Анемон

Анемо́н или Анемо́на, Ве́треница, иногда Простре́л (лат. Anemone) — маленькое травянистое растение, красивый северный цветок из большого рода ветреница семейства лютиковых, включающего до двухсот видов. Некоторые виды анемона очень близки к роду прострел (лат. Pulsatílla) и под именем анемон (или анемона) часто может иметься в виду именно пульсати́лла. В частности, сон-трава (лат. Pulsatílla pátens или лат. Anemóne pátens) — это один из видов прострела, который часто называют анемоном. Ветреницы очень распространены в умеренной и полярной климатической зоне Северного полушария, включая Арктику. Многие виды анемона — эффектные садовые растения.

Ветреница корончатая (или анемон)

Анемон в прозе

...они вошли и увидели сад, да какой ещё сад! И ворота его были со сводами, точно портик, и были покрыты лозами, а виноград там был разных цветов — красный, как яхонт, и чёрный, как эбен. И они вошли под навес и нашли там плоды, <...> И были тут абрикосы — от камфарных до миндальных и хорасанских, и сливы, подобные цвету лица прекрасных, и вишни, уничтожающие желтизну зубов, и винные ягоды двух цветов — белые отдельно от красных, — и померанцы, цветами подобные жемчугам и кораллам, и розы, что позорят своей алостью щеки красивых, и фиалка, похожая на серу, вспыхнувшая огнями в ночь, и мирты и левкои и лаванда с анемонами, и эти цветы были окаймлены слезами облаков, и уста ромашек смеялись, и нарциссы смотрели на розы глазами негров, и сладкие лимоны были как чаши, а кислые — только ядра из золота.

— «Тысяча и одна ночь», «Сад Увеселения» халифа Харуна ар-Рашида

	В руке у графини был букет из разноцветных анемонов, называемых будто бы по-русски ветреницами, а на лбу сверкала утренняя звезда из бриллиантов. Однако же ничто в ней, кроме девственных красок наряда, не напоминало невинного утра, патриархальной простоты рассвета.
	— Николай Павлов, «Маскарад», 1838

Трудно было найти лучший уголок для отдохновения. Весна, долго задерживаемая холодами, вдруг началась во всей красе своей, и жизнь заиграла повсюду. Уже голубели пролески, и по свежему изумруду первой зелени желтел одуванчик, лилово-розовый анемон наклонял нежную головку. Рои мошек и кучи насекомых показались на болотах: за ними вдогон бегал уж водяной паук; а за ним и всякая птица в сухие тростники собралась отовсюду.

— Николай Гоголь, «Мёртвые души», 1842

	В то время как Консуэло изливала своё возмущение, поражённый каноник озирался кругом, словно боясь, как бы проклятие небес, призываемое этой пылкой душой, не обрушилось на его драгоценные волкамерии и любимые анемоны. Высказав всё, Консуэло бросилась к воротам, которые по-прежнему были на запоре, перелезла через них и последовала за каретой Кориллы...
	— Жорж Санд, «Консуэло», 1843

	— Как чудесно здесь весною! — сказала девочка, и они очутились в свежем, зелёном буковом лесу; у их ног цвела душистая белая буквица, из травки выглядывали прелестные бледно-розовые анемоны. — О, если бы вечно царила весна в благоухающих датских лесах!
	— Ганс Христиан Андерсен, «Бузинная матушка», 1844

	Но в ту же минуту из глубины леса донёсся такой гармоничный, торжественный звон, что четверо-пятеро из них решили углубиться в лес. А лес был густой-прегустой, трудно было и пробираться сквозь чащу деревьев и кустов. Ноги путались в высоких стеблях дикого ясминника и анемонов, дорогу преграждали цепи цветущего вьюнка и ежевики, перекинутые с одного дерева на другое.
	— Ганс Христиан Андерсен, «Колокол», 1845

Есть целая малорусская песня, основанная на веровании в тайное сочувствие природы физической душе человека: плакала старуха Грициха, а молодая сестра сон-траву рвала, старуху пытала: что сон трава ― казацкая сила или казацкая могила? «Сон-трава, голубушка, выростала в поле, брала ту траву недоля, давала моей дочке! Ох, дочка моя, дочка! Пришло нам горевать, нашего молодого Ивана в могиле искать». Эта могильная сон-трава, открывающая человеку во сне тайны, принадлежит к роду Анемона (Anemone patens, pulsatilla). Это растение в преданиях наших встречается с плакун-травой: как, по греческой мифологии, анемоны выросли от слёз Киприды, плакавшей над трупом Адониса, так у нас от слёз вырастала плакун-трава, от чего получила и самое название.

