Скрипка

Скри́пка (от старославянского скрыпати — «скрипеть», итал. violino) — струнный смычковый музыкальный инструмент высокого регистра. Имеет народное происхождение, современный вид приобрела в XVI веке, получила широкое распространение в XVII веке. Имеет четыре струны, настроенные по квинтам. Тембр скрипки густой в низком регистре, мягкий в среднем и блестящий в верхнем.

Скрипка и смычок

Изредка встречаются также и пятиструнные скрипки, с добавлением нижней альтовой струны c («до» малой октавы). Предшественниками скрипки были арабский ребаб, испанская фидель, британская кротта, слияние которых образовало виолу. Отсюда итальянское название скрипки violino, а также славянский четырёхструнный инструмент квинтового строя жига (отсюда немецкое название скрипки — geige).

Скрипка в афоризмах и коротких цитатах

	Полная луна искоса светила в окно буфетной, вырисовывая его на противоположной стене в виде большого квадрата. Квадрат этот потихоньку подползал к скрипке и, наконец, совершенно осветил её. Теперь, казалось, от неё струится серебристый свет.
	— Генрик Сенкевич «Янко-музыкант», 1878

	...сколько живу на свете, но так до сих пор и не понял: то ли смычком водят по скрипке, то ли скрипкой водят по смычку...:202
	— Эрик Сати, Записная книжка, 1907

	Хоть у рояля больше струн, раз в сто, Я всякий раз предпочитаю скрипку...
	— Михаил Савояров, «Механическая скрипка», 1910-е

	А другие <дети>… из чистой вредности… не кладут свою скрипку обратно… в футляр… Тогда, бедное создание… мёрзнет…, простужается… и начинает кашлять…:485
	— Эрик Сати, «Дети Музыканты», 1922

	Зачем же скрипки поют в саду Под тихий дождь ваше имя?
	— Игорь Юрков, «Скрипичный концерт», 20 августа 1927

	Ты меня не встретишь, и меня нет, Я — лишь пыльное тело скрипки.
	— Игорь Юрков, «Скрипичный концерт», 20 августа 1927

	Из <...> виол на пороге XVI столетия образовалась их маленькая разновидность, скрипка, первоначально как дискантовый инструмент.
	— Евгений Браудо, «История музыки», 1928

	— Не надо думать, что слово «скрипка» происходит от слова «скрип».
	— Пётр Столярский, 1930-е

	— Cкрипку нужно держать гордо.
	— Пётр Столярский, 1930-е

	...скрипичные мастера владели тайной дерева. Они знали, что разные породы дают разный звук, и вот по тому, как они вычерчивали эфы, ты видишь, как глубоко они проникли в тайны своего ремесла.
	— Анатолий Виноградов, «Осуждение Паганини», 1936

	Как скрипки первое дрожанье, Как робкий взлет и стон смычка — Уже коснулось увяданье Рукой серебряной виска.
	— Евгений Нежинцев, «Вторая скрипка», 1940

	В темноте вы неожиданно ощущаете почти призрачное прикосновение пылающих губ и слышите обессиленный плач старых скрипок, ― какой-то колдун дал им название «виоль д’амур».
	— Константин Паустовский, «Повесть о жизни. Бросок на юг», 1960

	Эта скрипка будет, как первая женщина в твоей жизни — широкими полными бёдрами разойдутся обечайки, тонок и строен будет стан её грифа, изящно, как поворот шеи любимой, наклонится завиток, а эфы загадочными волнующими складками очертят ее лоно. И она подаст тебе свой голос — нежный, ласковый, поющий...
	— Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. «Визит к Минотавру», 1972

	Ни словечка, ни улыбки. Немота. Но зато дуэт для скрипки И альта.
	— Давид Самойлов, «Дуэт для скрипки и альта», 1981

	У припадочной скрипки Вивальди Мы учились полёту...
	— Сергей Гандлевский, «Есть в растительной жизни поэта...», 1983

	У каждого скрипача особые отношения со скрипкой. Мой папа говорил: «Моя первая жена ― это скрипка». Многие музыканты воспринимают скрипку как любовницу.
	— Сати Спивакова, «Не всё», 2002

	...мне кажется, скрипка ― женщина, и отношения с ней если не эротические, то чувственные. Недаром некоторые части инструмента называются голова, грудь (верхняя дека). Когда необходим ремонт, вставка, говорят, что у скрипки инфаркт.
	— Сати Спивакова, «Не всё», 2002

	Один старый питерский мастер как-то сказал: ― Вовочка, с тобой хорошо продавать скрипки ― любая кастрюля через три минуты начинает звучать.
	— Сати Спивакова, «Не всё», 2002

	Как появился альт? Пьяный скрипичный мастер натянул струны на футляр...
	— Юрий Башмет, из книги «Вокзал мечты», 2003

