Анна
А́нна (от ивр. חַנָּה [χaˈna], от ивр. חַנּוּן [χanun] «благая, благосклонная»; тж. др.-греч. Ἄννα) — женское русское личное имя еврейского происхождения, библейский вариант мужского имени — Ханан. Также существует индийское мужское имя Анна. Классический словарь библейского древнееврейского языка переводит корень חן имени Анна как «favour», «grace» (благосклонность, благоволение); при этом эта благосклонность может означать как благосклонность со стороны Бога, так и благосклонность со стороны людей. Анна — библейское имя; встречается 13 раз в первой книге Самуила. Имя Анна никак не связано с шумерским богом Ану.
королева Нидерландов
Производные разговорные формы имени: Аня (Ана), Анночка (Аннечка), Аннушка, Аннуша, Аннуся (Аннюся), Ануся (Анюся), Нуся (Нюса), Аннюня, Нюня, Анюра, Нюра, Нюрася, Нюраха, Нюраша, Анюша (Ануша), Нюша, Анюта, Нюта, Аннета, Нета, Ася...
Анна в кратких характеристиках и цитатах
править| — Валерий Брюсов, «Люблю я имя Анна...», 2 апреля 1900 |
| — Анна Ахматова, «В то время я гостила на земле...», 1913 |
| — Анатолий Мариенгоф, «Дышу, как родиной, тобой...», 1921 |
| — Николай Пунин, из письма А. А. Ахматовой, 1922 |
Как Александра есть женская параллель Александру, так мужскому имени Алексей соответствует в метафизике женских имен ― Анна.[5] | |
| — Павел Флоренский, «Имена», 7 января 1923 |
| — Павел Флоренский, «Имена», 7 января 1923 |
Я знаю: не погибнет Русь, | |
| — Борис Садовской, «Анна», 1925 |
...особенно мне бросились в глаза Анютины глазки. Никогда не было у меня никакой Анюты, но Бог знает отчего, когда я опять встречаю эти цветы, мне представляется какая-то Анюта, и я сам себе кажусь рыцарем Анютиных глазок.[7] | |
| — Михаил Пришвин, «Дневники», 1927 |
| — Семён Кирсанов, «Девичий именник», 1930 |
Анна ― это не имя. Тускло. Пахнет прохладной комнатой и керосинкой.[9] | |
| — Аркадий Бухов, «Семья», 1935 |
где пpеcная pоcа казалаcь cтpанной, | |
| — Анна Присманова, «Пеcок», 1945 |
| — Анна Присманова, «Анна», 1946 |
| — Ольга Седакова, «Элегия осенней воды», 1990-е |
Например, как она узнала, еврейским было имя Анна. Кто бы мог подумать, но нате вам: Анна Каренина носила еврейское имя.[12] | |
| — Галина Щербакова, «Восхождение на холм царя Соломона с коляской и велосипедом», 2000 |
Её звали Анна, какое имя! Мог бы звать её Аня. Аня. Аня.[13] | |
| — Владимир Маканин, «Неадекватен», 2002 |
Анна также найдёт свой цветок на лесной полянке: причудливо окрашенную фиалку трёхцветную в народе называют анютины глазки.[14] | |
| — Татьяна Подоскина, «Нескучная латынь», 2009 |
Анна в публицистике, эссеистике и документальной прозе
правитьКак Александра есть женская параллель Александру, так мужскому имени Алексей соответствует в метафизике женских имен ― Анна. Но именно вследствие такой парности этих имен, проявление их в средах ― мужской и женской ― весьма различных ― оказывается само весьма различно, отчасти даже до противоположности. Относительно Александры это уже было рассказано. Нечто подобное теперь может быть вскрыто в имени Анны, хотя и не в той мере противоположности.[5] | |
| — Павел Флоренский, «Имена», 7 января 1923 |
...имя Алексей мало способствует проявлению мужественности, по крайней мере в миру, среди мирских условий и задач жизни, и является наиболее совершенно выражаемым при отрешении от мира, т. е. когда происходит подъем над психологией пола и, следовательно, естественное приближение к области, свойственной также и женственности. Поэтому естественно также ждать, что соответствующее ему женское имя Анна более приспособлено к жизни, как более соответствующее стихии своего пола.[5] | |
| — Павел Флоренский, «Имена», 7 января 1923 |
В Анне главное ― это ее подсознательная почва, лежащая чаще всего не на скале, а на таких подпочвенных слоях, которыми носительница этого имени уходит в недра бытия. И недра эти, по высшему заданию имени, суть недра благодати, как гласит и этимологическое значение имени. Когда же высший план не достигается личностью, она получает приток благодатных сил через стихийную основу природы, ― следовательно, может всасывать вместе и эти стихийно-мистические энергии, а может быть, и смешивать их, проводники благодати, с самою благодатью.[5] | |
| — Павел Флоренский, «Имена», 7 января 1923 |
