Ухо

У́хо, у́ши — сложный орган у животных, предназначенный для восприятия звуковых колебаний. У большинства хордовых он, кроме восприятия звука, выполняет ещё и вестибулярную функцию: отвечает за положение тела в пространстве и способность удерживать равновесие. Ухо позвоночных — парный орган, который размещается в височных костях черепа. У млекопитающих (в том числе у человека) ухо снаружи защищено ушными раковинами.

Ушная раковина

Ухо состоит из наружного, среднего и внутреннего уха. В художественной литературе чаще всего под ухом имеются в виду его наружные, видимые органы или оно выступает синонимом слуха вообще.

Ухо в афоризмах и коротких высказываниях

	Успех остро́ты зависит от уха слушателя, но не от языка, сказавшего её.
	— Уильям Шекспир

	Ухо наше для лести — широко раскрытая дверь, для правды же — игольное ушко.
	— Блез Паскаль

	Эгоизм — это вата, заложенная в уши, чтобы не слышать людского стона.
	— Генрик Сенкевич

	Есть вещи, сила которых в их содержании. Шёпот на ухо может иногда потрясти, как гром, а гром — вызвать взрыв смеха.
	— Александр Грин, «Бегущая по волнам», 1928

	Моя голова разговаривает по-английски, моё сердце — по-русски, и моё ухо — по-французски...
	— Владимир Набоков

	С улыбкой от уха до уха — печальна житуха...
	— Владимир Кнырь

Ухо в публицистике и документальной прозе

	Такой земли я не видал и не думал, что такие земли бывают. На фоне красного восхода, сами окраплённые красным, стояли кактусы. Одни кактусы. Огромными ушами в бородавках вслушивался нопаль, любимый деликатес ослов.:38
	— Владимир Маяковский «Моё открытие Америки: Мексика», 1926

Если теперь на пути светового пучка поместить движущуюся плёнку с записанными на ней звуками, то на селен будет падать то большее, то меньшее количество света ― в зависимости от того, прозрачный или тёмный участок плёнки будет преграждать путь светового пучка. В соответствии с этим электрическое сопротивление селена будет непрерывно изменяться, ток в цепи начнёт пульсировать; а это приведёт в колебательное движение мембрану телефона: наше ухо ясно услышит звуки, записанные на плёнку!

— Александр Фёдоров, Григорий Григорьев, «Как кино служит человеку», 1948

Для охлаждения нередко используются самые невероятные приспособления. В пустыне живёт много длинноухих животных. Ушастый ёж, обитающий у нас в пустынях Средней Азии, имеет необычно большую ушную раковину. У капского зайца из африканских пустынь и у американского зайца уши в два раза длиннее, чем у наших беляков. А симпатичная лисичка ― фенек из Аравийской пустыни, как остроумно заметил один зоолог, состоит главным образом из ушей. Зачем пустынным животным длинные уши? Оказывается, они используются вместо «холодильников». Днём эти животные сидят где-нибудь в тени высохших пучков травы, кустов, камней или скал. Здесь воздух чуть-чуть прохладней, чем на солнце, его температура на 1-2 градуса ниже, чем температура крови. Уши, плохо покрытые шерстью и богато снабжённые сосудами, используются как излучатели тепла.

— Борис Сергеев, «Печь и холодильник», 1975

	Так что давайте, что ли, с уважением относиться к тем, кто играет по другому счёту, кто может отрезать себе ухо — как Ван Гог, или сказать «Горит бессмыслицы звезда, она одна без дна» — как Хармс.:21
	— Дмитрий Губин, (вступительное слово к статье «Лобзанья патер и гиен»), 1991

Змеи очень чутки и всегда замечают подходящего к ним человека. Казалось бы, что в этом особенного? А удивительно то, что змеи практически глухие. Среднее ухо у них упрощено, наружное ушное отверстие и барабанная перепонка отсутствуют. Зато они всем своим телом чувствуют сотрясение земли под ногами идущего человека ― поэтому и кажется, что они его слышат. Если у вас в домашнем террариуме живет уж, не пытайтесь добиться, чтобы он реагировал на присвоенную ему кличку. Другое дело ― постукивание по террариуму, вибрацию змеи ощущают хорошо.

