Клоп

Клоп (лат. Heteroptera) — разнообразные по расцветке и размеру насекомые из обширного подотряда полужесткокрылых, который насчитывает около 40 тысяч видов из более 50 семейств. Клопы очень широко распространены по всей земле от заполярья и до тропиков. Как правило, это хищные насекомые. Среди наиболее известных видов: клоп хлебный, вредная черепашка, клоп готтентотский, свекольный, ягодный, капустный, множество лесных и водяных клопов, клоп-водомерка, летний плавт, красный клоп-солдатик, триатомовый клоп и масса других...

Клоп

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

И всё же в обыденном языке под словом «клоп» чаще всего имеют в виду всего один вид, наиболее близкий к человеку — это клоп постельный, которого очень редко видят, зато очень часто обсуждают или чувствуют (на своей шкуре).

Клоп в афоризмах

Клоп постельный

	Есть пошлые насекомые: Клопы; есть пошлые растения: Герань и Фикусы; есть пошлые животные: Свиньи; есть пошлые люди: Октябристы.
	— Саша Чёрный, «Взгляд и не́что»

	Клоп исповедует антропоцентризм.
	— Лешек Кумор

	Орфографические ошибки в письме — как клоп на белой блузке.
	— Фаина Раневская

Клоп в прозе

	Мизгирь пошёл, нашёл сверчка, таракана и клопа: — Ты, сверчок, сядь на кочок испивать табачок; а ты, таракан, ударь в барабан; а ты, клоп-блинник, поди под осиново корище, проложь про меня, мизгиря-борца, добра молодца, такую славу, что мизгиря-борца, добра молодца, в живе нет: в Казань отослали, в Казани голову отсекли на плахе, и плаху раскололи.
	— Афанасьев, Народные русские сказки; «Мизгирь»

	Хлестаков. Скверная комната, и клопы такие, каких я нигде не видывал: как собаки кусают. Городничий. Скажите! такой просвещенный гость, и терпит — от кого же? — от каких-нибудь негодных клопов, которым бы и на свет не следовало родиться. Никак, даже темно в этой комнате?
	— Николай Гоголь, из второго действия комедии «Ревизор», 1835

	— Понимаешь ли ты, — сказал Илья Ильич, — что от пыли заводится моль? Я иногда даже вижу клопа на стене! — У меня и блохи есть! — равнодушно отозвался Захар. — Разве это хорошо? Ведь это гадость! — заметил Обломов.
	— Иван Гончаров, «Обломов», 1858

	Оно лестно, что говорить! Да барыня попалась такая неугодливая — бог с ней! Раз заглянула ко мне в каморку, увидала клопа, растопалась, раскричалась, словно я выдумал клопов! Когда без клопа хозяйство бывает! В другой раз шла мимо меня, почудилось ей, что вином от меня пахнет… такая, право! И отказала. — А ведь в самом деле пахнет, так и несёт! — сказал Штольц.
	— Иван Гончаров, «Обломов», 1858

	Незатейливая меблировка состояла из крашеного столика между окнами во двор, нескольких стульев, кровати против окон в переулок и подозрительного дивана спиною к переулку. На подоконниках стояли тщательно содержимые горшки с растениями: геранью, миртами и даже кактусом. – Нет ли тут клопов? – спросил Афанасий Иванович, ни к кому специально не обращаясь.
	— Афанасий Фет, из рассказа «Вне моды»

Мне как-то раз случилось на одном земском собрании слушать отчет земского доктора, в котором он очень красноречиво указывал на недостатки местной больницы, причем, между прочим, сообщил, что в больнице очень много клопов, которые страшно беспокоят больных и это особенно вредно для нервных больных. Господи ты боже мой! Клопы едят больных, а доктор вместо того, чтобы взять чайник с кипятком и выварить кровати, да помазать щели скипидаром с постным маслом, оставляет клопов есть больных и красноречиво рассказывает об этом в земском собрании.