Анне стихийное никогда не является как только стихийное, ибо оно всегда мистично. Бытийственные энергии не появляются в сознании Анны оторванно от своих глубочайших основ, поверхностно и самодовлеюще, ― никогда поэтому не расцениваются согласно позитивному. Как указано, причина этому в неотделенности нижних слоев подсознательного от мировой среды: Анна имеет непосредственное сообщение с подпочвенными водами, и всякое колебание их уровня и изменение их состава сказывается в ней, в ее самоощущении. В этом смысле можно даже сказать, Анна со стороны подсознательного не имеет определенной формы и сливается с мировою душой. Вот почему Анне предопределен уклон: либо в сторону духовного отрезания от себя, т. е. от сознательной личности, всего подсознательного, в том числе и своего собственного как не своего, либо ― привязывание к себе, как своего личного достояния, всей жизни мировой души.[5] | |
| — Павел Флоренский, «Имена», 7 января 1923 |
В подсознательном Анны существенно нет субъективности. Анна не хочет для себя и своего. Она не страстна, скорее напротив, отпадает от мира, т. е. душою не принадлежит к нему, не имея в своем сознании зацепок о мир. <...> Так или иначе, а Я, малое Я Анны, т. е. сознательный слой личности, оказывается обособленным подсознательным, и потому личность ее, более богатая, нежели многие другие, оценивается ею самою, а нередко и многими другими, как бедная, даже тогда, когда это богатство личности, право или неправо пробивается в творчестве уже явном и бесспорном, и даже когда Анна сама оценивает его высоко, в случае же смешения благодатного со стихийным ― и чрезвычайно высоко.[5] | |
| — Павел Флоренский, «Имена», 7 января 1923 |
Нельзя сказать, чтобы разум был в Анне не острым; даже напротив, он обладает этою остротою. Но каков бы он ни был сам по себе, его значительно превосходят по развитию более глубокие силы, коренящиеся в подсознательном. Разум не может поспеть за ними, а может быть, и не хочет утомлять себя постоянною необходимостью какой-то спешки; и потому он относится к интуитивной глубине личности пассивно, предоставляя ей увлекать себя за нею. Поэтому он вообще не получает систематического роста и не усвояет себе привычки к сознательной и самодеятельной работе.[5] | |
| — Павел Флоренский, «Имена», 7 января 1923 |
Нельзя сказать, чтобы разум был в Анне не острым; даже напротив, он обладает этою остротою. Но каков бы он ни был сам по себе, его значительно превосходят по развитию более глубокие силы, коренящиеся в подсознательном. Разум не может поспеть за ними, а может быть, и не хочет утомлять себя постоянною необходимостью какой-то спешки; и потому он относится к интуитивной глубине личности пассивно, предоставляя ей увлекать себя за нею. Поэтому он вообще не получает систематического роста и не усвояет себе привычки к сознательной и самодеятельной работе. Такой ум, может быть, по малой нужности, склонен опускаться и распускаться; это ― ignava ratio <леность в мышлении>: ему естественно сделаться наивным, по крайней мере до той поры, пока не будет ему внешней встряски, которая своим толчком не заставит Анну взяться за ум и преодолеть свою бездеятельность. Поэтому и творчество Анны не интеллектуального характера; там же, где требуется, хотя бы при обработке, вмешательство интеллекта, это творчество имеет слабые места.[5] | |
| — Павел Флоренский, «Имена», 7 января 1923 |
То, что дает искусство, в каком-то смысле гораздо глубже и полнее известно Анне, чем это можно получить посредством искусства; а кроме того, пользование искусством требует развития сознательной самодеятельности, самовоспитания, которого сторонится Анна не только по нежеланию быть деятельной, но и потому, что самовоспитание представляется ей искусственным. Художество чуждо ей. В особенности же чужда та отрасль его, которая предполагает наибольшую предварительную самостоятельность, а в виду имеет наиболее безо́бразное и мистическое прикосновение к бытию: музыка. Именно того, что могла бы дать музыка, у Анны уже сколько угодно, притом без труда. Следовательно, нравственная область ― вот что занимает преимущественно сознание Анны, т. е. именно то, чего нет в ее восприятиях из глубины.[5] | |
| — Павел Флоренский, «Имена», 7 января 1923 |
Так случилось, что на протяжении всей жизни Анна Андреевна <Сомова> стала для Константина Сомова не только близким другом и дорогим человеком, но и практически единственным адресатом. Он настолько свыкся с её желанным присутствием в сиротливой жизни, что непрерывно думал о сестре. С детства он одарил Анну именами «Анюта», «Анюточка», «Иоганна», «Увочка»… «Анюточка» особенно подходило к её милому облику. Когда наступало лето и уже взрослая Анна Андреевна с детьми перебиралась на дачу, он вспоминал их встречи и променады, планируя визиты к ним.[15] | |
