Осина

Оси́на (ботанический вид оси́на обыкнове́нная) или То́поль дрожа́щий (лат. Pópulus trémula) — высокие и стройные лиственные деревья из рода тополь семейства Ивовые (лат. Salicaceae). Осина широко распространена в районах с умеренным и холодным климатом Европы и Азии как дикорастущее и культурное дерево в озеленении городов. В народные поговорки и литературный язык осина вошла в первую очередь благодаря своим листьям на длинных тонких черешках, которые дрожат и трепещут даже от самого незаметного ветерка. Именно за это осина получила своё ботаническое название тополь дрожащий (или Pópulus trémula).

Осенние листья осины

Осина в научно-популярной литературе и публицистике

Не замечаемая никем, трепетнолистная осина бывает красива и заметна только осенью: золотом и багрянцем покрываются ее рано увядающие листья, и, ярко отличаясь от зелени других дерев, придает она много прелести и разнообразия лесу во время осеннего листопада. Народ говорит: горькая осина и употребляет эти слова в бранном смысле. Кора осины точно горька, но зайцы предпочтительно любят глодать молодой осинник. Зарость или порость, то есть молодой лес приятен на взгляд, особенно издали. Зелень его листьев свежа и весела, но в нем мало тени, он тонок и так бывает част, что сквозь него не пройдешь.

— Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852

	К воробьям же нелюбовь русского простого народа произошла по другому преданию, а именно: будто воробьи приносили жидам гвозди когда Христос был приведён на распятие. Осина же потому постоянно трясётся, что на ней будто бы удавился Иуда-предатель.
	— Поверья русского простого народа, 1861

Осина в мемуарах и художественной прозе

Ежели будет так, приказываю вам — забудьте, что я вам был отец, и вбейте мне осиновый кол в спину, что бы я ни говорил, что бы ни делал, — значит, я теперь проклятый вурдалак и пришёл сосать вашу кровь. <...> Императоры германские не раз назначали комиссии для расследования случаев вампиризма. Производились допросы, извлекались из могил трупы, налитые кровью, и их сжигали на площадях, но сперва пронзали им сердце. Судебные чиновники, присутствовавшие при этих казнях, уверяют, что сами слышали, как выли трупы в тот миг, когда палач вбивал им в грудь осиновый кол. Они дали об этом показания по всей форме и скрепили их присягой и подписью.

— Алексей Толстой, «Семья вурдалака», 1839

	Дело в том, что старик Мэрлей вбит был в могилу, как осиновый кол. Позвольте! Не подумайте, чтобы я самолично убедился в мертвенности осинового кола: я думаю, напротив, что ничего нет мертвеннее в торговле гвоздя, вколоченного в крышку гроба… <...> Итак, вы позволите мне повторить с достодолжною выразительностию, что Мэрлей был вбит в могилу, как осиновый кол…
	— Чарльз Диккенс, «Скряга Скрудж», 1843

	Вот и лес. Тень и тишина. Статные осины высоко лепечут над вами; длинные, висячие ветви берёз едва шевелятся; могучий дуб стоит, как боец, подле красивой липы.
	— Тургенев, «Лес и степь», 1848

Пошли они дорогою, дошли до прогалины в лесу, посреди которой росла осина. Музыкант привязал зайчику длинную тесьму на шею, а другим концом закрепил её к осине. «Ну, живо, веселее, зайчик, обскачи раз двадцать кругом дерева», — крикнул музыкант, и зайчик повиновался, и когда он двадцать раз обскакал кругом дерева, то тесьма двадцать раз кругом дерева окрутилась, и зайчик оказался к нему крепко-накрепко привязанным и мог тянуть и рваться сколько угодно только тесьма въедалась ему глубже в мягкую шею. «Ну, вот и жди, когда я вернусь сюда!» — сказал музыкант и пошёл далее.

— Братья Гримм, «Необыкновенный музыкант», 1857

	Поутру приходит в церковь король, смотрит — гроб открыт, в гробу королевна кверху спиной лежит. «Что такое?» — спрашивает мальчика; тот ему рассказал, как и что было. Король приказал забить своей дочери осиновый кол в грудь и зарыть её в землю, а поповича наградил казною и разными угодьями.
	— Александр Афанасьев, Народные русские сказки; «Рассказы о ведьмах», 1863

— Что ж мне делать, дедушка? — А вот что: приготовь узду да возьми толстое осиновое полено и сиди в избе — никуда не ходи; ночью она прибежит сюда, и если успеет прежде тебя сказать: стой, мой конь! — в ту ж минуту оборотишься ты жеребцом; она сядет на тебя верхом и до тех пор будет гонять, пока не заездит тебя до смерти. А если ты успеешь наперёд сказать: «тпрру! стой, моя кляча!», то она сама сделается кобылою, тогда зануздай её и садись верхом. Она понесёт тебя по горам, по долам, а ты знай своё — бей её осиновым поленом в голову, и до тех пор бей, пока не убьёшь до́ смерти!