— Александр Энгельгардт, «Письма из деревни» (письмо пятое), 1875

Я остановился ночевать на постоялом дворе. Прежде чем ложиться спать, я взял свечу и посмотрел углы кровати и стен, и когда увидал, что во всех углах были клопы, стал придумывать, как бы устроиться на ночь так, чтобы клопы не добрались до меня. Со мною была складная кровать, но я знал, что, поставь я её и посредине комнаты, клопы сползут со стен на пол и с полу, по ножкам кровати, доберутся и до меня; а потому я попросил у хозяина четыре деревянные чашки, налил в чашки воды и каждую ножку кровати поставил в чашку с водой. Я лёг, поставил свечу на пол и стал смотреть, что будут делать клопы. Клопов было много, и они уже чуяли меня; я видел, как они поползли по полу, влезали на край чашки, и одни падали в воду, другие ворочались назад. «Перехитрил я вас, — подумал я, — теперь не доберётесь», и хотел уже тушить свечу, как вдруг почувствовал, что меня кусает что-то. Осматриваюсь: клоп. Как он попал ко мне? Не прошло минуты, я нашёл другого. Я стал оглядываться и допытываться, как до меня они добрались. Долго я не мог понять, но, наконец, взглянул на потолок и увидал — клоп лез по потолку; как только он дополз вровень с кроватью, он отцепился от потолка и упал на меня. «Нет, — подумал я, — вас не перехитришь», надел шубу и вышел на двор.

— Лев Толстой, «Клопы» (рассказ), 1870-е

	Собаки узнают друг друга и дают друг другу знаки по запаху. Ещё тоньше чутье у насекомых. Пчела прямо летит на тот цветок, какой ей нужен. Червяк ползёт к своему листу. Клоп, блоха, комар чуют человека на сотни тысяч клопиных шагов. Если малы частицы те, которые отделяются от вещества и попадают в наш нос, то как же малы должны быть частицы те, которые попадают в чутьё насекомых!
	— Лев Толстой, «Чутьё» (рассуждение), 1870-е

	Любил разврат, любил и срам разврата. Любил жестокость: разве я не клоп, не злое насекомое? Сказано — Карамазов! Раз пикник всем городом был, поехали на семи тройках; в темноте, зимой, в санях, стал я жать одну соседскую девичью ручку и принудил к поцелуям эту девочку, дочку чиновника, бедную, милую, кроткую, безответную. Позволила, многое позволила в темноте.
	— Фёдор Достоевский, «Братья Карамазовы», 1880

А понюхать, признаться, было что. Когда смотритель, бормоча, сопя и почесывая за воротником, отворил дверь в станционные «покои» и молча указал мне локтем на место моего успокоения, меня обдало густым запахом кислятины, сургуча и раздавленного клопа — и я едва не задохнулся. Жестяная лампочка, стоявшая на столе и освещавшая деревянные некрашеные стены, коптила, как лучина. <...> И, припоминая черты хорошенького личика, я невольно размечтался. Картины одна другой краше и соблазнительнее затеснились в моем воображении и… и, словно в наказание за грешные мысли, я вдруг почувствовал на своей правой щеке сильную, жгучую боль. Я схватился за щёку, ничего не поймал, но догадался, в чём дело: запахло раздавленным клопом. — Это чёрт знает что такое! — услышал я в то же время женский голосок. — Проклятые клопы, вероятно, хотят съесть меня! Гм!.. Я вспомнил о своей хорошей привычке всегда брать с собой в дорогу персидский порошок. И на сей раз я не изменил этой привычке. Жестянка с порошком была вытащена из чемодана в какую-нибудь секунду. Оставалось теперь предложить хорошенькой головке средство от «энциклопедии» и — знакомство готово. Но как предложить? — Это ужасно! — Сударыня, — сказал я возможно сладеньким голосом. — Насколько я понял ваше последнее восклицание, вас кусают клопы. У меня же есть персидский порошок. Если угодно, то…