	Вся человеческая жизнь — <...> мелодия божественной красоты. Сыгранная <...> на скрипке без канифоли.:137
	— Юрий Ханон, «Чёрные Аллеи», 2012

Скрипка в публицистике и документальной прозе

	Я знавал детей, которые находили удовольствие… в том, что изо всех сил наступали роялю на ножки… А другие… из чистой вредности… не кладут свою скрипку обратно… в футляр… Тогда, бедное создание… мёрзнет…, простужается… и начинает кашлять… Это некрасиво… Нет…:485
	— Эрик Сати, «Дети Музыканты», 1922

Из струнных в XV и XVI веке распространена была виола с ладами в двух своих разновидностях: „плечевой“ (виола да брачиа) и „коленной“ (виола да гамба) различных величин. Из этих виол на пороге XVI столетия образовалась их маленькая разновидность, скрипка, первоначально как дискантовый инструмент. От виол, имевших очень плоскую подставку под струнами, что делало возможной игру аккордами, скрипка отличалась своей более выпуклой подставкой, облегчавшей самостоятельное пользование средними струнами и, следовательно, мелодическую игру. В течение дальнейшего развития скрипка совершенно вытеснила более старый тип виол.

— Евгений Браудо, «История музыки», 1928

	Скрипка будущего, ― может быть, она будет иметь совсем иной вид. Очень может быть, что в ней, например, для каждой из четырёх струн ― этих в своем роде гласных звуков ― будут свои резонаторы, четыре разных по вместимости резонатора и соответствующих размеров рты, то есть «эфы»…
	— Михаил Лоскутов, «Портрет скрипичного мастера», 1936

Гениальность лучших произведений Страдивариуса и некоторых других «итальянцев» в том, что с этим добавлением они становятся замечательными инструментами и для современности. Это поправка времени. Она дана всем последующим опытом мастеров. Этот опыт установил к нашим дням законы, которым не отвечали кремонские скрипки. В лучших существующих скрипках длина всей мензуры ― триста двадцать пять миллиметров. Все её участки, кроме того, должны быть определённого протяжения. «Эфы» ― разрезы на корпусе ― должны быть в строго определённом месте ― на точке высшего подъёма груди скрипки. На многих «итальянцах» «эфы» ставились где попало.

— Михаил Лоскутов, «Портрет скрипичного мастера», 1936

	Вся человеческая жизнь – одна сплошная мелодия, разумеется. Мелодия божественной красоты. Сыгранная на ржавом тромбоне без вентилей. Или на скрипке без канифоли. Или на гобое без скрипа. А про гармонию этой мелодии – я даже и не заикаюсь.:137
	— Юрий Ханон, «Чёрные Аллеи», 2012

Скрипка в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

Что за феатр! Об этом стоит рассказать: смотришь на сцену ― и ничего не видишь, ибо перед носом стоят сальные свечи, от которых глаза лопаются; смотришь назад ― ничего не видишь, потому что темно; смотришь направо ― ничего не видишь, потому что ничего нет; смотришь налево ― и видишь в ложе полицмейстера; оркестр составлен из четырех кларнетов, двух контрабасов и одной скрипки, на которой пилит сам капельмейстер, и этот капельмейстер примечателен тем, что глух, и когда надо начать или кончать, то первый кларнет дергает его за фалды, а контрабас бьет такт смычком по его плечу. Раз, по личной ненависти, он его так хватил смычком, что тот обернулся и хотел пустить в него скрипкой, но в эту минуту кларнет дернул его за фалды, и капельмейстер упал навзничь головой прямо в барабан и проломил кожу; но в азарте вскочил и хотел продолжать бой и что же! о ужас! на голове его вместо кивера торчит барабан.

— Михаил Лермонтов, из письма А. А. Лопухину, 1840

В этом, 1838 году, приехал в первый раз гениальный скрипач Оле-Буль, норвежский уроженец, и вскоре после своего приезда дал в Большом театре концерт, составленный исключительно из собственных его сочинений, составляющих его собственную систему, состоящую в том, что как гриф, так и подставка ― плоские, т. е. прямые, без скатов и округлений, на каковой скрипке он мог играть на всех струнах разом и исполнять четырёхголосные пьесы, даже фуги, и, кроме того, мог играть и на одной струне, что можно делать только тогда, когда привыкнешь играть с такими плоскими грифами и подставкой. Разумеется, интересуясь скрипкой как любимым моим инструментом, я поехал в концерт. Впечатление, которое на меня произвел первый удар смычка, неизъяснимо: я весь задрожал, был в восторге, когда он начал свой А-дурный концерт. Новизна стиля, качество звука, мощность, разнообразие смычков, между тем, легкость, с которою он все исполнял, ― меня все это так поразило, что все вместе взятое вполне завладело мною, и я остался навеки его поклонником, и впоследствии так был одушевлён, что все мои после того сочинения носили отпечаток его стиля, исключая только то, что я не усвоил себе ни его грифа, ни подставки, ни смычка, который был за 4 вершка длиннее наших, обыкновенных туртовских смычков...

