Лакей

слуга в господском доме, трактире, гостинице или в другом публичном заведении

Лаке́й (от араб. لقى‎‎ — встречать, встречающий, привратник или фр. laquaisсолдат, ливрейный лакей, слуга, прислуга) — прислужник в господском доме, трактире, гостинице или в другом публичном заведении, а также извозчик (устаревшее значение).

Лакей (справа) и камердинер (в центре) подают вино господину (слева)

Старший лакей, управлявший всей прислугой в доме, также известен как дворецкий, то есть, управляющий двора или мажордом. Похожие функции прислуги могут выполнять также камер-лакей, камердинер, денщик, грум или камеристка. До революции лакея часто называли или подзывали просто словом «человек!»

С другой стороны, это понятие стало нарицательным вместе с понятием лакейства, которое широко употреляли в качестве иронического обозначения сервильных, раболепствующих, льстивых и выслуживающихся перед кем-либо натур.

Лакей в коротких цитатах

править
  •  

Один кривой лакей стоит в углу спокойно,
И, нюхая табак, с почтеньем ждёт конца.[1]

  Василий Пушкин, «Опасный сосед», 1811
  •  

Славься, славься, дух лакейский,
Славься, доблестный подлец![2]

  Антон Дельвиг, «Петербургским цензорам», 1824
  •  

Рабство делает человека только несчастным, но не лишает его достоинства, лакейство же унижает.

  Карл Людвиг Бёрне
  •  

Взошедши в переднюю, увидел он на кожаном запачканном диване лакея своего Ивана, который, лежа на спине, плевал в потолок и попадал довольно удачно в одно и то же место. Такое равнодушие человека взбесило его; он ударил его шляпою по лбу, примолвив: «Ты, свинья, всегда глупостями занимаешься!»[3]

  Николай Гоголь, «Нос», 1834
  •  

Я от этого доходы
И невесту потерял, ―
Будь лакей я от природы,
Верно б, промаха не дал![4]

  Фёдор Кони, «Я из бар попал в лакеи...» (финальные куплеты из водевиля «Лакей невпопад»), 1839
  •  

дворовый человек до обеда повар, а после обеда уж он кучер, или лакей, или башмаки шьет.[5]

  Николай Гоголь, «Лакейская» (пьеса), 1840
  •  

Лакей Филипп.
Лакей проклятый,
Лакей женатый
Домой спешил
И прищемил...[6]

  Иван Мятлев, «Нечто о пальце моей музы», 1840
  •  

Правда, что лакейство надо держать в руках, а то оно слишком зазнается, но, во 1-х, и лакеи могут сделаться порядочными людьми и добрыми слугами без рабства, во 2-х, пусть уж лакейство явится в безобразном виде, нежели в картинном виде, как прежде.[7]

  Иван Аксаков, Письма к родным, 1856
  •  

― А что наши господа! ― говорит лакей одного из знакомых мне губернских аристократов, ― только разве что понятие одно, что господа… да и понятия-то нет!
― Господа бывают разные, ― вступается другой лакей, ― один господин своего понятия не имеет, так от слуги понятием заимствуется, другой, напротив того, желает, чтоб от него слуга понятием заимствовался…[8]

  Михаил Салтыков-Щедрин, «Губернские очерки», 1857
  •  

Без развлечений и без дела
Лакей храпит в неровном сне.[9]

  Николай Огарёв, «Матвей Радаев», 1858
  •  

Тогда я только от лакея родился, а теперь и сам стал лакеем, таким же, как и вы. Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить.

