Астронавт Джонс

«Астронавт Джонс» (англ. Starman Jones) — научно-фантастический роман Роберта Хайнлайна, впервые опубликованный в 1953 году.

Цитаты

	Если клоп укусит меня, то погибнет в страшных мучениях. — 2
	"If a bug bites me, he dies horribly."
	— Сэм

«Молли Мэлоун» была двухсот футов в длину и имела обтекаемую форму, создававшую на ходу отрицательную подъёмную силу. Макс понял это, глядя на приборы; когда она задрожала и приподнялась над землёй на стоянке, шкала «расстояние от грунта» показала девять дюймов, а после разгона это расстояние уменьшилось до шести. — Отталкивание обратно пропорционально кубу расстояния, — объяснил Рэд. — Чем сильнее воздух прижимает нас к полотну, тем сильнее дорога нас отталкивает. Это не даёт нам прыгнуть за горизонт. Чем быстрее мы едем, тем устойчивее. <…> — А что её двигает? — Сдвиг по фазе. Поле бежит вперёд, а «Молли» пытается его догнать… и никогда не может. Ты только не пытай меня про всю эту теорию — я просто нажимаю кнопки. — 2

The "Molly Malone" was two hundred feet long and stream lined such that she had negative lift when cruising. This came to Max's attention from watching the instruments; when she first quivered and raised, the dial marked ROAD CLEARANCE showed nine inches, but as they gathered speed down the acceleration strip it decreased to six. "The repulsion works by an inverse-cube law," Red explained. "The more the wind pushes us down the harder the road pushes us up. Keeps us from jumping over the skyline. The faster we go the steadier we are." <…> "But what makes her go?" "It's a phase relationship. The field crawls forward and Molly tries to catch up—only she can't. Don't ask me the theory, I just push the buttons."

	Его не беспокоили нарушения закона: ни то, что он заходил в места, обозначенные «Вход воспрещён», ни то, что он сейчас изображал из себя второго водителя; невозвращение библиотечной книги — это было совсем другое дело. Это был грех. — 3 (в описываемом обществе, разделённом на гильдии)
	Vagrancy in the eyes of the law had not worried him, nor trespass, nor impersonating a licensed teamster - but filching a book was a sin.

	... никогда не делай ставки, рассчитывая на проценты вероятности, умение гораздо важнее. — 4
	"Never bet on percentages, kid; skill is more fundamental."
	— Сэм

	Не задавай мне никаких вопросов, и я не буду подсовывать тебе котов в мешке. — 5
	"Ask me no questions and I'll sell you no pigs in a poke."
	— Сэм

	Не задавай вопросов, если без этого можно обойтись. — 6
	"Don't ask any questions you can avoid."
	— Сэм

	На каждом корабле старожилы рекламируют его как худший из сумасшедших домов во всём космосе. Предмет гордости. — 6
	"All the oldtimers in a ship claim its the worst madhouse in space. A matter of pride."
	— Сэм

	Любой повар тебя накормит, если ты только дашь ему возможность сперва объяснить тебе, какая ты есть гнида и почему ему, вообще говоря, не стоило бы этого делать. — 6
	"Any cook will feed you if you let him explain first what a louse you are and how by rights he doesn't have to."
	— Сэм

	Никогда не начинай путешествие в хорошем настроении. Тогда не будешь жалеть о расставании. — 6
	"Never start a trip feeling good. It might make you sorry to be leaving."
	— Сэм

