Голубь

Сизый голубь (лат. Columba livia) — широко распространённая птица семейства голубиных.

Голубь сизый

Голубь в прозе

	Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби — Евангелие от Матфея, 10:16
	— Иисус Христос

	Деревляне же ради быша, събраша же от двора по три голуби и по три воробьи, и послаша къ Ользѣ с поклоном.
	— Повесть временных лет

— Вот горшок чечевицы с золою; если в два часа ты всё это очистишь, то поедешь во дворец. Бедная сиротка пошла через заднее крыльцо в сад и закричала: — Ручные голуби, горлицы и все поднебесные птицы! Прилетайте вы ко мне на помощь чистить чечевицу: чистую бросайте в горшок, а худую кладите себе в зобок. Вдруг, откуда ни возьмись, стали слетаться горлицы, пара белых голубков и разные птички, которые чирикают и порхают по поднебесью; сели они на золу и принялись за работу. Голубки кивали головками и клевали пыльную чечевицу, другие птички им подражали: чистую чечевицу бросали в горшок, а сорную клали себе в зобок. Не прошло и часа времени, все зёрна были очищены, и птички улетели.

— Братья Гримм, «Чумичка», 1815

	На ветвях его как будто опять висели цитры и эоловы арфы, которые развешивали, бывало, весёлые странствующие подмастерья, и ветер опять играл на них дивные мелодии. Лесные голуби ворковали, точно хотели высказать чувства, волновавшие при этом могучее дерево, а кукушка куковала, сколько ещё лет оставалось ему жить.
	— Ганс Христиан Андерсен, «Последний сон старого дуба» (Рождественская сказка), 1858

	Где-то ворковали голуби — и пчёлы жужжали, низко перелётывая по редкой траве.
	— Иван Тургенев, «Первая любовь», 1860

Как это бывает у громадного большинства супругов, раньше у Лаевского и у Надежды Фёдоровны ни один обед не обходился без капризов и сцен, но с тех пор, как Лаевский решил, что он уже не любит, он старался во всем уступать Надежде Фёдоровне, говорил с нею мягко и вежливо, улыбался, называл голубкой. — Этот суп похож вкусом на лакрицу, — сказал он улыбаясь; он делал над собою усилия, чтобы казаться приветливым...

— Антон Чехов, «Дуэль», 1891

	Многие человеческие существа так устроены — что если б они были Ноем в ковчеге, они бы застрелили голубя, принесшего оливковую ветвь, едва он показался над водой!
	— Мария Корелли, «Скорбь Сатаны», 1895

Впрочем, к поясу моему на верёвочке был привязан по-охотничьи, за шейку, хвостом вниз, полуощипанный голубь, счастливо отбитый мною у ястреба. Этот голубь был моей гордостью. Я представлял, как буду рассказывать об этом сестрёнке Тане подробно и обстоятельно. Изображу, как увидел ястреба в кустах бирючины над оврагом, ― огромного, коричневого с белым; он сидел и рвал перья крючковатым клювом, и голубиное мясо краснело под его когтями.

— Сергей Сергеев-Ценский, «Взмах крыльев», 1904

Гремучий водопад, летя вечной стрелой вихрем вниз, заглушил его слова. Но он с новой страстью воскликнул: «Я люблю тебя, солодка!» ― и задрожал. Заунывные, извилистые, певуче однообразные звуки несущихся волн прервали его речь и её ответ, птица с пронзительным криком пронеслась над ними. Но он с <новой> силой воскликнул: ― Я люблю тебя! Старуха, стоявшая у входа в хату, поднесла руки к глазам и произнесла: «Иль сокол наш горлинку гонит». Но засмеялась сестра и сказала: «Нет, он голубь, а она ― соколица».

