Понедельник начинается в субботу
«Понеде́льник начина́ется в суббо́ту. Сказка для научных сотрудников младшего возраста» — сатирико-пародийный роман (повесть) братьев Стругацких, впервые опубликованный в 1965 году. Написан от лица Александра Привалова. Продолжение, «Сказка о Тройке», вышло в 1968, а экранизация по мотивам, «Чародеи», — в 1982.
Понедельник начинается в субботу | |
Статья в Википедии |
Цитаты
правитьИстория первая. Суета вокруг дивана
правитьЭксперимент занял у меня около часа. За этот час я десять раз обошёл площадь кругом, разбух от воды, спичечных коробков и газет, перезнакомился со всеми продавцами и продавщицами и пришёл к ряду интересных выводов. Пятак возвращается, если им платить. Если его просто бросить, обронить, потерять, он останется там, где упал. Пятак возвращается в карман в тот момент, когда сдача из рук продавца переходит в руки покупателя. Если при этом держать руку в одном кармане, пятак появляется в другом. В кармане, застёгнутом на «молнию», он не появляется никогда. Если держать руки в обоих карманах и принимать сдачу локтем, то пятак может появиться где угодно на теле <…>. Исчезновение пятака из тарелочки с медью на прилавке заметить не удаётся: среди прочей меди пятак сейчас же теряется, и никакого движения в тарелочке в момент перехода пятака в карман не происходит. |
— И-и, батенька, так это же был Кристобаль Хунта! Что ему — просочиться через канализацию на десяток лье… — глава пятая |
Глава первая
править«А какой смысл покупать машину, чтобы разъезжать по асфальту? Там, где асфальт, ничего интересного, а где интересно, там нет асфальта». |
За высоченным серым забором дома видно не было. Ворота были совсем уже феноменальные, как в паровозном депо, на ржавых железных петлях в пуд весом. Я с изумлением читал вывески. Их было три. На левой воротине строго блестела толстым стеклом синяя солидная вывеска с серебряными буквами: |
Я стал оглядываться <…> и тут обнаружил небольшой, но очень странный дом, стиснутый между двумя угрюмыми кирпичными лабазами. Окна нижнего этажа его были забраны железными прутьями и до половины замазаны мелом. Дверей же в доме вообще не было. Я заметил это сразу потому, что вывеска, которую обычно помещают рядом с воротами или рядом с подъездом, висела здесь прямо между двумя окнами. На вывеске было написано: «АН СССР НИИЧАВО». Я отошёл на середину улицы: да, два этажа по десяти окон и ни одной двери. А справа и слева, вплотную, лабазы. НИИЧАВО, подумал я. Научно-исследовательский институт… Чаво? В смысле — чего? Чрезвычайно Автоматизированной Вооружённой Охраны? Чёрных Ассоциаций Восточной Океании? |
Глава третья
править— Телефонограмма номер двести шесть, — сказал женский голос. — Гражданке Горыныч Наине Киевне… <…> «Настоящим… предлагается вам… прибыть сегодня… двадцать седьмого июля… сего года… в полночь… на ежегодный республиканский слёт…» <…> Первая встреча… состоится… на Лысой Горе. Форма одежды парадная. Пользование механическим транспортом… за свой счёт. Подпись… начальник канцелярии… Ха… Эм… с Вий». |
… я направился к колодцу. <…> |
Глава шестая
править— А почему он здесь спит? <…> Вот если я приеду в Ленинград и пойду спать в Эрмитаж? |
… в эту минуту в прихожую с топотом и стуком ввалилась Наина Киевна, ведя на верёвке здоровенного чёрного козла. При виде сержанта милиции козёл взмемекнул дурным голосом и рванулся прочь. <…> |
Я затормозил возле странного здания с вывеской «НИИЧАВО» между окнами. |
История вторая. Суета сует
правитьГлава первая
править— Вы, Привалов, как какой-нибудь этот… хам-мункулс, — произнёс Модест. — Никогда вас нет на месте. |
— Во всём институте чтобы ни одной живой души. Всякие там другие души — пусть, но живой души чтобы ни одной. Демонов на входе и выходе заговорить. <…> Живые души не должны входить, а все прочие не должны выходить. Потому что уже был прен-цен-дент, сбежал чёрт и украл луну. Широко известный прен-цен-дент, даже в кино отражён[2]. |
Первым в списке значился директор института Янус Полуэктович Невструев с карандашной пометкой «два экз.». <…> А дальше [четвёртого] шли фамилии, которых я никогда и нигде не встречал. <…> |