— Сергей Рязанцев, «В мире запахов и звуков», 1997

	Мы часто говорим, что начинающему бизнесу крайне важна возможность «встать на ноги». Между тем, непродуманные, либо недоработанные проекты часто ставят наше предпринимательство не «на ноги», а «на уши».
	— Владимир Путин, Послание Федеральному собранию (2002)

Ухо в мемуарах и художественной прозе

Смотри же, сена повыше наклади под подушку! да выдерни у бабы из мычки клочёк пеньки заткнуть мне уши на ночь! Надобно вам знать, милостивый государь, что я имею обыкновение затыкать на ночь уши с того проклятого случая, когда в одной русской корчме залез мне в левое ухо таракан. Проклятые кацапы, как я после узнал, едят даже щи с тараканами. Невозможно описать, что происходило со мною: в ухе так и щекочет, так и щекочет… ну, хоть на стену! Мне помогла уже в наших местах простая старуха. И чем бы вы думали? просто зашептыванием.

— Николай Гоголь, «Иван Фёдорович Шпонька и его тётушка», 1831-1832

	— Почему же ты не хочешь верить своим глазам и ушам? — Потому что любой пустяк воздействует на них, — сказал Скрудж. — Чуть что неладно с пищеварением, и им уже нельзя доверять. Может быть, вы вовсе не вы, а непереваренный кусок говядины, или лишняя капля горчицы, или ломтик сыра, или непрожаренная картофелина. Может быть, вы явились не из царства духов, а из духовки, почём я знаю!
	— Чарльз Диккенс, «Рождественская песнь в прозе», 1843

Святослав казался человеком среднего роста, но жилистые руки его, огромная голова, широкие плечи показывали необычайную силу его. Лицо князя было смуглое, загорелое, суровое, и суровость умножали еще длинные, рыжие усы, висевшие с верхней губы; голубые глаза его выражали задумчивость; улыбка, казалось, не была привычною гостьею на его устах, ограниченных с обеих сторон щек двумя глубокими морщинами; бархатная, вышитая жемчугом шапочка была надета на его бритую голову, и только клок рыжих волос виден был из-под нее, закинутый за ухо. В одном ухе продета у него огромная золотая серьга с дорогим красным яхонтом и двумя жемчужинами.

— Николай Полевой, «Пир Святослава Игоревича, князя киевского», 1843

	Вы спрашиваете меня, Андрей Яковлевич, что это за наука такая и для чего ей дали такое неблагозвучное название? Что грех таить! Увидев в первый раз слово беллетристика, я и сам подумал, что это какая-нибудь новая наука, и очень жалел, что для этой науки ― может быть, весьма полезной ― придумали название, которое так странно и так неприятно звучит для русского уха.
	— Михаил Загоскин, «Москва и москвичи», 1842-1850

	— Да заговоришь ли ты, наконец? Как называется этот остров, — закричал рассерженно дядюшка, схватив мальчугана за ухо. — Come si noma quest isola? — Stromboli, — ответил пастушок, вырвавшись из рук Ганса и скрываясь в оливковых рощах. Больше мы в нём не нуждались.
	— Жюль Верн, «Путешествие к центру Земли» (глава 44), 1864

Ухожу! ― и с этим Термосёсов приподнял обеими руками кверху Данкино лицо и присосался к ее устам как пиявка. Поцелую этому не предвиделось конца, а в комнату всякую минуту могла взойти прислуга; могли вырваться из заперти и вбежать дети; наконец, мог не в пору вернуться сам муж, которого Данка хотя и не боялась, но которого все-таки не желала иметь свидетелем того, что с ней совершал здесь быстропобедный Термосёсов, и вдруг чуткое ухо ее услыхало, как кто-то быстро взбежал на крыльцо…

— Николай Лесков, «Божедомы», 1868

	Головокружение может быть прекращено следующим образом: возьми две верёвки и привяжи правое ухо к одной стене, а левое к другой, противоположной, вследствие чего твоя голова будет лишена возможности кружиться.
	— Антон Чехов, «Врачебные советы», 1885