— Велимир Хлебников, «Жители гор», 1913

С утра лил дождь. Дул сильный ветер. Высокие сосны раскачивались во все стороны, стукаясь сухими ветками. В лесу было сумрачно. Холодная вода стояла в траве по щиколотку. Женю и Павлика не пустили гулять. Они целый день сидели в комнате и скучали. Вдруг слышат: гуль-гуль-гуль. Дети высунулись в окно, посмотрели вверх и увидели под застрехой голубка. Как видно, он отстал от своей стаи, заблудился в лесу, вымок и спрятался от непогоды под застреху. Это был очень красивый голубок, весь белый, в пуховых штанишках, с розовыми глазами. Он ходил взад-вперед по выступу дома, проворно вертел головкой, чистил клювом мокрые перышки и сам с собой разговаривал: ― Гуль-гуль-гуль. Женя и Павлик очень обрадовались и стали кричать голубку: ― Здравствуй, гуленька! Бедненький гуленька! Иди к нам в комнату, гуленька!

— Валентин Катаев, из сказки «Голубок», 1940

И голубя на карнизе. Дымчато-синего, с розоватым отливом, цвета остывшей после горна стали. Странный нежданный гость! Никто поблизости не держал голубей, и вдруг ― пожалуйста. Сергей Иванович, размышляя, продолжал чесать ногтями подбородок. Потом стукнул по стеклу мундштуком трубки. Голубь подергал туда-сюда головкой, но не двинулся с места. ― Глянь-ка, мать, кто к нам залетел, ― сказал Сергей Иванович. ― А погода собачья, хуже вчерашнего. А Клавдия Никифоровна, проводив мужа до входной двери, вернулась в комнату, подошла к окну и тоже увидела голубя, прибитого непогодой. Внизу, на дворе, чернела мокредь. По стеклу змейками сочился истаявший снег. «Ах ты господи, склизь-то какая, огорчилась Клавдия Никифоровна. ― И верно, хуже вчерашнего». Она открыла форточку и бросила на карниз горсть хлебных крошек, думая о своем старике: как бы не поскользнулся дорогой.

— Юрий Трифонов, «Голубиная гибель», 1968

― Зачем мне шило? ― удивился Памухин. ― Будешь метать его в голубей и жарить их на костре. Мы ведь не сможем снабжать тебя едой в достаточном количестве. Родители что-нибудь заподозрят, если мы будем таскать из дома много продуктов.  ― Я не люблю мясо, ― сказал Памухин. ― У тебя нет выбора. Захочешь есть ― съешь даже школьную манку. ― А мне нравится манка, ― сказал Памухин. ― Можешь потренироваться. Тогда и голуби понравятся. Памухин взял шило и вылез из шалаша. Мы с Вилкой тоже вылезли посмотреть, как он завалит голубя. ― Справа ходит жирный, ― зашипела Вилка. ― Да вижу я! ― отмахнулся Памухин. Он пригнулся, прищурился, размахнулся и как… ― Мама! ― заорал голубь. ― Это не голубь, ― сказала Вилка.

— Дарья Варденбург, «Случаи медвежат», 2002

Голубь в поэзии

	Кукушка на суку печально куковала. ‎«Что, кумушка, ты так грустна?» Ей с ветки ласково Голубка ворковала: ‎«Или о том, что миновала ‎У нас весна...
	— Иван Крылов, «Кукушка и Горлинка» (басня), 1816

	За Мёртвым морем, в солнечном тумане, Течет мираж. В долине ― зной и свет, Воркует дикий голубь. На герани, На олеандрах ― вешний алый цвет.
	— Иван Бунин, «Бедуин», 1908

	Семь голубей ― семь дней недели Склевали корм и улетели, На смену этим голубям Другие прилетают к нам. Тут наши сизари воркуют, По кругу ходят и жалкуют, Асфальт крупитчатый клюют И на поминках дождик пьют.
	— Арсений Тарковский, «Голуби», 1958

	Дымник ржавый упал, и кирпич прогорел изнутри, и над крышей железной унылая выросла дуля. И уже не садились погреться на край сизари, не стучали крылом и не пели свое гуля-гуля.
	— Олег Чухонцев, «Дом», 1985

Пословицы и поговорки

	Казак, как голубь: куда ни прилетит, там и пристанет.
	— Казачьи пословицы