Чертополох
Чертополо́х, чертополошник, бодяк, осот, татарник, дедовник, царь-трава (латин. Cárduus) — в строгом смысле слова, род колючих сорных растений семейства Астровые, или Сложноцветные, широко распространённых почти по всей территории Европы, Азии и Северной Африки.
._02.JPG)
Вместе с тем, значительно чаще чертополохом принято называть без уточнения примерно то же, что и репьё, — колючие сорные растения или заросли колючего бурьяна с тем только отличием, что репьё более цепляется, а чертополох — колется и царапается. Русское название чертополоха происходит от собирательного народного названия неопределённой группы сорных колючих растений, относящихся к нескольких родам, начиная от собственно чертополоха, а также репейника, лопуха, бодяка, татарника, волчеца, осота или мордовника. Слово чертополох сложное: первая часть *čъrt — ‘чёрт’, вторая *polx — глагольная основа, ср. полоха́ть ‘пугать’, переполоха́ться ‘испугаться’ и др. Значение переводится как «пугающий чертей», что отражает его особую медико-магическую роль — отгонять нечистую силу.
Растению приписывались не только вредные для человека свойства, но и способность магического воздействия на злых духов. Чертополохом окуривали хлева, стремясь охранить скот от болезней. Чертополох или репейник — национальный символ Шотландии. Также чертополох занимает центральное место в гербе рыцарей Ордена Чертополоха, девиз которого лат. Nemo me impune lacessit («Никто не тронет меня безнаказанно»).
Чертополох в определениях и кратких цитатах
правитьКолючие чертополохи на жирной и влажной почве цветника (вокруг него был большой тенистый сад) достигали таких больших размеров, что казались чуть не деревьями. | |
| — Всеволод Гаршин, «Сказка о жабе и розе», 1884 |
Такова плакун-трава, гроза ведьм, бесов, привидений, растущая на «обидящем месте», т. е. — где была пролита неповинная кровь, и равносильные ей чертополох, прострел-трава и одолень-трава... | |
| — Александр Амфитеатров, «Иван Купало», 1904 |
| — Николай Гумилёв, «Песня о певце и короле» (из сборника «Путь конквистадоров»), 1905 |
| — Словарь Брокгауза и Ефрона, «Татарник», 1907 |
| — Дмитрий Мамин-Сибиряк, «Зелёная война», 1910 |
| — Владимир Набоков, «Крым», 30 июня 1920 |
Лев Толстой куст дикого татарника (чертополох) среди «мёртвого» распаханного поля прославил…[4] | |
| — Сергей Григорьев, «Казарма», 1925 |
| — Карел Чапек, «Год садовода», Как разбивать сады, 1928 |
| — Игорь Северянин, из стихотворения «Дон Жуан», 1929 |
Звени, звени, чертополох!..[6] | |
| — Марина Цветаева, «Перекоп», 1929 |
| — Борис Пастернак, «Не чувствую красот...», 1936 |
| — Василий Гроссман, «Жизнь и судьба» (часть 2, глава 25), 1960 |
| — Георгий Полонский, «Доживём до понедельника», 1968 |
| — Рудольф Шубик, «Кактусы Южной Америки», 1969 г. |
| — Всеволод Овчинников, «Корни дуба. Впечатления и размышления об Англии и англичанах», 1979 |
| — И. Грекова. «Фазан», 1984 |
...всё полонила трава забвения, та самая, что выпивает всякое напоминание о человеке, ― чертополох, крапива, осот.[13] | |
| — Владимир Личутин, «Любостай», 1987 |
| — Светлана Кекова, «Прислушиваться к звёздам я устала...» 1995 |
| — Наталья Галкина, «Вилла Рено», 2003 |
Чертополох в публицистике и научно-популярной литературе
правитьНе было бы лучше, как развести, сколько можно больше, всех родов капусты, а паче серой, у которой каждый день нижние листы обламывать можно и таким образом продолжать до самых поздних заморозков. Разведение сие известно в некоторых токмо провинциях Франции, а в Англии напротив того производят его почти повсюду; оно способствует к размножению скотоводства, к угобжению пашен, и следовательно, к плодородию земель. Некоторые из сих трав, посеянные даже по снятии хлеба, всегда поспевают осенью; вырастают и на легкой земле, и на пару, и притом не столько обесточивают поля, как чертополох и другие жадные травы, коими обыкновенно сии пустоши зарастают; сверх того корни сих трав, углубляясь далеко в землю, не истощают ее соков на поверхности, а вместо того из глубины себе оный привлекают.[16] | |
