Дуб

Дуб (лат. Quercus) — род мощных деревьев и (как это ни странно) — кустарников из семейства буковых (лат. Fagáceae), распространённый сильнее всего — в Северном полушарии в странах с умеренным климатом. В тропическом климате дубов почти нет.

Дуб посреди поля летом в Бельгии

Дубы очень просто узнаются благодаря их характерным плодам, жёлудям, которые являются, по сути — орехами. У разных видов жёлуди очень сильно различаются — по форме и величине, но их всегда можно узнать по характерному «валику», накрывающему сверху сам орех — как шляпка. Самые известные виды: дуб черешчатый, монгольский, скальный, каменный и дуб красный с крупными листьями, слегка напоминающими кленовые.

Дуб в мемуарах, публицистике и документальной прозе

Достойное удивления драконово дерево, растущее недалеко от поместья Бетанкура, обратило внимание наших путешественников, оно на десяти футах высоты от земли имеет тридцать шесть футов в окружности. В Крыму, на даче генерал-майора Говорова, называемой Албат, находится дуб в полной высоте, и не менее сего дерева достоин удивления: на пяти футах от земли ― толщиною в окружности тридцать шесть футов. Сей дуб в особенности знаменит тем, что под тенью оного завтракали Екатерина II и римский император Иосиф во время путешествия их по Крыму.

— Фаддей Беллинсгаузен, «Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света…», 1831

Тенистый дуб ― это прототип нашего жилища, естественный шатер, давший человеку первую мысль об убежище. В пустынной местности он красота, разнообразие, жизнь. Путник благословляет его, как привал, указанный природою, где он остынет от своего путевого пота, насытится и уснет, не палимый больше полуденными лучами. Кочевник разбивает под дубом свою палатку и принимает своих гостей. Дуб ― издавна и межевая грань у народов, и указатель пути. Даже лесной житель соображает местность по большим вековым дубам, которых физиономия выделяется своеобразно из бесконечного и безразличного древесного моря. Оттого дуб и стал издревле деревом гостеприимства, деревом геройских подвигов, деревом суда и мудрости, обожания. Эпос древнего мира, сказка, песня, легенда ― сама история ― сохранила нам память об этом многообразном и глубоком значении дуба, коренящемся в первобытных условиях человеческой жизни и сделавшем из этого видового названия почти родовое имя для дерева вообще. В Библии Авраам недаром встречает неземных путников в дубраве Мамврийской; богатыри наших былин отдыхают и умирают под дубами; под дубами находят чудные доспехи; вещие птицы сидят всегда на дубах; все клады под дубами. Таинственный шелест дубов разгадывался первобытными оракулами Греции.

— Евгений Марков, «Очерки Крыма (Картины крымской жизни, природы и истории)», 1872

Для северянина или жителя Средней России Кавказ всегда имел и будет иметь особенную прелесть чего-то грандиозного, неожиданного, поражающего. Горячее пламенное солнце, бурные стремительные реки, раздвигающие скалы с каким-то злым ропотом, молчаливые заросшие лесом утёсы, на вершинах которых гнездятся орлы да люди, голубое прозрачное небо, громадные дубовые леса, заросшие азалиями, в пахучих ветвях которых гнездятся бесчисленные неутомимые соловьи, какой-то странный синий оттенок гор ― всё это будит фантазию, навевает думы и образы…

— Евгений Соловьёв-Андреевич, «Л. Н. Толстой. Его жизнь и литературная деятельность», 1895

	На склонах, обращенных к солнцу, произрастал дуб ― нечто среднее между кустом и деревом. Одеяние его, поражённое листоверткой, пожелтело, засохло, но ещё плотно держалось на ветвях. Когда-то дуб был вечнозелёным деревом, и потому листва его опадает не от холода, а весной, когда надо уступить место новому наряду. Среди подлеска я заметил багульник.
	— Владимир Арсеньев, «В горах Сихотэ-Алиня», 1937

Глядя на жёлудь или орешек липы, не представишь тот могучий дуб или пышную липу, которые спрятаны в этих плодах, хотя облик их уже в них заложен. Вот так не видишь и то, что заложено в каждой встрече в лесу, что из нее со временем прорастет и чем обернется. Все окружающее скрывает в себе гораздо больше, чем кажется нам на первый взгляд. Чем интереснее человек, тем интереснее всё, о чем он рассказывает: и лес, и звери, и птицы.

