Виола д’амур

Вио́ла д’аму́р, вио́ла д’амо́ре, (итал. Viola d'amore — буквально «виола любви») вио́ль д’аму́р (фр. Viole d'amour) — струнный смычковый музыкальный инструмент эпохи барокко и раннего классицизма. Широко использовалась с конца XVII до начала XIX века, затем уступила место альту и виолончели. Историко-культурный интерес к виоле д’амур возродился в начале XX века.

Виоль д’амур (1770)

Инструмент имеет шесть или семь основных струн, которые в более поздних моделях дополняются также резонансными (симпатическими) струнами, располагающимися ниже основных. Резонансные струны не затрагиваются смычком и вибрируют лишь благодаря взаимодействию с колебаниями основных струн и корпуса. Именно благодаря резонансным струнам виола д’амур обладает особым мягким тембром, по свидетельствам современников, отчасти напоминавшим человеческий голос. В начале XX века исполнители-аутентисты возродили виолу д’амур вместе с другими струнными виолами. Теперь ни один ансамбль или оркестр старинной музыки не обходится без виолы д’амур.

Виола д’амур в определениях и коротких цитатах

	...ты будешь также заниматься на виоле-д’амур, это мой любимый инструмент, я выучу тебя играть на Нём.
	— Жорж Санд, «Консуэло», 1843

	С виолами перекликалась ты, Моя любовь. Моя забава...
	— Анатолий Кудрейко (Зеленяк), «Взлетающим из-за плеча...», 1928

	В темноте вы неожиданно ощущаете почти призрачное прикосновение пылающих губ и слышите обессиленный плач старых скрипок, ― какой-то колдун дал им название «виоль д’амур».
	— Константин Паустовский, «Повесть о жизни. Бросок на юг», 1960

	― Что вы понимаете в виоль д’амур! ― сказал Данилов. ― И не можете вы говорить о том, чего вы не знаете и о чем не имеете права говорить.
	— Владимир Орлов, «Альтист Данилов», 1980

	Развернув ткань, она обнаружила виолу половинного размера. То была виола, выполненная с величайшей точностью, достойной всяческого восхищения и во всем подобная инструментам ее отца и сестры, разве что вдвое меньше, точь-в-точь ослик рядом со взрослым конем.
	— Паскаль Киньяр, «Все утра мира» (глава 3), 1991

	...в этот раз меня просили не починить виолу, она после моей работы была в отменном состоянии, а настроить её, причём точно таким же образом, как она была настроена во времена Моцарта.
	— Александр Рыбалка, «Интервью с масоном», 2005

	Виола — это очень маленькая виолончель или очень-очень большая скрипка, которая ставилась перед ногами. Она имела определённый тембр, высокий и грудной, очень нежный, очень сладостный звук.
	— Паола Волкова, «Мост через бездну. Мистики и гуманисты», 2008

	У виолы д’амур звук божественной красоты ― только очень тихий.
	— Рудольф Баршай, «Нота», 2010

Виола д’амур в публицистике и документальной прозе

— Мне только что сообщили, что ты прибыл в наши края разбираться с этим тёмным случаем с виолой д’амур, — не дожидаясь приглашения, он развалился в скрипучем кресле. — Эту виолу мне пришлось держать в руках всего два месяца тому назад! — Погоди, но ты ведь уже реставрировал её, и не далее как несколько лет тому... — Правда. Пять лет, если быть точным. Но в этот раз меня просили не починить виолу, она после моей работы была в отменном состоянии, а настроить её, причём точно таким же образом, как она была настроена во времена Моцарта. — Странная прихоть... Учитывая, что Виктор Бланшар, мучающий несчастный инструмент, закончил всего лишь несколько классов музыкальной студии. — А виолу приносил не он! Бланшара, магистра ложи, я знаю. Это он отдавал виолу на реставрацию пять лет назад. Теперь же виолу принёс какой-то молодой человек. И я решил, что, очевидно, извлекать звуки из древнего инструмента отныне придётся ему. Однако в разговоре выяснилось, что он понимает в музыке ещё меньше Бланшара. — А как звали молодого человека, который принес виолу? — Он не представился, а я не счёл удобным спрашивать. Знаешь, они ведь всё время играют в какие-то тайны... Я посчитал, если он приносит мне виолу из ложи — значит, у него есть на это какие-то права. В конце концов, никто не станет чинить или настраивать украденный инструмент в том же городе, где его похитили... И главное — виола-то пропала только через два месяца!.. — Значит, за это время у розенкрейцеров прошло как минимум два заседания ложи, — пробормотал я. — Однако расскажи лучше, удалось тебе настроить виолу? — Да! — торжествующе воскликнул ван Меер. — Конечно, было бы гораздо проще, если бы я мог съездить в Вену и порыться в тамошних архивах. Но мне не очень хотелось. Ты ведь знаешь, я не переношу нацистов, оккупировавших милую старую Австрию. Но кое-то нашлось и в архивах Амстердама!