| — Василий Зуев, из учебника «Различные способы к прокормлению скота во время засухи и о распространении кормовых средств», 1787 |
Возникли сказания о таинственных цветах и травах, распускающихся и растущих лишь под чарами Купалы. Такова перелёт-трава, дарующая способность по произволу переноситься за тридевять земель в тридесятое царство; цвет её сияет радужными красками и ночью в полёте своём он кажется падучею звёздочкою. Таковы спрыг-трава, разрыв-трава, расковник сербов, Springwurzel немцев, sferracavallo итальянцев, разбивающие самые крепкие замки и запоры. Такова плакун-трава, гроза ведьм, бесов, привидений, растущая на «обидящем месте», т. е. — где была пролита неповинная кровь, и равносильные ей чертополох, прострел-трава и одолень-трава (белая купава, нимфея). Таков объединяющий в себе силы всех этих трав жар-цвет, огненный цвет, — цветок папоротника: самый популярный из мифов Ивановой ночи. | |
| — Александр Амфитеатров, «Иван Купало», 1904 |
Чаще всего название татарник прилагается к видам Onopordon и затем Cirsium (будяк), а название чертополох к видам Carduus. Род Onopordon L. (сем. сложноцветных, отдела Cynareae) имеет, как и Carduus, простые волоски летучки, но отличается почти голым, усеянным ямочками цветоложем. Из около 20 видов особенно распространен (во всей Европе и в Азии до Алтая и Персии) — О. Acanthium L. В Южной и Средней России он часто встречается на сорных местах, полях и при дорогах. | |
| — Словарь Брокгауза и Ефрона, «Татарник», 1907 |
Некоторые виды Opuntia и Cereus идут на живые изгороди; в Мексике, напр., старые пяти-шестигранные стебли Cereus, покрытые острыми иглами и достигающие 2—3 м высоты, представляют непроницаемые изгороди. В Перу и Чили древовидные стебли Cereus и Opuntia доставляют строительный материал и дрова; кроме того смолистые стебли употребляются при ночных поездках как факелы (отсюда название этих кактусов: «факельный чертополох»). | |
| — Словарь Брокгауза и Ефрона, «Кактусовые», 1907 |
Белый хлеб-то мы знаем. Но сорное, ржаное, в каждой русской душе. Лев Толстой куст дикого татарника (чертополох) среди «мёртвого» распаханного поля прославил… Мужицкое поле есть наш исторический компромисс: пусть с хлебом и куколь, и василёк, и полынь, и лебеда ― всякая божья трава. Мы сами дикая трава в мире. Нас топчут, косят, жгут.[4] | |
| — Сергей Григорьев, «Казарма», 1925 |
Ещё пятьдесят лет тому назад ни ботаники, ни любители кактусов не знали всего богатства растений, родиной которых является Южная Америка. Известно, что среди самых первых кактусов, описанных уже в 1547 году испанцем Гонзало Эрнандо де Овьедо и Вальдез, был и «чертополох Питахайя» из Перу, — что, если судить по туземному названию, обозначает обычный теперь вид Cereus peruvianus, который выращивают теперь почти в каждой теплице и коллекции кактусов как хороший подвой для прививки маленьких и менее стойких южноамериканских кактусов.[10] | |
| — Рудольф Шубик, «Кактусы Южной Америки», 1969 г. |
| — Всеволод Овчинников, «Корни дуба. Впечатления и размышления об Англии и англичанах», 1979 |
Было время гаданий, святочных забот, момент окуривать курятники смолою с девясилом, что спасает, как известно, кур от домового да курьей чумки, дни смывания лихоманки, отлучения от коровников ведьм, когда в ход шли вернейшие средства: четверговая соль, зола из семи печей, земляной купальский уголь из-под чернобыльника, сальная заговоренная свеча, вощанки, принесённый на север с киевских полей чертополох.[15] | |
| — Наталья Галкина, «Вилла Рено», 2003 |
Чертополох в мемуарах и художественной прозе
