Сапоги

Сапоги — закрытая обувь с высоким голенищем. Некоторые стили сапог ассоциируются как символы общности, например, армейские из кирзы или юфти в России, валенки (нелетний символ русской деревни в XIX—XX веке), ковбойские в США. Сапог служит также метафорой несвободы, насилия, грубого подчинения («хозяйский сапог», «сапог оккупанта»).

Сапоги для верховой езды.

Юфтевые солдатские сапоги

Сапоги в прозеПравить

Эх! Как понадобились кучеру новые сапоги, так кимряк в почёте, и Ваня он, и братец. Ну, и совестно отказать, без задатку взялся и сделал на славу. А принес сапоги, стал и вор и пьяница, и меня же норовят в зубы. <Кимряк>. Это слово надобно пояснить для некоторых читателей. Кимряками называются сапожники, которые умеют шить одну русскую обувь, то есть сапоги величиною с ботфорты, фунтов в десять весом, крепко подкованные полувершковыми гвоздями. Они большею частью крестьяне из селения Кимры (Тверской губернии, Калязинского уезда), и от него получили свое название, сделавшееся отличительным термином их работы. Главное местопребывание кимряков в Москве ― так называемый Ямской приказ, в Зарядье.^[1]

— Иван Кокорев, «Сибирка. Мещанские очерки», 1847

― Да вы не извиняйтесь, я вас не боюсь. Тогда я только от лакея родился, а теперь и сам стал лакеем, таким же, как и вы. Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить.
― Какие сапоги? Что за аллегория?

— Фёдор Достоевский, «Бесы», 1872

— Но почему же тут два левых сапога? — спросил настройщик, брезгливо берясь за сапоги.
— Какие бог послал, такие и носит. По бедности… Где актеру взять?.. «Да и сапоги же, говорю, у вас, Павел Александрыч! Чистая срамота!» А он и говорит: «Умолкни, говорит, и бледней! В этих самых сапогах, говорит, я графов и князей играл!» Чудной народ! Одно слово, артист. Будь я губернатор или какой начальник, забрал бы всех этих актеров — и в острог.

— Антон Чехов, «Сапоги»

	… к 1917 г. чуть ли не всё мужское население России ходило в кожаных сапогах…
	— Алексей Брусилов

Ноги мои в вечно сырых нитяных карпетках болтались в сапогах и всегда мерзли и натирались. Теперь же по милости фельдфебеля Ткаченко, тонкого политика, мне выдали особенно редко кому попадавшиеся портянки, но не полотняные, а суконные, обширные. Научившись обматывать ими ноги, что оказалось весьма непростой наукой, я вбил ноги в сапоги и сразу почувствовал себя человеком: ноги уже не мерзли, были в тепле, не болтались в сапогах, а угрелись, как малютки, укутанные в шерстяные одеяльца. Хорошо было бы еще надеть на сапоги шпоры, но, увы, шпоры полагались только фейерверкёрам, а до фейерверкёрских нашивок следовало еще дослужиться.

— Валентин Катаев, «Юношеский роман»

Достаточно было одного взгляда на капитана Енакиева, на его старенькую, но исключительно опрятную, ладно пригнанную шинель с черными петлицами и золотыми пуговицами, на его твердую фуражку с лаковым ремешком, черным околышком и прямым квадратным козырьком, несколько надвинутым на глаза, на его фляжку, аккуратно обшитую солдатским сукном, на электрический фонарик, прицепленный ко второй пуговице шинели, на его крепкие, но тонкие и во всякую погоду начищенные до глянца сапоги, чтобы понять всю добросовестность, всю точность и всю непреклонность этого человека.

— Валентин Катаев, «Сын полка»

— Ну, пастушок, кончено твое дело. Погулял — и будет. Сейчас мы из тебя настоящего солдата сделаем.
С такими словами ефрейтор Биденко бросил на койку объемистый сверток с обмундированием. Он расстегнул новенький кожаный пояс, которым был туго стянут этот сверток. Вещи распустились, и Ваня увидел новенькие шаровары, новенькую гимнастерку с погонами, бязевое белье, портянки, вещевой мешок, противогаз, шинельку, цигейковую треуховую шапку с красной звездой, а главное — сапоги. Превосходные маленькие юфтовые сапоги на кожаных подметках со светлыми точками деревянных гвоздей, аккуратно сточенных рашпилем.

— Валентин Катаев, «Сын полка»

…Фасон у русского сапога только один бывает. Правильнее сказать — два: рабочий или выходной. Это всякие туфли, или ботинки, или вот теперь босоножки стали робить на разные фасоны. А настоящий сапог, как человек, на один фасон делается.