— Николай Бахметев, Дневник, 1887

	― Что за странное дело! ― сколько живу на свете, но так до сих пор и не понял: то ли смычком водят по скрипке, то ли скрипкой водят по смычку... ― Глупец! Да ведь как раз этим и отличается хороший скрипач ― от бездарности!:202
	— Эрик Сати, «Записная книжка» (1907)

	Я бы работал, как целая плантация негров, и мне хочется написать ту сонату для скрипки и фортепиано, которую вы ждёте с любезным нетерпением... Но теперь я просто не знаю, когда ещё ко мне вернётся творческое состояние? По временам мне кажется, что я никогда не занимался музыкой.</ref>:253
	— Клод Дебюсси, из письма, Париж, начало 1916 года

На камине ― мраморный бюст Вольтера; на шкапу, покрытая слоем пыли, золотистая скрипка. Наступила короткая оттепель; когда-то ровные, николаевские зеленые обои набухли от сырости, покрылись пятнами и теперь больше всего напоминает окраску танков, броневых машин и полевых орудий, изобретенную в целях военной маскировки. Князь Петя сидит в освежеванном кресле и задумчиво осматривает комнату. Разумеется, скрипка ― самый совершенный музыкальный инструмент. Виолончелист зажимает между ног неуклюжую пародию на скрипку; его рука рыщет смычком где-то на уровне колен. Это не может быть признано красивым. Контрабас: человек виснет на шее толстяка, похлопывая его по животу. Пианист осторожно, на расстоянии подсаживается к огромному предмету, формой и цветом похожему на фрак, пальцами бередит холодный оскал клавиш и придавливает под столом чьи-то ноги. Духовые инструменты ― надутые щеки, мундштуки во рту. Не барабанщик же, палочками бьющий по барабану и ничем иным не связанный с ним?.. Скрипач вскидывает золотистую скрипку к плечу, щекой прикасается к теплой, певучей деке, вслушивается в звук прижатым ухом, сливается со своим инструментом, сливается с ним до конца, пока не опустится в последний раз смычок.

— Юрий Анненков (Б. Темирязев), «Повесть о пустяках», 1934

А из дедовских рассказов нам больше всего нравилась история лирника Остапа. Я не знаю, видели ли вы когда-нибудь украинскую лиру. Сейчас, должно быть, ее можно найти только в музее. Но в те времена не только на базарах в маленьких городках, но и на улицах самого Киева часто встречались слепцы-лирники. Они шли, держась за плечо босоногого маленького поводыря в посконной рубахе. В холщовой торбе у них за спиной были спрятаны хлеб, лук, соль в чистой тряпочке, а на груди висела лира. Она напоминала скрипку, но к ней были приделаны рукоятка и деревянный стержень с колесиком. Лирник вертел рукоятку, колесико кружилось, терлось о струны, и они жужжали на разные лады, будто вокруг лирника гудели, аккомпанируя ему, добрые ручные шмели.

— Константин Паустовский, «Книга о жизни. Далёкие годы», 1946

Неправедная это была война, ― такая неправедная, что земля не хотела принимать людскую кровь. Стекала та кровь по полям, как по стеклу, в реки. Гибли холопы сотнями, горели их халупы, безумными от горя делались жены. И жил среди тех холопов старый горбун-музыкант. Он играл на самодельной скрипке на свадьбах. И сказал тот горбун: «Есть на свете разные птицы, даже райские, но лучше всех наш жаворонок. Потому что это крестьянская птица. Он опевает посевы, и оттого они растут богаче и гуще. Он опевает пахарей, чтобы им было легче пахать, и косарей, чтобы пересвистеть звон их кос и тем повеселить их сердце. Есть у тех жаворонков предводитель ― молодой, самый маленький, но с золотым клювом. Надо послать к нему за помощью. Он не даст холопам умереть черной смертью. Он спасет всех нас, братья, и ваших жен, и детей, и зеленые ваши поля».

— Константин Паустовский, «Повесть о жизни. Беспокойная юность», 1954

Я всегда любил смягченный пространством гул праздников и народных сборищ. Под этот гул легко было думать. И не только думать, но и выдумывать все перипетии и повороты ― уже бывшие и еще не бывшие ― феерического ночного веселья, мысленно участвовать в венецианских карнавалах или в описанном Александром Грином празднестве в его романе «Бегущая по волнам». Я был уверен, что такие праздники продлевают людям жизнь и кружат нас в тенетах тайн. Они прельщают нас едва слышным зовом из той части моря, где узкой полосой аквамарина горит неподвижная заря. Огни то загораются, то гаснут, как периодические звезды. В темноте вы неожиданно ощущаете почти призрачное прикосновение пылающих губ и слышите обессиленный плач старых скрипок, ― какой-то колдун дал им название «виоль д’амур».

