Северная Пальмира
Се́верная Пальми́ра, Пальмира Севера, Финская Пальмира, реже русская пальмира, невская пальмира — поэтическое прозвание Санкт-Петербурга в честь древнего торгового города Пальмиры на территории современной Сирии.[1] Закрепилось в русскоязычной литературе в эпоху классицизма, начиная с 1810-х годов.
Выражение возникло в эпоху классицизма, черпавшую вдохновение у античности. Европейских путешественников того времени впечатляло, когда посреди бескрайних северных болот перед их глазами неожиданно вставали вереницы правильных фасадов с бесчисленными колоннами — подобно тому, как такие же классические сооружения украшают оазис в дикой сирийской пустыне.
Также Петербург (как и ряд других городов на севере Европы) называли Северной Венецией.
Северная Пальмира в афоризмах и кратких цитатах
править<Северная Пальмира>. Так называют Петербург, хотя не понимаю почему, ибо пески Сирии столько же не походят на болота Ингерманландии, сколько развалины Пальмиры на великолепный Петербург.[2] | |
| — Николай Полевой, «Живописец», 1833 |
| — Александр Бестужев-Марлинский, «Мулла-Нур», 1836 |
| — Иван Тургенев, «Призраки» (фантазия), 1864 |
| — Саша Чёрный, «Безвременье», 1908 |
...фронтоны каменных громад с колоннами, здания почтамта, пароходства, театра ― всё как бы незавершенное, как бы остановившееся на минуту, ― начало, истоки какого-то невиданного ансамбля, который когда-нибудь будет закончен, и тогда всем явится новая Северная Пальмира.[6] | |
| — Юрий Казаков, «Северный дневник», 1960 |
Не нравится мне эта Северная Пальмира. Вот уж, действительно, для троглодитов, не для людей…[7] | |
| — Юрий Трифонов, «Нетерпение», 1973 |
Чтобы стала Ленинградом | |
| — Леонид Мартынов, «Баллада о Северной Пальмире», 1974 |
| — Андрей Битов, «Пальма первенства», 1978 |
Мы же, в Северной Пальмире, по причине белых ли ночей или еще чего-нибудь столь же искусственного, были скорее за неискренность.[10] | |
| — Анатолий Найман, «Славный конец бесславных поколений», 1994 |
| — Валентин Бережков. «Рядом со Сталиным», 1998 |
Северная Пальмира в публицистике и документальной прозе
правитьВсем известно: каждый город имеет свое лицо. И человек, долго живущий в определённом городе, пропитывается его атмосферой. Северная Пальмира, чиновничий Санкт-Петербург дал нам тип «петербуржца» и вы сразу понимали, что означает это слово.[12] | |
| — Наталия Ильина, «Иными глазами. Очерки шанхайской жизни» (Песнь торжествующей свиньи), 1946 |
...не сразу я понял, что в подобном ряду наиболее значителен сам город, в котором я живу, ― город, по-новому названный, новыми людьми населяемый, но всё тот же ― Петербург. В этом городе все соотнесено с чем-либо, до него бывшим: Северная Венеция, Северная Пальмира, второй Париж, но не вторая Москва… Тут я учился ходить по второй в Европе площади (Дворцовой), видеть самый большой собор после Св. Петра (Исаакиевский), наблюдать одну из самых больших мечетей (на этот раз почему-то не вторую, а третью в мире)… Если уж не первое, то самое большое. Да что говорить! напротив моего отчего дома росла, по нашим сведениям, самая большая в Европе пальма (из растущих в оранжереях), в нее, как и в единственного слона (наверно, тоже самого большого, по крайней мере из живущих на шестидесятой параллели), угодила во время блокады бомба… Пальма и слон погибли на периферии детского сознания, а Петербург опять уцелел ― и Петропавловская крепость, и Зимний дворец, и Медный всадник, и Ростральные колонны, и Сфинксы (хотя и древнеегипетские, но уж безусловно самые северные)…[9] | |
| — Андрей Битов, «Пальма первенства», 1978 |
В златоглавой тогда всё передовое ― и старое, и, как ни странно, молодое ― билось «за искренность в искусстве». Мы же, в Северной Пальмире, по причине белых ли ночей или еще чего-нибудь столь же искусственного, были скорее за неискренность.[10] | |
| — Анатолий Найман, «Славный конец бесславных поколений», 1994 |
