Пётр Андреевич Вяземский

Князь Пётр Андре́евич Вя́земский (12 [23] июля 1792 — 10 [22] ноября 1878) — русский поэт, литературный критик, историк, переводчик, публицист, мемуарист, государственный деятель.

Пётр Вяземский

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты

Беда иной литературы заключается в том, что мыслящие люди не пишут, а пишущие не мыслят.

В России суровость законов умеряется их неисполнением.

Язык — инструмент; едва ли не труднее он самой скрипки. Можно бы ещё заметить, что посредственность как на одном, так и на другом инструменте нетерпима.

	Хвостов сказал: «Суворов мне родня, и я стихи плету». — «Полная биография в нескольких словах, — заметил Блудов, — тут в одном стихе все, чем он гордиться может и стыдиться должен».
	— «Старая записная книжка 71—80»

Стихотворные

	В поле кактус иглистый Распускает свой цвет. В дальней тьме – каменистый Аравийский хребет.
	— из стихотворения «Палестина»

	Везде себе равен, Во всём равно славен, Оттенков в нём нет: Худой он сенатор, Худой он куратор, Худой он поэт.
	— эпиграмма на П. А. Голенищева-Кутузова, 1813

	Лоб не краснеющий, хоть есть с чего краснеть, Нахальство языка и зычность медной груди, Вот часто всё, что надобно иметь, Чтобы попасть в передовые люди.
	— «Заметки», 1868

	Плохой поэт был <тот> покойник; А если он и соловей, То разве соловей-разбойник.
	— «Как ни хвали...»

	Талант он свой зарыл в «Дворянское гнездо», С тех пор бездарности на нем оттенок жалкий, И падший сей талант томится приживалкой У спадшей с голоса певицы Виардо.
	— эпиграмма на Ивана Тургенева

	Орангутанг ли наш Адам? От обезьян идём ли мы? Такой вопрос решать не нам: Решат учёные умы. В науке неуч и профан, Спрошу: не больше ль правды в том, Что вовсе не от обезьян, А в обезьяны мы идём?
	— «По поводу современного зоологического вопроса», 1874

	Кто спорит! Взяточник есть человек презренный, Но, сребролюбия недугом омраченный, Писатель во сто раз презренней и того. Дар слова — Божий дар, — он в торг пустил его.
	— «На взяточников гром всё с каждым днём сильней...»

	Я пью за здоровье немногих, Не многих но верных друзей. Друзей исключительно строгих В соблазнах изменчивых дней.
	— «Друзьям», 1861

	В сердце томная забота, Безымянная печаль. Я невольно жду чего-то, Мне чего-то смутно жаль.
	— «Хандра», 1831

	Я пережил и многое и многих, И многому изведал цену я. Теперь влачусь один в пределах строгих Известного размера бытия.
	— «Я пережил», 1837

Язык есть исповедь народа, В нём слышится его природа Его душа и быт родной.

	Вот вы и я: подобье розы милой, Цветёте вы и чувством, и красой; Я кипарис угрюмый и унылый, Воспитанный лета́ми и грозой.
	— «Роза и кипарис», (Графине М. А. Потоцкой), 1835

	Молниеносными перстами Ты отверзаешь новый мир И громозвучными волнами Кипит, как море, твой клавир...
	— «Листу», 1842

	Назло безграмотных нахалов И всех, кто только им сродни, Дай бог нам более журналов: Плодят читателей они. Где есть поветрие на чтенье, 70 В чести там грамота, перо; Где грамота — там просвещенье; Где просвещенье — там добро.
	— «1828 год», декабрь 1827

О Вяземском

• см. Категория:Эпиграммы на П. А. Вяземского

• см. Александр Пушкин, надпись к портрету Вяземского, 1820