Подорожник

Подоро́жник (лат. Plantágo) — одно из самых распространённых и известных растений, которое можно найти почти во всех уголках земного шара. С точки зрения ботаники подорожник — это однолетние или многолетние травянистые растения (очень редко — кустарники), которые относятся к одноимённому роду подорожник также одноимённого семейства подорожниковых (лат. Plantaginaceae). Род подорожник насчитывает более полутора сотен видов, распространённых по всему земному шару. Однако, среди них наиболее известны подорожник большой, подорожник средний и подорожник ланцетный, всё это — необычайно выносливые и живучие многолетние травянистые растения, способные существовать в таких условиях, где погибают почти все другие травы.

Подорожник большой у дороги

Подорожники очень часто встречаются на окоёмах тропинок и дорог (откуда и происходит их название), а также посреди пустырей, в степях, на лугах, среди камней, вдоль побережья или в песках. Многие из подорожников, неизменно сопровождая посевы сельскохозяйственных культур, заслужили репутацию сорняков.

Подорожник большой и подорожник блошиный — ценные лекарственные растения, ради чего их даже выращивают в специальных питомниках. Впрочем, уход за этой культурой не представляет особенной сложности.

Подорожник в публицистике и научно-популярной прозе

Ботаниками подсчитано, что куст ядовитой белены может принести 10000 семян, а стрелки-соцветия каждого растения подорожника до 14000. Один экземпляр всюду известной сорной травы ― пастушьей сумки, цветущей с весны белыми цветочками по пастбищам и близ жилья, производит 64 тысячи чрезвычайно мелких семян. В то время как другой сорняк ― гулявник (Sysimbrium), который засоряет наши огороды, сады и паровые поля, каждый год приносит уже свыше 700 тысяч семян. Но все же рекорд побивает растение пижма, или дикая рябинка (сем. сложноцветных), растущая вблизи речек и по сырым местам. Желтые безлепестковые цветы пижмы, обладающие характерным запахом, ежегодно дают около миллиона семян с одного растения…

— Иосиф Брудин, «Потомство у растений и животных», 1930

В Дмитровском уезде (той же Орловской губернии) этот праздник сопровождается ещё «зазыванием снитки», от которой, якобы, зависит урожай хорошей капусты. Это то же самое растение, которое всюду называется подорожником, а также «кукушкой» (почему и самый праздник прозван «крещеньем кукушки»). Прибавленный обряд совершается после предыдущих и состоит в том, что девушки, поевши яичницы, разбиваются по соседним кустарникам и ищут там эту обетованную траву для того, чтобы вырвать её с корнем, унести на другое место и там зарыть в землю.

— Сергей Максимов, «Нечистая, неведомая и крестная сила», 1903

Подорожник в мемуарах и дневниковой прозе

	Машинист сразу успокоился, перестал протестовать и начал возиться со штофом. Через три минуты мы с Антошей жевали какие-то кисленькие листья, похожие на листья подорожника. Во рту как будто бы посвежело и похолодело, как от мятных капель. Приятное ощущение было однако же непродолжительно: его заменила какая-то горечь, и жажда усилилась. Мы повесили носы.
	— Александр Чехов, «В гостях у дедушки и бабушки (Страничка из детства Антона Павловича Чехова)», 1912

23 Апреля. Любимое время, когда подорожник зеленеет и грязная дорога становится красавицей. Смотреть теперь на зелёную травку, которая скоро будет помята и загажена чужим скотом, ожидать, когда зацветут деревья, которые скоро лягут под топорами, слушать песню наивных птиц над гнёздами, которые разорят, и видеть постоянно перед глазами делёжку земли народа, который завтра будет рабом, ― невыносимая весна. Я говорю им каждому по отдельности: ― Немцы близко!