— Александр Рыбалка, «Интервью с масоном», 2005

	Например, один <и тот же> инструмент называется виола, виола д'амур, виола да гамба. Виола – это очень маленькая виолончель или очень-очень большая скрипка, которая ставилась перед ногами. Она имела определённый тембр, высокий и грудной, очень нежный, очень сладостный звук.
	— Паола Волкова, «Мост через бездну. Мистики и гуманисты», 2008

Виола д’амур в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

Я всегда любил смягчённый пространством гул праздников и народных сборищ. Под этот гул легко было думать. И не только думать, но и выдумывать все перипетии и повороты ― уже бывшие и еще не бывшие ― феерического ночного веселья, мысленно участвовать в венецианских карнавалах или в описанном Александром Грином празднестве в его романе «Бегущая по волнам». Я был уверен, что такие праздники продлевают людям жизнь и кружат нас в тенетах тайн. Они прельщают нас едва слышным зовом из той части моря, где узкой полосой аквамарина горит неподвижная заря. Огни то загораются, то гаснут, как периодические звезды. В темноте вы неожиданно ощущаете почти призрачное прикосновение пылающих губ и слышите обессиленный плач старых скрипок, ― какой-то колдун дал им название «виоль д’амур».

— Константин Паустовский, «Повесть о жизни. Бросок на юг», 1960

Как выяснилось, он работал на станции «радиоперехвата». Насколько я мог понять, никаких секретных шифровок они не «перехватывали», а просто ловили и записывали для начальства обычное немецкое, английское и американское радио, поскольку все радиоприемники были по всей стране изъяты ― т. е. делали то же, что я когда-то делал для Питерского. Я стал изредка у него бывать. Помнится, их там работало четверо. Начальником был капитан Ветров или Вихров (сейчас точно не помню фамилии), музыкант, «на гражданке» служивший у нас в Эрмитаже в отделе истории музыки, дававшем интереснейшие публичные городские концерты на старинных инструментах, вроде виолы да гамба и виолы д’амур или скрипки танцмейстера, или клавесина. Потом, к сожалению, по настоянию И. А. Орбели, отдел был передан из Эрмитажа куда-то в другое место, и концерты прекратились.

— Игорь Дьяконов, «Книга воспоминаний» Глава четвертая (1942-1944), 1995

Вот, например, такое место <в «Искусстве фуги»>. По течению голосов кажется, что должны играть вторые скрипки. Но в какой-то момент тема спускается до ноты «фа». Такое низкое «фа» скрипка сыграть не может, это ниже её голоса на целый тон. Поэтому я ловчил, чуть раньше подключал альты, и «фа» играли они. Но это полумера. Это нехорошо. Так оставлять мне не хочется. И я решил, что вместо вторых скрипок должен играть старинный инструмент виола д’амур. У неё есть не только “фа”, а даже ещё более низкое “ре”. Но. У виолы д’амур звук божественной красоты ― только очень тихий. И когда в свою очередь вступят другие инструменты, ее голоса не будет слышно. Что же делать? Я придумал, что вступать будут первые скрипки под сурдинами. С этим звучанием скрипок, тоже очень нежным и тихим, виола д’амур прекрасно справляется.

— Рудольф Баршай, «Нота», 2010

Виола д’амур в беллетристике и художественной прозе

Виола д’амур (Вюрцбург, 1724)

Граф уже воображал, что Консуэло и Иосиф его собственность и входят в состав его капеллы. Он попросил Гайдна поиграть на скрипке, и так как тому не было никакого основания скрывать своих дарований, юноша чудесно исполнил небольшую, но удивительно талантливую вещь собственного сочинения. На этот раз граф остался вполне доволен. — Ну, тебе место уже обеспечено, — сказал он, — будешь у меня первой скрипкой; ты мне вполне подходишь. Но ты будешь также заниматься на виоле-д’амур, это мой любимый инструмент, я выучу тебя играть на Нём. — Господин барон тоже доволен моим товарищем? — спросила Консуэло Тренка, снова впавшего в задумчивость. — Настолько доволен, — ответил барон, — что если когда-нибудь мне придётся жить в Вене, я не пожелаю иметь иного учителя, кроме него. — Я буду учить вас на виоле-д’амур, — предложил граф, — не откажите мне в предпочтении. — Я предпочитаю скрипку и этого учителя, — ответил барон, проявлявший, несмотря на озабоченное состояние духа, бесподобную откровенность. Он взял скрипку и сыграл с большой чистотой и выразительностью несколько пассажей из только что исполненной Иосифом пьесы. Отдавая скрипку, он сказал юноше с неподдельной скромностью: — Мне хотелось показать, что я гожусь вам только в ученики и могу учиться прилежно и со вниманием.