— Антон Чехов, «Ночь перед судом (Рассказ подсудимого)», 1884

— Так-с… Зиночка, по твоему носику клопик бежит! Позволь мне снять его! — Можешь, — засмеялась Зиночка. — Не поймал! Статский советник, все тебя боятся, а с клопом справиться не можешь! — Зиночка, при постороннем человеке… (вздох). Вечно ты… Ей-богу… — Свиньи, спать не дают! — проворчал я, сердясь сам не зная чего. Но скоро супруги утихли. Я закрыл глаза, стал ни о чём не думать, чтобы уснуть. Но прошло полчаса, час… и я не спал. В конце концов и соседи мои заворочались и стали шёпотом браниться. — Удивительно, даже персидский порошок ничего не берёт! — проворчал Федя. — Так их много, этих клопов! — Доктор! Зиночка просит меня спросить вас: отчего это клопы так мерзко пахнут? Мы разговорились. Поговорили о клопах, погоде, русской зиме, о медицине, в которой я так же мало смыслю, как в астрономии; поговорили об Эдисоне…

— Антон Чехов, «Ночь перед судом (Рассказ подсудимого)», 1884

Был я и литератором… черти понесли меня в эту литературу! Писал я хорошо и даже надежды подавал, но, ma chere, в кутузках так холодно и так много клопов, что даже при воспоминании пахнет в воздухе клопами. Литературой я и кончил… В больнице помер… Литературный фонд похоронил меня на свой счёт. Репортёры на десять рублей на моих похоронах водки выпили. Дорогая моя! Не посылайте меня вторично к людям! Уверяю вас, что я не вынесу этого испытания!

— Антон Чехов, «Наивный леший», 1884

	Радуйся, что ты не лошадь конножелезки, не коховская «запятая», не трихина, не свинья, не осёл, не медведь, которого водят цыгане, не клоп… Радуйся, что ты не хромой, не слепой, не глухой, не немой, не холерный…
	— Антон Чехов, «Жизнь прекрасна! (Покушающимся на самоубийство)», 1884

От клопов. Поймай клопа и объясни ему, что растительная пища по количеству содержащихся в ней азотистых веществ и жиров нисколько не уступает животной, и дружески посоветуй ему изменить режим. Если же и последние выводы науки на него не подействуют, то тебе остается только поднять вверх палец и воскликнуть: «Косней же в злодействах, кровопийца!» и отпустить негодяя. Рано или поздно добро восторжествует над злом.

— Антон Чехов, «Домашние средства», 1885

	Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплеванному полу, питаться из керосинки.
	— Антон Чехов «О воспитанных людях», из письма Н. П. Чехову, март 1886 года

Нехлюдов вернулся в горницу, разделся и лег в постель не без опасения о клопах, присутствие которых заставляли подозревать оторванные грязные бумажки стен. «Да, чувствовать себя не хозяином, а слугой», — думал он и радовался этой мысли. Опасения его оправдались. Только что он потушил свечу, его, облипая, стали кусать насекомые. «Отдать землю, ехать в Сибирь, — блохи, клопы, нечистота… Ну, что ж, коли надо нести это — понесу».

— Лев Толстой, «Воскресение», 1899

— Душенька! в прошедшую ночь что-то ползучее меня пренеприятно кусало. Должно быть, у нас клопы развелись. Распорядись, чтобы люди хорошенько вытрясли перину и посыпали её персидским порошком. Стало быть, помимо меры, лично против меня, клопа Ивана Ивановича, направленной, получится ещё мера общая, преследующая цель истребления всего клоповьего рода, чрез персидский порошок. Так ли я говорю, или не так-с? Насекомые безмолвно, но восторженно лапкоплескали. Иван Иванович Клоп самодовольно продолжал: — Вот почему я, жалея себя и весь клоповий род, никогда не кусаю ни господ Звездинцевых, ни барчёнка Вово, ни барышню Бетси, ни родню их, ни гостей их, ни даже камердинера Фёдора Ивановича, горничную Таню и франта-лакея Григория, хотя у них и кожа тонкая, и кровь вкуснее, наигранная от сладкой пищи. Но демократически выжидаю, покуда уснут кухарка Лукерья или друг её, Старый Повар, и тогда, спустясь на них из щели, кусаю и сосу в полное удовольствие. Это и питательно, и вкусно, и безопасно. Потому что кухарка Лукерья и Старый Повар — люди простые, едят пряники неписанные. Они привыкли служить пищею клопу, они почти готовы видеть своё провиденциальное назначение в том, чтобы клоп их ел. Вот-с. Оттого я, Иван Иванович Клоп, и живу, сыт, жирен и благополучен, что знаю, кого позволительно кусать-с и когда кусать-с. А Блоха… Нет, она себе шею сломит! Высоко прыгает Блоха! Легкомысленна Блоха! Легкомысленна и беспринципна!