— Константин Паустовский, «Повесть о жизни. Бросок на юг», 1960

	Довольно мне меня! Я был в аду, в чистилище, в раю, я шёл куда-то по звуку скрипки, по зеленоватой дороге — да, да, это было со мной.
	— Юрий Олеша, «Ни дня без строчки» (часть 4), 1960-е

У каждого скрипача особые отношения со скрипкой. Мой папа говорил: «Моя первая жена ― это скрипка». Многие музыканты воспринимают скрипку как любовницу. По-французски скрипка ― существительное мужского рода. Но мне кажется, скрипка ― женщина, и отношения с ней если не эротические, то чувственные. Недаром некоторые части инструмента называются голова, грудь (верхняя дека). Когда необходим ремонт, вставка, говорят, что у скрипки инфаркт. У скрипки бывает свой характер, свои болезни, настроения, она обижается, бывает счастлива, реагирует на эмоции скрипача, может быть капризной или послушной, в зависимости от того, как к ней относятся. Володя говорит, что, если в его отсутствие кто-то прикоснётся к его скрипке, в ней нарушается молекулярный состав. Поэтому никто никогда её не трогает. Я убеждена, что скрипка ― существо одушевлённое. Со скрипками происходят мистические истории и загадочные приключения. Скрипка ― это загадка. Когда создают скрипку (пусть даже современные мастера), непонятно, как из какого-то кусочка дерева получается инструмент с таким голосом. Володя всю свою скрипичную карьеру сделал на итальянской скрипке мастера Гобетти из Венеции. У Володиной Гобетти был «инфаркт» ― вставка из современного дерева на верхней деке. Замечательный французский скрипичный мастер Этьен Ватло говорил, осматривая её со всех сторон: ― Она не должна звучать, не понимаю, почему она вообще звучит. А она звучала в руках Володи фантастически. Один старый питерский мастер как-то сказал: ― Вовочка, с тобой хорошо продавать скрипки ― любая кастрюля через три минуты начинает звучать. Это правда ― у Спивакова уникальный звук, и не я это придумала; редкий дар владения звуком, способность извлекать свой особенный звук. Думаю, из-за Гобетти он отчасти перестал в своё время обращаться к концертам крупной формы. Когда его спрашивали, почему он прекратил играть Брамса, он отвечал, что не может добиться на ней того, что хотел бы услышать. Она не могла дать тот звук, к которому он стремился. Допустим, у балерины есть определённые физические возможности ― в силу природных данных она что-то может станцевать, а что-то ― нет. Так и скрипка.

— Сати Спивакова, «Не всё», 2002

Есть такой анекдот: «Как появился альт? Пьяный скрипичный мастер натянул струны на футляр». Смешно. Действительно, альт больше скрипки по размерам. Он крупнее, массивнее, но… Он ведь старше скрипки, древнее. По-итальянски альт называется «виолой», а скрипка ― «виолино», то есть «маленькая виола». Можно сказать, что скрипка ― усовершенствованный потомок альта. Альт гораздо глуше скрипки, звучание его направлено как бы внутрь себя, слабее резонирует, даже гнусавит. Но зато его звук ― теплее, объемнее, а в смысле виртуозности альт почти так же совершенен, как скрипка.

— Юрий Башмет, из книги «Вокзал мечты», 2003

У меня же родилось сочинение Attalea princeps, Концерт для скрипки с оркестром, Композиция 82 (2000). Навеяно оно одноимённым рассказом <...> Всеволода Гаршина. <...> По сути, это антибетховенская концепция (если брать за собирательный образ Пятую симфонию). Движение, стремление, борьба и даже преодоление чего-то оказывается бессмысленным и приводит отнюдь не к победе, а к некоей душевной прострации. Интровертность скрипки – глас вопиющего в пустыне. Конкретнее: противостояние скрипки (пальмы, художника, личности etc.) оркестру (директор оранжереи, действительность, общество etc.), при неконтактности и антагонизме этих двух субстанций.:325-326

— Виктор Екимовский, «Автомонография», 2008

Гриша — математик, его дело — доказывать теоремы. Ему нужен минимальный уровень комфорта. Он любит разве что ходить на концерты классической музыки и в оперный театр. Гриша с дет­ства по маминому настоянию играл на скрипке, но весьма средне. А в летних школах я организовывал вечера классиче­ской музыки. Там Гриша узнал и полюбил многие произведения скрипичного репертуара. Потом увлёкся классическим оперным вокалом.