— Николай Сладков, «Зарубки на памяти», 1970-1996

Дуб в беллетристике и художественной литературе

	Заметили ли вы, — что на дубе — а дуб крепкое дерево — старые листья только тогда отпадают, когда молодые начнут пробиваться? Точно то же случается и с старой любовью в сильном сердце: она уже вымерла, но всё ещё держится; только другая, новая любовь может её выжить.
	— Иван Тургенев, «Рудин», 1855

	В тёплые летние дни около дуба кружились и плясали мухи-подёнки. Каждая жила, порхала и веселилась, а, устав, опускалась в сладкой истоме отдохнуть на один из больших, свежих листьев дуба.
	— Ганс Христиан Андерсен, «Последний сон старого дуба (Рождественская сказка)», 1858

	Собирались со всех концов Москвы белокаменной все князи и бояра, сильные, могучие богатыри и все поленицы удалые ко князю во светлый терем на трапезу — послушать его разумных речей, а и того пуще — посмотреть его очи ясные. Как матёрый дуб промеж тонкими кустами вересовыми, что вершиною в небо взвивается, — значи́т великий князь промеж своими князьями и боярами.
	— Александр Афанасьев, Народные русские сказки; «Про Мамая безбожного», 1863

— Диво дивное на свете деется: в лесу старый дуб всё мне, что было, сказал и что будет — угадал! — Ох, и я побегу! Ведь ты знаешь, старик: у нас куры мрут, у нас скот не стои́т… Пойду побалакать; авось скажет что. — Ну, иди скорей, пока дуб говорит; а когда замолчит, слова не допросишься. Пока жена собиралась, старик зашёл вперёд, влез в дубовое дупло и поджидает её. ‎Пришла баба, перед дубом повалилася, замолилася, завыла: — Дуб дубовистый, дедушка речистый, как мне быть? Не хочу старого любить, хочу мужа ослепить; научи, чем полечить?

— Александр Афанасьев, Народные русские сказки; «Вещий дуб», 1863

Старый дуб уронил с себя жёлудь под куст орешника. Орешник сказал дубу: «Разве мало простора под твоими сучьями? Ты бы ронял свои жёлуди на чистое место. Здесь мне самому тесно для моих отростков, и я сам не бросаю наземь своих орехов, а отдаю их людям». «Я живу двести лет, — сказал на это дуб, — и дубок из этого желудя проживёт столько же». Тогда орешник рассердился и сказал: «Так я заглушу твой дубок, и он не проживёт и трёх дней».

— Лев Толстой, «Дуб и орешник» (басня), 1875

Нагибая вперед голову и борясь с ветром, который вырывал у него платки, Левин уже подбегал к Колку и уже видел что-то белеющееся за дубом, как вдруг все вспыхнуло, загорелась вся земля и как будто над головой треснул свод небес. Открыв ослепленные глаза, Левин сквозь густую завесу дождя, отделившую его теперь от Колка, с ужасом увидал прежде всего странно изменившую свое положение зеленую макушу знакомого ему дуба в середине леса. «Неужели разбило?» ― едва успел подумать Левин, как, все убыстряя и убыстряя движение, макуша дуба скрылась за другими деревьями, и он услыхал треск упавшего на другие деревья большого дерева.

— Лев Толстой, «Анна Каренина», 1876

― Ох, кажется, я задремала, ― подумала графская дочь, качаясь, потому что ветер, пропитанный запахом болиголова и дикой мяты, баюкал её, как в колыбели… И вот ей стало сладко-сладко… И в дремотной истоме ей чудилось, будто старый дуб наклоняет к ней свою шумную голову, тянется к ней узловатыми ветвями и на одном, самом крошечном, сучке блестит её потерянное кольцо. Графская дочь хотела его схватить, но ветви обняли её крепко… только это уже не ветви, а руки ― бурые, в зелёных рукавах, и кольцо блестит на мизинце… Величавый старик в венке из дубовых листьев и желудей, с серебряной бородой по колена склонился с поцелуем к алым устам графской дочери… и вокруг стало темнеть, и ей показалось, будто она медленно-медленно погружается в недра земли. ― Кто ты? И она услышала ответ, подобный шелесту листьев.

— Александр Амфитеатров, «Жар-цвет», 1895

― Эге, это я знаю! Хорошо знаю, как дерево говорит… Дерево, хлопче, тоже боится… Вот осина, проклятое дерево, все что-то лопочет, ― и ветру нет, а она трясется. Сосна на бору в ясный день играет-звенит, а чуть подымется ветер, она загудит и застонет. Это еще ничего… А ты вот слушай теперь. Я хоть глазами плохо вижу, а ухом слышу: дуб зашумел, дуба уже трогает на поляне… Это к буре. Действительно, куча невысоких коряжистых дубов, стоявших посредине поляны и защищенных высокою стеною бора, помахивала крепкими ветвями, и от них несся глухой шум, легко отличаемый от гулкого звона сосен.

— Владимир Короленко, «Мороз», 1901

— Жил-был слон. Вот однажды пошёл он в пустыню и лёг спать... И снится ему, что он пришёл пить воду к громадному-прегромадному озеру, около которого стоят сто бочек сахару. Больших бочек. Понимаешь? А сбоку стоит громадная гора. И снится ему, что он сломал толстый-претолстый дуб и стал разламывать этим дубом громадные бочки с сахаром. В это время подлетел к нему комар. Большой такой комар — величиной с лошадь... — Да что это, в самом деле, у тебя, — нетерпеливо перебил я. — Всё такое громадное: озеро громадное, дуб громадный, комар громадный, бочек сто штук...

