Плакун-трава
Плаку́н-трава́ или Дербе́нник иволи́стный (лат. Lýthrum salicária) — влаголюбивое травянистое растение, один из видов дербенника, типового рода, давшего название всему семейству дербе́нниковых. Плакун-трава получила своё имя за особенный способ избавления от лишней влаги, которая в виде капель стекает по листьям и выглядит, как слёзы. Наряду с разрыв-травой и сон-травой, дербенник вошёл во множество народных и языческих легенд.[комм. 1] Согласно христианской легенде плакун-трава выросла из слёз Богородицы, пролитых во время крёстных мучений Иисуса. Дербенник иволистный — не только плакун-трава. Кустистое растение с красивыми цветами и густой листвой, он известен как неприхотливый садовый и парковый многолетник. Выведено несколько сортов с разной окраской цветов (которые, кроме всего прочего, съедобны).
Иногда плакун-травой называют также комнатное растение бальзамин — за свои прозрачные желёзки, напоминающие капельки воды или слёз.
Плакун-трава в афоризмах и кратких цитатахПравить
Мать Божья плакала Богородица, | |
| — «Голубиная книга», XIII век |
| — Фёдор Буслаев, «Об эпических выражениях украинской поэзии», 1850 |
| — Алексей Толстой, «Князь Серебряный», 1862 |
| — Павел Мельников-Печерский, «В лесах», 1874 |
А по сёлам — ивы — дерева | |
| — Марина Цветаева, «А царит над нашей стороной…», июнь 1917 |
Прокатилося, промоталося | |
| — Юрий Кузнецов, «Колесо», 1970 |
| — Александр Яковлев, «Омут памяти», 2001 |
Плакун-трава в публицистике и научно-популярной прозеПравить
Есть целая малорусская песня, основанная на веровании в тайное сочувствие природы физической душе человека: плакала старуха Грициха, а молодая сестра сон-траву рвала, старуху пытала: что сон трава ― казацкая сила или казацкая могила? «Сон-трава, голубушка, выростала в поле, брала ту траву недоля, давала моей дочке! Ох, дочка моя, дочка! Пришло нам горевать, нашего молодого Ивана в могиле искать». Эта могильная сон-трава, открывающая человеку во сне тайны, принадлежит к роду Анемона (Anemone patens, pulsatilla). Это растение в преданиях наших встречается с плакун-травой: как, по греческой мифологии, анемоны выросли от слёз Киприды, плакавшей над трупом Адониса, так у нас от слёз вырастала плакун-трава, от чего получила и самое название. Плакун как произведение чистой скорбящей души имеет силу прогонять злых духов. Как у нас, так и у немцев слезам высшего существа приписывается сила производить растения: orchis mascula по-немецки называется Frauentran, Marienthrane, которое вполне соответствует не только нашей плакун-траве, но и древнему Helenium, e lacrimis Helenae natum, а также и золотым слезам Фреи; точно так как растение ― волос Фреи ― Freyjuhar находим в Capillus Veneris и в сербском «вилина коса» ― cuscuta europaea.[1] | |
| — Фёдор Буслаев, «Об эпических выражениях украинской поэзии», 1850 |
Возникли сказания о таинственных цветах и травах, распускающихся и растущих лишь под чарами Купалы. Такова перелёт-трава, дарующая способность по произволу переноситься за тридевять земель в тридесятое царство; цвет её сияет радужными красками и ночью в полёте своём он кажется падучею звёздочкою. Таковы спрыг-трава, разрыв-трава, расковник сербов, Springwurzel немцев, sferracavallo итальянцев, разбивающие самые крепкие замки и запоры. Такова плакун-трава, гроза ведьм, бесов, привидений, растущая на «обидящем месте», т. е. — где была пролита неповинная кровь, и равносильные ей чертополох, прострел-трава и одолень-трава (белая купава, нимфея). Таков объединяющий в себе силы всех этих трав жар-цвет, огненный цвет, — цветок папоротника: самый популярный из мифов Ивановой ночи. | |