— Сергей Рукшин, «Гипотеза Перельмана: почему учёный закрылся от мира», 12 декабря 2012

Скрипка в беллетристике и художественной прозе

Граф уже воображал, что Консуэло и Иосиф его собственность и входят в состав его капеллы. Он попросил Гайдна поиграть на скрипке, и так как тому не было никакого основания скрывать своих дарований, юноша чудесно исполнил небольшую, но удивительно талантливую вещь собственного сочинения. На этот раз граф остался вполне доволен. — Ну, тебе место уже обеспечено, — сказал он, — будешь у меня первой скрипкой; ты мне вполне подходишь. Но ты будешь также заниматься на виоле-д’амур, это мой любимый инструмент, я выучу тебя играть на Нём. — Господин барон тоже доволен моим товарищем? — спросила Консуэло Тренка, снова впавшего в задумчивость. — Настолько доволен, — ответил барон, — что если когда-нибудь мне придётся жить в Вене, я не пожелаю иметь иного учителя, кроме него. — Я буду учить вас на виоле-д’амур, — предложил граф, — не откажите мне в предпочтении. — Я предпочитаю скрипку и этого учителя, — ответил барон, проявлявший, несмотря на озабоченное состояние духа, бесподобную откровенность. Он взял скрипку и сыграл с большой чистотой и выразительностью несколько пассажей из только что исполненной Иосифом пьесы. Отдавая скрипку, он сказал юноше с неподдельной скромностью: — Мне хотелось показать, что я гожусь вам только в ученики и могу учиться прилежно и со вниманием.

— Жорж Санд, «Консуэло», 1843

При первом испытании оказалось, что Никон Семеныч вовсе не занимался музыкой и неизвестно для чего содержал всю эту сволочь. Капельмейстер, державший первую скрипку, был ленивейшее в мире животное: вместо того, чтобы упражнять оркестр и совершенствоваться самому в музыке, он или спал, или удил рыбу, или, наконец, играл с барской собакой на дворе; про прочую братию и говорить нечего: мальчишка-валторнист был такой шалун, что его следовало бы непременно раз по семи в день сечь: в валторну свою он насыпал песку, наливал щей и даже засовывал в широкое отверстие ее маленьких котят. Вторая скрипка только еще другой месяц начала учиться.

— Алексей Писемский, «Комик», 1851

Потом помнит он, как она водила его на Волгу, как по целым часам сидела, глядя вдаль, или указывала ему на гору, освещенную солнцем, на кучу темной зелени, на плывущие суда. Он смотрит, как она неподвижно глядела, как у ней тогда глаза были прозрачны, глубоки, хороши… «точно у Васюкова», — думал он. Стало быть, и она видела в этой зелени, в течении реки, в синем небе то же, что Васюков видит, когда играет на скрипке… Какие-то горы, моря, облака… «И я вижу их!..» Заиграет ли женщина на фортепиано, гувернантка у соседей, Райский бежал было перед этим удить рыбу, — но раздались звуки, и он замирал на месте, разинув рот, и прятался за стулом играющей. Его не стало, он куда-то пропал, опять его несет кто-то по воздуху, опять он растет, в него льется сила, он в состоянии поднять и поддержать свод, как тот, которого Геркулес сменил. Звуки почти до боли ударяют его по груди, проникают до мозга — у него уже мокрые волосы, глаза… Вдруг звуки умолкли, он очнется, застыдится и убежит. Он стал было учиться, сначала на скрипке у Васюкова, — но вот уже неделю водит смычком взад и вперед: a, c, g, <ля, до, соль> тянет за ним Васюков, а смычок дерёт ему уши. То захватит он две струны разом. то рука дрожит от слабости: — нет! Когда же Васюков играет — точно по маслу рука ходит. Две недели прошло, а он забудет то тот, то другой палец. Ученики бранятся. — Ну вас к черту! — говорит первый ученик. — Тут серьезным делом заниматься надо, а они пилят! Райский бросил скрипку и стал просить опекуна учить его на фортепиано. «На фортепиано легче, скорей», ― думал он. Тот нанял ему немца, но, однако ж, решился поговорить с ним серьёзно.