— Я слышала раз, как один астронавигатор говорил про это за столом, только совсем ничего не поняла. Мы вроде как ныряем в искривлённое пространство, я это верно уловила? — Да нет, не искривлённое пространство. И вообще это — дурацкий термин. Пространство не «сворачивается». Мы направляемся к месту, где пространство по-настоящему плоское, а не искривлено, как около звёзд. Зоны пространственных аномалий всегда плоские иначе они не могли бы совмещаться друг с другом — быть конгруэнтными. <…>Слушай! Дай мне на минутку эту твою косынку. — Бери. — Она сняла косынку с шеи. Косынка была украшена стилизованным изображением Солнечной системы, это был сувенир Дня Солнечного Союза. Посреди квадратного куска ткани красовалось солнце; далее шли окружности, обозначавшие орбиты планет; для пущей важности было добавлено несколько комет. Масштаб был совершенно искажен; как структурная схема родной системы эта штука не годилась совершенно, но для данного случая её было вполне достаточно. Макс взял косынку в руки и сказал: — Вот тут у нас Марс. <…> А вот тут — Юпитер. Чтобы с Марса добраться до Юпитера, тебе надо пройти отсюда досюда, верно? — Очевидно, так. — А теперь предположим, что я сложу косынку так, что Марс ляжет на Юпитер? Что тогда помешает просто сделать один шаг? — Ничего, я думаю, не помешает. За исключением того, что то, что легко сделать с косынкой, не так-то просто сделать с настоящим пространством. Правда ведь? — Да, это невозможно поблизости от звезды. Но если уйти от звезды на приличное расстояние, все получается великолепно. Понимаешь, это как раз и есть то, что называется аномалией, место, где пространство сложено само с собой, почему огромное расстояние сводится к нулю. — Так значит, пространство всё-таки искривлено! — Нет, нет и нет. Смотри, я же просто сложил твою косынку, я же нигде её не растягивал, не менял её форму. Я же не сделал на ней ни одной морщинки. Пространство остается тем же самым, оно просто сложено, как ненужная бумажка, — но оно не искривлено. Оно просто сложено. Ну, понятно, для этого нужны дополнительные измерения. — Не вижу я никакого «понятно». — В уравнениях всё это очень просто, но трудно говорить об этом, если ты этого не видишь. Пространство — наше пространство — можно так смять, что все оно поместится в чашку — всё оно, все его сотни тысяч световых лет. Но, понятно, в четырёхмерную чашку. Элли вздохнула. — Не понимаю я, как в эту твою четырехмерную чашку можно кофе-то налить, не говоря уже о целой Галактике. — 7

"I heard the Astrogator talking about it at the table but I couldn't make head nor tail. We sort of duck into a space warp; isn't that right?" "Oh no, not a space warp. That's a silly term—space doesn't 'warp' except in places where _pi_ isn't exactly three point one four one five nine two six five three five eight nine seven nine three two three eight four six two six four three three eight three two seven, and so forth—like inside a nucleus. But we're heading out to a place where space is really flat, not just mildly curved the way it is near a star. Anomalies are always flat, otherwise they couldn't fit together—be congruent. <…> Say! Could you lend me that scarf you're wearing for a minute?" "Huh? Why, sure." She removed it from her neck. It was a photoprint showing a stylized picture of the solar system, a souvenir of Solar Union Day. In the middle of the square of cloth was the conventional sunburst surrounded by circles representing orbits of solar planets, with a few comets thrown in. The scale was badly distorted and it was useless as a structural picture of the home system, but it sufficed. Max took it and said, "Here's Mars. <…> Here's Jupiter. To go from Mars to Jupiter you have to go from here to here, don't you?" "Obviously." "But suppose I fold it so that Mars is on top of Jupiter? What's to prevent just stepping across?" "Nothing, I guess. Except that what works for that scarf wouldn't work very well in practice. Would it?" "No, not that near to a star. But it works fine after you back away from a star quite a distance. You see, that's just what an anomaly is, a place where space is folded back on itself, turning a long distance into no distance at all." "Then space _is_ warped." "No, no, no! Look, I just folded your scarf. I didn't stretch it out of shape! I didn't even wrinide it. Space is the same way; it's crumpled like a piece of waste paper—but it's not warped, just crumpled. Through some extra dimensions, of course." "I don't see any 'of course' about it." "The math of it is simple, but it's hard to talk about because you can't see it. Space—_our_ space—may be crumpled up small enough to stuff into a coffee cup, all hundreds of thousands of light-years of it. A four-dimensional coffee cup, of course." She sighed. "I don't see how a four-dimensional coffee cup could even hold coffee, much less a whole galaxy."

	… Сэм научился искусству драки — не грубому мордобою, не стилизованной пародии на бой, каковой является бокс, но высокому искусству, превращающему безоружного человека в убивающую машину. — 10
	… Sam had learned to fight, not rough house, not in the stylized mock combat of boxing, but in the skilled art in which an unarmed man becomes a lethal machine.