В отличие от Северной Пальмиры, которая вся чудодейственно образована по линейке и циркулю, с ее «постоянством геометра», классицизмом, ― московская школа культуры, как и образа жизни, стихийнее, размашистей, идет от византийской орнаментальности и близка к самой живой стихии языка.[13] | |
| — Андрей Вознесенский, «На виртуальном ветру», 1998 |
Северная Пальмира в мемуарах и дневниковой прозе
правитьПосмотрите на Васильевский остров, образующий треугольник украшенный биржею, ростральными колоннами и гранитною набережною, с прекрасными спусками и лестницами к воде. Как величественна и красива эта часть города! Вот произведение, достойное покойного Томона, сего неутомимого иностранца который посвятил нам свои дарования и столько способствовал к украшению Северной Пальмиры! Теперь от биржи с каким удовольствием взор мой следует вдоль берегов, и теряется в туманном отдалении между двух набережных, единственных в мире![14] | |
| — Константин Батюшков, «Прогулка в Академию Художеств. Письмо старого Московского жителя к приятелю в деревню его Н.», 1814 |
Можно выйти поздним вечером к Двине у центра города, и тогда ― о! ― тогда поражаешься сиреневому цвету огромной массы воды, обилию света, нисходящего на город с океана, с норд-веста, и всему северному горизонту, являющему собой широчайший световой экран, прорезанный кое-где только тугими завитками черного дыма из пароходных и заводских труб. Это перед глазами. А за спиной ― пространства площадей и скверов, фронтоны каменных громад с колоннами, здания почтамта, пароходства, театра ― все как бы незавершенное, как бы остановившееся на минуту, ― начало, истоки какого-то невиданного ансамбля, который когда-нибудь будет закончен, и тогда всем явится новая Северная Пальмира.[6] | |
| — Юрий Казаков, «Северный дневник», 1960 |
Хорошо помню наш исход из голодного Петрограда. В стране бушует гражданская война. Некогда прекрасная Северная Пальмира представляет собой мрачное, холодное, беспросветное нагромождение каменных склепов, где, закутавшись в одеяла, влачат жалкое существование жители бывшей столицы царской империи. Советское правительство перебралось в Москву, а «гордый град» на Неве обретает статус провинции, какой остается и поныне.[11] | |
| — Валентин Бережков. «Рядом со Сталиным», 1998 |
Северная Пальмира в беллетристике и художественной прозе
правитьДня через два по приезде моем в Петербург я увидел, что мне придется долго, год или более, прожить в Северной Пальмире. (Так называют Петербург, хотя не понимаю почему, ибо пески Сирии столько же не походят на болота Ингерманландии, сколько развалины Пальмиры на великолепный Петербург.) Мысль об Аркадии мелькнула в голове моей.[2] | |
| — Николай Полевой, «Живописец», 1833 |
Жарко, душно в Дербенте. Засуха томит окрестность. И это было в мае месяце, в ту пору, когда ладожский лёд грозит петербургским мостам по три раза на день, затирает в своих холодных объятиях пестренькие ялботы и навевает на столичную атмосферу прохладу и насморки; в ту пору, когда красавицы большого света выходят толпами на Невский проспект пользоваться свежею пылью, округляя прелестные формы своих капотов ватою, без всякого нарекания, в ту пору, когда Северная Пальмира не знает еще других цветов, кроме распускающихся под творческою рукою Лапиной, других благоуханий, кроме высиженных в баночке, ― одним словом, в ту прекрасную пору, когда тающая белая зима уступает свое место зеленой зиме...[3] | |
| — Александр Бестужев-Марлинский, «Мулла-Нур», 1836 |
Эти пустые, широкие, серые улицы; эти серо-беловатые, желто-серые, серо-лиловые, оштукатуренные и облупленные дома, с их впалыми окнами, яркими вывесками, железными навесами над крыльцами и дрянными овощными лавчонками; эти фронтоны, надписи, будки, колоды; золотая шапка Исаакия; ненужная пестрая биржа; гранитные стены крепости и взломанная деревянная мостовая; эти барки с сеном и дровами; этот запах пыли, капусты, рогожи и конюшни, эти окаменелые дворники в тулупах у ворот, эти скорченные мертвенным сном извозчики на продавленных дрожках, ― да, это она, наша Северная Пальмира.[4] | |
| — Иван Тургенев, «Призраки» (фантазия), 1864 |