— Владимир Киселёв, «Воры в доме»

В Перемышле, ещё холостой, он только что сшил себе сапоги. Жалованьишко у него было небольшое, и на сапоги он долго откладывал понемножку. Поздняя осень. Отец сидит, одетый, на лавочке. По улице идет босиком выгнанный со службы за пьянство чиновник Никольский. Отец стаскивает с себя сапоги и отдаёт Никольскому.
При сем присутствовавшие мать и сестра даже и не пытались отговаривать его. Только уж когда Никольский ушёл, они мягко попеняли «Минечке» за безрассудство: ведь все равно же Никольский пропьет сапоги!
– Ну и пусть пропьёт, – ответил отец, – а я не могу видеть его синие от холода ноги.^[2]

— Николай Любимов, «Неувядаемый цвет», октябрь 1970

Идем мы из школы втроем: он, Петя Гришечкин и я. Сережа, он же Cepга́, по дороге взял у сапожника из починки свои сапоги и не налюбуется на них. Подходим к мосту через овраг. <...>
– Алеш! Погляди, какие у меня сапоги! – начинает разговор Сережа. – Они – волшебные. Что ни захочу – все исделают.
– Волшебные? – Зыка скептически усмехается. – Ну вот пусть они исделают так, чтобы мои ведра пролились.
– Чтобы твои вёдра пролились? – с готовностью переспрашивает Сережа. – Это, брат, в два счета.
Сережа, обладавший недюжинной физической силой, что́ он немного спустя и доказал, ибо, изверившись в пользе наук и убедившись в ограниченности сферы человеческого познания, поступил в подручные к кузнецу, о чем он давно уже страстно мечтал, и в кузнице, куда он прежде частенько сбегал с уроков, не посрамил Землю Русскую, – с размаху ударяет носками сапог по вёдрам. Ведра падают. Зыка оторопело смотрит на растекающиеся, чёрные на снегу потоки воды. Сережа, из боязни правой и, быть может, кровавой мести, давай Бог ноги!^[2]

— Николай Любимов, «Неувядаемый цвет», 1969

	Комполка. Ты себе планшет заведешь когда-нибудь? Или тебе подарить? Маэстро. Так сапог в бою надежнее.
	— В бой идут одни «старики»

Сапоги в стихахПравить

	Не торговал мой дед блинами, Не ваксил царских сапогов, Не пел с придворными дьячками, В князья не прыгал из хохлов…
	— Александр Пушкин, «Моя родословная», 1830

	Я-шел-сквозь-ад — шесть недель, и я клянусь, Там-нет-ни-тьмы — ни жаровен, ни чертей, Но-пыль-пыль-пыль-пыль — от шагающих сапог, И отпуска нет на войне!
	I--'ave--marched--six--weeks in 'Ell an' certify It-is--not--fire--devils, dark, or anything, But boots--boots--boots--boots--movin' up an' down again, An' there's no discharge in the war!
	— Редьярд Киплинг, «Пехотные колонны», перевод А. Оношкович-Яцына

	Чтоб зарычав на кровного врага, Восставшие, как некий зверь стоокий Отмстили б мрачно, жутко и жестоко. Чтоб под подковой злого сапога В кровавой гуще кости захрустели… Чтоб умереть, но чтоб добиться цели.^[3]
	— Евгений Кропивницкий, «Восставшие», 1940

	Дед кипит: — Позволь, товарищ. Что ты валенки мне хвалишь? Разреши-ка доложить. Хороши? А где сушить? Не просушишь их в землянке, Нет, ты дай-ка мне сапог, Да суконные портянки Дай ты мне — тогда я бог!
	— Александр Твардовский, «Василий Тёркин. Два солдата»

	Дремлет, скорчившись, пехота, И в лесу, в ночи глухой Сапогами пахнет, потом, Мерзлой хвоей и махрой.
	— Александр Твардовский, «Василий Тёркин. Переправа»

	Он ее и не видел в платьях, Больше всё в сапогах кирзовых, С санитарной сумкой, в пилотке, На дорогах войны грозовых, Где орудья бьют во всю глотку.
	— Константин Симонов, «Сын»

	Эй, командир, дай знак привала, Своих солдат побереги! Успеешь в бой, пускай сначала Пехота сменит сапоги. И вшей кормить под гул орудий, И жить, и превращаться в прах -- Приятней людям, если люди Хотя бы в новых сапогах.
	Ihr Hauptleut, laßt die Trommel ruhen Und laßt eur Fußvolk halten an: Mutter Courage, die kommt mit Schuhen In denen es besser laufen kann. Mit seinen Läusen und Getieren Bagage, Kanone und Gespann – Soll es euch in die Schlacht marschieren So will es gute Schuhe han.
	— Бертольт Брехт, «Мамаша Кураж и ее дети»