— Александр Амфитеатров, «Сказка о легкомысленной блохе и её житейских огорчениях», 1901

Если вы философ, вы можете сделать вот что: подняться на крышу большого дома и, взирая с трехсотфутовой высоты на собратьев-людей, презирать их как ничтожных букашек. Они ползают, они толкутся и кружат, бесцельно, тупо, бестолково, точно какие-нибудь несуразные водяные клопы на пруду в летнюю пору. Не скажешь даже, что они снуют, как муравьи, ибо муравей, с присущим ему завидным здравомыслием, всегда знает, как ему быстрей попасть домой.

— О. Генри «Психея и небоскрёб», 1905

Грубые, глупые, коварные католики истребляли глупых, простодушных гугенотов, как ретивые горничные клопов в барской постели. Например, если нужно было католикам поубивать гугенотов, они делали это просто: — Гугеноты, — говорила Екатерина Медичи (женщина, которую теперь не уважает даже мальчишка из третьего класса гимназии). — Гугеноты! Хотите, я выдам замуж сестру короля за вашего Генриха Наваррского?.. Не бойтесь! Приезжайте в Париж. Мы вас не тронем. Наоборот, проведём с вами очень весёлую Варфоломеевскую ночь (1572 г.)

— Аркадий Аверченко, «Всеобщая история, обработанная «Сатириконом», 1909

	— Послушай, клоп, — воскликнул я, с суеверным страхом оглядывая её розовые пухлые щечки, вздёрнутый носик и крохотные ручонки, которыми она в этот момент заботливо подтягивала опустившиеся к башмакам носочки. — Откуда ты всё это знаешь?
	— Аркадий Аверченко, «Трава, примятая сапогом», 1916

Вспоминалось слово Пушкина: «Крылов ― представитель русского духа; не ручаюсь, чтобы он отчасти не вонял; в старину наш народ назывался смерд». И в самом деле, здесь, в замороженном приличии большого света, в благоуханиях пармской фиалки и буке-а-ля-марешаль, эта отечественная непристойность напоминала запах рыбного садка у Пантелеймонского моста или гнилой капусты из погребов Пустого рынка. ― Давно ли, батюшка, из чужих краев? ― поздоровался Крылов с Голицыным, проговорив это с такою ленью в голосе, что, видно было, его самого в чужие края калачом не заманишь. ― В старых-то зданиях, Иван Андреевич, всегда клопам вод, ― продолжал начатый разговор князь Нелединский-Мелецкий, секретарь императрицы Марии Федоровны, директор карточной экспедиции, маленький, пузатенький старичок, похожий на старую бабу: ― вот и в Зимнем дворце, и в Аничкином, и в Царском ― клопов тьма-тьмущая, никак не выведут… Почему-то всегда такие несветские разговоры заводились около Ивана Андреевича.