— Михаил Пришвин, «Дневники», 1918

	По-польски я знал всего несколько слов. Я заблудился, попал в узкий проход между стенами. Он был вымощен треснувшими плитами. В трещинах цвёл подорожник. К стенам были привинчены чугунные фонари.
	— Константин Паустовский, «Книга о жизни. Далёкие годы», 1946

Впрочем, в моей молодости новые писатели уже почти сплошь состояли из людей городских, говоривших много несуразного: один известный поэт, ― он ещё жив, и мне не хочется называть его, ― рассказывал в своих стихах, что он шёл, «колосья пшена разбирая», тогда как такого растения в природе никак не существует: существует, как известно, просо, зерно которого и есть пшено, а колосья (точнее, метёлки) растут так низко,что разбирать их руками на ходу невозможно; другой (Бальмонт) сравнивал лунь, вечернюю птицу из породы сов, оперением седую, таинственно-тихую, медлительную и совершенно бесшумную при перелётах, ― со страстью («и страсть ушла, как отлетевший лунь»), восторгался цветением подорожника («подорожник весь в цвету!»), хотя подорожник, растущий на полевых дорогах небольшими зелёными листьями, никогда не цветёт...

— Иван Бунин, «Из воспоминаний. Автобиографические заметки», 1948

	Выточишь себе шарик напильничком, миллиметра два-три в диаметре ― и к херургу. И херург этот их тебе под кожу загоняет. Крайняя плоть которая… Подорожник пару дней поприкладываешь ― и на свидание… Некоторые, даже на свободу выйдя, шарики эти не удаляли. Отказывались…
	— Иосиф Бродский, «Мрамор», 1982

Подорожник в беллетристике и художественной прозе

	Черта сердитого моря была выше на береге и далеко за мною; видна была граница, до которой докатывались бурные волны; тут они оставляли обломки, обрывки снастей и пену своей ярости. Трава не смела расти на месте, подверженном их нападению; но далее за границей расцветали в безопасности и подорожник, и цикорий, и серебристая мать-и-мачеха.
	— Николай Бестужев, «Трактирная лестница», 1826

Кучер твой справедливый человек, — задумчиво отвечал мне Касьян, — а тоже не без греха. Лекаркой меня называют… Какая я лекарка!.. и кто может лечить? Это всё от бога. А есть… есть травы, цветы есть: помогают, точно. Вот хоть череда, например, трава добрая для человека; вот подорожник тоже; об них и говорить не зазорно: чистые травки — божии. Ну, а другие не так: и помогают-то они, а грех; и говорить о них грех.

— Иван Тургенев, «Касьян с Красивой мечи», 1851

— Лошадь-то ихнюю зачем продали-с? Да помилосердуйте — куда же она годилась? Только сено даром ела. А у мужика она всё-таки пахать может. А Мартыну Петровичу — коли вздумается куда выехать — стоит только у нас попросить. Мы в экипаже ему не отказываем. В нерабочие дни с нашим удовольствием! — Владимир Васильевич! — глухо проговорила Евлампия, как бы отзывая его и всё не сходя с своего места. Она вертела около пальцев несколько стеблей подорожника и отсекала им головки, ударяя их друг о дружку.

— Иван Тургенев, «Степной король Лир», 1870

— Теперь могу ли обратиться к вам с вопросом, если только позволите, — вдруг и совсем неожиданно спросил Фетюкович, — из чего состоял тот бальзам, или, так сказать, та настойка, посредством которой вы в тот вечер, перед сном, как известно из предварительного следствия, вытерли вашу страдающую поясницу, надеясь тем излечиться? Григорий тупо посмотрел на опросчика и, помолчав несколько, пробормотал: — Был шалфей положен. — Только шалфей? Не припомните ли ещё чего-нибудь? — Подорожник был тоже. — И перец, может быть? — любопытствовал Фетюкович.

— Фёдор Достоевский, «Братья Карамазовы», 1880

У широкой степной дороги, называемой большим шляхом, ночевала отара овец. Стерегли её два пастуха. Один, старик лет восьмидесяти, беззубый, с дрожащим лицом, лежал на животе у самой дороги, положив локти на пыльные листья подорожника; другой — молодой парень, с густыми чёрными бровями и безусый, одетый в рядно, из которого шьют дешёвые мешки, лежал на спине, положив руки под голову, и глядел вверх на небо, где над самым его лицом тянулся Млечный путь и дремали звёзды.