  Фёдор Достоевский, «Бесы», 1872
  •  

Сразу трудно было решить ― лакей это или чиновник; степенность, сдержанность, солидность, внешняя порядочность, все это сразу бросалось в нем в глаза.[10]

  Александр Шеллер-Михайлов, «Над обрывом», 1883
  •  

Лакейская жизнь не молодит, а он служил в лакеях с семнадцати лет.[10]

  Александр Шеллер-Михайлов, «Над обрывом», 1883
  •  

Мой муж, из-за своей болезни, был иногда очень вспыльчив, и возможно, что он закричал на лакея, замедлившего подать ему заказанное кушанье...[11]

  — Анна Достоевская, Воспоминания (1911-1916)
  •  

Если ты любишь, чтоб во время обеда за стулом у тебя стоял лакей, это скажется в твоих писаниях. <...> Вы не хотите, чтоб в вашем творчестве отразилась ваша привычка к услугам лакея <...>? Отучите себя от услуг лакея.[12]

  Викентий Вересаев, «Что нужно для того, чтобы быть писателем?», 1921
  •  

Самый неутомимый лакей ― это лакей собственного эгоизма.[13]

  Фазиль Искандер, «Понемногу о многом», 2000

Лакей в публицистике и документальной прозе

править
  •  

― А что наши господа! ― говорит лакей одного из знакомых мне губернских аристократов, ― только разве что понятие одно, что господа… да и понятия-то нет!
― Господа бывают разные, ― вступается другой лакей, ― один господин своего понятия не имеет, так от слуги понятием заимствуется, другой, напротив того, желает, чтоб от него слуга понятием заимствовался…
― А вот у наших господ так и своего-то понятия нет, да и от нашего брата заняться ничем не хотят, ― замечает третий лакей.
― Это, брат, самое худое дело, ― отвечает второй лакей, ― это все равно значит, что в доме большого нет. Примерно, я теперь в доме у буфета состою, а Петров состоит по части комнатного убранства… стало быть, если без понятия жить, он в мою часть, а я в его буду входить, и будем мы, выходит, комнаты два раза подметать, а посуду, значит, немытую оставим.
― Господин хошь и господин, а тоже зря выговаривать не должен, ― благоразумно замечает первый лакей.
― Как можно зря выговаривать! это значит человека только запугать и в неспособность его произвести.[8]

  Михаил Салтыков-Щедрин, «Губернские очерки», 1857
  •  

Художник должен быть самим собою, ― другого пути к истинному художеству нет. Вы возразите: «но мое «сам» не нравится мне, мне противно мое нутро,― зачем же я буду его выворачивать перед всеми?» Но выбора здесь нет. Хочешь быть художником, ― будь самим собою; не хочешь быть самим собою, ― не будешь художником. И если вы истинный художник, вы нутра своего, все равно, не сможете скрыть «В твоих писаниях, ― говорит Уолт Уитмен, ― не может быть ни единой черты, которой не было бы в тебе самом. Если ты зол или пошл, это не укроется ни от кого. Если ты любишь, чтоб во время обеда за стулом у тебя стоял лакей, это скажется в твоих писаниях. Если ты брюзга или завистник или низменно смотришь на женщину, это скажется даже в твоих умолчаниях, даже в том, чего ты не напишешь». Вы не хотите, чтоб в вашем творчестве отразилась ваша привычка к услугам лакея, ваше тайно-презрительное и тайно-похотливое отношение к женщине? Отучите себя от услуг лакея. Перестройте свое отношение к женщине.[12]

  Викентий Вересаев, «Что нужно для того, чтобы быть писателем?», 1921
  •  

Духовные способности никак генетически не передаются. Это факт. Но механическая память, как хорошие зубы, часто передается по наследству. Из этого прямо вытекает, что механическая память никакого отношения не имеет к духу человека. Но эмоциональная память ― это уже дух. Компромисс: совместить вынос тела Ленина из Мавзолея с вносом в Мавзолей тела капитализма. Самый неутомимый лакей ― это лакей собственного эгоизма.[13]

  Фазиль Искандер, «Понемногу о многом», 2000

Лакей в мемуарах, писмах и дневниковой прозе

править
  •  

Судя по всему тому, что я вижу и слышу, и по некоторым письмам из Петербурга, которые мне удалось прочесть, холопство жалеет о прежнем строгом барине, который всегда держал его в страхе, зато бывало иногда милостиво фамильярничал. Теперь не то! Новый барин не фамильярничает, но и не унижает людей подлым страхом, однако ж старым лакеям кажется величайшим развратом, что новые не затянуты в струнку и не знают вытяжки перед барином. Правда, что лакейство надо держать в руках, а то оно слишком зазнается, но, во 1-х, и лакеи могут сделаться порядочными людьми и добрыми слугами без рабства, во 2-х, пусть уж лакейство явится в безобразном виде, нежели в картинном виде, как прежде.[7]