Я и раньше задерживался на работе допоздна, когда дежурные из экономии уже гасили четыре лампы из пяти в каждом коридоре, и приходилось пробираться к выходу мимо каких-то шарахающихся мохнатых теней. Первое время это производило на меня сильнейшее впечатление, потом я привык, а потом снова отвык, когда, возвращаясь однажды по большому коридору, услышал сзади мерное цок-цок-цок когтей по паркету и, оглянувшись, обнаружил некое фосфоресцирующее животное, бегущее явно по моим следам. Правда, когда меня сняли с карниза, выяснилось, что это была обыкновенная живая собачка одного из сотрудников. |
… отдел Линейного Счастья. |
Кристобаль Хозевич Хунта, заведующий отделом Смысла Жизни, был человек замечательный, но, по-видимому, совершенно бессердечный. Некогда, в ранней молодости, он долго был Великим Инквизитором, но потом впал в ересь, хотя и по сию пору сохранил тогдашние замашки, весьма впрочем пригодившиеся ему, по слухам, во время борьбы против пятой колонны в Испании. Почти все свои неудобопонятные эксперименты он производил либо над собой, либо над своими сотрудниками <…>. Занимался он изучением смысла жизни, но продвинулся пока не очень далеко <…>. В кабинет к себе он почти никого не пускал, и по институту ходили смутные слухи, что там масса интересных вещей. Рассказывали, что в углу кабинета стоит великолепно выполненное чучело одного старинного знакомого Кристобаля Хозевича, штандартенфюрера СС, в полной парадной форме, с моноклем, кортиком, железным крестом, дубовыми листьями и прочими причиндалами. Хунта был великолепным таксидермистом. Штандартенфюрер, по словам Кристобаля Хозевича, — тоже. Но Кристобаль Хозевич успел раньше. Он любил успевать раньше — всегда и во всём. Не чужд ему был и некоторый скептицизм. В одной из его лабораторий висел огромный плакат: «Нужны ли мы нам?»[К 2] Очень незаурядный человек. |
Этот Выбегалло заявлял, что все беды, эта, от неудовольствия проистекают и ежели, значить, дать человеку всё — хлебца, значить, отрубей пареных, — то и будет не человек, а ангел[К 3]. Нехитрую эту идею он пробивал всячески, размахивая томами классиков, из которых с неописуемым простодушием выдирал с кровью цитаты, нещадно опуская и вымарывая все, что ему не подходило. В своё время Учёный совет дрогнул под натиском этой неудержимой, какой-то даже первобытной демагогии, и тема Выбегаллы была включена в план. Действуя строго по этому плану, старательно измеряя свои достижения в процентах выполнения и никогда не забывая о режиме экономии, увеличении оборачиваемости оборотных средств, а также о связи с жизнью, Выбегалло заложил три экспериментальные модели: модель Человека, неудовлетворённого полностью, модель Человека, неудовлетворённого желудочно, и модель Человека, полностью удовлетворённого. Полностью неудовлетворённый антропоид поспел первым — он вывелся две недели назад. Это жалкое существо, покрытое язвами, как Иов, полуразложившееся, мучимое всеми известными и неизвестными болезнями, невероятно голодное, страдающее от холода и от жары одновременно, вывалилось в коридор, огласило институт серией нечленораздельных жалоб и издохло. Выбегалло торжествовал. Теперь можно было считать доказанным, что ежели человека не кормить, не поить, не лечить, то он, эта, будет, значить, несчастлив и даже, может, помрёт. Как вот этот помер. Учёный совет ужаснулся. Затея Выбегаллы оборачивалась какой-то жуткой стороной. Была создана комиссия для проверки работы Выбегаллы. Но тот, не растерявшись, представил две справки, из коих следовало, во-первых, что трое лаборантов его лаборатории ежегодно выезжают работать в подшефный совхоз, и, во-вторых, что он, Выбегалло, некогда был узником царизма, а теперь регулярно читает популярные лекции в городском лектории и на периферии. И пока ошеломлённая комиссия пыталась разобраться в логике происходящего, он неторопливо вывез с подшефного рыбозавода (в порядке связи с производством) четыре грузовика селёдочных голов для созревающего антропоида, неудовлетворённого желудочно. Комиссия писала отчёт, а институт в страхе ждал дальнейших событий. Соседи Выбегаллы по этажу брали отпуска за свой счёт. |
— Выбегалло забегалло? |