	«Тьфу! Чёрт знает что! — думаю я, отходя от телефона. — Может быть, я с телефоном обращаться не умею, путаю… Постой, как нужно? Сначала нужно эту штучку покрутить, потом эту штуку снять и приложить к уху… Ну-с, потом? Потом эту штуку повесить на эти штучки и повернуть три раза эту штучку… Кажется, так!»
	— Антон Чехов, «У телефона», 1886

	Всего интереснее был момент, когда подкрадывание к птице кончалось и я взводил курок винтовки. Мизгирь затыкал уши пальцами и закрывал глаза, как слабонервная девица. Когда раздавался выстрел, он вздрагивал и как-то испуганно глядел на лиственницу, где сидел глухарь. К убитой птице он совсем не подходил.
	— Мамин-Сибиряк, Дмитрий Наркисович, «Мизгирь», 1891

	― Тише, тише! Герцогиня больна… Все обернулись на крик. Музыка стихла. Одна лишь виола, на которой играл тугой на ухо, подслеповатый старичок, долго еще заливалась в безмолвии жалобно-трепетным звуком.
	— Дмитрий Мережковский, «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи», 1901

― Ой, ой, ой, Людмилочка, миленькая, не буду! ― морщась от боли и сгибаясь, говорил Саша. Людмила выпустила покрасневшее ухо, нежно привлекла Сашу к себе, посадила его на колени и сказала: ― Слушай: три духа живут в цикламене, ― сладкою амброзиею пахнет бедный цветок, ― это для рабочих пчёл. Ведь ты знаешь, по-русски его дряквою зовут. ― Дряква, ― смеючись, повторил Саша, ― смешное имячко. ― Не смейся, пострел, ― сказала Людмила, взяла его за другое ухо и продолжала: ― сладкая амброзия, и над нею гудят пчёлы, это ― его радость.

— Фёдор Сологуб, «Мелкий бес», 1902

	Если бы подальше, в горах, признался он мне, то ничего, можно и кормного за дикого убить, а тут нельзя: тут сейчас узнают, чей олень, ― по метке на ухе. Мы подъезжаем ближе; олень не бежит и даже подступает к берегу. Ещё поближе ― и все смеются, радуются: олень свой собственный. Это один из тех оленей, которых Василий пустил в тундру, потому что на острове мало ягеля (олений мох).
	— Михаил Пришвин, «Колобок», 1906

	Затем слонёнок принялся бить других родственников. Они очень разгорячились и очень удивились. Слоненок повыдергал у своего высокого дяди страуса хвостовые перья. Схватив свою высокую тетку жирафу за заднюю ногу, он проволок ее через кусты терновника. Слоненок кричал на своего толстого дядюшку гиппопотама и задувал ему пузыри в ухо, когда тот после обеда спал в воде.
	— Редьярд Киплинг «Слонёнок», 1907

В столовой все клепальщики отдельно сидят и через стол орут, как с того берега. От этой работы они все на ухо туги, и гам такой стоит, как будто драка идёт. А это просто обедают. И, раньше чем соседу сказать, в плечо его — раз! Смотрю, мой сидит, всё лицо в гари, и ржа в бороде от железа. Глядит волком. Вынул бутылку, хотел пробку выбить, потом сразу трах горлышком об угол, отбил, выпил половину и соседу ткнул: пей!

— Борис Житков, «Дяденька» из цикла рассказов «Морские истории», 1924

Раздуваемое Алексеем дело всё шире расползалось по песчаным холмам над рекою; они потеряли свою золотистую окраску, исчезал серебряный блеск слюды, угасали острые искорки кварца, песок утаптывался; с каждым годом, вёснами, на нём всё обильнее разрастались, ярче зеленели сорные травы, на тропах уже подорожник прижимал свой лист; лопух развешивал большие уши; вокруг фабрики деревья сада сеяли цветень; осенний лист, изгнивая, удобрял жиреющий песок.