— Иван Гончаров, «Обрыв», 1869

Однажды буфетная была пуста. Господа давно жили за границей, дом стоял необитаемым, а лакей сидел на другой стороне дома у панны горничной. Янко, притаившийся в лопухах, давно уже глядел через открытую дверь на цель всех своих желаний. Полная луна искоса светила в окно буфетной, вырисовывая его на противоположной стене в виде большого квадрата. Квадрат этот потихоньку подползал к скрипке и, наконец, совершенно осветил её. Теперь, казалось, от неё струится серебристый свет. Особенно сильно были освещены выпуклые части, так сильно, что Янко смотреть не мог на них. В этом блеске всё было отлично видно: вогнутые бока, струны и ручка. Колки на ней светились как светляки в Иванову ночь, а вдоль свешивался, как серебряный прут, смычок. Ах, всё это было так хорошо, почти фантастически! Янко смотрел всё с большею жадностью. Спрятавшись в лопухах, с локтями опёртыми на худые колени, с открытым ртом, он всё смотрел и смотрел… То страх удерживал его на месте, то какая-то необоримая сила толкала вперёд. Колдовство это, что ли?.. Только освещённая скрипка, казалось, приближалась, плыла к ребёнку… Иногда она померкала, чтобы снова разгореться ещё сильнее. Колдовство, конечно, колдовство!.. В это время подул ветер, тихо зашумели деревья, зашуршали лопухи и Янко ясно услышал: — Иди Янко, — в буфетной никого нет!.. Иди, Янко! Ночь была светлая, светлая. В саду, над прудом, запел соловей и щёлкал то тише, то громче: «Иди, ступай, возьми!» Почтенная сова тихо пролетела над головой ребёнка и крикнула: «Нет, Янко, не бери!» Но сова улетела, а соловей остался, да и лопухи всё яснее шептали: «Там никого нет»… Скрипка разгорелась снова.

— Генрик Сенкевич «Янко-музыкант», 1878

― Господа! После тоста иностранного не трудно перейти к тостам странным, но я уберегусь от этой опасности и провозглашу ― женский тост! Жалею, что, идя сюда на обед, я не захватил с собой крупповской пушки, чтобы салютовать в честь женщин. Женщина по Шекспиру ничтожество, а по-моему она ― всё! (Крики: довольно! садитесь!) Без нее мир был бы то же, что скрипач без скрипки, что без пистолета прицел и без кларнета клапан.

— Антон Чехов, «Женский тост», 1885

Не жалко было умирать, но как только дома он увидел скрипку, у него сжалось сердце и стало жалко. Скрипку нельзя взять с собой в могилу, и теперь она останется сиротой и с нею случится то же, что с березняком и с сосновым бором. Всё на этом свете пропадало и будет пропадать! Яков вышел из избы и сел у порога, прижимая к груди скрипку. Думая о пропащей, убыточной жизни, он заиграл, сам не зная что, но вышло жалобно и трогательно, и слёзы потекли у него по щекам. И чем крепче он думал, тем печальнее пела скрипка. Скрипнула щеколда раз-другой, и в калитке показался Ротшильд. Половину двора прошел он смело, но, увидев Якова, вдруг остановился, весь съежился и, должно быть, от страха стал делать руками такие знаки, как будто хотел показать на пальцах, который теперь час. <...> И теперь в городе все спрашивают: откуда у Ротшильда такая хорошая скрипка? Купил он ее или украл, или, быть может, она попала к нему в заклад? Он давно уже оставил флейту и играет теперь только на скрипке. Из-под смычка у него льются такие же жалобные звуки, как в прежнее время из флейты, но когда он старается повторить то, что играл Яков, сидя на пороге, то у него выходит нечто такое унылое и скорбное, что слушатели плачут, и сам он под конец закатывает глаза и говорит: «Ваххх!..» И эта новая песня так понравилась в городе, что Ротшильда приглашают к себе наперерыв купцы и чиновники и заставляют играть ее по десяти раз.

— Антон Чехов, «Скрипка Ротшильда», 1894

В большой, но мрачной и грязной певческой зале, лишённой почти всякой мебели, облокотясь на фисгармонию, стоял регент и нетерпеливо потренькивал пальцами на скрипке, вызывая короткие, беглые звуки. Это был пожилой мужчина, с чёрными тараканьими усами, с беспокойно бегавшими глазками и с наклонностью иметь «брюшко». Он прошёлся, потренькивая, около фисгармонии, причём обнаружилось, что он припадал на одну ногу.

— Степан Петров-Скиталец, «Спевка», 1900

— Послушайте! — вдруг обратился он к Васильку, который был свидетелем его жалоб. — Смилуйтесь вы надо мною и, во что бы то ни стало, добудьте мне ноты, по которым играет Сарабанда, и вы увидите, что я перещеголяю его, за пояс заткну. Я эту самую песню выучу так, что весь мир узнает, что такое значит какой-нибудь ничтожный Сарабанда, и что такое значит Полубоярин. Дорогой мой, сделайте это! Прошу вас, помогите мне! Василёк был всегда очень деятелен, бросился за кузнечиком, уходящим со своей чародейскою скрипкой, схватил его за полу тёмного плаща и начал вымаливать ноты той чудной песни, эхо которой ещё дрожало вокруг в полевых травах, орошённых росою. — У нас есть очень способная лягушка, — говорил Василёк, — и мы желаем сделать из неё придворного музыканта его величества, нашего всемилостивого государя.