Ойра-Ойра душераздирающе зевнул, мне тоже стало тоскливо. Мерлин был бы, вероятно, ещё хуже, чем Выбегалло, если бы не был столь архаичен и самонадеян. По чьей-то рассеянности ему удалось продвинуться в заведующие отделом Предсказаний и Пророчеств, потому что во всех анкетах он писал о своей непримиримой борьбе против империализма янки ещё в раннем средневековье, прилагая к анкетам нотариально заверенные машинописные копии соответствующих страниц из Марка Твена. Впоследствии же, в связи с изменением внутренней обстановки и потеплением международного климата, он был вновь переведён на своё место заведующего бюро погоды и теперь, как и тысячу лет назад, занимался предсказаниями атмосферных явлений — и с помощью магических средств, и на основании поведения тарантулов, усиления ревматических болей и стремления соловецких свиней залечь в грязь или выйти из оной. Впрочем, основным поставщиком его прогнозов был самый вульгарный радиоперехват, осуществлявшийся детекторным приёмником, по слухам, похищенным ещё в двадцатые годы с соловецкой выставки юных техников. В институте его держали из уважения к старости. Он был в большой дружбе с Наиной Киевной Горыныч и вместе с ней занимался коллекционированием и распространением слухов о появлении в лесах гигантской волосатой женщины и о пленении одной студентки снежным человеком с Эльбруса. Говорили также, что время от времени он принимает участие в ночных бдениях на республиканской Лысой Горе с Ха Эм Вием, Хомой Брутом и другими хулиганами. |
Глава вторая
править… заглянул в окошечко швейцарской. Там в фосфоресцирующем тумане маячили два макродемона Максвелла. Демоны играли в самую стохастическую из игр — в орлянку. Они занимались этим всё свободное время, огромные, вялые, неописуемо нелепые, более всего похожие на колонии вируса полиомиелита под электронным микроскопом, одетые в поношенные ливреи. Как и полагается демонам Максвелла, всю свою жизнь они занимались открыванием и закрыванием дверей. Это были опытные, хорошо выдрессированные экземпляры, но один из них, тот, что ведал выходом, достиг уже пенсионного возраста, сравнимого с возрастом Галактики, и время от времени впадал в детство и начинал барахлить. |
… снаружи институт выглядел двухэтажным. На самом деле в нём было не менее двенадцати этажей. Выше двенадцатого я просто никогда не поднимался, потому что лифт постоянно чинили, а летать я ещё не умел. Фасад с десятью окнами, как и большинство фасадов, тоже был обманом зрения. Вправо и влево от вестибюля институт простирался по крайней мере на километр[К 6], и тем не менее решительно все окна выходили на ту же кривоватую улицу и на тот же самый лабаз. |
Я <…> вспомнил о виварии и направился в подвал. Надзиратель вивария, пожилой реабилитированный вурдалак Альфред, пил чай. При виде меня он попытался спрятать чайник под стол, разбил стакан, покраснел и потупился. Мне стало его жалко. |
Я заглянул в машинный зал и посмотрел, как работает энергогенератор. Институт не зависел от городских источников энергии. Вместо этого, после уточнения принципа детерминизма, решено было использовать хорошо известное Колесо Фортуны как источник даровой механической энергии. Над цементным полом зала возвышался только небольшой участок блестящего отполированного обода гигантского колеса, ось вращения которого лежала где-то в бесконечности, отчего обод выглядел просто лентой конвейера, выходящей из одной стены и уходящей в другую. Одно время было модно защищать диссертации на уточнении радиуса кривизны Колеса Фортуны, но поскольку все эти диссертации давали результат с крайне невысокой точностью, до десяти мегапарсеков, Учёный совет института принял решение прекратить рассмотрение диссертационных работ на эту тему вплоть до того времени, когда создание трансгалактических средств сообщения позволит рассчитывать на существенное повышение точности. |
Здесь было тихо, темно и пыльно. У низенькой полуоткрытой двери дремал, опираясь на длинное кремнёвое ружьё, старый дряхлый солдат в мундире Преображенского полка и в треуголке. Здесь размещался отдел Оборонной Магии, среди сотрудников которого давно уже не было ни одной живой души. Все наши старики <…> в своё время отдали дань увлечению этим разделом магии. <…> |
… дорогу ему преградила бригада данаид[К 9] в ватниках и с отбойными молотками. Под присмотром толстомордого Каина они взламывали асфальт и прокладывали какие-то трубы. Учёный совет неоднократно поднимал вопрос о постройке вдоль шоссе высоковольтной линии для передачи абонентов хранилища по проводам, однако все позитивные предложения наталкивались на недостаток фондов. |