— Антон Чехов, «Счастье», 1887

	Через шесть дней моя крепкая натура, вместе с помощью хинина и настоя подорожника, победила болезнь. Я встал с постели весь разбитый, едва держась на ногах. Выздоровление совершалось с жадной быстротой.
	— Александр Куприн, «Олеся», 1898

	Выйдя за ворота, Нехлюдов встретил на твёрдо убитой тропинке, по поросшему подорожником и клоповником выгону, быстро перебиравшую толстыми босыми ногами крестьянскую девушку в пестрой занавеске с пушками на ушах. Возвращаясь уже назад, она быстро махала одной левой рукой поперёк своего хода, правой же крепко прижимала к животу красного петуха.
	— Лев Толстой, «Воскресение», 1899

Я возвращался домой полями. Была самая середина лета. Луга убрали и только что собирались косить рожь. Есть прелестный подбор цветов этого времени года: красные, белые, розовые, душистые, пушистые кашки; наглые маргаритки; молочно-белые с ярко-жёлтой серединой «любишь-не-любишь» с своей прелой пряной вонью; жёлтая сурепка с своим медовым запахом; высоко стоящие лиловые и белые тюльпановидные колокольчики; ползучие горошки; жёлтые, красные, розовые, лиловые, аккуратные скабиозы; с чуть розовым пухом и чуть слышным приятным запахом подорожник; васильки, ярко-синие на солнце и в молодости и голубые и краснеющие вечером и под старость; и нежные, с миндальным запахом, тотчас же вянущие, цветы повилики.

— Лев Толстой, «Хаджи-Мурат», 1904

	Сила великая. Сила всесвятая и благая. Всё, что пропитывалось ею, освещалось изнутри и возвеличивалось, всё начинало трепетать какими-то быстрыми внутренними биениями. Темнел вдали огромный дуб, серел на тропинке пыльный подорожник, высоко в небе летела цапля, вяло выползал из земли дождевой червь. Всё и всех жизнь принимала в себя, властительница светлая.
	— Викентий Вересаев, «К жизни», 1908

	Ночью приходил старец Игнат из пещеры, за которым бегал пастух Минька, ― старец определил, что глаз Степану Климкову не вернуть ― ни молитвой, ни заговором, ― но надо прикладывать подорожник, «чтобы не вытекли мозги».
	— Борис Пильняк, «Мать сыра-земля», 1924

Раздуваемое Алексеем дело всё шире расползалось по песчаным холмам над рекою; они потеряли свою золотистую окраску, исчезал серебряный блеск слюды, угасали острые искорки кварца, песок утаптывался; с каждым годом, вёснами, на нём всё обильнее разрастались, ярче зеленели сорные травы, на тропах уже подорожник прижимал свой лист; лопух развешивал большие уши; вокруг фабрики деревья сада сеяли цветень; осенний лист, изгнивая, удобрял жиреющий песок.

— Максим Горький, «Дело Артамоновых», 1925

	Как рожь на полях, так в лугах тоже зацвели все злаки, и когда злачинку покачивало насекомое, она окутывалась пыльцой, как золотым облаком. Все травы цветут и даже подорожники, ― какая трава подорожник, а тоже весь в белых бусинках.
	— Михаил Пришвин, «Лесная капель», 1943

	― Я разве жалуюсь! Народ, говорю, вы бедовый. Вон шишки-то на головах, как сливы спелые. Да вы подорожник прикладывайте, подорожник… А то ещё медный пятак хорошо помогает.
	— Алексей Мусатов, «Стожары», 1948

	Сутулится на крыльце Александр Дубинин, глядит на лесистые берега, на реку, на небо. Всё знакомо, каждый день видел эту реку, и эти берега. Усеянная камнем, скудная земля, но из неё, из каждой щели прёт жизнь. На притоптанной, жесткой, как железо, тропинке, нагло разбросал листья подорожник ― вот как мы: живём, не тужим!
	— Владимир Тендряков, «Тройка, семёрка, туз», 1961

Катерина вышла в заулок. До чего же хорошо дома, до чего зелено стало. Увезли по голой земле ― трава только проклевывалась и лист на берёзах был по медной копейке, а сейчас трава до бёдер. Тропка обросла, вся в широких листах панацеи ― чем больше топчут, тем упрямее растёт подорожник. В деревне тихо, слышно, как пищат над лугами чибисы, и в перерывах между журчанием жаворонка слышен дальний голос кукушки.

