Алексей Константинович Лозина-Лозинский

русский поэт, прозаик, переводчик, критик

Алексе́й Константи́нович Лози́на-Лози́нский (Любич-Ярмолович-Лозина-Лозинский, 1886−1916) — русский поэт, писатель и переводчик Серебряного века, имел несколько псевдонимов, самый известный из которых — Любя́р. Поэт «вне групп» и без одной ноги, он запомнился «не столько стихами, сколько своим мрачно-эксцентричным обликом» и несколькими попытками самоубийства, в конце концов, завершившимися успехом.
Старший брат Алексея, протоиерей Владимир Лозина-Лозинский — в 1937 году был расстрелян, а в 2000 — канонизирован и причислен лику святых.

Алексей Константинович Лозина-Лозинский
Статья в Википедии
Произведения в Викитеке
Медиафайлы на Викискладе

Стихи и строки править

  •  

О, виноград, цветы и пышность Феба!
Прекрасно жить во имя красок дня!
Ведь каждый день меня встречает небо,
Как женщина, влюблённая в меня!

  — из цикла «Capri»
  •  

А в гроте, под скалой — наивная Мадонна,
Лампада зажжена, висит для бедных кружка;
И к ним, рассыпавшись, ползёт по камням склона
Ручное стадо коз и дикая пастушка.

  — из цикла «Capri»
  •  

Как хочу я замолчать на год
И забыть, что жизнь моя нелепость,
Сотканная из пустых забот!

  — из цикла «Capri»
  •  

Полюбить веселье кабачков,
И процессиям религиозным
Следовать средь глупых рыбаков.

  — из цикла «Capri»
  •  

В кафэ Hiddigeigei всегда ужасно много
Маэстро маленьких всех толков, наций, рас…
Там хвалят футуризм и Гёте судят строго,
Играют в шахматы и пьют абсент, как квас.
Потом я стал скучать на этих шумных сходках…
Искусство! Истина! Как эти фразы злят!
А наши, русские в своих косоворотках,
О революции всё время говорят...

  — из цикла «Capri»
  •  

Зажглись вдали дома молчащими огнями,
В ответ другим огням, молчащим в вышине…
И я сжимаю голову руками
И почему-то страшно грустно мне...

  — «Cetara»
  •  

…во всяком есть гений, который
Только заперт рассудком сухим.

  — «Жизнь мне кажется скучною ссорой»
  •  

Здесь жизнь твоя — яркая, умная,
Но будто бы не настоящая.

  — «В кафе»
  •  

Мой друг, в глубине зазвучала
Та песня, которая спета...

  — «На память Савелию»
  •  

...как ни стыдно, а я с тобою,
Жирный Понтий Пилат!

  — «Проконсул Пилат»
  •  

Из безумья растёт рассудительность,
Из рассудка наивность растёт.

  — «Circulus vitious»
  •  

Но девушка не спит… Ах, что она узнала!
Как нов, как страшен мир! Как люди лгали ей!

  — «Лазурный, чистый день, девически-прозрачный...»
  •  

Покорность Господу в слоне сильна, как видно,

  — «Покорность Господу в слоне...»
  •  

О, слон! Ведь ты мудрец. И, как мудрец, не смеешь
Ни сторожа побить, ни выйти из тюрьмы
За это, тяжкий слон, когда ты околеешь,
Тебя к святым слонам должны причислить мы.

  — «Покорность Господу в слоне...»
  •  

Как звóнки в зале плиты!
О длинный, лунный зал…
Я там упал, разбитый,
И молча умирал.

  — «Как звонки в зале плиты!»
  •  

И мир, как сказка, искажённая
Каким-то дьявольским лицом.

  — «Луна желта»
  •  

Не проснёшься? Так за дело!
Будешь плакать поутру,
Потому что ты хотела
Посмотреть, как я умру...

  — «Серенада»
  •  

Я родился проклятым безбожником
И хочу, прежде чем умереть,
Стать внимательным дамским сапожником,
Чтоб с вниманьем на ножки глядеть.[комм. 1]

  — «Есть на свете такой индивидуум»
  •  

Пред истиной стою безрадостно, но смело.
Всё быстро, пусто, всё легко.

  — «Пред истиной стою безрадостно, но смело»
  •  

Мы — скопища странных уродов
С терзанием полубогов...

  — «Жестокая Дьявола кара»
  •  

Всё та же жизнь и дни всё дольше.
Окурки, книги, мыслей бред,
Листы стихов... К несчастью, больше
Я не обманываюсь. Нет.

