Весенняя гроза (Тютчев)
Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Гремят раскаты молодые!
Вот дождик брызнул, пыль летит…
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит…
С горы бежит поток проворный,
В лесу не молкнет птичий гам,
И гам лесной, и шум нагорный —
Всё вторит весело громам…
Ты скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила![1]
Весе́нняя гроза́ или «Люблю грозу в начале мая...» — одно из ряда известнейших ранних стихотворений Фёдора Тютчева, написанное в 1828 году и впервые опубликованное годом позже в журнале «Галатея».[2] В первоначальной редакции «Весенняя гроза» была на одну строфу короче (выключая вторую) и текст заметно отличался от окончательного варианта, опубликованного в 1854 году в журнале «Современник».[3]
Многие выражения и эпитеты из тютчевской «Весенней грозы» разошлись на расхожие выражения, оживляющие письменную и устную речь. Первая строка этого стихотворения «Люблю грозу в начале мая...» стала крылатой и фактически подменила собой авторское название, а предпоследняя «Громокипящий кубок с неба» — стала, благодаря Фёдору Сологубу, заголовком первого поэтического сборника Игоря Северянина.
«Весенняя гроза» в критике, публицистике и литературоведении
правитьВ описании русской природы творчество Тютчева непроизвольно перекликается с творчеством Эллады: так странно уживаются мифологические отступления Тютчева с описанием русской природы: Как будто ветреная Геба, Кормя Зевесова орла, Громко кипящий кубок с неба, Смеясь, на землю пролила. Пушкинское русло в Тютчеве своеобразно раздробляется. Отныне оно направляется: 1) к воплощению хаоса в формах современной действительности; 2) к воплощению хаоса в формах античной Греции.[4] | |
— Андрей Белый, «Апокалипсис в русской поэзии», 1905 |
Стихи Тютчева о природе — почти всегда страстное признание в любви. Тютчеву представляется высшим блаженством, доступным человеку, — любоваться многообразными проявлениями жизни природы. Его заветное желание — «в бездействии глубоком», весь день «пить весенний, теплый воздух» да «следить на высоком небе облака». Он утверждает, что перед «цветущим блаженством мая» ничто самые утехи рая. Он говорит об «умильной прелести» осенних вечеров, об «обаятельной тайне» июньской ночи, об «ослепительной красе» оснеженного леса. О весне восклицает он: «Что́ устоит перед дыханьем и первой встречею весны!», о радуге — «Какая нега для очей!», о грозе — «Люблю грозу в начале мая!», о море — «Как хорошо ты, о, море ночное!»[5] | |
— Валерий Брюсов, «Ф. И. Тютчев. Критико-биографический очерк», 1911 |
Несмотря на то что от грозы его действительно в последнее время могли гибнуть десятки людей, а может быть и сотни, он всегда господствует над своим негодованием и оно имеет почти шутливую форму. Этот гром, «как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом». Я много раз отмечал это внешнее бурление, эти сердитые слова, эти стрелы ядовитой иронии, и рядом был тот же смешок в глазах и способность в одну минуту покончить всю эту сцену гнева, которая как будто сама разыгрывается Лениным, потому что так нужно. Внутри же он остается не только спокойным, но и веселым.[6]. | |
— Анатолий Луначарский, «Владимир Ильич Ленин», 1924 |
Но для того, чтобы понимать его как «описателя», приходилось в его стихах не замечать главного, проходить мимо того, что лежало под кажущейся поверхностью «описания». Иногда поступали с варварской наивностью: просто зачеркивали то, что было истинным предметом стихотворения и для чего «картина природы» служила только мотивировкой иль подготовкой. Так, знаменитое стихотворение «Люблю грозу в начале мая» сплошь и рядом печаталось без последней строфы, важнейшей для тютчевского замысла, но «неподходящей» и «лишней» для любителей описательства. Тютчев никогда не падает до описательства, никогда не предается «констанции» явлений. Ишущим «описаний» он говорит прямо: | |
— Владислав Ходасевич, «О Тютчеве», 1928 |