| — Александр Амфитеатров, «Иван Купало», 1904 |
Жить по законам веры и совести… Они вполне искренне верят, что только нравственные устои спасут человечество от морального распада. Гонимые ветром судьбы, преследуемые властью и ударами трагических потерь, эти упрямые люди, пусть порой наивные в своих заблуждениях, пронесли через все испытания непримиримость к обману, фарисейству и насилию, непреклонное неприятие милитаризма. Духоборы иносказательно назвали себя «Плакун-травой, плывущей напротив воды».[6] | |
| — Александр Яковлев, «Омут памяти», 2001 |
Плакун-трава в мемуарах и художественной прозеПравить
— Батюшка, князь Афанасий Иванович, как тебе сказать? Всякие есть травы. Есть колюка-трава, сбирается в Петров пост. Обкуришь ею стрелу — промаху не дашь. Есть тирлич-трава, на Лысой горе, под Киевом растёт. Кто её носит на себе, на того ввек царского гнева не будет. Есть ещё плакун-трава, вырежешь из корня крест да повесишь на шею, все тебя будут как огня бояться! | |
| — Алексей Толстой, «Князь Серебряный», 1862 |
— «У нас Индра-зверь, — продолжал Перстень, — над зверями зверь, и он ходит, зверь, по подземелью, яко солнышко по поднебесью; он копает рогом сыру мать-землю, выкопает ключи все глубокие; он пущает реки, ручьявиночки, прочищает ручьи и проточины, даёт людям питанийца, питанийца, обмыванийца. Алатырь-камень всем камням отец; на белом Алатыре на камени сам Исус Христос опочив держал, царь небесный беседовал со двунадесяти со апостолам, утверждал веру христианскую; утвердил он веру на камени, распущал он книги по всей земле. Кипарис-древо всем древам мати; из того ли из древа кипарисного был вырезан чуден поклонен крест; на тем на кресте, на животворящиим, на распятье был сам Исус Христос, сам Исус Христос, сам небесный царь, промежду двух воров, двух разбойников. Плакун-трава всем травам мати. Когда Христос бог на распятье был, тогда шла мати божия, богородица, ко своему сыну ко распятому; от очей ея слёзы наземь капали, и от тех от слёз, от пречистыих, зародилася, вырастала мати плакун-трава; из того плакуна, из корени у нас режут на Руси чудны кресты, а их носят старцы иноки, мужие их носят благоверные».[2] | |
| — Алексей Толстой, «Князь Серебряный», 1862 |
Эта трава всем травам мати. Когда жиды Христа распинали, пречистую кровь его проливали, тогда пресвятая богородица по сыне слёзы ронила на матушку на Сыру Землю… И от тех слёз зарождалась плакун-трава… От плакун-травы бесы и колдуны плачут, смиряет она силу вражию, рушит злое чародейство, сгоняет с человека уроки и притку… Бери… А это чертогон-трава, гонит бесов, порчу, колдунами напущенную, сурочивает, всякие болезни целит и девичью зазнобу унимает… Бери…[3] | |
| — Павел Мельников-Печерский, «В лесах», 1874 |
Адония Ивойловна между тем на богомолье двинулась, ― поехала она в Иерусалим, где демьян-ладон вон не выходит и горят свечи неугасимые: там омоется она в Иордан-реке, оботрется плакун-травой, и спадет с неё, как еловая кора, всё её горе ― горесть вся и слёзы, уразумеет она корабли Парашины, и не будет земля уходить и обваливаться на могиле мужа её на Смоленском. | |
| — Алексей Ремизов, «Крестовые сестры», 1910 |
Жил он один, два сына погибли в войну, старуху схоронил уже после… Пенсии не получал, потому как был колхозником, и сыновья были когда-то колхозниками. Перебивался дед Филат кое-как: зимой салазки мастерил, а летом корзины плел да сети, больше всё однокрылые шахи, или «кулики», как называли их в Прудках. Сети он сам дубил соком плакун-травы. | |
| — Борис Можаев, «Живой», 1965 |
Каждый раз мальчик замечал, что, наговорив о злой силе ведьм и колдунов много страшного, Власьевна вдруг как будто сама пугалась и торопливо, жарким шёпотом убеждала его: | |
