялся, ибо звонила никакая не Рита, а звонил Леня Баринов, по прозвищу Шибзд. У меня есть несколько приятелей, которые специализируются по таким вот несвоевременным телефонным звонкам. Например, Слава Крутоярский звонит мне исключительно в те моменты, когда я ем суп — не обязательно, впрочем, суп. Это может быть борщ или, скажем, солянка. Тут главное, чтобы половина тарелки была уже мною съедена, а оставшаяся половина как следует остыла во время телефонной беседы.

— Аркадий и Борис Стругацкие. «Хромая судьба». 1982

	― Прости! ― она воскликнула и вцепилась ему в рукав с неожиданной отчаянной силой. Он отстранился с внезапным стыдом за нее, за себя, заметил, что на них оглядываются. Представил, как они со стороны выглядят, он ― и крикливо, чудно одетая немолодая женщина. Скандал, семейная сцена? ― Ну что ж, твоя агрессия достойна продолжения. Давай запиши мой телефон.
	— Надежда Кожевникова, «В легком жанре», 1986

	В столовой зоопарка было тесно. На покрытых линолеумом столах виднелись круги от мокрой тряпки. Мы постояли в очереди и сели у дверей. Я подумал ― у меня теперь есть девушка. Я буду звонить ей по телефону. Буду класть ей руку на плечо.
	— Сергей Довлатов, «Филиал» (Записки ведущего), 1988

...Кирилл ни о чем не хотел говорить с ним ― даже о сексе, вообще ни о чем, разве только о бабках на сканер, на модную, то есть полутифозную, стрижку, на шнуровки, окованные железом… агрессивная мода, вернее, мода на агрессивность, безусловно, дает им возможность скрывать свою инфантильность, но это бы ладно, ужасней, что ею они прикрывают отсутствие хоть каких-нибудь ценностей, пусть сначала отстаиваемых и агрессивно, но нет же, агрессия ― их удел и предел ― и, прихрамывая, подошел к телефону. Было глупо звонить ей сейчас, когда, кроме жары и мурашек в ноге, он не чувствовал ничего. А предчувствовал разве что вопль облегчения: Игорек, наконец-то! отмаялся! ― и не знал, что на это ответить. Окочурившись от теплового удара, на салфетке, которую Ната связала из белых катушечных ниток, валялся комар. Игорь сдул его. К телефону не подходили. Он собрался нажать на рычаг… ― Вас внимательно слушают! ― это был ее голос, по-прежнему чуть насмешливый, ласковый и напевный, он подумал: автоответчик...

— Марина Вишневецкая, «Вышел месяц из тумана», 1997

Телефон в стихах

	Неожиданный и смелый Женский голос в телефоне, — Сколько сладостных гармоний В этом голосе без тела!
	— Николай Гумилёв, «Телефон», 1917

	Этот год был очень недобрым: Круглоухого мышастого пони Укусила черная кобра, И злой дух кричал в телефоне.
	— Николай Тихонов, «Сами», 1922

	И о самоубийстве мысль вползла в меня из дырок телефонной трубки, как та змея из черепа коня, в своих зубах скрывая смерть Олега.
	— Евгений Евтушенко, «Голубь в Сантьяго», 1978

	Ладья упала за кровать, и телефон звонит без спросу. Во всем я стал распознавать еще неясную угрозу.
	— Михаил Айзенберг, «Ладья упала за кровать...», 2004

См. также

• Вертушка
• Электричество
• Радио
• Телеграф
• Телеграмма
• Письмо
• Почта
• Почтальон
• Разговор
• Слух
• Связь