— Фёдор Буслаев, «Об эпических выражениях украинской поэзии», 1850

	Сцена представляет восхитительное местоположение в окрестностях Древних Афин, украшенное всеми изумительными дарами древней благодатной греческой природы, то есть: анемонами, змеями, ползающими по цистернам; медяницами, сосущими померанцы...
	— Козьма Прутков, «Спор древних греческих философов об изящном», 1854

	Это было раннею весной; всюду цвели подснежники и крокусы. — Недурны! — сказал мотылёк. — Миленькие подросточки! Только… зеленоваты больно! Мотылёк, как и все юноши, искал девиц постарше. Потом он оглядел других и нашёл, что анемоны горьковаты, фиалки немножко сентиментальны, тюльпаны — щеголихи, белые лилии простоваты...
	— Ганс Христиан Андерсен, «Мотылёк», 1860

	Затем, из дилижанса вышла барыня. — Девица Май! — отрекомендовалась она. На ней было лёгкое летнее платье и калоши; платье шёлковое, буково-зелёное, в волосах анемоны; от неё так пахло диким ясминником, что часовой не выдержал, чихнул.
	— Ганс Христиан Андерсен, «Двенадцать пассажиров», 1861

Сделайте еще один опыт: сорвите один из этих анемонов, которые назывались в былое время цветами колдуна и, быть может, играли роль в этих ужасных, порожденных страхом обрядах. Положите цветок на этот камень, напоминающий по форме языческий жертвенник, станьте на колени и, подняв правьте руку, произнесите: «Отче наш, иже еси на небесех!.. Я, слуга Твой, и это чёрное привидение, которое сегодня, в день Троицы, я сделал своим слугою на этот час, мы поклоняемся Тебе перед этим алтарём, возвращённым истинной вере!» Смотрите! Привидение тоже срывает цветок и кладет его на жертвенник; оно преклоняет колени и воздевает правую руку к Богу, Правда, оно хранит молчание, но и немые могут служить Богу достойным образом...

— Шарль Бодлер, «Опиоман», 1869

Антипа поспешно достал медаль императора — и сам, с трепетом на неё взирая, показывал её толпе со стороны лицевого изображения. Но тут внезапно раскрылись створчатые двери золотой трибуны — и при ярком блеске свечей, окруженная рабами, гирляндами из анемон, появилась. Иродиада. Ассирийская митра, прикреплённая подбородником, спускалась ей на лоб. Перекрученные кудри рассыпались вдоль пурпурного пеплума, прорезанного во всю длину рукавов.

— Гюстав Флобер (пер. Ивана Тургенева), «Иродиада», 1877

	Жара становилась всё сильнее. Пригретые солнцем кусты нарда начали испускать тяжёлое благоухание. Над группами анемонов порхали пёстрые мотыльки.
	— Генрик Сенкевич, «Пойдём за ним!», 1893

	Пришла весна. Она прелестна на нашем острове. Воздух тогда — пьяный от благоуханий. Пышные тюльпаны, золотистый анемон, белый нарцисс, дикий жасмин и разноцветные ползучие розы затягивают сплошным ковром каждую береговую полянку, каждую прогалинку в лесу.
	— Александр Амфитеатров, «Морская сказка», 1899

Как человек со средствами он каждый год ездил за границу, но не для того, чтобы дышать живительным воздухом гор, купающих в облаках свои снеговые вершины и утопающих подошвами в виноградных садах, не к морю, смотреть, как росистым утром и таинственным вечером купается в нём золотое солнце, не в леса, где зреют бледные лимоны и рдеют жаркие пятна апельсинов, нет, он запирался в католические монастыри, и в старинных библиотеках, в архивной пыли проводил часы, дни и недели, изучая какой-нибудь завиток или буквы, погружаясь в разгадку какого-нибудь символического рисунка, где расцветала целая флора странных, широких анемонов, тюльпанов, гранатовых цветов, перевивших крест...