Ему нужно было лишь узнавать лучшие, самые необходимые слова, не только наиточнейше выражающие смысл, но содержащие что-то сверх прямого смысла, слова, отбрасывающие тень и сияние. Конечно, стихи эти не с неба падали, их порождали высшая сосредоточенность, настроенность и бесстрашие. Пустынная дорога, идущая травяными полями или нивами, купы деревьев, лес на горизонте, небо и облака в нем помогали этой настроенности и тому бесстрашию перед богом, что давало ему заключать в слова сотрясающий душу ужас! | |
— Юрий Нагибин, «Сон о Тютчеве», 1970-е |
Май. До сердца доходи-ит… | |
— Людмила Петрушевская, «Анданте», 1975 |
Мудрость древних происходила оттого, что их слушали с открытыми ртами. В основе Анненского заложена ипохондрия, грусть и безысходность. «Мне не спится, мне невмочь, я шаги слепого слышу. Надо мною только ночь Оступается о крышу». Ну разве можно это сравнить с тем радостным ощущением дождя, который имел Тютчев: «Ты скажешь ― ветреная Геба, Кормя зевесова орла, Громокипящий кубок с неба. Смеясь, на землю пролила».[10] | |
— Татьяна Луговская, Из дневников, 1980-е |
При имени Фёдора Ивановича Тютчева в памяти сразу возникают несколько ключевых строк: Люблю грозу в начале мая… Умом Россию не понять… И ропщет мыслящий тростник… Мысль изреченная есть ложь… ― а потому, узнав о том, что комиссию по празднованию 200-летия со дня рождения великого поэта возглавил сам В. В. Путин, я захотел понять не только Россию, но и то, какой из перечисленных выше строк воодушевлялись кремлевские пиарщики, затевая юбилей на таком уровне.[11] | |
— Николай Журавлев, «Поэт и вертикаль. Суета вокруг юбилея», 2000 |
Но кто бы подумал, что античность понадобится русской поэзии в последней трети XX века ― и это после Маяковского, затем после Исаковского и Твардовского, после Слуцкого и Винокурова, рядом с Евтушенко и Вознесенским! К сказанному добавлю, что в школьной хрестоматии, по которой учились дети в сороковые годы, тютчевская «Весенняя гроза» была напечатана, если я не ошибаюсь, без последней строфы с Гебой и Зевесовым орлом! Нет, что угодно, только не антологические стихи.[12] | |
— Александр Кушнер, «С Гомером долго ты беседовал один...», 2001 |
Оглядываться в своих действиях на образцы — общечеловеческая слабость. Не только государственная и корпоративная, но и всякая частная жизнь старается выстроить себя в ориентации на тот или другой идеальный тип. Западая из классики, высокой поэзии, философии, религии в устроительное сознание, идеи своей мощью, разумом, волей возбуждают, захватывают, мобилизуют его и, переходя в практику, производят бурю в вещественном мире. Так брызги бессмертного питья богов, шутя пролитые ветреной Гебой на землю, гремят и кипят в майской грозе. В конечном итоге всем, что передвигается ползком, по слову Гераклита, правит удар божественной молнии.[13] | |
— Владимир Бибихин, «Кормя Зевесова орла», 2002 |
Эта тайнопись живых пятен, сменяемых, как листки блокнота, делала каждый набросок значимым и полноценным. Истертую линию щек и летучие струи грудей, и размытый грозой овал живота и бедер… «Громокипящий кубок с неба…» Сквозь перепляс струй она пела, звенела, брызгалась, хлюпала. «Смеясь, на землю пролила…» Слава знал, как только он попытается отодвинуть экран, все прекратится. Вода выключится, тугие сосульки струй втянутся обратно в дырчатый домик, поток уйдет из-под ног, оставив на скользкой подстилке мокрую женщину с подурневшим простецким лицом.[14] | |
— Сергей Коковкин, «Кольцо», 2002 |
Почему зимой грозы очень редки? Ф. И. Тютчев, написав «Люблю грозу в начале мая, когда весенний первый гром…», знал, что зимой гроз почти не бывает. Чтобы образовалось грозовое облако, необходимы восходящие потоки влажного воздуха. Концентрация насыщенных паров растет с повышением температуры и максимальна летом. Разница температур, от которой зависят восходящие потоки воздуха, тем больше, чем выше его температура у поверхности земли, так как на высоте нескольких километров его температура не зависит от времени года.[15] | |
— Константин Богданов, «Молния: больше вопросов, чем ответов», 2007 |