| — Максим Горький, «Жизнь Матвея Кожемякина», 1910 |
― Ничего подобного. Это ведовской заговор на плакун-траву, извлечённый из травника 1696 года, сочинённого, ― Наталья Андриановна прочитала по тексту, ― «из дохтурских наук преосвященным Кир Афанасием, архиепископом Холмогорским и Вожским… » Языческое суеверие, как видите, нашло приют в святых монастырских стенах. Но вернёмся к реальной плакун-траве. ― Она перевернула карточку. ― На самом деле это не что иное, как дербенник иволистый. Растёт он в сырых местах, преимущественно по берегам рек и озёр, хотя встречается и в ольховых зарослях, и на заливных поймах. Цветёт с июня до самой осени. Никакими лекарственными достоинствами не обладает. Из-за высокого содержания дубильных веществ скотом не поедается. Название рода дербенниковых «лутрум» восходит к греческому «лудрон», что значит кровь. Растение действительно отличается специфическим тёмно-красным оттенком цветков. | |
| — Еремей Парнов, «Александрийская гемма», 1990 |
― Да не топчись ты ножищами-то! ― прикрикнул богатырь на побратима и опустился на колени. | |
| — Михаил Успенский, «Там, где нас нет», 1995 |
Плакун-трава в стихахПравить
_(Lythraceae)_Flower.JPG)
Плакун-трава всем травам мати. | |
| — «Голубиная книга», XIII век |
Мать Божья плакала Богородица, | |
| — «Голубиная книга», XIII век |
| — Генрих Гейне (пер. А.Майкова), «Здесь место есть… Самоубийц...», 1820-е |
| — Константин Бальмонт, «Правда», 1897 |
Есть подорожник, есть дрема́, | |
| — Константин Бальмонт, «Славянское Древо», 1906 |
| — Константин Бальмонт, «Море всех морей», 1906 |
| — Константин Бальмонт, «Подменыш», 1906 |
| — Вячеслав Иванов, «Вещунья снов, волшебных слов ведунья...» (из сборника «Пристрастия»), 25 марта 1909 |
| — Александр Блок, «На смерть Коммиссаржевской» (из цикла «Арфы и скрипки», 1910 |
А по сёлам — ивы — дерева | |
| — Марина Цветаева, «А царит над нашей стороной…», июнь 1917 |
Колесо навстречь криво катится, | |
| — Юрий Кузнецов, «Колесо», 1970 |
КомментарииПравить
- ↑ Очень часто плакун-трава упоминается в заклинаниях и заговорах вместе с «цветком папоротника» как средство, помогающее повелевать духами и находить клады. По старинным поверьям она заставляет плакать лесных демонов и бесов. Из плакун-травы сплетали амулеты, в том числе и кресты-тельники, подвешивали на шее мешочки с сушёной травой. Согласно преданию, собирать её нужно на ранней зорьке в Иванов день.
ИсточникиПравить
- ↑ 1 2 Буслаев Ф.И. О литературе: Исследования. Статьи. Москва, «Художественная литература», 1990 г.
- ↑ 1 2 3 А.К. Толстой. «Князь Серебряный»: Повесть времен Иоанна Грозного. М.: «Детская литература», 1981 г.
- ↑ 1 2 П. И. Мельников-Печерский. Собрание сочинений. М.: «Правда», 1976 г.
- ↑ 1 2 М.И. Цветаева. Собрание сочинений: в 7 томах. — М.: Эллис Лак, 1994-1995 г.
- ↑ 1 2 Ю.П.Кузнецов. «До последнего края». — М.: Молодая гвардия, 2001 г.
- ↑ 1 2 Александр Яковлев. «Омут памяти». В 2-х томах. Том 1. — М.: Вагриус, 2001 г.
- ↑ Борис Можаев. «Живой». — М.: Советская Россия, 1977 г.
- ↑ Е.И. Парнов, «Александрийская гемма». — М.: «Московский рабочий», 1992 г.
- ↑ Успенский М., «Там, где нас нет». — СПб,: Азбука, 2002 г.
- ↑ К. Бальмонт., Избранное. — М.: «Художественная литература», 1983 г.
- ↑ В. Иванов. Собрание сочинений в 4 томах. — Брюссель: Foyer Oriental Chretien, 1971-1987 гг.
См. такжеПравить
- Мать-трава
- Разрыв-трава
- Сон-трава
- Прострел-трава
- Трын-трава
- Бешеная трава
- Шальная трава
- Ветреница
- Древо жизни
- Ужовник
- Иван Купала
- Плакальщица
 Поделитесь цитатами в социальных сетях: |
.svg){kind=logo}