— Мария Конопницкая, «История о гномах и о сиротке Марисе», 1916

Пахнет кухней. Пианино играет заглушённо. Скрипач пиликает на странной скрипке с вырезанными насквозь деками. Публика молчаливо пьяна. Выходит голая женщина в черных чулках и танцует, неумело разводя руками, потом выходит другая, без чулок. Не знал, кто сидит в комнате, кроме нас. Скрипач обходит столики, собирает деньги. Подходит к сидящему в углу мрачно пьяному человеку. Тот говорит ему что-то. Скрипач берёт свою безгрудую скрипку, и в воздухе повисает тоненькая-тоненькая «Боже, царя храни». Давно я не слыхал этого гимна. Женщина станцевала своё, надела готовое, довольно нарядное платье и сидит за соседним столиком, ест что-то.

— Виктор Шкловский, «Zoo. Письма не о любви, или Третья Элоиза», 1923

Смотри, дерево похоже на пятнистую шкуру леопарда, а верхняя дека ― без единого сучка и пятнышка, она покрыта волосными линиями! Этому дереву не меньше трехсот пятидесяти лет. Рассказывали, что во время войны Венеции с турками Страдивари закупил огромное количество дерева, которое шло на постройку турецких кораблей. Это дерево сушили десятки лет. Потом, когда восточный берег Адриатики стал недоступным, никто уже не мог покупать этого дерева. Мелкослойная ель встречается кое-где на наших горах, но ее нужно долго выдерживать, чтобы она стала пригодной для этой тонкой и сложной работы. А за рубежом, за берегами Адриатики, на недоступной высоте растет балканская ель, как бы нарочно созданная творцом для скрипичных мастеров… Козио показывал мальчику скрипку за скрипкой. ― Один и тот же мастер, посмотри, никогда не делал скрипок одной и той же формы. Они все разные, взгляни. Если ты возьмёшь циркуль и измеришь расстояние между эфами, то заметишь, что все эфы во всех скрипках расставлены по-разному и наклон их к оси скрипки тоже разный. А что это значит? Это значит, что скрипичные мастера владели тайной дерева. Они знали, что разные породы дают разный звук, и вот по тому, как они вычерчивали эфы, ты видишь, как глубоко они проникли в тайны своего ремесла.

— Анатолий Виноградов, «Осуждение Паганини», 1936

И тогда воображение представит тебе, как в юношеском сне, сладком, зыбком, мгновенном, то, что ты ищешь. Эта скрипка будет, как первая женщина в твоей жизни — широкими полными бёдрами разойдутся обечайки, тонок и строен будет стан её грифа, изящно, как поворот шеи любимой, наклонится завиток, а эфы загадочными волнующими складками очертят ее лоно. И она подаст тебе свой голос — нежный, ласковый, поющий, и не будет мига более полного счастья — сколько бы тебе ни довелось прожить, — чем это мгновенье сладостного обладанья!

— Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер. «Визит к Минотавру», 1972

Вышло очень много мужчин и немного женщин. У всех в руках были футляры с музыкальными инструментами. Бутылки скрипок, улитки валторн, гигантские сигары тромбонов и фаготов, сигаретные пачки флейт. Вдалеке на платформе показался электрокар. За спиной водителя в белом средневековыми башнями теснились футляры арф и контрабасов. За электрокаром трое служащих в белом катили к багажному вагону коричневый концертный рояль.

— Сергей Юрский, «Чернов», 1978

	Сзади него, прислонившись к стене, отдыхают после концерта виолончель и скрипка. Два чехла бессильно развалились рядом с ними на полу. Картина поистине бесподобная!.. — Господа Беляев и Скрябин отдыхают после концерта, — с эффектом объявляю я, указывая на два музыкальных прибора: большой и маленький.:252
	— Юрий Ханон, «Скрябин как лицо» (глава восьмая. 1895. Глава для Распространения), 1995

Кто-то пытается расположить к себе окружающих эрудицией, кто-то ― умением слушать, а кто-то просто веселит публику на правах заслуженного «гвоздя» программы. Беда лишь в том, что признанный эрудит может вскоре прослыть напыщенным занудой, вечный слушатель рискует превратиться в сопливую жилетку без права на собственное мнение, а штатный гвоздь программы имеет все шансы закончить карьеру шилом в заднице. Одним словом, отрепетированные «экспромты» мужа уже за первые два месяца брака надоели мне хуже горькой редьки. И ладно бы только юморок, так еще и вечная претензия Генки на роль первой скрипки в семейном оркестре.

