Чудовища (Шекли)

«Чудовища» (англ. The Monsters) — сатирико-юмористический фантастический рассказ Роберта Шекли 1953 года. Вошёл в авторские сборники «Нетронутое человеческими руками» (1954) и «Маска утра» (исп.-англ. The Masque of Mañana, 2005).

Цитаты

	— Какой сегодня день? Хам прикинул в уме: — Пятый день луггата. — Проклятье! — воскликнул Кордовир. — Мне пора домой — убивать жену. — До заката ещё несколько часов — произнёс Хам. — Думаю, ты вполне успеешь и посмотреть, и вернуться вовремя домой. Но Кордовира терзали сомнения: — Терпеть не могу опаздывать.
	‘What day is this?’ Hum calculated silently, then said, ‘The fifth day of Luggat.’ ‘Damn!’ Cordovir said. ‘I have to go home and kill my wife.’ ‘It’s a few hours before sunset,’ Hum said. ‘I think you have time to do both.’ Cordovir wasn’t sure. ‘I’d hate to be late.’

— Да могут ли подобные уроды быть нравственными? — воскликнул Кордовир, и шкуру его передернуло от отвращения. При ближайшем рассмотрении существа оказались ещё безобразнее; такое не приснилось бы и в самом страшном сне. Шарообразный нарост на их туловищах вполне мог сойти за голову, решил Кордовир, хотя подобных голов он не встречал за всю свою долгую жизнь. Но до чего ж уродлива эта голова! Привычно гладкую поверхность лица нарушал нелепо торчащий, как горный кряж посреди долины, бугор с двумя округлыми впадинами. Вдобавок по обе стороны головы — если она была таковой — виднелись ещё две выпуклости, а её нижнюю половину пересекал блеклый красноватый разрез. После небольших раздумий Кордовир решил, что это, должно быть, рот — особенно, если поднапрячь воображение. Перечень их уродств был бы неполным, если не упомянуть ещё одно. В строении организма существ угадывалось наличие костей! Движения их конечностей не были похожи на плавные человеческие жесты; чужаки двигались так, словно были деревянными. — Боже мой! — изумлённо раскрыл рот Джилриг, мужчина средних лет. — Нам следует убить их, избавив от мучений. Остальные, похоже, испытывали те же чувства и двинулись было вперёд, но кто-то из молодых крикнул: — Подождите! Давайте попробуем поговорить с ними, если это возможно. А вдруг они всё-таки нравственные существа. Вспомните, Внешний Мир огромен и многолик. Всякое возможно.

‘Could anything so hideous be moral?’ Cordovir asked, his hide twitching with distaste. Upon closer inspection, the creatures were more horrible than could be dreamed. The bulbous object on their bodies just might be a head. Cordovir decided, even though it was unlike any head he had ever seen. But in the middle of that head, instead of a smooth, characterful surface was a raised ridge. Two round indentures were on either side of it, and two more knobs on either side of that. And in the lower half of the head — if such it was — a pale reddish slash ran across. Cordovir supposed this might be considered a mouth, with some stretching of the imagination. Nor was this all, Cordovir observed. The things were so constructed as to show the presence of bone. When they moved their limbs, it wasn’t a smooth, flowing gesture, the fluid motion of human beings. Rather, it was the jerky snap of a tree limb. ‘God above,’ Gilrig, an intermediate-age male, gasped. ‘We should kill them and put them out of their misery.’ Other men seemed to feel the same way, and the villagers flowed forward. ‘Wait!’ one of the youngsters shouted. ‘Let’s communicate with them, if such is possible! They might still be moral beings. The Outside is wide, remember, and anything is possible.’

Это был кошмар наяву, самый страшный, который только мог привидеться. Оказалось, что существа не убивают женщин, а, несомненно, позволяют им беспрепятственно размножаться. Мысль об этом вызывала тошноту у самых мужественных. Лишние самочки вырвались из загона и, присоединившись к женам, потребовали рассказать им о случившемся. Когда им объяснили, они рассвирепели куда сильнее мужчин, ибо такова природа женщин. — Убейте их! — рычали лишние самочки. — Не позволяйте им вмешиваться в нашу жизнь! Не позволяйте им распространять безнравственность! <…> — Их надо убить немедленно! — закричала какая-то самочка. Поскольку она была лишней и жила в загоне, у неё пока не было имени, но она компенсировала этот недостаток яркостью темперамента. — Мы, женщины, всего лишь хотим вести добродетельную жизнь, высиживая в загоне яйца, пока не придёт время замужества. А потом — двадцать пять упоительных дней! Это ли не счастье! Чудовища разрушат нашу жизнь. Мы станем такими же страшными, как они! — Теперь-то вы поняли? — вскричал Кордовир, обращаясь к мужчинам. — А я ведь предупреждал, я раскрыл перед вами их подлинное лицо, но вы не вняли мне! В трудные времена молодёжь обязана слушаться старших! В ярости он убил двух юношей ударом хвоста. Жители зааплодировали. — Истребите их, пока они не успели развратить нас! — кричал Кордовир. Самочки бросились за чудовищами в погоню. — У них есть убивающие палки, — заметил Хам. — Знают ли об этом самочки? — Думаю, что нет, — ответил Кордовир. Он уже совершенно успокоился. — Ступай предупреди их. — Я устал, — угрюмо отозвался Хам. — Я все время переводил. Почему бы тебе не сходить самому? — Ну, тогда пойдём вместе, — сказал Кордовир, которому надоели эти юношеские капризы.