В то время, когда на юге Европы, под открытым небом, в мягкой, благорастворенной атмосфере устраиваются народные празднества в честь удачного виноградного сбора, и отовсюду на эти торжества стекаются поющие толпы побесноваться раз в волю, в светлом потоке всеобщего братского веселья смыть с себя липкую грязь повседневной прозы, ― природа-мачеха северной Пальмиры, с ехидным равнодушием, без громогласных угроз, лишь визгливо хихикая, отвертывает над нами кран небесного сита, и стоим мы и терпим, трясясь и корчась, как бедные умалишенные под непроизвольным душем, терпим в продолжение трех-четырех месяцев; поистине ужасно![15] | |
| — Василий Авенариус, «Бродящие силы. Поветрие», 1867 |
Резко похолодало, дул ледяной ветер, и, когда ехали каким-то длинным мостом через Неву, Андрей продрог, даже стучал зубами. «Домой, домой! Не нравится мне эта Северная Пальмира. Вот уж, действительно, для троглодитов, не для людей…» Жебунев смеялся: «Э, братец, хитришь! Что-то другое тебе не нравится, а не Северная Пальмира».[7] | |
| — Юрий Трифонов, «Нетерпение», 1973 |
― Кабы от вашей топонимики хлеб на копейку бы подешевел, тогда бы мы подумали, ― отвечали вятские пошехонцы. ― Вон Северная Пальмира опять по-немецки названа, и что, счастье у них? Санкт-Петербург, ну-ка, выговори с похмелья. Или Екатеринбург выговори.[16] | |
| — Владимир Крупин, «Как только, так сразу» (повесть), 1992 |
Северная Пальмира в поэзии
править
| — Константин Батюшков, «Послание И. М. Муравьеву-Апостолу», 1814 |
Где путник с радостью от зноя отдыхает | |
| — Константин Батюшков, «Таврида», 1815 |
| — Михаил Милонов, «Послание в Вену к друзьям», 1818 |
| — Вячеслав Ива́нов, «Медный всадник» (из книги «Сивилла»), 1904 |
| — Саша Чёрный, «Безвременье», 1908 |
В ледовитый мрак полмира | |
| — Сергей Петров, «Похвальное слово Ломоносову», 1934 |
| — Наталья Крандиевская-Толстая, «А муза не шагает в ногу...», 1943 |
Которая из двух близка мне лира? | |
| — Мария Вега, «Был странный день, когда свершились сроки...», 1953 |
| — Леонид Мартынов, «Баллада о Северной Пальмире», 1974 |
Источники
править- ↑ В начале-середине XX века по аналогии с Северной Пальмирой в России появилась ещё и Южная Пальмира, под которой разумели Одессу.
- ↑ 1 2 Полевой Н. А. Избранная историческая проза. — М.: Правда, 1990 г.
- ↑ 1 2 Бестужев-Марлинский А.А. Кавказские повести. Санкт-Петербург, «Наука», 1995 г.
- ↑ 1 2 Тургенев И. С. Собрание сочинений. В 12-ти томах. — М.: «Художественная литература», 1976—1979 гг. Том 7.
- ↑ 1 2 Саша Чёрный. Собрание сочинений в пяти томах. — Москва, «Эллис-Лак», 2007 г.
- ↑ 1 2 Казаков Ю.П. Избранное: Рассказы. Северный дневник. — Москва, «Художественная литература», 1985 г.
- ↑ 1 2 Трифонов Ю.В. Собрание сочинений: В 4-х томах. Том третий. — М., «Художественная литература», 1986 г.
- ↑ 1 2 Л. Н. Мартынов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. — Л.: Советский писатель, 1986 г.
- ↑ 1 2 Битов А.Г. «Неизбежность ненаписанного». — Москва, «Вагриус», 1998 г.
- ↑ 1 2 А. Г. Найман, Славный конец бесславных поколений. ― М.: Вагриус, 1999 г.
- ↑ 1 2 Валентин Бережков. «Рядом со Сталиным». ― М.: «Вагриус», 1999 г.
- ↑ Н. И. Ильина Иными глазами. — Шанхай, Эпоха, 1946 г.
- ↑ Андрей Вознесенский. «На виртуальном ветру». — М.: Вагриус, 1998 г.
- ↑ Батюшков К. Н., Сочинения. — М.―Л.: «Academia», 1934 г.
- ↑ Авенариус В.П. Бродящие силы. Дилогия
- ↑ Владимир Крупин. Как только, так сразу: повесть. — М.: «Наш современник», № 12, 1992 г.
- ↑ 1 2 Батюшков К. Н., Полное собрание стихотворений. Библиотека поэта. Большая серия. — Москва-Ленинград: Советский писатель, 1964 г.
- ↑ Михаил Милонов в книге: Поэты 1790-1810-х годов. Библиотека поэта. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1971 г.
- ↑ В. Иванов. Собрание сочинений в 4 томах. — Брюссель: Foyer Oriental Chretien, 1971-1987 г.
- ↑ С. В. Петров, Собрание стихотворений. В 2 книгах, — М.: Водолей Publishers, 2008 г.
- ↑ Н. Крандиевская-Толстая. Вечерний свет. — Советский писатель. Ленинградское отделение, 1972 г.
- ↑ М. Вега. Ночной корабль. — М.: Водолей, 2009 г.