Кристобаль Хунта, любивший во всём быть первым, взял за правило подключать по ночам машину к своей центральной нервной системе, так что на другой день у него в головё все время что-то явственно жужжало и щёлкало, а сбитый с толку «Алдан», вместо того чтобы считать в двоичной системе, непонятным мне образом переходил на древнюю шестидесятеричную, да ещё менял логику… |
… несмотря на то, что одушевлённый теперь «Алдан» иногда печатал на выходе: «Думаю. Прошу не мешать», несмотря на недостаток запасных блоков и на чувство беспомощности, которое охватывало меня, когда требовалось произвести логический анализ «неконгруэнтной трансгрессии в пси-поле инкуб-преобразования», — несмотря на всё это, работать здесь было необычайно интересно, и я гордился своей очевидной нужностью. Я провёл все расчёты в работе Ойры-Ойры о механизме наследственности биполярных гомункулусов. Я составил для Витьки Корнеева таблицы напряжённости М-поля дивана-транслятора в девятимерном магопространстве. Я вёл рабочую калькуляцию для подшефного рыбозавода. Я рассчитал схему для наиболее экономного транспортирования эликсира Детского Смеха. Я даже сосчитал вероятности решения пасьянсов «Большой слон», «Государственная дума» и «Могила Наполеона» для забавников из группы пасьянсов и проделал все квадратуры численного метода Кристобаля Хозевича, за что тот научил меня впадать в нирвану. |
В помещениях отдела Абсолютного Знания были открыты все форточки, потому что сюда просачивался запах селёдочных голов профессора Выбегаллы. На подоконниках намело, под батареями парового отопления темнели лужи. Я закрыл форточки и прошёлся между девственно чистыми столами работников отдела. На столах красовались новенькие чернильные приборы, не знавшие чернил, из чернильниц торчали окурки. Странный это был отдел. Лозунг у них был такой: «Познание бесконечности требует бесконечного времени». <…> они делали из этого неожиданный вывод: «А потому работай не работай — всё едино». И в интересах неувеличения энтропии Вселенной они не работали. По крайней мере, большинство из них. <…> По сути, задача их сводилась к анализу кривой относительного познания в области её асимптотического приближения к абсолютной истине. Поэтому одни сотрудники всё время занимались делением нуля на нуль на настольных «мерседесах», а другие отпрашивались в командировки на бесконечность. Из командировок они возвращались бодрые, отъевшиеся и сразу брали отпуск по состоянию здоровья. В промежутках между командировками они ходили из отдела в отдел, присаживались с дымящимися сигаретками на рабочие столы и рассказывали анекдоты о раскрытии неопределённостей методом Лопиталя. Их легко узнавали по пустому взору и по исцарапанным от непрерывного бритья ушам. |
… я вступил на этаж Амвросия Амбруазовича Выбегаллы. Прикрывая лицо носовым платком и стараясь дышать через рот, я направился прямо в лабораторию, известную среди сотрудников как «Родильный Дом»[К 10]. Здесь, по утверждению профессора Выбегаллы, рождались в колбах модели идеального человека[К 11]. Вылуплялись, значить. |
Глава третья
правитьШутки кончились. Витька находился в том состоянии, когда увлечённые работой маги превращают окружающих в пауков, мокриц, ящериц и других тихих животных. |
Трудовое законодательство нарушалось злостно и повсеместно, и я почувствовал, что у меня исчезло всякое желание бороться с этими нарушениями, потому что сюда в двенадцать часов новогодней ночи, прорвавшись через пургу, пришли люди, которым было интереснее доводить до конца или начинать сызнова какое-нибудь полезное дело, чем глушить себя водкою, бессмысленно дрыгать ногами, играть в фанты и заниматься флиртом разных степеней лёгкости. Сюда пришли люди, которым было приятнее быть друг с другом, чем порознь, которые терпеть не могли всякого рода воскресений, потому что в воскресенье им было скучно. Маги, Люди с большой буквы, и девизом их было — «Понедельник начинается в субботу». Да, они знали кое-какие заклинания, умели превращать воду в вино, и каждый из них не затруднился бы накормить пятью хлебами тысячу человек. Но магами они были не поэтому. Это была шелуха, внешнее. Они были магами потому, что очень много