— Надежда Лухманова, «Вне жизни» (Посвящается сыну моему Борису), 1901

	Любовь — это пламенная адская музыка, заставляющая танцевать даже сердца стариков. Это маргаритки, широко распускающие свои лепестки с наступлением ночи, это анемона, которая закрывается от дуновения и от прикосновения умирает. Такова любовь.
	— Александр Куприн, «О Кнуте Гамсуне», 1907

Другие ветреницы, растущие в разных частях Дальнего Востока, в большинстве своём тоже являются ранневесенними растениями. Химический состав ветрениц изучен недостаточно, а дальневосточных — тем более. Известно, что ветреница дубравная во всех частях содержит анемонол (протоанемонин, или анемоновая камфора), который обладает едким вкусом и острым запахом, и распадается на анемонин и анемоновую кислоту. Анемонол вызывает на коже ожоги. При высушивании это свойство пропадает. В ветренице вильчатой обнаружена транс-аконитовая кислота. Ветреницы содержат те же ядовитые вещества, что и другие растения семейства лютиковых, поэтому картина отравления ими в общем близка к картине отравления прострелом, лютиками и другими растениями этого семейства. По-видимому, возможность отравления ветреницами сравнительно невелика, поскольку они реже других растений семейства лютиковых применяются в народной медицине. В научной же медицине ветреницы не используются. Токсичность ветрениц равна 45 мл на 1 кг веса.

— Пётр Зориков, «Ядовитые растения леса», 2005

Анемон в стихах

Поле ветреницы корончатой
(Израиль)

	В лесах унылых и дремучих Бывает краше анемон, Когда украдкой выдет он Один среди песков сыпучих...
	— Николай Карамзин, «Послание к Александру Алексеевичу Плещееву», 1794

	Сорвана его лиле́я — Он летит на анемон; Что его — то и милее, Грусть забвеньем лечит он.
	— Василий Жуковский, «Песня», 1809

	С роскошным анемоном; Едва приметным склоном Твой сходит сад к реке; Шумит невдалеке Там мельница смиренна: С колёс жемчужна пена И брызгов дым седой; Мелькает над рекой
	— Василий Жуковский, «К Батюшкову», 1812

	Возжженны не льстеца рукой, Душистый анемон и крины Лиют на брашны аромат, И полные плодов корзины Твой вкус и зренье усладят.
	— Фёдор Тютчев, «Послание Горация к Меценату, в котором приглашает его к сельскому обеду», 1819

	Там чист и ясен небосклон; Там рдеет пышный анемон, Чинар гордится красотою; И путника во время зною Душистый персик и лимон Манят к забвенью и покою.
	— Александр Шишков, «Н. Т. А<ксаков>у», 1821

	Дымились тучи на скалах Ай-Петри. В сыром овраге жёлтый анемон Уж распустился, воздух напоен Весной, и запах моря ― в тёплом ветре.
	— Дмитрий Мережковский, «Вера», 1890

	Далече стелет чёлн лазурные тропы; Белеет анемон, и дышит цвет миндальный, И лёгкий пар таит волной фаты венчальной Весны полуденной неслышные стопы.
	— Вячеслав Иванов, «Весна» (итальянские сонеты), 1902

	Но в траве у склона, Где убит был Адонис, Лепестки цветов зажглись, Дышит анемона.
	— Константин Бальмонт, «Рудра, красный вепрь Небес…», 1905

	Вечерний дым над городом возник, Куда-то вдаль покорно шли вагоны, Вдруг промелькнул, прозрачней анемоны, В одном из окон полудетский лик.
	— Марина Цветаева, «Встреча», 1910