— Дмитрий Мережковский, «Александр Первый», 1922

	Послали меня в санаторий «Здоровый дух» на курорт. Получил на 2000 верст подъёмные и бесплатный билет жёсткого класса с тюфяком. <...> …и с клопами. Еду, очень красивые виды. Клопы величиной с тараканов.
	— Михаил Булгаков, «Летучий голландец (Дневник больного)», 1925

Звали эту тюрьму «клоповник». В главном здании, с колоннадой и красивым фронтоном, помещалась в центре нижнего этажа гауптвахта, дверь в которую была среди колонн, а перед ней — плацдарм с загородкой казённой окраски, чёрными и белыми угольниками. Около полосатой, такой же окраски будки с подвешенным колоколом стоял часовой и нервно озирался во все стороны, как бы не пропустить идущего или едущего генерала, которому полагалось «вызванивать караул». <...> После вечерней «зари» и до утренней генералов лишают церемониала отдания чести. Солдаты дремлют в караульном доме, только сменяясь по часам, чтобы стеречь арестантов на двух постах: один под окнами «клоповника», а другой под окнами гауптвахты, выходящими тоже во двор, где содержались в отдельных камерах арестованные офицеры. Кроме «клоповника» во дворе рядом с приёмным покоем, помещалась «пьяная» камера, куда привозили пьяных и буянов. <...> А ещё раньше, в 1854 году, но уже не в «клоповнике», а в офицерских камерах гауптвахты содержался по обвинению в убийстве француженки Деманш А.В.Сухово-Кобылин, который здесь написал свою пьесу «Свадьба Кречинского», до сих пор не сходящую со сцены.

— Владимир Гиляровский, «Москва и москвичи», 1926

	Их двое — разных размеров, но одинаковых по существу: это знаменитые «клопус нормалис» и... и «обывателиус вульгарис». Оба водятся в затхлых матрацах времени. «Клопус нормалис», разжирев и упившись на теле одного человека, падает по́д кровать. «Обывателиус вульгарис», разжирев и упившись на теле всего человечества, падает на́ кровать. Вся разница!
	— Владимир Маяковский, «Клоп»

Выяснилось, что едва привидение присело на пуфик, чтобы начать свои хамские манипуляции, как вдруг что-то его укусило. Так укусило, что привидение чуть не заплакало. Так, во всяком случае, уверял дворник. — В общем, дело известное — клопы! Терзали они привидение всю ночь. А Борджиев спит, сны смотрит, человек привычный, не призрак какой-нибудь. По сообщению дворника, вторая ночь для привидения была решающей. События приняли такой стремительный характер, что привидение выскочило на площадку и стало биться в соседские двери, вымаливая скипидар. Ему еще в прежней, материальной жизни говорили, что скипидар помогает. И такое оно стало жалкое, что никто его не испугался, даже приняли его за нищего и бессердечно отказали. В словах дворника слышалось некое сочувствие к бедному внематериальному телу.:34

— Ильф и Петров, «Победитель», 1932

	Я видел однажды, как подрались муха и клоп. Это было так страшно, что я выбежал на улицу и убежал чорт знает куда. Так и в альбоме: напакостишь, а потом уже поздно будет.
	— Даниил Хармс, «Голубая тетрадь», 1937

	Так бывает жалко расстаться со старым семейным диваном, пускай колючим и с неприятными жильцами в щелях, но на котором как-никак уже провалялся полвека. Да, Иван, капитализм становится общественной нечистоплотностью. В сущности, сказал я ему тогда, у вас единственный выход: идти навстречу своему страху.
	— Леонид Леонов, «Русский лес», 1953

	Если клоп укусит меня, то погибнет в страшных мучениях.
	— Роберт Хайнлайн, «Астронавт Джонс», глава 2, 1953

	Гребляк — водяной клоп. Он похож на гладыша, но плавает не на спине, а, как положено, животом вниз. Зато есть у него своя диковина: он поёт! Это единственный клоп, который поёт, да ещё и под водой. Песня его похожа на нежное стрекотание кузнечика. Стрекотание получается тогда, когда гребляк усердно трёт лапками... свой нос!
	— Николай Сладков, «Поющий клоп» (из книги «Подводная газета»), 1966

Если бы чеховским интеллигентам, все гадавшим, что будет через двадцать-тридцать-сорок лет, ответили бы, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскалённый на примусе шомпол в анальное отверстие («секретное тавро»), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого лёгкого — пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, — ни одна бы чеховская пьеса не дошла до конца, все герои пошли бы в сумасшедший дом.