  Иван Аксаков, Письма к родным, 1856
  •  

Вслед за стуком отодвигаемых стульев и кресел прибежала к нам Александра Ивановна. Узнав, что мы и не начинали обедать, она очень встревожилась, осердилась, призвала к ответу буфетчика, который, боясь лакеев, бессовестно солгал, что никаких блюд не осталось и подать нам было нечего. Хотя Александра Ивановна, представляя в доме некоторым образом лицо хозяйки, очень хорошо знала, что это бессовестная ложь, хотя она вообще хорошо знала чурасовское лакейство и сама от него много терпела, но и она не могла себе вообразить, чтоб могло случиться что-нибудь похожее на случившееся с нами. Она вызвала к себе дворецкого Николая и даже главного управителя Михайлушку, живших в особенном флигеле, рассказала им обо всем и побожилась, что при первом подобном случае она доложит об этом тетушке. Николай отвечал, что дворня давно у него от рук отбилась и что это давно известно Прасковье Ивановне, а Михайлушка, на которого я смотрел с особенным любопытством, с большою важностью сказал, явно стараясь оправдать лакеев, что это ошибка поваров, что кушанье сейчас подадут и что он не советует тревожить Прасковью Ивановну такими пустяками.[14]

  Сергей Аксаков, «Детские годы Багрова-внука, служащие продолжением семейной хроники», 1858
  •  

Страхов говорит в своем письме, что Достоевский был зол, и в доказательство приводит глупенький случай с кельнером, которым он будто бы «помыкал». Мой муж, из-за своей болезни, был иногда очень вспыльчив, и возможно, что он закричал на лакея, замедлившего подать ему заказанное кушанье (в чем другом могло бы выразиться «помыкание» кельнера?), но это означало не злость, а лишь нетерпеливость. И как неправдоподобен ответ слуги: «Я ведь тоже человек!» В Швейцарии простой народ так груб, что слуга, в ответ на обиду, не ограничился бы жалостными словами, а сумел и посмел бы ответить сугубою дерзостью, вполне рассчитывая на свою безнаказанность. Не могу понять, как у Страхова поднялась рука написать, что Федор Михайлович был «зол» и «нежно любил одного себя»?[11]

  — Анна Достоевская, Воспоминания (1911-1916)

Лакей в беллетристике и художественной прозе

править
  •  

Он приехал домой, едва слыша под собою ноги. Были уже сумерки. Печальною или чрезвычайно гадкою показалась ему квартира после всех этих неудачных исканий. Взошедши в переднюю, увидел он на кожаном запачканном диване лакея своего Ивана, который, лежа на спине, плевал в потолок и попадал довольно удачно в одно и то же место. Такое равнодушие человека взбесило его; он ударил его шляпою по лбу, примолвив: «Ты, свинья, всегда глупостями занимаешься!»
Иван вскочил вдруг с своего места и бросился со всех ног снимать с него плащ.[3]

  Николай Гоголь, «Нос», 1834
  •  

Григорий. Ну, уж ты, брат, будь теперь штопальница. Уж мы так и звать тебя будем.
Чужой лакей. Врешь, а вот же и не штопал никогда.
Петр. Да ведь у вас известно: дворовый человек до обеда повар, а после обеда уж он кучер, или лакей, или башмаки шьет.
Чужой лакей. Ну так что ж, ремесло другому не помешает. Не сидеть же без дела. Конечно, я и лакей, да и женский портной вместе. И на барыню шью, и на других тоже — копейку добываю. А вы что, ведь вот ничего ж не делаете.
Григорий. Нет, брат, у хорошего барина лакея не займут работой, на то есть мастеровой. Вон у графа Булкина — тридцать, брат, человек слуг одних; и уж там, брат, нельзя так: «Эй, Петрушка, сходи-ка туды». — «Нет, мол, скажет, это не мое дело; извольте-с приказать Ивану». Вон оно как! Вот оно что значит, если барин хочет жить как барин. А вон ваша пигалица из Москвы приехала — коляска-то орех раскушенный, веревками хвосты лошадям позавязаны.[5]