знали, так много, что количество перешло у них, наконец, в качество, и они стали с миром в другие отношения, нежели обычные люди. Они работали в институте, который занимался прежде всего проблемами человеческого счастья и смысла человеческой жизни, но даже среди них никто точно не знал, что такое счастье и в чём именно смысл жизни. И они приняли рабочую гипотезу, что счастье в непрерывном познании неизвестного и смысл жизни в том же. Каждый человек — маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится интереснее, чем развлекаться в старинном смысле этого слова. И наверное, их рабочая гипотеза была недалека от истины, потому что, так же как труд превратил обезьяну в человека, точно так же отсутствие труда в гораздо более короткие сроки превращает человека в обезьяну. Даже хуже, чем в обезьяну. |
Глава четвёртая
правитьВ «Родильном Доме» мы протолкались через толпу любознательных и увидели за лабораторным столом совершенно голого профессора Выбегалло. Синевато-белая его кожа мокро поблёскивала, мокрая борода свисала клином, мокрые волосы залепили низкий лоб, на котором пламенел действующий вулканический прыщ. Пустые прозрачные глаза, редко помаргивая, бессмысленно шарили по комнате. |
Как и следовало ожидать, желудочная модель отнеслась ко всему этому шуму с полным безразличием. Пока ей хотелось лопать, она чихала на свой духовный мир, потому что хотела лопать и лопала. Насытившись же, она игнорировала свой духовный мир, потому что соловела и временно уже ничего больше не желала. Зоркий Выбегалло ухитрился всё-таки заметить несомненную связь между стуком барабана (из радиоприёмника) и рефлекторным подрагиванием нижних конечностей модели. Это подрагивание привело его в восторг. <…> |
Глава пятая
править… самые интересные и изящные научные результаты сплошь и рядом обладают свойством казаться непосвящённым заумными и тоскливо-непонятными. Люди далёкие от науки в наше время ждут от неё чуда и только чуда и практически не способны отличить настоящее научное чудо от фокуса или какого-нибудь интеллектуального сальто-мортале. Наука чародейства и волшебства не составляет исключения. Организовать на телестудии конференцию знаменитых привидений или просверлить взглядом дыру в полуметровой бетонной стене могут многие, и это никому не нужно, но это приводит в восторг почтеннейшую публику, плохо представляющую себе, до какой степени наука сплела и перепутала понятия сказки и действительности. А вот попробуйте найти глубокую внутреннюю связь между сверлящим свойством взгляда и филологическими характеристиками слова «бетон», попробуйте решить эту маленькую частную проблемку, известную под названием Великой Проблемы Ауэрса![К 16] Её решил Ойра-Ойра, создав теорию фантастической общности и положив начало совершенно новому разделу математической магии. Но почти никто не слыхал об Ойре-Ойре, зато все превосходно знают профессора Выбегаллу. («Как, вы работаете в НИИЧАВО? Ну как там Выбегалло? Что он ещё новенького открыл?..») Это происходит потому, что идеи Ойры-Ойры способны воспринять всего двести-триста человек на всём земном шаре, и среди этих двух-трёх сотен довольно много членов-корреспондентов и — увы! — нет ни одного корреспондента. А классический труд Выбегаллы «Основы технологии производства самонадевающейся обуви», набитый демагогической болтовнёй, произвёл в своё время заботами Б. Питомника изрядный шум. (Позже выяснилось, что самонадевающиеся ботинки стоят дороже мотоцикла и боятся пыли и сырости.) |
— Он утверждает, будто человек — это только промежуточное звено, необходимое природе для создания венца творения: рюмки коньяка с ломтиком лимона. |
Блестел снег на равнине, и большой округлый цилиндр автоклава был отчётливо виден в сотне метров от нас. |
История третья. Всяческая суета
править«Алдан» чинили всю ночь. Когда я следующим утром явился в электронный зал, невыспавшиеся злые инженеры сидели на полу и неостроумно поносили Кристобаля Хозевича. <…> Отчаяние их было так велико, что некоторое время они даже прислушивались к моим советам и пытались им следовать. — глава третья |
— Мы работаем как дилетанты. Как авторы любительских писем: «Дорогие учёные. У меня который год в подполе происходит подземный стук. Объясните, пожалуйста, как он происходит». Система нужна. — глава пятая |