  — «Всё та же жизнь и дни всё дольше»
  •  

Не правда ль, нам странно, нам странно,
Что мы существуем?

  — «Мы все одной мыслью страдаем»
  •  

И душа моя звенит от тихой радости
С дребезжанием надтреснутого хрусталя.

  — «Нынче утром небо нежно-переменчиво»
  •  

Я на рассвете шёл по вереску лиловой,
Причудливой горой, казавшейся мне новой.
Утро было прозрачным и ласковым сном.
И на мгновение за серыми камнями
Я видел девочку с покорными глазами,
Торопливую, с бледным и узким лицом…[1]

  — «Я шёл на рассвете по вереску лиловой…», 1916
  •  

Я ― вольный музыкант. За мной бежит в извивах
Тот самый хвойный лес, зазубренная нить,
Где должен серый волк народных сказок жить…
Да, есть значительность в осенних переливах.
А я? Я чужд всему Я полон снов красивых.
Вот вересковый холм. Взойти мне, может быть?[1]

  — «Иду один, смеясь, в прозрачных перелесках...», 1916
  •  

С холма видна вся даль, лесистая бескрайность,
Где клинья жёлтые врезаются берёз,
Простор, простор, простор и всё необычайность…
Зачем живёт лишай? Зачем живёт мой пёс?[1]

  — «Иду один, смеясь, в прозрачных перелесках...», 1916

Два коротких стихотворения править

  •  

На камне когда-то, когда-то
Я высек слова: я люблю.
Там мхи разрослися богато
И надпись закрыли мою.
Но мох седовласый снимаю
И вижу вновь: я люблю
В груди я тот камень таскаю,
Где надпись я высек мою.

  — «На камне когда-то, когда-то»
  •  

Когда-то, когда-то у Нила
Вдвоём предавались мечтам
Один одинокий мандрила
И сумрачный гиппопотам.
Мандрила хотел бы быть пумой,
Мечтал быть орлом бегемот…
Как ты они мучились думой,
Читатель, мечтатель, урод.

  — «Когда-то, когда-то у Нила»

Цитаты о Лозина-Лозинском править

  •  

Ты сделал, что хотел. Победа!..
Когда вся жизнь ― беда.
Теперь ты отдохнёшь...
А я, счастливый обладатель ног
Останусь в этом мире. Без дорог.[2]

  Михаил Савояров, «Лешего» (Лёше Любяру) (из сборника «Оды и паро́ды»), 1919
  •  

 «...Прощайте, господин Лозина-Лозинский... Прощайте, неудачный поэт Любяр!..» Тут мне делается неприятно. Я знаю, что Любяр — псевдоним поэта, который несколько раз неудачно кончал с собой и, наконец, недавно, покончил. Я читал его стихи, то бессмысленные, то ясные, даже слишком, с каким-то оттенком сумасшествия. Во всяком случае, талантливые стихи. Упоминание его имени мне неприятно. Зачем тревожить память мёртвого? Я говорю это вслух. …Трогай!.. Прозябшая лошадь уносит сани. Я смотрю на визитную карточку: «А. Любяр… Лозина-Лозинский… Такая-то улица…»[3]:72

  Георгий Ивáнов, «Петербургские зимы», 1928
  •  

...Месяца через два я получил повестку общества «Медный всадник» на заседание памяти поэта Любяра. На этот раз (через три недели после нашей встречи) самоубийца-неудачник своего добился.[3]:73

  — Георгий Ивáнов, «Петербургские зимы», 1928
  •  

Вечер Ларисы Рейснер> был безобразный, что и говорить. Но шагая домой через Троицкий мост, я вспомнил усмешку моего недавнего ночного собеседника, и мне казалось, что, может быть, именно такими поминками был бы доволен этот несчастный человек.[3]:76

  Георгий Ивáнов, «Петербургские зимы», 1928

Комментарии править

  1. «Чтоб с вниманьем на ножки глядеть...» – это четверостишие полно для лозинского скрытого трагического смысла. Потеряв ногу в девятнадцать лет, он не мог не видеть в дамских «ножках» значительно больше, чем любой молодой поэт на его месте.

Источники править

  1. 1 2 3 А. Лозина-Лозинский. «Противоречия». — М.: Водолей, 2008 г.
  2. Михаил Савояров. ― «Слова», стихи из сборника «Оды и паро́ды»: «Лешего» (Лёше Любяру)
  3. 1 2 3 Георгий Ивáнов, Собрание сочинений в трёх томах: том 3, Мемуары. Литературная критика. М.: Согласие. 1994. ISBN 5-86884-025-9