— Максим Горький, «Дело Артамоновых», 1925

	Скрипач вскидывает золотистую скрипку к плечу, щекой прикасается к теплой, певучей деке, вслушивается в звук прижатым ухом, сливается со своим инструментом, сливается с ним до конца, пока не опустится в последний раз смычок.
	— Юрий Анненков (Б. Темирязев), «Повесть о пустяках», 1934

	― В шестнадцатый раз подняться на «Импайр», ― бормотал мистер Адамс, ― это очень, очень интересно, сэры! В последний раз мы проехали на империале автобуса по Пятой авеню. Манекены с розовыми ушами смотрели на нас из витрин.
	— Илья Ильф, Евгений Петров, «Одноэтажная Америка», 1936

Усыпанная песком площадка, окруженная подстриженными деревьями. В глубине павильон. Мажордом и помощник его возятся на авансцене. Мажордом. Стол ставь сюда. А сюда кресла. Поставь на стол шахматы. Вот, теперь все готово для заседания. Помощник. А скажите, господин мажордом, почему господа министры заседают тут, в парке, а не во дворце? Мажордом. Потому, что во дворце есть стены. Понял? Помощник. Да, теперь понял... Мажордом. А у стен есть уши. Понял? Помощник. Да, теперь понял.

— Евгений Шварц, «Тень», 1940

	Кави ближе познакомился с исполинами Африки. Бесшумные и спокойные серые глыбы слонов нередко проплывали над травой, гигантские кожистые уши топырились в сторону людей, блестящая белизна бивней резко выделялась около извивающихся темных хоботов.
	— Иван Ефремов, «На краю Ойкумены», 1946

	Горы ответили ему раскатистым эхом, и мамонт, оттопырив свои огромные мягкие уши, долго прислушивался и, разом успокоившись, стал медленно спускаться вниз. Поросль хвойного леса сменилась перекрученным ветрами кустарником, и наконец мамонт вступил в кедровник.
	— Виталий Мелентьев, «33 Марта. 2005 год», 1958

	У всех только и разговору: «Слон, слон!» А чего там смотреть? Одна голова да уши!
	— Николай Носов, «Незнайка в Солнечном городе», 1958

	Тут вдруг в хозяйской половине забегали, закричали… Я понял из криков, что Славка засадил в ухо горошину. Всем семейством они побежали в больницу.
	— Василий Шукшин, «Из детских лет Ивана Попова», 1966

	Тут Вася взял пса за ухо, потому что заметил в нём какую-то штуковину. Вывернув ухо наизнанку, он вытащил эту штуковину, запутавшуюся в шерсти. – Смотри-ка! – удивился он. – Пчела! Рыжий понюхал пчелу и вроде как плюнул. – Ухом пчелу поймал. Ну и ушки! Вася выбросил пчелу и тут же почувствовал какой-то знакомый запах.
	— Юрий Коваль, «Приключения Васи Куролесова», 1971

Тем не менее он успешно выступал на собраниях и откровенно, на глазах у живого завуча, правда, до смешного похожего на дореволюционного интеллигента, метил на его место и был близок к цели. Но цели не достиг, потому что однажды на уроке он неожиданно съездил по уху ученика, спутавшего лавр благородный с обыкновенной лавровишней, что, естественно, не понравилось отцу этого мальчика, командиру погранзаставы. Последнее обстоятельство не давало возможности пренебречь ухом мальчика как классово чуждым, и над темпераментным ботаником стали сгущаться районные тучи. Директор школы, воспользовавшись этим обстоятельством, с молчаливого согласия гороно сплавил его в Чегем как человека, близко знающего природу.