— Александр Солженицын, «Архипелаг ГУЛаг», 1968

	— Недаром говорят, что мал клоп, да вонюч. Геройством берёт.
	— «Они сражались за Родину»

	Сколько сил надо положить, чтобы развести пчёл или, скажем, шелкопряда. А клопы лезут из щелей сами — стоит хозяевам только зазеваться или стать ленивыми… Вот и в человеческой жизни: когда люди становятся равнодушными, ленивыми или слишком сытыми, когда им наплевать на свою планету, появляются те, которые велят. И кое-кто из людей — не против: так спокойнее и проще…
	— Владислав Крапивин, «Голубятня на жёлтой поляне»

Клоп в поэзии

	Я лёг вчерася спать. Клоп ночью к сонному ко мне влез на кровать И стал меня кусать И спать мешать; Хотя не больно он кусает, Да очень дурно он воняет. Вонь часто больше нам и боли докучает. У нас таких клопов довольно здесь бывает.
	— Алексей Ржевский, «Клоп», 1761

	И мурашка-филантроп, И червяк голодный, И Филипп Филиппыч — клоп, Муж… женоподобный...
	— Денис Давыдов, «Современная песня», 1836

	Чёрный клоп сидел на гроше́ И с тщеславьем банкира в душе́, Задираючи нос, говорил: «Кого деньгами Бог наделил Тот имеет почёт и значенье при этом; Кто богат — признаётся всем светом...
	— Генрих Гейне, «Клоп»

	Да, взгляните в любую страну — Гады всюду семью составляют одну. Но нигде их союз не таков, Как в среде музыкальных клопов...
	— Генрих Гейне, «Клоп»

	Комар твой не комар, а разве клоп вонючий; Комар — остряк, шалун, и бойкий и летучий, Воздушная юла, крылатый бес, пострел; Нет дома, нет палат, куда б он не влетел.
	— Пётр Вяземский, «Комар и клоп», 1842

	Чёрт возьми, совсем не спится, От клопов покоя нет; Чуть заснёшь — исправник снится, Депутаты, комитет!
	— Пётр Шумахер «Последний из могикан» (‎подражание Беранже), 1860

	О, как довольны вы!.. Ещё бы! Вам вкус по свойствам вашим дан. Без света, затхлые трущобы Ведь любят клоп и таракан.
	— Алексей Жемчужников, «В альбом современных портретов», 1870

	И солнц серебряных под ледником печали Сполохи долгие в покинутых водах Где страшных змей клопы до рёбер оглодали Меж сросшихся дерев в томительных ночах.
	— Сергей Бобров (Артюр Рембо), «Пьяное судно», 1910

	Налог хотят брать без изъянов: За блох, клопов, за тараканов, За всё что бе́ло и что чёрно: Благодарю покорно!
	— Михаил Савояров, «Благодарю покорно!» (сатирические куплеты), 1916

	Плачут горько клоп да вошь, — человека не найдёшь. На воздушном на пути их и тифу не найти.
	— Владимир Маяковский, «Авиачастушки», 1923

	Свезённой невыбитой рухляди скоп озирает со шкафа приехавший клоп: «Обстановочка ничего — годится. Начнём размножаться и плодиться».
	— Владимир Маяковский, «Отречёмся», 1929

	У моих друзей пируя, Ел змеиную икру я, Пил настойку из клопов И вино из бураков.
	— «Устами Буниных (том III)», запись от 30 марта 1942 года

Пословицы и поговорки

Мал клоп, да вонюч. — Русская пословица

Ничего, что дом сгорел, зато клопы подохли. — Корейская пословица

Поп что клоп: тоже людскую кровь пьёт. — Русская пословица

Попам да клопам жить добро. — Русская пословица

См. также

• Клоп — феерическая комедия Владимира Маяковского, 1929 г.
• Клоповник