Он оставляет велосипед под бетонным козырьком и заходит внутрь. Парень расчищает ногой место на бетонном полу, садится туда и смотрит в проём на улицу. Он видит благородные сосновые стволы в ливневом дыму. Он примеряет к тому, что видит, тютчевское стихотворение про майскую грозу, и с радостью понимает, что здесь совсем не то, ― и вовсе не из-за того, что сейчас июль, а из-за того, что каждая гроза для каждого места и каждого человека имеет своё стихотворение.[16] | |
— Юрий Лунин, «Три века русской поэзии», 2016 |
Я от русской нищеты сбежал в Германию. Здесь по крайней мере продукты дешевле, а качество выше, чем в России. Здесь хоть с голоду не подохнешь. Здесь хоть поставят на довольствие. Деньги не большие, но в Германии от голода никогда не помрешь. А то, что в России Крылов подыхал с голоду, это меня потрясло. Он – человек. И я уважаю принцип государства Германии, я практически стал здесь германофилом, и я понимаю, почему многие пытались превратить Россию в Германию, начиная от Тютчева, который был абсолютным германофилом. Он 25 лет прожил в Баварии. И «люблю грозу в начале мая» — это про баварскую грозу. И «умом Россию не понять» — это попытка примирить ее с той страной, с Германией и Баварией, которую он очень любил.[17] | |
— Дмитрий Губин, «Особое мнение», май 2020 |
«Весенняя гроза» в мемуарах
правитьОт Баязета к Порт-Артуру | |
— Надежда Тэффи, «Моя летопись», 1929 |
Одна строфа уступала место другой. То я вспоминал Лермонтова: «Немая степь синеет, и венцом серебряным Кавказ ее объемлет», то пушкинские слова о том, что «каждый день уносит частицу бытия», то тютчевский весенний гром, похожий на то, как «ветреная Геба, кормя Зевесова орла, громокипящий кубок с неба, смеясь, на землю пролила», то фетовскую весну: «Из царства льдов, из царства вьюг и снега как свеж и чист твой вылетает май». Я был окружен толпой поэтов. Я беседовал с ними.[19] | |
— Константин Паустовский, «Повесть о жизни. Беспокойная юность», 1954 |
Мне не очень нравились стихи, которые задавали мне на урок в первых классах гимназии. Но помню, с каким восторгом читал я стихи Тютчева «Люблю грозу в начале мая». Это были первые стихи о природе, которые я оценил в детстве. | |
— Самуил Маршак, Письмо Ленинградскому дому детской книги, Москва, 11 октября 1959 г. |
Поэтами моего поколения, до символистов, были Фет, Тютчев. Я никогда не слышала, чтобы их читал Маяковский. В дневнике Б. М. Эйхенбаума записано 20 августа 1918 года: «Маяковский ругал Тютчева, нашел только два-три недурных стихотворения: «Громокипящий кубок с неба» и «На ланиты огневые» («Весенняя гроза» и, очевидно, «Восток белел. Ладья катилась…»)[21] | |
— Лиля Брик, Из воспоминаний, 1960-е |
При полном солнце из легкой, светлой, как кудель, тучки брызнуло грибным дождиком; он удалялся стенкой, в нем запуталась коротенькая радуга. И тут с бездонно-голубого чистого неба с оглушительным треском вонзилась в землю прямая, как отвес, лишь вверху расщепленная молния, запахло лечебным электричеством, а потом ― чуть приметно ― гарью. Я не сразу заметил, что повернул назад, а заметив, продолжал быстро идти к дому. Меня била изнутри какая-то пульсирующая дрожь. Такого унизительного страха я не испытывал даже на войне. А ведь я люблю грозу ― и не только в начале мая. Я понял, что не должен хитрить с лесом; неведомо кем направление задано, ну и держись его. Я вновь пошёл, как библейский патриарх: «сам не зная куда».[22] | |
— Юрий Нагибин, «Школьный альбом», 1981 |
На теплой-то печке, когда за окном и правда трещал мороз, в самый раз было воспринять младенческой душе первые уроки состраданья, добра… | |
— Владимир Солоухин, «Смех за левым плечом», 1989 |
«А Северянина мы всерьез не принимали. Его сделал Фёдор Сологуб. Есть ведь такое эстетство — наслаждаться плохими стихами. Сологуб взял все эти его брошюрки, их было под тридцать, и прочитал от первой до последней. Отобрал из них, что получше, добавил последние его стихи, и получился «Громокипящий кубок». А в следующие свои сборники Северянин стал брать все, что Сологуб забраковал, и понятно, что они получались один другого хуже. Однажды он вернулся из Ялты, протратившись в пух и прах. Там жил царь, — так вот, когда Северянин ездил в такси, ему устраивали овации громче, чем царю. Понятно, что Северянин только и делал что ездил в такси. А народ тоже понимал, что к чему: к царю относились — известно как, вот и усердствовали для Северянина».[24] | |