Глава первая
правитьВосемьдесят три процента всех дней в году начинаются одинаково: звенит будильник. |
В отделе Вечной Молодости после долгой и продолжительной болезни скончалась модель бессмертного человека.[К 17] |
Академия наук выделила институту энную сумму на благоустройство территории. На эту сумму Модест Матвеевич собирается обнести институт узорной чугунной решёткой с аллегорическими изображениями и с цветочными горшками на столбах, а на заднем дворе, между трансформаторной будкой и бензохранилищем, организовать фонтан с девятиметровой струёй. Спортбюро просило у него денег на теннисный корт — отказал, объявив, что фонтан необходим для научных размышлений, а теннис есть дрыгоножество[К 18] и рукомашество… |
Луи Иванович Седловой <…> сконструировал машину для путешествий по описываемому времени. По его словам, реально существует мир, в котором живут и действуют Анна Каренина, Дон-Кихот <…>. |
Глава вторая
править… два человека встали в позы и начали говорить. Оба они были босы, увенчаны венками и закутаны в складчатые хитоны. Один держал в правой руке лопату, а в левой сжимал свиток пергамента. Другой опирался на киркомотыгу и рассеянно играл огромной медной чернильницей, подвешенной к поясу. Говорили они строго по очереди и, как мне сначала показалось, друг с другом. Но очень скоро я понял, что обращаются они ко мне, хотя ни один из них даже не взглянул в мою сторону. Я прислушался. Тот, что был с лопатой, длинно и монотонно излагал основы политического устройства прекрасной страны, гражданином коей являлся. Устройство было необычайно демократичным, ни о каком принуждении граждан не могло быть и речи (он несколько раз с особым ударением это подчеркнул), все были богаты и свободны от забот, и даже самый последний землепашец имел не менее трёх рабов[К 19]. Когда он останавливался, чтобы передохнуть и облизать губы, вступал тот, что с чернильницей. Он хвастался, будто только что отработал свои три часа перевозчиком на реке, не взял ни с кого ни копейки, потому что не знает, что такое деньги, а сейчас направляется под сень струй предаться стихосложению. — пародия на коммунистические утопии |
На углу двое юношей возились с каким-то механическим устройством. Один убеждённо говорил: «Конструкторская мысль не может стоять на месте. Это закон развития общества. Мы изобретём его. Обязательно изобретём. Вопреки бюрократам вроде Чинушина и консерваторам вроде Твердолобова». Другой юноша нёс своё: «Я нашёл, как применить здесь нестирающиеся шины[К 20] из полиструктурного волокна с вырожденными аминными связями и неполными кислородными группами. Но я не знаю пока, как использовать регенерирующий реактор на субтепловых нейтронах. Миша, Мишок! Как быть с реактором?» Присмотревшись к устройству, я без труда узнал велосипед. |
— А этот Седловой не пытался путешествовать в описываемое настоящее? По-моему, это было бы гораздо забавнее… |
Глава четвёртая
править… назначить меня надо учеником младшего черпальщика в ассенизационном обозе при холерных бараках. |
— Мы сами знаем, что [задача] не имеет решения. Мы хотим знать, как её решать. <…> Бессмыслица — искать решение, если оно и так есть. |
Попугай: <…> |
О романе
править- см. Всеволод Ревич, «Трагедия и сказка», 1966 — завершающую треть
Всё же в остроумной «сказке для научных работников младшего возраста» <…> многовато от хохмы, притом о вещах, зубоскальству мало сродственных. <…> | |
— Анатолий Бритиков, «Русский советский научно-фантастический роман», 1969 |
Поскольку явная критика ситуаций, находящихся ближе к реальности, нежели «тысяча лет и тысяча парсеков до Земли», означала бы (наряду с прочими социологическими последствиями) оставление жанра НФ и его читателей, Стругацкие избрали второй возможный путь — форму притчи, похожей на сказку, со всё увеличивающимися сатирическими оттенками. <…> | |
Since explicit criticism of situations nearer home than its "thousand years and thousand parsecs from Earth" would have (among other sociological consequences) meant abandoning the SF genre and their readers, the Strugatskiis opted for the second possible way—a folktale-like parable form with increasingly satirical overtones. <…> | |
— Дарко Сувин, «Творчество братьев Стругацких», 1974 |