правитьА цветник от этого разрушения стал нисколько не хуже. Остатки решётки заплели хмель, повилика с крупными белыми цветами и мышиный горошек, висевший целыми бледно-зелёными кучками, с разбросанными кое-где бледно-лиловыми кисточками цветов. Колючие чертополохи на жирной и влажной почве цветника (вокруг него был большой тенистый сад) достигали таких больших размеров, что казались чуть не деревьями. Жёлтые коровьяки подымали свои усаженные цветами стрелки ещё выше их. Крапива занимала целый угол цветника; она, конечно, жглась, но можно было и издали любоваться её тёмною зеленью, особенно когда эта зелень служила фоном для нежного и роскошного бледного цветка розы. | |
| — Всеволод Гаршин, «Сказка о жабе и розе», 1884 |
― Братцы, вот я! ― весело крикнул Репей, выглядывая из земли зеленой почкой. ― Ух, как долго я спал!.. Здравствуйте, братцы! Когда он посмотрел кругом, то понял, почему никто не откликнулся: он выглянул из земли почти первый. Только кое-где еще начинали показываться зелененькие усики безымянной травки. Впрочем, у самого забора уже росла острая крапива, ― эта жгучая дама являлась всегда раньше всех. Репей даже рассердился немного, что он опоздал. | |
| — Дмитрий Мамин-Сибиряк, «Зелёная война», 1910 |
Некоторые думают, что поливать сад очень просто, — особенно, если есть шланг. <...> Если вы будете совершать эту операцию каждый день, то через две недели вместо травы покажутся сорняки. Это — одна из тайн природы: отчего из самого лучшего семенного материала вместо травы вырастает какое-то буйное, колючее быльё? Может быть, для того чтобы получился хороший газон, нужно сеять сорняки? Через три недели газон густо зарос чертополохом и всякой нечистью, ползучей либо уходящей корнями в землю на целый локоть. Станешь её вырывать, — она обламывается у самого корешка либо захватывает с собой целую груду земли. Выходит так: чем гаже поросль, тем она сильней цепляется за жизнь. | |
| — Карел Чапек, «Год садовода», Как разбивать сады, 1928 |
Росла здесь ещё сердитая, тоже почти совершенно чёрная крапива, с острыми листьями и жёлтыми нежными серёжками; вереск, издали похожий на канделябры, со всех сторон усаженные разноцветными крохотными свечками, кое-где полыхал ещё несокрушимый грубый татарник с ненатурально красивыми листьями, точно вырезанными из железа, и пушистыми алыми цветами, конский щавель, чертополох и ещё какие-то травы, такие же буйные, мощные, цепкие и несокрушимые.[17] | |
| — Юрий Домбровский, «Обезьяна приходит за своим черепом», 1958 |
Человек не понимает, что созданные им города не есть естественная часть природы. Человек не должен выпускать из рук ружья, лопаты, метлы, чтобы отбивать свою культуру от волков, метели, сорных трав. Стоит зазеваться, отвлечься на год-два, и пропало дело — из лесов пойдут волки, полезет чертополох, города завалит снегом, засыплет пылью. Сколько уже погибло великих столиц от пыли, снега, бурьяна.[8] | |
| — Василий Гроссман, «Жизнь и судьба» (часть 2, глава 25), 1960 |
| — Георгий Полонский, «Доживём до понедельника», 1968 |
Женщина стояла неподвижно, только голова медленно поворачивалась за идущим поездом. На самом краю дороги растопыренный чертополох протягивал чёрные, обугленные, тонкие руки и словно взывал: «Остановитесь! Выслушайте нас! Не проходите мимо!» Всё это почему-то трогало меня, становилось в мысли рядом с моей большой заботой. Как здесь должно быть жутко осенней ночью, когда поезд уже прошёл, и заря погасла, и так далеко отовсюду: от городов, от людей![12] | |
| — И. Грекова. «Фазан», 1984 |