| — Ольга Сарнова, «Сомов. Знаменитый и одинокий», 2007 |
Анна также найдёт свой цветок на лесной полянке: причудливо окрашенную фиалку трёхцветную в народе называют анютины глазки. Для Тимофея есть луговая травка тимофеевка. Не ошибётся с выбором и Маргарита. Неброские маргаритки могут служить украшением любого цветника или газона.[14] | |
| — Татьяна Подоскина, «Нескучная латынь», 2009 |
Анна в мемуарах, письмах и дневниковой прозе
правитьКогда бы счастье было долго, а любовь была бы вечной ― а от тебя счастье, должно быть, короткое, а любовь ― неверность ― зачем же мне торопить жизнь, которая от тебя стала такой полной и нежной, ну, скажи, зачем, для чего? Не будем об этом больше думать ― не гони меня, не гони. Анна, имя милое, подумай только, какая во мне сейчас тишина, как у любви бывает иногда тихо в доме; зову тебя, зову по имени, и мне становится всё тише и всё спокойнее. Благодатный ангел, хорошо тебя любить, хорошо любить с тобою. Целую милый твой лоб и волосы.[4] | |
| — Николай Пунин, из письма А. А. Ахматовой, 1922 |
Небольшие холмики под ногой происходили, вероятно, от бывших здесь когда-то огромных деревьев. На этих кочках росло много цветов, и особенно мне бросились в глаза Анютины глазки. Никогда не было у меня никакой Анюты, но Бог знает отчего, когда я опять встречаю эти цветы, мне представляется какая-то Анюта, и я сам себе кажусь рыцарем Анютиных глазок. Правда, есть в детстве и в самой ранней юности такие тончайшие, стыдливые чувства, которые остаются в себе тайными, а потом навсегда отметаются как глупость и появляются у иных разве только в смертный час на прощанье с чем-то единственно прекрасным в жизни…[7] | |
| — Михаил Пришвин, Дневники, 1927 |
Анна в беллетристике и художественной прозе
правитьЕму аршины резать да купоны стричь. Поцелуй даже купоном зовёт. Не тьфу? «Дозвольте, — говорит, — Агнеса, с ваших губ купон в счёт любви сорвать?» Это он меня так, «Агнесой» зовёт, я настояла. Чтобы не Аннушкой. Какое житьё?[16] | |
| — Влас Дорошевич, «Декадент (Дорошевич)», 1908 |
― Навязали двух девушек да ещё с одним и тем же именем! Как же я буду звать их, чтобы обе не откликнулись сразу? | |
| — Владимир Обручев, «Земля Санникова», 1924 |
На второй день знакомства он заявил решительно: | |
| — Аркадий Бухов, «Семья», 1935 |
| — Антонин Ладинский, «Анна Ярославна — королева Франции», 1960 |
| — Марина Вишневецкая, «Вышел месяц из тумана», 1997 |
Николай Сергеевич новаций в природе супруги не заметил и был, грубо говоря, не в курсе. Астра даже присмотрела себе новое имя, более подходящее её новому составу. Например, как она узнала, еврейским было имя Анна. Кто бы мог подумать, но нате вам: Анна Каренина носила еврейское имя. На него Астра и наметила сменить своё. Пока она туда-сюда клокотала над ономастическими задачками, Николай Сергеевич ушёл в себя так далеко, что окликающая его жена не получила ответа...[12] | |
| — Галина Щербакова, «Восхождение на холм царя Соломона с коляской и велосипедом», 2000 |
| — Владимир Маканин, «Неадекватен», 2002 |
Анна в стихах
правитьНутко! Анна у Егора, | |
| — Николай Некрасов, «Сват и жених» (из цикла «Песни»), 1866 |
| — Валерий Брюсов, «Люблю я имя Анна...», 2 апреля 1900 |
В то время я гостила на земле. | |
| — Анна Ахматова, «В то время я гостила на земле...», 1913 |
| — Марина Цветаева, «Имя ребёнка — Лев» (из цикла «Ахматовой»), 24 июня 1916 |
| — Анатолий Мариенгоф, «Дышу, как родиной, тобой...», 1921 |
― А много в городе плетут | |
| — Борис Садовской, «Анна», 1925 |
| — Борис Садовской, «Анна», 1925 |
| — Семён Кирсанов, «Девичий именник», 1930 |
| — Анна Присманова, «Пеcок», 1945 |
| — Дмитрий Кедрин, «Уральский литейщик», 1945 |
| — Анна Присманова, «Анна», 1946 |
У западной гpаницы гоpодка | |
| — Анна Присманова, «Жёлтый дом», 1947 |
| — Анна Присманова, «Соль», 1949 |
| — Давид Самойлов, «Названья зим», 15 января 1965 |
| — Светлана Кекова, «Не на Волге, а на Каме...», 1990-е |
| — Ольга Седакова, «Элегия осенней воды», 1990-е |
Пословицы да поговорки об Анне
правитьАнна не всякому манна, не укусить её стать. | |
| — Русские народные пословицы и притчи |
Анна седмь лет с мужем жила, а до семидесяти лет вдовой была. | |
| — Русские народные пословицы и притчи |
Источники
править- ↑ 1 2 В. Брюсов. Собрание сочинений в 7-ми т. — М.: ГИХЛ, 1973-1975 гг.