— Татьяна Сахарова, «Добрая фея с острыми зубками», 2005

Скрипка в стихах

Хендрик Тербрюгген
Певец со скрипкой

	Хоть у рояля больше струн, раз в сто, Я всякий раз предпочитаю скрипку..., Она — куда быстрее вызовет улыбку, И превратит мои усилия — в Ничто.
	— Михаил Савояров, «Механическая скрипка», 1910-е

Мои мистические дали Смычком взвивались заливным, Смычком плаксивым и родным — Смычком профессора Гржимали: Он под Васильем Ильичом (Расставив ноги калачом), — Который, — — чаля из эонов На шар земной, — объятый тьмой, Рукою твёрдой на тромбонах Плывет назад — в Москву, домой: Слетит, в телодвиженье хитром Вдруг очутившись над пюпитром, Поставит точку: оборвёт, Сопит и капли пота льёт, И повернувшись к первой скрипке, Жмёт руки и дарит улыбки, Главой склоняясь в первый ряд...

— Андрей Белый, «Первое свидание», 1921

Я приехал на дачу. Звучат, Скучают в пыльных чехлах скрипки. Осень готовит крепкий чай Из золотого цвета липы. — Валентина, — поют глупые скрипки, — Мы тебя вышли встречать. <...> Сам я, как глупая скрипка, сейчас Пою, томясь: — Валентина, — И падает ракушка в чёрную грязь, И в створки вбирается тина. Вечер длинный, спокойный час. — Валентина, Валентина. Зачем же скрипки поют в саду Под тихий дождь ваше имя? Чего я хочу? Чего я жду? Зачем я тоскую с ними? Но голос, полный прохлады, в ответ: — Ты приехал сюда по ошибке, Ты меня не встретишь, и меня нет, Я — лишь пыльное тело скрипки.

— Игорь Юрков, «Скрипичный концерт», 20 августа 1927

	Как вспомню торс, подобный скрипке, Смолу на пальцах, канифоль… Ревекка-муза! Дай мне штрипки, За выслугою лет уволь.
	— Владимир Нарбут, «Арахис» (из цикла «Воспоминания о Сочи-Мацесте»), 1936

	Оставь смычок, оставь футляр И эту скрипку вековую, — Тебя восторженный пожар Осенних листьев зацелует. И с ним метаться и лететь Под дудочку, под зов свирели, И падать в желтую метель Веселой песней на панели.
	— Евгений Нежинцев, «Первая скрипка», 1940

	Как скрипки первое дрожанье, Как робкий взлет и стон смычка - Уже коснулось увяданье Рукой серебряной виска. <...> И только жгучее желанье Лелеет мысль одну. Одну — Спокойно встретить увяданье И чувствовать в себе весну.
	— Евгений Нежинцев, «Вторая скрипка», 1940

	Орда ― неважный композитор, Но из ордынских партитур Монгольский выбрал экспедитор С[e]-dur на скрипках бычьих шкур.
	— Николай Заболоцкий, «Движущиеся повозки монголов» (из цикла «Рубрук в Монголии»), 1958

	Ох, и будет Амадею Дома влёт. И на целую неделю ― Чёрный лёд. Ни словечка, ни улыбки. Немота. Но зато дуэт для скрипки И альта. Да! Расплачиваться надо На миру За веселье и отраду На пиру, За вино и за ошибки ― Дочиста! Но зато дуэт для скрипки И альта!
	— Давид Самойлов, «Дуэт для скрипки и альта» (1981)

	Над оркестром, бесформенный и текучий, Колыхался композитор-вампир, В дирижёра вселялся и скрипки мучил, Предвкушая обильный и сладкий пир.
	— Борис Нарциссов, «Музыка», 1982

	Слава Богу, на дачной веранде, Где жасмин до руки достает, У припадочной скрипки Вивальди Мы учились полёту ― и вот Пустота высоту набирает, И душа с высоты пустоты Наземь падает и обмирает, Но касаются локтя цветы…
	— Сергей Гандлевский, «Есть в растительной жизни поэта...», 1983

	нам ― труба а им труба ― по барабану лишь придурочная скрипка на отлёте развалила умоляюще футляр мелочь-музыка она и нищим по карману и не славы ищет но простых мелодий господа̀-товарищи вы здесь не на работе здесь Воскресная халява Божий дар царство Духа изводимого из плоти...
	— Виктор Кривулин, «Труба и барабан», 2000

В кинематографе, песнях и массовой культуре

	Я не хочу больше думать. Я хочу отречься от иллюзий. Следует смеяться и танцевать, Когда смолкают скрипки..
	— Клод Лемель, «Quand S'Arretent Les Violons» («Когда смолкают скрипки»), исполнитель Далида, 1977

	— Всё это хорошо, Гедеван Александрович, но это слова. А где доказательства, что вы явились из космоса, а не продали скрипку, как это утверждает профессор Рогозин, и не функционировали всё это время на дискотеке в Гаграх?
	— Резо Габриадзе, Георгий Данелия, «Кин-дза-дза!», 1986

См. также

• Смычок
• Эфы
• Гриф
• Оркестр
• Виола
• Альт
• Контрабас
• Виола д’амур
• Виола да гамба
• Дирижёр
• Теорба
• Лютня
• Автомобиль, скрипка и собака Клякса