«Понедельник начинается в субботу» стал, прежде всего, истинным апофеозом Науки и Научного Работника, вдохновленным гимном людям в НТР, в любви к которым писатели не стыдились признаваться. <…> | |
— Роман Арбитман, «До и после „Сказки…“», 1987 |
Всё же увлечение магией не было для персонажей Стругацких лишь способом отвлечься от «прозы будней», научной рутины и псевдонаучной демагогии. <…> | |
— Вячеслав Сербиненко, «Три века скитаний в мире утопии», 1989 |
НИИЧАВО — источник света, радости, фантастический росток будущего в настоящем. | |
— Дмитрий Володихин, «Аркадий Натанович Стругацкий, Борис Натанович Стругацкий», 2000 |
Привалов — это, в сущности, тот же Шурик из «Кавказской пленницы» или «Операции „Ы“». | |
— Дмитрий Володихин, Геннадий Прашкевич, «Братья Стругацкие», 2011 |
НИИЧАВО написан на 60% с Пулковской обсерватории и на 40%[К 21] с множества разных институтов, о которых нам рассказывали друзья и знакомые научники. | |
— Off-line интервью, 24 октября 1998 |
Профессор Выбегалло списан со знаменитого некогда академика Лысенко, который всю отечественную биологию поставил на карачки, тридцать с лишним лет занимался глупостями и при этом не только развалил всю нашу биологическую науку, но ещё и вытоптал все окрест, уничтожив (физически, с помощью НКВД) всех лучших генетиков СССР <…>. Наш Выбегалло точно такой же демагог, невежда и хам, но до своего прототипа ему далеко-о-о! | |
— Off-line интервью, 14 июня 2000 |
1990-е
правитьКонцепция Выбегаллы основана на прямо пропорциональной зависимости между удовлетворением материальных и появлением духовных потребностей человека — достаточно удовлетворить первые, чтобы люди сами по себе или после лёгкого «окультуривания» средствами пропаганды доросли до идеала[7]. В «Хищных вещах века» показано общество, которое спроектировал бы Выбегалло. В «Понедельнике…» поэтика гротеска позволяет полемизировать с такой концепцией общества с помощью всего двух ярких образов, а именно: созданного Выбегаллой искусственного человека, «неудовлетворённого желудочно», <…> и экспериментом с «универсальным потребителем»… | |
— Войцех Кайтох, «Братья Стругацкие», 1992 |
… пока «Понедельник» протискивался на свет в темпе прогрессирующе-вялой перистальтики государственного издательства, от времени того, от благодушных теорий и от самого Никиты Сергеевича не осталось и следа. Прятавшейся нежити, защищая право володеть и княжить на крышке кастрюли с нами, пришлось выползти на свет во всём своём безобразии. На свету ей было нехорошо, глазки слепило, нежить щурилась, когтила броском и с рыва, клацала челюстями безграмотно, но свирепо, но по живому. Стало больно и отчётливо видно, что нет за ней никакого светлого естества впереди, а есть один миф, второпях и насильно сляпанный кадавр мысли и действия, недостойное чернокнижие из отовсюду отдалённого уезда. | |
— Александр Щербаков, «Тридцать лет сплошного понедельника (послесловие инвалида)» |
Я всегда опасался, что мир «Понедельника…» погибнет. Погибнет от гнилых котлет в столовке, от бесконечной картошки на бесконечных полях, от того, что в один прекрасный день пришедший с работы маг обнаружит, что его ребёнку нечем перекусить, пошлёт всю маготехнику к чёрту и… перестанет быть магом. В своё время я десять лет отработал в прообразе НИИЧАВО — Пулковской обсерватории. Со мной случилось то, чего я и опасался…[9] | |
— Николай Ютанов |
Комментарии
править- ↑ В повести А. Н. Толстого «Похождения Невзорова, или Ибикус», термин объясняется как имя карты из гадательной колоды девицы Ленорман: «Символ смерти, или говорящий череп Ибикус»[2].
- ↑ Борис Стругацкий увидел плакат в одной из лабораторий, вероятно, ГОИ[1].
- ↑ АБС критиковали подобные взгляды на материальный прогресс минимум с 1961 г. (например, в статье «От бесконечности тайн к бесконечности знаний»).
- ↑ Контаминация строк песни «Красная Армия всех сильней» «Так пусть же Красная / Сжимает властно / Свой штык мозолистой рукой» и «Интернационала» «Добьёмся мы освобожденья / Своею собственной рукой». Также возможно влияние парафраза Б. Окуджавы в песне «Ванька Морозов»: «… и страсть Морозова схватила / своей мозолистой рукой»[2].
- ↑ Парафраз абзаца из гл. 3 «Янки из Коннектикута…» от слов «Итак, король и Мерлин отправились в путь…» в переводе Н. К. Чуковского[2].