— Жорж Санд, «Консуэло», 1843

― Вы… вы! ― нервно заговорил Валентин Сергеевич. ― Вы только и можете играть в шахматы и на альте. Да и то оттого, что купили за три тысячи хороший инструмент Альбани. С плохим инструментом вас бы из театра-то выгнали!.. А на виоль д’амур хотите играть, да у вас не выходит!.. Данилов улыбнулся. Все-таки вывел Валентина Сергеевича из себя. Но тут же и нахмурился. Какая наглость со стороны Валентина Сергеевича хоть бы и мизинцем касаться запретных для него людских дел! ― Что вы понимаете в виоль д’амур! ― сказал Данилов. ― И не можете вы говорить о том, чего вы не знаете и о чем не имеете права говорить. ― Значит, имею! ― взвизгнул Валентин Сергеевич. Он тут же обернулся, но домовые давно уже забились в углы невеселой нынче залы, давая понять, что они и знать не знают о беседе Данилова и Валентина Сергеевича. ― Вы нервничаете, ― сказал Данилов. ― Так вы получите мат раньше, чем заслуживаете по игре. Он и сам сидел злой. «Стало быть, только из-за хорошего инструмента меня и держат при музыке, думал, и виоль д’амур, стало быть, меня не слушается, ах ты, негодяй!»

— Владимир Орлов, «Альтист Данилов», 1980

Однажды господин де Сент-Коломб, встав рано утром, еще затемно, прошёл вдоль Бьевры до Сены, а там до моста Дофины и целый день просидел у своего музыкального мастера, господина Парду, совещаясь с ним. Он рисовал вместе с ним. Он делал вместе с ним расчеты. Вернулся он домой уже в сумерках. На Пасху, когда в часовне зазвонил колокол, Туанетта нашла в саду странный, похожий на колокол, предмет, окутанный, словно призрак, серым саржевым покрывалом. Развернув ткань, она обнаружила виолу половинного размера. То была виола, выполненная с величайшей точностью, достойной всяческого восхищения и во всем подобная инструментам ее отца и сестры, разве что вдвое меньше, точь-в-точь ослик рядом со взрослым конем. Туанетта себя не помнила от радости. Она побледнела как полотно, и долго, сладко плакала, уткнувшись в отцовские колени. Нрав господина де Сент-Коломба и нерасположение к разговорам делали его крайне сдержанным; лицо его неизменно оставалось суровым и бесстрастным, какие бы чувства ни волновали его душу. И лишь в его сочинениях открывалась вся бесконечная, изысканная сложность внутреннего мира, скрытого за этим застывшим ликом и редкими, скупыми жестами. Он спокойно прихлебывал вино, гладя волосы дочери, приникшей головкой к его камзолу и содрогавшейся от счастливых рыданий. Очень скоро концерты для трех виол семейства Сент-Коломб завоевали всеобщую известность. Юные дворяне и буржуа, которых господин де Сент-Коломб обучал игре на виоле, добивались чести присутствовать на них. Музыканты — члены гильдии или же просто почитавшие господина де Сент-Коломб, также посещали эти собрания. Позднее Сент-Коломб начал устраивать каждые две недели регулярные концерты, начинавшиеся после вечерни и длившиеся четыре часа. И всякий раз он старался готовить для слушателей новую программу. Вместе с тем, отец и дочери увлекались импровизациями, весьма искусно исполняя их втроем на любую тему, предложенную кем-нибудь их публики.

— Паскаль Киньяр, «Все утра мира» (глава 3), 1991

Виола д’амур в стихах

12-струнная виола

	Взлетающим из-за плеча Обветренным твоим дыханьем, Как скрипкой ухо скрипача, Давно испытано молчанье. С виолами перекликалась ты, Моя любовь. Моя забава, Ты шла со мною За мосты. Где ледяная переправа.
	— Анатолий Кудрейко (Зеленяк), «Взлетающим из-за плеча...», 1928

	Вот лежу на диване. Пьют вино молдаване. Все бабайки да плутни… Но откуда здесь лютни? Но откуда здесь флейты? Но цимбалы откуда? Не пойму, хоть убей ты, Деревенского чуда! То незримые твари Заиграли на воле ― На тревожной гитаре, На протяжной виоле.
	— Семён Липкин, «Горожанин», 1931

См. также

• Виола
• Виола да гамба
• Скрипка
• Альт
• Виолончель
• Контрабас
• Дирижёр
• Клавесин
• Фисгармония