- ↑ 1 2 А.А. Ахматова. Собрание сочинений в 6 томах. — М.: Эллис Лак, 1998 г.
- ↑ 1 2 А.Б. Мариенгоф. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта (малая серия). — СПб.: Академический проект, 2002 г.
- ↑ 1 2 Н. Н. Пунин, Дневники. Письма. ― М.: АРТ, 2000 г.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 П. А. Флоренский. «Имена». — М.: Купина, 1993 г.
- ↑ 1 2 3 Садовской Б. А. Стихотворения. Рассказы в стихах. Пьесы. Новая библиотека поэта. — СПб.: Академический проект, 2001 г.
- ↑ 1 2 Пришвин М. М. Дневники. 1926-1927. Москва, «Русская книга», 2003 г.
- ↑ 1 2 С. И. Кирсанов, Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. Большая серия. — СПб.: Академический проект, 2006 г.
- ↑ 1 2 Бухов А. Жуки на булавках. — М.: Художественная литература, 1971 г.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 А. С. Присманова, А. С. Гингер. «Туманное звено». — Томск: Водолей, 1999 г.
- ↑ 1 2 О. А. Седакова. Стихи. Переводы. Poetica. Moralia. Собрание сочинений в 4 томах. — М.: Университет Дмитрия Пожарского, 2010 г.
- ↑ 1 2 Галина Щербакова. «Кровать Молотова». — М.: Вагриус, 2001 г.
- ↑ 1 2 Владимир Маканин. «Неадекватен». — М.: журнал «Новый Мир», №5 за 2002 г.
- ↑ 1 2 Татьяна Подоскина. «Нескучная латынь». — М.: журнал «Наука и жизнь», № 3 за 2009 г.
- ↑ Ольга Сарнова. Сомов. Знаменитый и одинокий. — М.: «Родина», № 3, 2007 г.
- ↑ Дорошевич В. М., На смех. — СПб.: М. Г. Корнфельда, 1912 г. — С. 41.
- ↑ Обручев В. А. Плутония. Земля Санникова. — М.: Машиностроение, 1982 г.
- ↑ Ладинский А.П. Когда пал Херсонес. Анна Ярославна — королева Франции. Минск, «Наука и техника», 1989 г.
- ↑ Марина Вишневецкая. «Вышел месяц из тумана». — Москва, «Вагриус», 1998 г.
- ↑ Н. А. Некрасов. Полное собрание стихотворений в 3 томах: «Библиотека поэта». Большая серия. — Ленинград: Советский писатель, 1967 год
- ↑ М.И. Цветаева. Собрание сочинений: в 7 томах. Сост., подгот. текста и коммент. А. Саакянц и Л. Мнухина. — М.: Эллис Лак, 1994-1995 г.
- ↑ Д. Кедрин. Избранные произведения. Библиотека поэта. Большая серия. — Л.: Советский писатель, 1974 г.
- ↑ Давид Самойлов. Стихотворения. Новая библиотека поэта. Большая серия. Санкт-Петербург, «Академический проект», 2006 г.
- ↑ С. В. Кекова. Восточный калейдоскоп: Стихотворения 1980-х – 1990-х годов. — Саратов: Издательство ГосУНЦ «Колледж», 2001 г. — 72 с.