— Александр Афанасьев, Народные русские сказки; «Рассказы о ведьмах», 1863

	И чего только не насмотришься в лесу! Высокие, красноватые сосны развесили свои иглистые вершины, а зелёные ёлочки выгибают свои колючие ветви. Красуется белая, кудреватая берёзка с душистыми листочками; дрожит серая осина; а коренастый дуб раскинул шатром свои вырезные листья.
	— Константин Ушинский, «В лесу летом», 1860-е

	― Эге, это я знаю! Хорошо знаю, как дерево говорит… Дерево, хлопче, тоже боится… Вот осина, проклятое дерево, все что-то лопочет, ― и ветру нет, а она трясется. Сосна на бору в ясный день играет-звенит, а чуть подымется ветер, она загудит и застонет. Это еще ничего… А ты вот слушай теперь. Я хоть глазами плохо вижу, а ухом слышу: дуб зашумел, дуба уже трогает на поляне… Это к буре.
	— Владимир Короленко, «Мороз», 1901

Маленькие осинки, буйно густые и лопоухие, однако, побеждают даже траву и вырастают, несмотря ни на что. Когда осинник заглушит траву, тенелюбивая ёлка начинает расти в осиннике, обрастает его, и оттого ель обыкновенно сменяет сосну. На этой вырубке, однако, был смешанный лес, но самое главное, что тут были заболоченные моховые пятна, которые оживились и очень повеселели с тех пор, как лес был вырублен.

— Михаил Пришвин, «Лесная капель», 1943

	Бывший беляевский триумвират мрачно ожидал господина Скрябина в карете, а этот господин очень дурно начинал свою новую карьеру беседой с каким-то “опальным” композитором, да ещё и на кладбище, меж двух довольно чахлых берёзок..., – или это были осины, теперь не припомню.:496
	— Юрий Ханон, «Скрябин как лицо», 1995

Осина в поэзии

Осина пирамидальная (cv.Erecta)
в ботаническом саду Айдахо

	Только месяц кроткими лучами Грел её, да звёзд мигали глазки, Трепеща немолчными листами, Ей осина сказывала сказки...
	— Пётр Шумахер, «Кучка...», 1850-е

	От бледного листка испуганной осины До сказочных планет, где день длинней, чем век, Всё — тонкие штрихи законченной картины, Всё — тайные пути неуловимых рек.
	— Константин Бальмонт

	Я по острову хожу, Через все леса гляжу, По прогалинам и мракам, По оврагам, буеракам, Дуб, берёза, липа, ель, Ива, жимолость, и хмель, И калина, и рябина, И дрожащая осина.
	— Константин Бальмонт, «Заговор на зелёную дуброву», 1906

	Кусты крыжовника завяли, На листьях ― ржа и паутина. Как предосенний дух печали, Дрожит над банею осина.
	— Саша Чёрный, «Огород», 1914

	Пахнет гарью. Четыре недели Торф сухой по болотам горит. Даже птицы сегодня не пели, И осина уже не дрожит.
	— Анна Ахматова, «Июль 1914»

	Утомилась осина вязать бахрому В луже крестит себя обливанец-бекас...
	— Николай Клюев, «Ель мне подала лапу, берёза серьгу…», 1915

	Дрожит осина меж ветро́в, Пересчитать стараясь листья, Но даже тысяча листов ― Не больше, чем тысячелистник.
	— Михаил Савояров, «Тысяча» (из сборника «Оды и паро́ды»), 1919

	Полевое, степное «ку-гу», Здравствуй, мать голубая осина! Скоро месяц, купаясь в снегу, Сядет в редкие кудри сына.
	— Сергей Есенин, «По-осеннему кычет сова…», 1920

	Следом гусиным Землю на сон крестил. Даже осиной Мчал — и её простил: Даже за сына!
	— Марина Цветаева, «Бог», 1922

	Как в строку Норд, так сразу Зюйд на ум. Так же здесь: запах парусины Да водомётный вероломный шум От лавра русского ― осины. Да так же те? сны здесь витки: Одним и тем же грех и смех возмездны Здесь, здесь, на расстоянии руки, В прозрачной раковине бездны...
	— Олег Юрьев, «Здесь», 1985

См. также

• Верба
• Тополь
• Ольха
• Ясень
• Клён
• Берёза
• Яблоня