— Василий Белов, «Привычное дело», 1967

Подорожник в поэзии

Цветущий подорожник средний

	Чист по снегу подорожник Зубки у невесты чище; Хоть бела на море пена Нет пятна в роду девицы...
	— Калевала, Руна одиннадцатая

	Ведь даже пыль… Что ж дрыхнешь ты, Анютка! Да подмети, да пыль сотри. Ишь, сад Зарос совсем. Дай заступ поскорее, ― Куртинки пообрежу… да в аллее Проклятый подорожник вон… а с гряд Крапиву… Ах, мой бог, какая гадость! Что, старый хрыч, о чём же думал ты? Щавель, крапива ― славные цветы! Вот хорошо готовил дочке радость!
	— Аполлон Майков, «Машенька», 1845

	Незабудки расцветают, Маргаритки щурят глаз, Подорожники мечтают — Вот роса зажжёт алмаз.
	— Константин Бальмонт, «Детский мир», 1905

	Есть подорожник, есть дрема́, ‎Есть ландыш, первоцвет. ‎И нет цветов, где злость и тьма, ‎И мандрагоры нет.
	— Константин Бальмонт, «Славянское Древо», 1906

	Иль путы жизненных тенет Ты примешь с гордостью терпенья, Где подорожник в пыль сомнёт Свои бесцветные цветенья?
	— Юрий Верховский, «Когда ты телом изнемог...», 1917

	Объявится Арахлин-град, Украшенный яспи́сом и сарди́сом, Станет подорожник кипарисом, И кукуший лён обернётся в сад.
	— Николай Клюев, «Медный кит», 1918

	Подорожник у дороги, Под дорогой, по дороге, Там где ноги, там где дроги, Там где ножки, там где дрожки, Под дорожкой, у дорожки, Подорожник на порожке, Ниже ножки, выше рожки.
	— Михаил Савояров, «Под дорожник» (о-задачка), 1919

	Я ухожу, я кочую, как жук, Севший на лист подорожника, Но по дороге я захожу ― Я захожу к сапожнику.
	— Николай Тихонов, «Поиски героя», 1925

	Напои меня живой водою, утренней росою освежи, подорожником да лебедою раны и ушибы обложи!
	— Николай Асеев, «Моё солнце», 1927

	Но зато, когда с тобою Я среди твоих цепей, Я люблю и подорожник, Мне приятен и репей.
	— Николай Олейников, «Наташе», 1929

	— Приложь подорожник. — Хорош и коллодий. Приложим, Серёжа? — Приложим, Володя.
	— Марина Цветаева, «Маяковскому» (6), 1930

	Завял при дорожной пыли подорожник, коней не погонит ни окрик, ни плеть ― не только гружёных, а даже порожних жара заставляет качаться и преть.
	— Борис Корнилов, «Гроза», 1932

	Совсем не тот таинственный художник, Избороздивший Гофмановы сны, ― Из той далёкой и чужой весны Мне чудится смиренный подорожник.
	— Анна Ахматова, Надпись на книге «Подорожник», 1941

	Я воспитан природой суровой, Мне довольно заметить у ног Одуванчика шарик пуховый, Подорожника твёрдый клинок.
	— Николай Заболоцкий, «Я воспитан природой суровой...», 1953

	Лёгкой тростью слегка отогнув подорожник, Отшвырнув черепицу и ржавую кость, В тонких пальцах сломал светлоглазый художник Скорлупу из Милета, сухую насквозь.
	— Всеволод Рождественский, «Город у моря», 1956

	Тут подорожник закрывает тропки, От раны исцеляющий, зелёный, А на поляне как бы монастырь ― Коврига белая.
	— Владимир Луговско́й, «Сказка о дедовой шубе», 1956

См. также

• Плевел
• Львиный зев
• Куриная слепота
• Мышиный горошек
• Конский каштан
• Левкой
• Подорожник водяной
• Тысячелистник
• Шток-роза
• Дорога