	Любой полицейский чин в любом месте обладает властью, значительно превосходящей ту, которая принадлежит ему по закону. — 10
	Any police chief anywhere has powers far beyond those set forth by law.

	… быстрее света распространяется только одна вещь — слухи по кораблю. — 14
	"… the only thing faster than light is the speed with which a story can spread through a ship."
	— дядя Чет

	Чтобы получить медаль, самое главное — убедись точно, что на тебя смотрит генерал, а потом уж — за дело. — 15
	The way to win a medal is to make sure the general is watching, then act."
	— Сэм

Он сел и начал обследовать свой поводок. Чем бы ни была эта верёвкообразная штука, уж верёвкой-то она точно не была. Своей гладкой, блестящей поверхностью она скорее напоминала змею, хотя конец её, обвивавшийся вокруг Максовой лодыжки, не имел никаких различимых черт. Она просто сливалась сама с собой, образуя петлю. Он поднял часть поводка и почувствовал в нём лёгкое биение, вроде пульса. Он погладил «верёвку», как это делали у него на глазах кентавры, и та ответила ему потоком пульсаций, не делаясь, однако, при этом ни короче, ни длиннее и не ослабляя хватки. — Элли, — объявил он, — да ведь эта штука живая. — 18

Whatever the ropelike leash was, it was not rope. It had a smooth shiny surface which reminded him more of a snake, though the part that wound around his ankle showed no features; it simply flowed around his ankle and merged back into itself. He lifted the bight and detected a faint throbbing. He stroked it as he had seen the centaurs do and it responded with flowing pulsations, but it neither shrank nor grew longer, nor did it loosen its grip. "Ellie," he announced, "This thing is _alive_."

Максу пришлось долго приглядываться, пока он разобрал, что принёс третий раб. Выглядело это так, словно к каждой из его рук было привязано по три больших яйцеобразных мяча. Присмотревшись, Макс понял, что это — животные размером с опоссумов, которых он нес за хвосты. «Человек» обошел поляну, иногда останавливаясь и поднимая одного из животных к низко висящей ветке. Когда он закончил, поляна была окружена шестью мелкими существами, висящими на хвостах. Кентавр прошел по кругу вслед за рабом; Макс видел, как он погладил каждое из животных и нажал на какую-то точку вблизи его шеи. И каждый раз все тело мелкой твари начинало светиться серебристым светом, подобным свечению светляка. — 18

Max had to look twice to see what the third slave was carrying. It looked as if he had three large ovoid balls slung by ropes in each of his hands; second inspection showed them to be animals about the size of opossums which he carried by their tails. He went around the clearing, stopping every few feet and lifting one of his burdens to a lower branch. When he had finished they were surrounded by six small creatures, each hanging by its tail. The centaur followed the slave, Max saw him stroke each animal and press a spot on its neck. In each case the entire body of the little animal lit up, began to shine like a firefly with soft silvery light.

	В память сержанта Сэма Андерсона из Имперской морской пехоты: «Он ел всё, что давали». — 21 (эпитафия)
	In memory of sergeant Sam Anderson late of the Imperial Marines "He ate what was set before him."

Перевод

М. А. Пчелинцев, 1992, 1993 (с уточнениями)

О романе

	Это совершенно своеобразное и тщательно продуманное повествование.
	It's a richly textured and thoroughly mature tale.
	— Грофф Конклин, 1954

	В книге есть хорошее развитие характеров, зажигательное приключенческое повествование и блестящее создание нескольких форм внеземной жизни.
	Starman Jones <…> has a good character-development, rousing adventure-telling, and brilliant creation of several forms of extra-Terrestrial life.
	— Энтони Бучер и Фрэнсис Маккомас, 1954

	Этот роман — классический пример романа воспитания, его сильный символизм делает книгу универсально привлекательной. <Несмотря на> случайные совпадения и присутствующую местами театральность в сюжете, роман прекрасен для несовершеннолетней аудитории, отражая известные нам надежды и страхи.
	<The novel> is a classic example of the bildungsroman pattern with its bold symbolism, the book makes a universal appeal. <Despite> coincidence and occasional melodrama in the plotting the novel is a fine juvenile [which] reflects hopes and fears we all have known.
	— Джек Уильямсон, 1977