— Аркадий Аверченко, «О детях», 1916

	На стенах, отделанных резной дубовой панелью, красовались рога оленей и гербы новоявленного барона. <...> Над рукой — пять тёмно-синих звёзд. Посредине комнаты вокруг большого круглого стола из чёрного дуба на дубовых креслах с высокими резными спинками заседали члены центрального комитета немецкой политической организации «Диктатор».
	— Александр Беляев, «Человек, который не спит», 1926

Дуб в стихах

Дуб посреди поля весной в Дании

	Сеет кустики в долинах. Сеет он по рвам берёзы, О́льхи в почве разрыхленной И черёмуху во влажной, На местах пониже — иву, На святых местах — рябину, На болотистых — ракиту, На песчаных — можжевельник И дубы у рек широких.
	— Калевала, Руна вторая

	Всяк невреден дуб всегда; бук толь престарелый; Друг и виноградный вяз; кедр младый, созрелый.
	— Василий Тредиаковский, «Все вы счастливы седмь крат солнцем освещенны...», 1751

«Не за себя я вихрей опасаюсь; Хоть я и гнусь, но не ломаюсь: Так бури мало мне вредят; Едва ль не более тебе они грозят! То правда, что еще доселе их свирепость Твою не одолела крепость И от ударов их ты не склонял лица; Но ― подождем конца!» Едва лишь это Трость сказала, Вдруг мчится с северных сторон И с градом и с дождём шумящий аквилон. Дуб держится, ― к земле Тростиночка припала. Бушует ветр, удвоил силы он, Взревел ― и вырвал с корнем вон Того, кто небесам главой своей касался И в области теней пятою упирался.

— Иван Крылов, «Дуб и трость», 1805

	Хмель выбежал на огороде ‎И вкруг сухой тычинки виться стал; А в поле близко дуб молоденький стоял. ‎«Что́ в этом пользы есть уроде, ‎Да и во всей его породе?» ‎Так про дубок тычинке Хмель жужжал.
	— Иван Крылов, «Хмель», 1816

	У лукоморья дуб зелёный; Златая цепь на дубе том: И днём и ночью кот учёный Всё ходит по цепи кругом...
	— Александр Пушкин, «Руслан и Людмила», 1820

	Гляжу ль на дуб уединенный, Я мыслю: патриарх лесов Переживёт мой век забвенный, Как пережил он век отцов.
	— Александр Пушкин, «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», 1829

	Зубча́тый клён, и гладкий бук, И твёрдый граб, и дуб корнистый Вторят подков железный звук Средь гама птичьего и свиста...
	— Алексей Толстой, «Смотри, всё ближе с двух сторон…», 1856

	Учись у них — у дуба, у берёзы. Кругом зима. Жестокая пора! Напрасные на них застыли слёзы, И треснула, сжимаяся, кора.
	— Афанасий Фет, «Ивы и берёзы», 1883

	Я по острову хожу, Через все леса гляжу, По прогалинам и мракам, По оврагам, буеракам, Дуб, берёза, липа, ель, Ива, жимолость, и хмель, И калина, и рябина, И дрожащая осина.
	— Константин Бальмонт, «Заговор на зелёную дуброву», 1906

	Ах ты, дитятко, свет-Миколушка, Как дубравный дуб ― ты матер-станлив, Поглядеть кому ― сердцу завистно, Да осилит дуб душегуб-топор, Моготу твою ― штоф зеленого!
	— Николай Клюев, «Ах вы, цветики, цветы лазоревы...», 1914

	Сквозь заросли татарника, ошпаренная, Задами пробирается тоска; Где дуб дуплом насупился, Здесь тот же жёлтый жупел всё, И так же, серой улыбаясь, Луна дубам зажала рты.
	— Борис Пастернак, «Тоска, бешеная, бешеная...», 1916

	За что я родину люблю? За то ли, что шумят дубы? Иль потому, что в ней ловлю Черты и собственной судьбы? <...> Не потому, что здесь поля Пшеницей кланяются мне. Не потому, что конопля Вкруг дуба ходит в полусне...
	— Илья Сельвинский, «О родине», 1947

	Когда с полей пустых и голых Уйдут последние машины, Последний колос подобрав, Ты птиц озябших, но веселых Сгоняешь со своей вершины, О дуб, великий князь дубрав! Поглотит птиц туман осенний, Войдут крылатые их клинья В диагональ сплошных дождей, Но разве меньше потрясений Тебе, о дуб, готовят свиньи, Искательницы желудей?
	— Леонид Мартынов, «Дуб», 1956

Пословицы и поговорки

	Дуб любит расти в шубе, но с открытой головой.
	— Лесоводческая пословица

См. также

• Дерево
• Липа
• Клён
• Каштан
• Жёлудник
• Сосна
• Кедр
• Дуба дать