— Фазиль Искандер, «Сандро из Чегема» (книга первая), 1989

	Жара стоит адова, аж звон в ушах, солнце печет, от белого багульника голова кругом идет, а он с кочки на кочку прыгает ― ищет. «Чего ищешь-то? ― спрашиваю, бывало. ― Хоть бы себя поберёг, а то, не ровен час… С багульником шутки плохи ― что твой болиголов».
	— Еремей Парнов, «Александрийская гемма», 1990

Узнали животные о том, что журнал «Трамвай» проводит Всемирный конкурс «кто самый ушастый» и понеслись скорей на этот конкурс. Первыми прибыли летучие мыши: ушан, широкоушка, широкоухий складчатогуб. Потом ― ушастая лисица, ушастый ёж, кистеухая свинья, черноухая белка, большеухая пищуха, большеухий хомяк и, наконец, ушастый тюлень. Не успели они отдышаться, как африканский слон, который уже давно жил в «Трамвае», говорит: ― Вы чего сюда прибежали? У вас только имена ушастые, а сами уши ― мелочь пустячная. Вот у индийского слона уши длиной полметра, а у меня ― аж полтора! Тут вперед вылез длинноухий тушканчик и возразил слону: ― Давайте по-честному соревноваться. Надо не просто ушами мериться, а сравнивать: у кого какую часть тела могут занимать уши.

— Михаил Молюков, «Кто самый ушастый», 1990

Минуло примерно два месяца с тех пор, как нас обоих назначили редакторами журналов: Залыгина ― редактором «Нового мира», меня ― редактором «Знамени». В те годы назначали. Он сразу же поехал отдыхать в Дубулты, на побережье Балтийского моря, и хотя берегся солнца, с непокрытой головой не ходил, но выглядел сейчас загорелым и свежим. На повороте машину качнуло, его прижало к моему боку, он что-то сказал, но левое мое, контуженное ухо не расслышало. Я повернулся к нему другим ухом: «Что?» ― Гриша, ― сказал он дружески, ― отдай мне поэму Твардовского. Поэму Твардовского «По праву памяти» мы уже запустили в набор, но даже не это было решающим.

— Григорий Бакланов, «Жизнь, подаренная дважды», 1999

Как-то <он> увлекся мыслью обрить «Наденьке» голову. ― Ну-у, Осип Эмильевич, это будет некрасиво, ― вмешиваюсь я. ― Я люблю шершавую эстетику, ― отмахнулся он. Чем больше новых стихов он писал, тем чаще его раздражали писатели, постоянно мелькавшие во дворе. Он становился у открытого окна своей комнаты, руки в карманах, и кричал вслед кому-нибудь из них: «Вот идёт подлец NN!» И только тут, глядя на Осипа Эмильевича со спины, я замечала, какие у него торчащие уши и как он весь похож в такие минуты на «гадкого мальчишку».

— Эмма Герштейн, «Вблизи поэта», 1999

Матушка Медведица дома осталась, хворала, а с ней Медвежонок. Проснулся Мишка ночью — стонет Матушка Медведица. Струсил, глаза открыть боится. Но какой же ты сын, если маме худо, а ты спящим притворяешься? Притворством беду не прогонишь. – Матушка Медведица, – зовёт Мишка, – как помочь тебе? – Травку нужно добыть! – отвечает Матушка. – Медвежье ушко! Да ведь ночь, небо в тучах – не найдёшь. – А где искать-то? – Ох, Мишка! Далеко надо идти. Через лес да через реку, по полю, а там овраг. За оврагом травка растёт, под ракитовым кустом. – А какая она, травка-то? – Потрогай ушко-то своё. Такая же! Кругленькая.

— В. А. Бахревский, «Медвежье ушко», 2001

	На лестнице он встретит соседку, мрачную девушку в очках, которая предупредит, что его ждут. «Мелкая такая девчушка, с роскошными волосами», – скажет соседка, пристально рассматривая торчащее у него над ухом перо.
	— Мариам Петросян, «Дом, в котором…», 2009

Ухо в стихах

	Я послал их (т. е. богов), Возникших из моих членов, Чтобы повергнуть злого врага. Он, Апоп, падает в огонь, Нож торчит в его голове, Его ухо отрезано, Его имени нет больше на этой земле.
	— «Книга повержения Апопа», Древний Египет, II тысячелетие до н.э.