Заколелые, на негнущихся деревянных ногах, путники вползли на берег по едва заметной тропе и огляделись. Кругом трава по пояс: там, где когда-то резвилась детвора, где копилась жизнь, где катали в погреба, набитые льдом, бочки с рыбой, где растягивали на вешалах невода, где бродил скот и вставал на чищеницах высокий ячмень, где затевали свиданья и провожали мужиков на фронт, где гуляли свадьбы и несли усопшего на жальник, ― всё полонила трава забвения, та самая, что выпивает всякое напоминание о человеке, ― чертополох, крапива, осот. Мышиный горошек свил, заплёл всю бережину в частый уловистый невод, так что путники едва продирались забытой деревенской улицей. Четыре последние избы едва чернели крышами над дурниной.[13] | |
| — Владимир Личутин, «Любостай», 1987 |
Песчаная дорога в зеленых берегах ― славный путь. Просторная степь раскинулась широко, зеленеет, колышется разнотравьем: серебрится ковылем, желтеет пахучим цмином, золотится тысячелистником, тешит глаз пенистыми полянами фиолетовой и розовой чины, радует нежным молочаем, гвоздиками, яркими цветами придорожного чертополоха, лисохвостом, аржанцом ― всё растёт, всё зреет и дышит сладостью цвета и сока. Отцветают одни травы, им на смену ― другие...[18] | |
| — Борис Екимов, «Прошлым летом», 2002 |
Чертополох в поэзии
править| — Николай Гумилёв, «Песня о певце и короле» (из сборника «Путь конквистадоров»), 1905 |
| — Владимир Набоков, «Крым», 30 июня 1920 |
| — Игорь Северянин, из стихотворения «Дон Жуан», 1929 |
| — Марина Цветаева, «Перекоп», 1929 |
| — Борис Пастернак, «Не чувствую красот...», 1936 |
И мир в моей транскрипции неплох, | |
| — Светлана Кекова, «Прислушиваться к звёздам я устала...» 1995 |
| — Александр Кушнер, «Мы останавливали с тобой...», 1996 |
Нам без тебя могучий хлеб не вкусен, | |
| — Евгений Рейн, «Забор замазан грязною зелёнкой...», 1998 |
Источники
править- ↑ 1 2 Н. Гумилёв. Собрание сочинений в четырёх томах / Под редакцией проф. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. — Вашингтон: Изд. книжного магазина Victor Kamkin, Inc., 1962 г.
- ↑ 1 2 Д.Н. Мамин-Сибиряк. Избранные произведения для детей. — М.: Государственное Издательство Детской Литературы, 1962 г.
- ↑ 1 2 В. Набоков. Стихотворения. Новая библиотека поэта. Большая серия. СПб.: Академический проект, 2002 г.
- ↑ 1 2 С. Т. Григорьев. «Казарма». Круг: Альманах артели писателей. М.; Л. Круг. 1925. Книга 4.
- ↑ 1 2 Игорь Северянин, «Громокипящий кубок. Ананасы в шампанском. Соловей. Классические розы.». — М.: «Наука», 2004 г.
- ↑ 1 2 М.И. Цветаева. Собрание сочинений: в 7 томах. — М.: Эллис Лак, 1994-1995 г.
- ↑ 1 2 Б. Пастернак, Стихотворения и поэмы в двух томах. Библиотека поэта. Большая серия. — Ленинград: Советский писатель, 1990 г.
- ↑ 1 2 Гроссман В.С. Жизнь и судьба. Москва, «Книжная палата», 1992 г.
- ↑ 1 2 Полонский Георгий, Три киноповести о школе. — М.: Детская литература, 1980 г.
- ↑ 1 2 Рудольф Шубик, «Кактусы». — Прага, «Артия», 1969 год, 252 стр.
- ↑ 1 2 Всеволод Овчинников, «Корни дуба. Впечатления и размышления об Англии и англичанах». — М., «Новый мир», 1979, №4-6.
- ↑ 1 2 И. Грекова. «На испытаниях». — М.: Советский писатель, 1990 г.
- ↑ 1 2 В.В.Личутин. «Любостай». — М.: «Современник», 1990 г.
- ↑ 1 2 Кекова С. В. Песочные часы: Стихотворения. — М.; СПб.: Atheneum; Феникс, 1995. — 94 с. — (Мастерская).
- ↑ 1 2 Н.В.Галкина, «Вилла Рено». — СПб.: журнал «Нева», №1 за 2004 г.
- ↑ В. Ф. Зуев. «Педагогические труды». — М.: Изд-во АПН, 1956 г.
- ↑ Домбровский Ю.О. Собрание сочинений: В 6 томах. Том 2. — М.: Терра, 1992 г.
- ↑ Борис Екимов. Рассказы. — Москва, «Новый Мир», №10, 2002 г.
- ↑ «Речной осот» — не вполне очевидное определение. Возможно, Борис Пастернак имеет какой-то чертополох или бодяк, который гораздо чаще можно встретить у реки, чем сухолюбивый осот. С другой стороны, это вполне может быть и поэтической оговоркой, например: «речная осока».
- ↑ Александр Кушнер. Стихотворения: Четыре десятилетия. — М.: Прогресс-Плеяда, 2000 г. — 288 с.
- ↑ Рейн Е. Балкон. Стихотворения. — М.: Арион, 1998 г. — 128 с. (Книжная серия журнала «Арион»)
См. также
править
 Поделитесь цитатами в социальных сетях: |
.svg){kind=logo}