— Михаил Гаспаров, «Записи и выписки», 2001 |
«Весенняя гроза» в беллетристике и художественной прозе
правитьК нашему окну подошел граф с явным намерением поговорить с хорошенькой Оленькой. Мой друг говорит на трех европейских языках, но не умеет говорить с женщинами. Он как-то некстати постоял около нас, нелепо улыбнулся, промычал «мда» и отошел вспять, к графину с водкой. | |
— Антон Чехов, «Драма на охоте», 1885 |
Между тем хозяин продолжал прерванный спор. | |
— Валентин Катаев, «В воскресенье», 1917 |
Опять мастер Григсгаген сидел у камина. Сидел, слушал, как ветер воет в трубе и норовит сорвать железо с кровли. | |
— Вера Панова, «Который час? Сон в зимнюю ночь», 1950-е |
Спицын захохотал, размазывая по лицу черную грязь, Юрковский вытянул руки по швам — равняясь на Дауге, который, отставив от себя подальше шлем, понес его, как полную чашу, направляясь к выходу. | |
— Аркадий и Борис Стругацкие. «Страна багровых туч». 1957 |
Нетерпеливым сердцем будем подгонять зенитчиков и будем радоваться, когда услышим первые удары наших батарей, ― они такие сильные, молодые и стучат полновесно, как весенний первый гром, когда, резвяся и играя, ― как там дальше? Ах да, ― грохочет в небе голубом! Знал я также, что молодой командир батареи у зала Чайковского будет командовать: «Огонь!», и это всем нам, дежурящим на окрестных крышах, будет как маслом по сердцу.[28] | |
— Виктор Драгунский, «Он упал на траву», 1961 |
Он вовремя почувствовал, что необходимо перехватить инициативу, всегда легче убеждать, чем разубеждать. Стоит человеку произнести «нет», все его самолюбие будет направлено к тому, чтобы держаться за это «нет». | |
— Даниил Гранин, «Иду на грозу», 1962 |
Максиму стало немножко грустно. Конечно, ничего страшного не случилось, но все-таки… весь класс где-то радуется и веселится, а он здесь один. | |
— Владислав Крапивин, «Болтик» (Джунгли и опасности), 1976 |
― Нам посланный, как знак Зевеса, ― вдруг брякнула я, совершенно неожиданно для себя самой. Понятия не имею, откуда он забрел в мою бедную голову, этот «знак Зевеса». Надо думать, сработал «майский гром». «Люблю грозу в начале мая…» ― а там уже недалеко до последней строфы, в которой «ветреная Геба», как известно, «кормя Зевесова орла»… В общем, что-нибудь в этом роде… | |
— Вера Белоусова, «По субботам не стреляю», 2000 |
Вздохнул. Процитировал: | |
— Татьяна Тронина, Никогда не говори «навсегда», 2004 |
«Весенняя гроза» в поэзии
править— Демьян Бедный, Строки, 1920 |
…когда весенний первый гром… | |
— Всеволод Рождественский, «Обрывай ромашку. Всё на свете просто...», 1923 |
— Борис Корнилов, «Засыпает молча ива...», 1927 |
Драться ― так драться! Оратор таковский ― | |
— Василий Каменский, «Юность Маяковского», 1931 |
Вы любите грозу в начале мая, | |
— Павел Антокольский, «Памяти Тютчева», 1952 |
— Венедикт Ерофеев, «Из записных книжек», 1970 |
звенит железная цикада | |
— Алексей Цветков, «когда летишь через атлантику...», 1980 |
— Вениамин Смехов, «Театр моей памяти», 2001 |
Источники
править- ↑ Ф. И. Тютчев. Полное собрание сочинений и писем в шести томах. — М.: Издательский центр «Классика», 2002. — Т. 1. Стихотворения, 1813—1849. — С. 60
- ↑ Ф. И. Тютчев. «Весенняя гроза». — СПб.: «Галатея», 1829, Ч. I. № 3. С. 151, с подписью «Ф. Тютчев».
- ↑ Ф. И. Тютчев. XXXIX. «Весенняя гроза». — СПб.: «Современникъ», 1854, томъ XLIV, № 3, с. 24
- ↑ А.Белый. «Луг зелёный». Критика. Эстетика. Теория символизма: в 2-х томах. Том 1. — М.: Искусство, 1994 г.
- ↑ Ф. И. Тютчев. Полное собрание сочинений / Под редакцией П. В. Быкова. С критико-биографическим очерком В. Я. Брюсова, библиографическим указателем, примечаниями, вариантами, факсимиле и портретом — 7-е изд. — СПб.: Т-во А. Ф. Маркс, 1913. — С. VII—XLVII.