	Все только слушают его, разинув рот; ‎Хоть он такую дичь несет, ‎Что уши вянут: ‎Но у людей, к несчастью, тот порок, ‎Что им с червонцами Мешок ‎Что ни скажи, всему дивиться станут.
	— Иван Крылов, «Мешок» (басня), до 1809

	– Кто там стучится в дверь? ― Воскликнул Сатана. ― Мне недосуг теперь! ― Се я, певец ночей, шахматно-пегий гений, Бибрис! Меня занес к вам в полночь ветр осенний, Погреться дайте мне, слезит дождь в уши мне!
	— Пётр Вяземский, «Быль в преисподней», 1810

	Как тихо! В деревне раздавшийся голос Как будто у самого уха гудёт, О корень древесный запнувшийся полоз Стучит и визжит, и за сердце скребёт.
	— Николай Некрасов, «Мороз, Красный нос», 1863

	Ко многому привык наш мозг, наш глаз и ухо, И старость, гадкая, развратная старуха, Неумолимая, как голод, как нужда, Уже подходит к нам… «Жизнь вечно молода!»
	— Дмитрий Минаев, «Две эпохи», 1888

	Взлетающим из-за плеча Обветренным твоим дыханьем, Как скрипкой ухо скрипача, Давно испытано молчанье.
	— Анатолий Кудрейко (Зеленяк), «Взлетающим из-за плеча...», 1928

	А солнце все выше и выше вставало, И зной подступал огнедышащим валом. В ушах раздавался томительный гул, Глаза расширялись, морщинились лица, Хоть лишнюю каплю, хоть горсткой напиться! И корчился в муках сухой саксаул.
	— Владимир Луговско́й, «Баллада о пустыне», 1952

	Я думаю, что вид мой стал смешон. Сырым платком я шею обвязала. Дождь на моем плече, как обезьяна, сидел. И город этим был смущен. Обрадованный слабостью моей, он детским пальцем щекотал мне ухо. Сгущалась засуха. Все было сухо. И только я промокла до костей.
	— Белла Ахмадулина, «Сказка о дожде» в нескольких эпизодах с диалогами и хором детей, 1962

	Вот — череп на износ: Нет на нём волос, Правда, он медлителен, как филин, А лицо его — Уши с головой, С небольшим количеством извилин.
	— Владимир Высоцкий, «Посмотришь, сразу скажешь», 1970-е

	«Расцветали яблони и груши», ― Звонко пела в кухне Линда Браун. Я хлебал портвейн, развесив уши. Это время было бравым.
	— Сергей Гандлевский, «Расцветали яблони и груши», 1981

	Навострите ваши уши, Лодыри и неучи: Бей баклуши, бей баклуши, А уроки не учи! Зря, ребята, вы страдали, Зря болела голова: Трижды три ли, дважды два ли - Всё равно в итоге два.
	— Юлий Ким, «Песня двоечника», 1980-е

	Я, как Ван Гог, себе отрежу ухо И будет слушать воспаленный мозг И гром, и шепот Мирового Духа, И огненных гудение колес.
	— Вениамин Блаженный, «Я, как Ван Гог, себе отрежу ухо...», 1985

	Аполлон натёрся маслом, Дионис натёрся соком, И схватили человека — тот за шею, тот за мозг, Оборвали третье ухо, вырезали третье око, Плавят, рвут его как воск...
	— Елена Шварц, «5 этаж вверх из сердцевины» (стих 15) (1990-е)

	Мне было больно раз и два, Не помню я, когда Щипцами вырвали мне ухо, Включили провода В подводной лодке материнской матки: Взорвались мы ― воспоминанья сладки, Как никогда...
	— Александр Миронов, «Рождение агрессии», 2001

Пословицы и поговорки

Говорит с уха на ухо, а слышно с угла на угол. — Русская пословица

Коли грек на правду пошел, держи ухо остро. — Русская пословица

Правое ухо горит — хвалят или правду говорят; левое — напраслину. — Русская пословица

Держи ухо остро! Ушки на макушке. Слушай ухом, а не брюхом! Аль ты уши отсидел? Он одним только ухом слушает. Он только краем уха слушает. В одно ухо слушает, в другое выпускает. В одно ухо впустил, в другое выпустил. — Русская пословица

	Пьяному море по колено (а лужа по уши).
	— Русская пословица

См. также

• Глаза
• Глухота
• Волосы
• Голова
• Желудок
• «Имеющий ухо да слышит»