  Николай Гоголь, «Лакейская» (пьеса), 1839-1840
  •  

― Люди из бумажки; от лакейства мысли все это, ― спокойно заметил Шатов, присев в углу на стуле и упершись обеими ладонями в колени. <...>
― Ну уж это вы Бог знает что! ― засмеялся я.
― А вы ― «умеренный либерал», ― усмехнулся и Шатов. ― Знаете, ― подхватил он вдруг, ― я, может, и сморозил про «лакейство мысли»; вы, верно, мне тотчас же скажете «Это ты родился от лакея, а я не лакей».
― Вовсе я не хотел сказать… Что вы!
― Да вы не извиняйтесь, я вас не боюсь. Тогда я только от лакея родился, а теперь и сам стал лакеем, таким же, как и вы. Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить.
― Какие сапоги? Что за аллегория?

  Фёдор Достоевский, «Бесы», 1872
  •  

В эту минуту в комнату неторопливо вошел человек в черном фраке, в белом галстуке, с бакенбардами в виде котлет. Это был Данило Николаевич Волков, камердинер Егора Александровича. Сразу трудно было решить ― лакей это или чиновник; степенность, сдержанность, солидность, внешняя порядочность, все это сразу бросалось в нем в глаза. Ему было лет двадцать восемь, хотя он смотрел гораздо старше своих лет. Лакейская жизнь не молодит, а он служил в лакеях с семнадцати лет. На его затылке уже виднелся зачаток плеши с медный пятак величиною.[10]

  Александр Шеллер-Михайлов, «Над обрывом», 1883
  •  

— Забубенная музыка, — сказал Алешка и навалился на стол, подпер руками голову, — под такую, верно, музыку и пропил папаша-то мой казенные деньги.
Официант пробирался мимо, балансировал, как жонглёр, блестящим подносом с бутылками, мисками, бокалами; в другой руке между пальцев он сжимал графинчик и с полдюжины рюмок. Он извивался между стульев и вихлял, раскачивал поднос с посудой как будто только для того, чтобы похвастать искусством.
Санька на ходу заказал ему майонез и графинчик водки, и лакей кивнул головой в ответ и вертнул подносом.[15]

  Борис Житков, «Виктор Вавич», 1934

Лакей в поэзии

править
  •  

Но вот кривой лакей им кофе подаёт;
Безносая стоит кухарка в душегрейке;
Урыльник, самовар и чашки на скамейке.
«Я здесь», ― провозгласил Буянов молодец.
Варюшка пьяная бранится непристойно;
Один кривой лакей стоит в углу спокойно,
И, нюхая табак, с почтеньем ждёт конца.[1]

  Василий Пушкин, «Опасный сосед», 1811
  •  

Не думайте, чтоб сновиденье
Сшутило так с душой моей
И чтоб придворный ваш лакей,
Отправленный с корзиной вами,
Моими принят был глазами
За милую царицу фей,
За жизнедательную радость!
Нет![16]

  Василий Жуковский, Графине С. А. Самойловой, 1819
  •  

Член тюремный и Библейский
Цензор, мистик и срамец,
Он с душонкою еврейской,
Наш гонитель, князя льстец.
Славься, славься, дух лакейский,
Славься, доблестный подлец![2]

  Антон Дельвиг, «Петербургским цензорам», 1824
  •  

Я из бар попал в лакеи,
Хоть на свете без труда
Большей частью из ливреи
Попадают в господа.
Я от этого доходы
И невесту потерял, ―
Будь лакей я от природы,
Верно б, промаха не дал![4]

  Фёдор Кони, «Я из бар попал в лакеи...» (финальные куплеты из водевиля «Лакей невпопад»), 1839
  •  