It was like the most horrible nightmare come true. Suddenly it became apparent that these creatures didn’t kill females. Undoubtedly they allowed them to spawn unhampered. The thought of that was enough to make a strong man retch. The surplus females broke out of their pens and, joined by the wives, demanded to know what was happening. When they were told, they were twice as indignant as the men, such being the nature of women. ‘Kill them!’ the surplus females roared. ‘Don’t let them change our ways! Don’t let them introduce immorality!’ <…> ‘It’s true,’ Hiram said sadly. ‘I should have guessed it.’ ‘They must be killed at once,’ a female shouted. Being surplus, she had no name at present, but she made up for that in blazing personality. ‘We women desire only to live moral, decent lives, hatching eggs in the pen until our time of marriage comes. And then twenty-five ecstatic days! How could we desire more? These monsters will destroy our way of life. They will make us as terrible as they.’ ‘Now do you understand?’ Cordovir screamed at the men. ‘I warned you, I presented it to you, and you ignored me. Young men must listen to old men in time of crisis.’ In this rage he killed two youngsters with a blow of his tail. The villagers applauded. ‘Drive them out,’ Cordovir shouted. ‘Before they corrupt us!’ All the females rushed off to kill the monsters. ‘They have death-sticks,’ Hum observed. ‘Do the females know?’ ‘I don’t believe so,’ Cordovir said. He was completely calm now. ‘You’d better go and tell them.’ ‘I’m tired,’ Hum said sulkily. ‘I’ve been translating. Why don’t you go?’ ‘Oh, let’s both go,’ Cordovir said, bored with the youngster’s adolescent moodiness.

Пока Хам рассказывал об убивающих палках, Кордовир прикидывал, как лучше расправиться с чужаками. — Спихните на них камни, — приказал он женщинам. — Может, вам удастся повредить их аппарат. Женщины энергично взялись за дело. Некоторые камни, падающие с огромной высоты, попадали в металлический предмет и с глухим звуком отскакивали от него. Внезапно из предмета вырвались лучи, красными строчками прошив пространство между ним и женщинами. Те упали замертво. Земля содрогнулась. — Давайте отойдём, — предложил Кордовир. — Женщины прекрасно управятся и без нас, а то у меня от этой тряски кружится голова. Мужчины отошли на безопасное расстояние и оттуда продолжали следить за ходом боевых действий. Женщины гибли одна за другой, но к ним уже подоспели женщины из других деревень, прослышавшие об угрозе их благополучию. Они сражались за свои дома и права с женским неистовством, превосходившим самую сильную ярость мужчин.

Hum explained the death-sticks while Cordovir considered the problem. ‘Roll stones on them!’ he told the females. ‘Perhaps you can break the metal of the object.’ The females started rolling stones down the cliffs with great energy. Some bounced off the metal of the object. Immediately, lines of red fire came from the object and females were killed. The ground shook. ‘Let’s move back!’ Cordovir said. ‘The females have it well in hand, and this shaky ground makes me giddy.’ Together with the rest of the males they moved to a safe distance and watched the action. Women were dying right and left, but they were reinforced by women of other villages who had heard of the menace. They were fighting for their homes now, their rights, and they were fiercer than a man could ever be.

Вечером того же дня жители деревни подсчитали, что в общей сложности погибли пятьдесят три самочки. Их гибель пришлась как нельзя кстати. Ведь в связи с потерей семнадцати мужчин проблема женского излишка в деревне ещё более обострилась, а гибель самочек ощутимо уменьшила возросшую таким образом популяцию женских особей. Кордовир чрезвычайно гордился собой. Его жена доблестно пала в сражении, но он тотчас взял себе другую. — Пока наша жизнь не войдёт в норму, нам следует чаще убивать своих жен, — внёс предложение Кордовир на вечернем Собрании. Уцелевшие самочки, которые к тому времени уже вернулись в загон, бешено зааплодировали, услышав слова старейшины. — Интересно, куда направились эти существа? — спросил Хам, предлагая Собранию новую тему для дискуссии. — Вероятно, порабощать какую-нибудь беззащитную расу, — предположил Кордовир. — Не обязательно, — возразил Мишилл. Начались вечерние прения.

That evening, it was discovered that fifty-three females had been killed. This was fortunate since it helped keep down the surplus female population. The problem would become even more acute now, since seventeen males were gone in a single lump. Cordovir was feeling exceedingly proud of himself. His wife had been gloriously killed in the fighting, but he took another at once. ‘We had better kill our wives sooner than every twenty-five days for a while,’ he said at the evening Gathering. ‘Just until things get back to normal.’ The surviving females, back in the pen, heard him and applauded wildly. ‘I wonder where the things have gone,’ Hum said, offering the question to the Gathering. ‘Probably away to enslave some defenceless race,’ Cordovir said. ‘Not necessarily,’ Mishill put in and the evening argument was on.

Перевод

И. Зивьева, 1994