- ↑ В черновике далее шло: «в глубину эшелонировался так далеко, что сотрудники сплошь и рядом пользовались передачей себя по проводам, чтобы забежать, скажем, в библиотеку или отнести заявление в отдел кадров»[3].
- ↑ В черновике: инкубов[3].
- ↑ В черновике — бесам: «А вот я вас святой аш два о»[3].
- ↑ В черновике: суккубов[3].
- ↑ В черновике: «Родильный дом имени Великого Инкубатора», вероятно, содержащий каламбур с Великим Инквизитором и намёк на инкуба (как пояснено в «Послесловии и комментарии», в теоретической магии означающего «меру отрицательной энергии живого организма»)[3].
- ↑ В черновике тут и при упоминаниях далее: «человека будущего» — самоцензурно не вставленная пародия на третье условие построения коммунизма: воспитание нового человека[3].
- ↑ Второй абзац и поедание кюветы восходят ко второму абзацу гл. IV «Пантагрюэля, короля дипсодов…»[2]
- ↑ В черновике: «Классиков»[3] (упомянутых в гл. 1 этой истории).
- ↑ На иллюстрации Е. Т. Мигунова 1979 г., изображающей кабинет Выбегаллы при создании этого потребителя, есть лозунг «Живи жуя»[4].
- ↑ Парафраз крылатых слов Мичурина «Мы не можем ждать милостей от природы…»
- ↑ В черновике: «Сыграть на глазах у изумлённой публики в футбол на потолке или сотворить восьминогого зайца не составляет труда, и это никому не нужно <…>. А вот попробуйте найти глубокую внутреннюю связь между физиологическими характеристиками этого самого зайца и филологическими характеристиками сто пятнадцатого абзаца „Серой книги“…»[3].
- ↑ В черновике: «Молодёжи в отделе не было. В вечную молодость никто не верил в возрасте со ста пятидесяти до тысячи трёхсот лет»[3].
- ↑ Дрыгоножество — неологизм В. Маяковского из поэмы «Владимир Ильич Ленин»[2].
- ↑ Вероятно, отсылка к «Утопии» Томаса Мора, где существовало рабство в наказание и добровольное.
- ↑ В абзаце — пародия на фантастику ближнего прицела, а тут, вероятно, аллюзия на рассказ «Волшебные ботинки» В. Сапарина (1955)[5], который запомнился Борису Стругацкому за незначительность темы, выделяющуюся даже на фоне аналогов[6].
- ↑ 15 декабря 2000 указал, что на 90 и 10%.
Примечания
править- ↑ 1 2 Борис Стругацкий. Комментарии к пройденному.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 В. Курильский. Комментарии // Аркадий и Борис Стругацкие. Понедельник начинается в субботу. — СПб.: Terra Fantastica, М.: Эксмо, 2006. — С. 713-9. — (Отцы основатели: Аркадий и Борис Стругацкие).
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Неизвестные Стругацкие. От «Понедельника…» до «Обитаемого острова»: черновики, рукописи, варианты // Редактор-составитель С. Бондаренко. — Донецк: Сталкер, 2005. — С. 14-56.
- ↑ Иллюстрация в Лаборатории Фантастики
- ↑ Войцех Кайтох. Братья Стругацкие [1993] // Аркадий и Борис Стругацкие. Собрание сочинений в 11 томах. Т. 12, дополнительный. — Донецк: Сталкер, 2003. — Примечание к гл. I (С. 642).
- ↑ Стругацкий Б. «…Мы пишем о земном человеке» / Интервью записал П. Огус // Иртыш (Семипалатинск). — 1983. — 16 апр. — С. 4.
- ↑ Возможность такого «окультуривания» Стругацкие предполагали ранее (см. рассуждения Бориса Стругацкого в в «Человек нашей мечты» (1962) от слов «мы окружены реальными людьми…» и «Между прошлым и будущим» (1988) от слов «сердце, душа были…»).
- ↑ Аркадий и Борис Стругацкие. Понедельник начинается в субботу. Сказка о Тройке. — СПб.: Terra Fantastica, 1992. — С. 410-414.
- ↑ Сергей Переслегин. А «медные трубы» заархивируем для подходящего общества // Аркадий и Борис Стругацкие. Хромая судьба. Пять ложек эликсира. Повести, рассказы, пьесы. — М.: АСТ, СПб.: Terra Fantastica, 1998. — С. 517-540. — (Миры братьев Стругацких. Т. 12). — 10000 + 36100 экз.