Но иногда какой-нибудь лакей,
Усердный, честный, верный, осторожный,
Имея вход к владычице своей
Во всякий час, с покорностью возможной,
В уютной спальне заменяет ей
Служанку, то есть греет одеяло,
Подушки, руки, ноги… Разве мало
Под мраком ночи делается дел,
Которых знать и чорт бы не хотел,
И если бы хоть раз он был свидетель,
Как сладко спит седая добродетель.[17]

  Михаил Лермонтов, «Сашка», Нравственная поэма, 1839
  •  

Смирновой пальчик
Бедненький мальчик,
Тебя пришиб
Лакей Филипп.
Лакей проклятый,
Лакей женатый
Домой спешил
И прищемил
Барыне руку,
Ей же в науку
Таких не брать.
Какая стать?[6]

  Иван Мятлев, «Нечто о пальце моей музы», 1840
  •  

В передней свечка нагорела;
На койке, прислонясь к стене,
Без развлечений и без дела
Лакей храпит в неровном сне.
В столовой пусто; втихомолку
Блуждает лампы тощий свет,
Часы стенные без умолку
Снотворно стукают: да ― нет…
Вдруг, будто пущен из лука
Иль выстрелен из пистолета,
Лакей бежит, стучит, бежит ―
И стал в дверях у кабинета.
Старик в лицо ему глядит,
И у лакея дрожь-злодейка
Прошла по телу беглой змейкой.
― Вслед урока
Лакей на цыпочках ушел,
Как бы боясь попортить пол,
И было слышно издалека,
Как взвизгнул блок во весь размах
И дверью скрипнуло в сенях.[9]

  Николай Огарёв, «Матвей Радаев», 1858

Источники

править
  1. 1 2 Пушкин В.Л. «Стихи. Проза. Письма». Москва, «Советская Россия», 1989 г.
  2. 1 2 А.А.Дельвиг. Сочинения. — Л.: Художественная литература, 1986 г. — стр. 358
  3. 1 2 Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений в 14 томах. — М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1952 г.
  4. 1 2 Фёдор Кони в сборнике: Поэты 1840-1850-х годов. ― Библиотека поэта. 2-е издание. ― Л., Советский писатель, 1972 г.
  5. 1 2 Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений в 14 томах. Том 11. — М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1952 г.
  6. 1 2 Мятлев И.П. Стихотворения. Библиотека поэта. — Ленинград, «Советский писатель», 1969 г.
  7. 1 2 И.С. Аксаков. Письма к родным (1849-1856). Серия «Литературные памятники». Москва, «Наука», 1994 г.
  8. 1 2 Салтыков-Щедрин М.Е. «Губернские очерки». Собрание сочинений в двадцати томах, Том 2. — Москва, «Художественная литература», 1965 г.
  9. 1 2 Н. П. Огарев. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. — М.: Советский писатель, 1956 г.
  10. 1 2 3 Шеллер-Михайлов А. К. Господа Обносковы. Над обрывом. — М.: «Правда», 1987 г.
  11. 1 2 А. Г. Достоевская. Воспоминания. ― Москва, Захаров, 2002. Воспоминания (1911-1916)
  12. 1 2 Вересаев В. В. Сочинения в четырёх томах, Том 1. Повести. В тупике: Роман. Москва, «Правда», 1990 г.
  13. 1 2 Фазиль Искандер. Понемногу о многом. — М.: журнал «Новый Мир». — №10 за 2000 г.
  14. Аксаков С. Т. «Семейная хроника. Детские годы Багрова-внука. Аленький цветочек». Москва, «Художественная литература», 1982 г.
  15. Житков Борис. «Виктор Вавич»: Роман / Предисл. М. Поздняева; Послесл. А. Арьева. — М.: Издательство Независимая Газета, 1999 г.
  16. Жуковский В. А. Полное собрание сочинений и писем. — М.: Языки славянской культуры, 2000 г.
  17. М. Ю. Лермонтов. Полное собрание сочинений: В 5 т. — М. Л.: Academia, 1935-1937 гг.

См. также

править