- ↑ А. В. Луначарский. Собрание сочинений в восьми томах [Редкол.: Н. И. Анисимов (гл. ред.) и др.]. М.: Художественная литература, 1963 г.
- ↑ Ходасевич В.Ф. «Колеблемый треножник: Избранное» / Под общей редакцией Н.А.Богомолова. Сост. и подгот. текста В.Г. Перельмутера./ Москва, «Советский писатель», 1990 г.
- ↑ Ю. М. Нагибин, «Остров любви». Повести. — Кишинев.: Литература артистикэ, 1985 г.
- ↑ Людмила Петрушевская Анданте. — Москва, Изд-во «Искусство», 1975 г.
- ↑ Татьяна Луговская «Как знаю, как помню, как умею: Воспоминания, письма, дневники». — М.: Аграф, 2001 г.
- ↑ Николай Журавлев. Поэт и вертикаль. Суета вокруг юбилея. — Нью-Йорк: Вестник США (США), 17 сентября 2003 г.
- ↑ Александр Кушнер. С Гомером долго ты беседовал один.... — Москва, журнал «Звезда», №3, 2003 г.
- ↑ В.В.Бибихин, Сборник статей и выступлений. Другое начало. — СПб: «Наука», 2003 г.
- ↑ Сергей Коковкин. Кольцо (рассказ). — Москва, журнал «Звезда», №2, 2002 г.
- ↑ К. А. Богданов. Никогда не говори «навсегда». — М.: «Наука и жизнь». № 2, 2007 г.
- ↑ Ю. И. Лунин, Три века русской поэзии. — Нижний Новгород: «Волга», № 7-8, 2016 г.
- ↑ Дмитрий Губин, «Особое мнение» на «Эхе Петербурга» (от 15 мая 2020 года)
- ↑ Надежда Тэффи. «Моя летопись». — М.: «Вагриус», 2004 г.
- ↑ Паустовский К. Г. «Повесть о жизни». М.: «АСТ, Астрель», 2006 г.
- ↑ С. Я. Маршак. Собрание сочинений в 8 томах. Т. 8. — М.: Художественная литература, 1972 г.
- ↑ «Современницы о Маяковском». Сост. В. В. Катанян. — М.: «Дружба народов», 1993
- ↑ Ю. М. Нагибин, «Утраченная музыка». — М.: «Подкова», 1998 г.
- ↑ В. А. Солоухин. Смех за левым плечом: Книга прозы. — М., 1989 г.
- ↑ Михаил Гаспаров. «Записи и выписки». — М.: НЛО, 2001 г.
- ↑ Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 3. (Рассказы. Юморески. «Драма на охоте»), 1884—1885. — стр.280
- ↑ Катаев В. Собрание сочинений в 9 т. Том 1. Рассказы и сказки. — М.: «Худ. лит.», 1968 г.
- ↑ Панова В.Ф., Собрание сочинений: В 5 т. Том 2. — Л.: «Художественная литература», 1987 г.
- ↑ Виктор Драгунский. «Он упал на траву». ― М.: Издательство Астрель, АСТ, Планета детства, 2000 г.
- ↑ Даниил Гранин, «Иду на грозу». — М., «Молодая гвардия», 1966 г.
- ↑ Владислав Крапивин. Собрание сочинений в 30 томах, Том 25. Мушкетёр и фея и другие истории из жизни Джонни Воробьёва. Цикл повестей. — Москва, «Центрполиграф», 2001 г.
- ↑ Вера Белоусова. Второй выстрел. — М.: Вагриус, 2000 г.
- ↑ Татьяна Тронина. Никогда не говори «навсегда». — М.: Эксмо, 2004 г.
- ↑ Рождественский Вс.А. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград, «Советский писатель», 1985 г.
- ↑ Б. Корнилов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. — М.: Советский писатель, 1966 г.
- ↑ В. Каменский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта (большая серия). — М.: Советский писатель, 1966 г.
- ↑ П. Г. Антокольский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Л.: Советский писатель, 1982 г.
- ↑ Венедикт Ерофеев, Собрание сочинений в 2 томах. Том 1. — М.: Вагриус, 2001 г.
- ↑ Алексей Цветков. Состояние сна. — Энн Арбор: Ардис, 1981 г.
- ↑ Вениамин Смехов. «Театр моей памяти». — М.: «Вагриус», 2001 г.
См. также
править- Молчи, скрывайся и таи
- Весенняя гроза
- Ночная гроза
- Солнце русской поэзии
- Петербург (стихотворение)
- Элегия (Некрасов)
- По праву памяти
- Я убит подо Ржевом
Поделитесь цитатами в социальных сетях: |