	Нарцисс Сарона, Соломон, Любил Балькис, царицу Юга. Она цвела, как анемон, Под лаской царственного друга. Но часто плакал от испуга, Умом царицы ослеплён. Великолепный Соломон...
	— Игорь Северянин, «Рондели», 1911

	Надеждинская стала лужайкой С загробными анемонами в руке, А Вы, маленький, идете с Файкой, Заплетая ногами, вдалеке, вдалеке. Собака в сумеречном зале Лает, чтобы Вас не ждали.
	— Михаил Кузмин, «На улице моторный фонарь...», 1912

	Ярки ситцы анемонов, Жарок красочный их звон, Словно он В перекличке повторён Ловких, смелых и умелых, Во сноровках почернелых И кующих Сильных рук.
	— Михаил Цетлин (Амари), «Анемоны», 1912

	Бел и ал, со дна растёт скалой Там коралл, и тысячью цветов Анемон гнездится меж камней, Окружён живым кольцом медуз.
	— Валерий Брюсов, «Как дельфин», 1914

	Не теплынью ль веет, анемоны? Не Весна ли, ветреницы, в поле Улыбнулась воздуху и воле? Гнёзда вьют на взморье гальционы, И святят затишье корабли.
	— Вячеслав Иванов, «Первенцы полей», 1914

	Я никого не люблю, потому Что я люблю анемону. Я не отдам никому, никому Ключ к своему Илиону. Каждую ночь воспеваю я Холодный взор анемоны. Каждую ночь шелестит змея, Но я удушаю стоны. Пусть анемона моя далеко, Пусть слышен голос Харона.. Я не хочу ничего, ничего, Как ты, моя анемона.
	— Алексей Лозина-Лозинский, «Анемона», 1916

	Он ― анемичен (если можно Так выразиться), анемон. Небесный, но сквозной и ложный (Как всё, что здесь), немецкий сон.
	— Владимир Нарбут, «Цветок», 1916

	Я ей сказал: взгляни на чёлн истомный: Весь из нарциссов, анемон сплетений ― Меня юнит он песней колыбельной...
	— Александр Туфанов, «Я бросил в море ландышей фиалы...», 1917

	Разбужен чудным перечнем Тех прозвищ и времен Обводит день теперешний Глазами анемон.
	— Борис Пастернак, «Ты в ветре, веткой пробующем...», 1917

	Белой анемоны Праздничный убор Разукрасил склоны И холмов и гор.
	— Николай Холодковский, «Горная анемона» (Anemone sylvestris L.), 1922

	Прошлое так безвозвратно, так тихо, так непорочно Как всё понятно, как всё убаюкано бременем… Спит анемона, ей снится ― всё ждёт, всё непрочно, Всё возвращается, отяжелевшее временем.
	— Борис Поплавский, «На восток от Кавказа», 1924

	Рокот анемоны спит в электричестве Золото заката возвратилось в чёрную реку Стало больно от чёрного снега В тот год умерли медные змеи И верблюды отправились в пустыню за горной водой...
	— Борис Поплавский, «Рокот анемоны спит в электричестве...», 1934

	Птицы-анемоны появлялись в фиолетово-зелёном небе. Внизу, под облаками, было море, и под ним на страшной ‎глубине — ещё море, ещё и ещё море, и наконец подо всем этим — земля, где дымили небоскрёбы ‎и на бульварах духовые оркестры тихо и отдалённо играли.
	— Борис Поплавский, «Птицы-анемоны появлялись в фиолетово-зелёном небе…» (автоматические стихи), 1930-е

	Чёрное дерево вечера росло посредине анемоны Со сказочной быстротой Опять что-то происходило за границами понимания Изменялись окна стёкла касались времени А за окном была новая жизнь...
	— Борис Поплавский, «Мнемотехника» («Чёрное дерево вечера росло посредине анемоны…») (автоматические стихи), 1930-е

	В канавы скрылся снег со склонов, и петербургская весна волнения, и анемонов, и первых бабочек полна.
	— Владимир Набоков, Стихи из романа «Дар», 1937

См. также

• Адонис
• Аконит
• Амариллис
• Амарант
• Арум
• Курослеп
• Курослепник
• Левкой
• Сон-трава