Спросонок тупо все ругая,
хотел надеть я сапоги,
но кто-то крикнул, пробегая:
«Ты опоздаешь!
Так беги!»
Я побежал,
но в страшном гаме
у станционного ларька
вдали
с моими сапогами
того увидел паренька.
За вором я понесся бурей.
Я был в могучем гневе прав.
Я прыгал с буфера на буфер,
штаны о что-то разодрав.
Я гнался, гнался что есть мочи.
Его к вагону я прижал.
Он сапоги мне о́тдал молча,
заплакал вдруг и побежал.
И я
в каком-то потрясенье
глядел, глядел сквозь дождь косой,
как по земле сырой,
осенней
бежал он,
плачущий,
босой…

— Евгений Евтушенко, «Сапоги», 1954

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб — разлуки и дым,
наши девочки платьица белые
раздарили сестренкам своим.
Сапоги — ну куда от них денешься,
Да зеленые крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведем с ними счеты потом.

— Булат Окуджава, «До свидания, мальчики»

	Вы слышите: грохочут сапоги, и птицы ошалелые летят, и женщины глядят из-под руки, Вы поняли, куда они глядят?
	— Булат Окуджава, «Песенка о солдатских сапогах»

	Веку убийства Пришлись ко двору, А я забился В мою конуру. В дверь не поверю! Удар сапога Вышибет двери ― И вся недолга.^[4]
	— Иван Елагин, «Веку убийства...», 1977

	Здравствуй, небо в облаках! Здравствуй, юность в сапогах! Пропади, моя тоска, Вот он я, привет, войска!
	— «Конец фильма», песня из сериала «Солдаты», 2004

Русские пословицы и поговоркиПравить

Без сапог не слуга.^[5]

Велик сапог на ноге живёт, а мал сапог под лавкой лежит.^[5]

Всем богам по сапогам.^[5]

Жена не сапог, намулит, так с ноги не соймёшь.^[5]

Каков женишишка, таковы его и сапожишки.^[5]

Купил сапоги, да не избыл босоты.^[5]

Носи и сапоги, да лапотки вперёд береги. ^[5]

Ныне молоко в сапожках щеголяет.^[5] — дорого и редко

Один ты в сапогах ходишь!^[5] — ложная уникальность

	Рукавички барановые, а сапожки сафьяновые!^[5]
	— песня и пословица

Сапог подмётки не стоит.^[5]

Сапог сапогу брат (ровня).^[5]

Сапоги на посох!^[5] — в путь

Чем лаптю кланяться, так уж поклонюсь сапогу.^[5]

См. такжеПравить

ПримечанияПравить

↑ «Москва сороковых годов». Очерки и повести о Москве XIX века (И. Т. Кокорев, «Сибирка. Мещанские очерки»). — М.: «Московский рабочий», 1959 г.
↑ ¹ ² Н. М. Любимов, Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. Том 1. — М.: «Языки славянской культуры», 2000 г.
↑ Кропивницкий Е.Л. Избранное. Москва, Культурный слой, 2004 г.
↑ Елагин И.В. Собрание сочинений в двух томах. Москва, «Согласие», 1998 г.
↑ ¹ ² ³ ⁴ ⁵ ⁶ ⁷ ⁸ ⁹ ¹⁰ ¹¹ ¹² ¹³ ¹⁴ Сапог // В. И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. — 1863—1866.

Это незавершённая статья.
Вы можете помочь проекту, исправив и дополнив её.

[1] «Москва сороковых годов». Очерки и повести о Москве XIX века (И. Т. Кокорев, «Сибирка. Мещанские очерки»). — М.: «Московский рабочий», 1959 г.

[лбмв-2] ¹ ² Н. М. Любимов, Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. Том 1. — М.: «Языки славянской культуры», 2000 г.

[Кропивницкий-3] Кропивницкий Е.Л. Избранное. Москва, Культурный слой, 2004 г.

[4] Елагин И.В. Собрание сочинений в двух томах. Москва, «Согласие», 1998 г.

[дт-5] ¹ ² ³ ⁴ ⁵ ⁶ ⁷ ⁸ ⁹ ¹⁰ ¹¹ ¹² ¹³ ¹⁴ Сапог // В. И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. — 1863—1866.

[1]

[2]

[3]

[4]

[5]