Генуя
Ге́нуя (итал. Genova, лат. Genua, Ianua) — город на севере Италии, административный центр области Лигурия и одноимённой провинции Генуя, шестой по величине город страны. Расположен на северо-западе Италии, на берегу Генуэзского залива Лигурийского моря. Город вытянулся по побережью узкой полосой более чем на 30 километров и ограничен с двух сторон морем и Апеннинскими горами.
.jpeg)
Генуя является крупнейшим морским портом Италии. В древности — поселение лигуров, завоёванное римлянами в III веке до нашей эры. С XI века Генуя вела активную торговлю в Средиземном море; благодаря участию в крестовых походах превратилась в могущественную Генуэзскую республику с многочисленными заморскими колониями. После поражения в войне с Венецией и смещения главных торговых путей в Атлантический океан в XIV—XVI веках пришла в упадок, окончательно потеряв независимость в 1797 году. Здесь родился Христофор Колумб.
Генуя в афоризмах и коротких цитатах
правитьС одной руки ― громадной стройной | |
| — Владимир Бенедиктов, «Италия», 1839 |
Что такое Генуя? Что вы могли там слышать? Мнение одной части эмиграции. <...> Генуя очень важный центр, но это одна точка <...>. Друзья наши в Генуе разобщены со всем полуостровом, они не могут судить об его потребностях, об общественном настроении[2]. | |
| — Александр Герцен, «Былое и думы» (часть шестая), 1864 |
| — Александр Герцен, «Былое и думы» (часть восьмая, отрывки), март 1867 |
| — Александр Герцен, «Былое и думы» (часть восьмая, отрывки), март 1867 |
Генуя в своем роде чудное место. Были ли Вы в S-ta Maria di Carignano, c колокольни которой открывается дивный вид на всю Геную? Очень живописно[4]. | |
| — Пётр Чайковский, из письма Н.Ф. фон-Мекк, 1877 |
| — Александр Амфитеатров, «Иван Купало», 1904 |
Генуя знаменита своим <кладбищем> Campo Santo; Campo Santo знаменито мраморными памятниками; памятники знамениты своей скульптурой, а так как скульптура эта — невероятная пошлятина, то о Генуе и говорить не стоит. | |
| — Аркадий Аверченко, «Генуя» (из сборника «Экспедиция в Западную Европу сатириконцев: Южакина, Сандерса, Мифасова и Крысакова»), 1912 |
Удивительный <венетский> быт Дубровника (Рагузы), с его пылкими страстями, с его расцветом, Медо-Пуцичами, остался незнаком ей. И, таким образом, славянская Генуя или Венеция осталась в стороне от ее русла[5]. | |
| — Велимир Хлебников, «О расширении пределов русской словесности», 1913 |
Всегда я, Генуя, к тебе был равнодушен. | |
| — Сергей Шервинский, «Генуя» (из цикла «Города Италии»), 1924 |
| — Александр Беляев, «Остров погибших кораблей», 1926 |
| — Максимилиан Волошин, «Дом поэта», 25 декабря 1926 |
Вот Генуя средневековью | |
| — Марк Тарловский, «У ворот Крыма», 1 июля 1929 |
| — Кузьма Петров-Водкин, «Моя повесть» (Часть 2. Пространство Эвклида), 1932 |
Генуя захвачена была французами еще при первом завоевании Северной Италии генералом Бонапартом. Взять Геную можно было не с моря и не флотом, а с суши силами пехоты. На суше же австрийцы не имели русской помощи, и поэтому ничего у них не выходило. Шел месяц за месяцем, а Генуя держалась[11]. | |
| — Евгений Тарле, «Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798-1800)», 1948 |
Милая Генуя | |
| — Белла Ахмадулина, «Моя родословная», 1963 |
| — Сати Спивакова, «Не всё», 2002 |
| — Алексей Иванов, «Комьюнити», 2012 |
| — Альфонс Алле, Юрий Ханон, «Чёрные Аллеи», 2012 |
Генуя в публицистике и документальной прозе
правитьВокруг маленькой Нижней Савойи воинственное горное племя сплотилось по всей провинции в государство, а затем спустилось на итальянскую равнину и с помощью военных и политических мер последовательно присоединило к себе Пьемонт, Монферрато, Ниццу, Ломеллину, Сардинию и Геную. Династия основала свою резиденцию в Турине и стала итальянской, но Савойя осталась колыбелью государства, и савойский крест по настоящий день остается гербом Северной Италии, от Ниццы до Римини и от Сондрио до Сиены. <...> | |
| — Фридрих Энгельс, «Савойя, Ницца и Рейн», 1860 |
Вот как проходит Иванова ночь в Италии, близ Генуи: накануне дети и девушки собирают дрова и, сложивши их у церкви, зажигают костры, пекут лук и едят его, для предохранения себя на целый год от лихорадки, поют и пляшут. А на рассвете в самый Иванов день, раздевшись, катаются по росе, для излечения некоторых болезней, и потом идут собирать целебные цветы, травы и какой-то цветок, с которым можно делать чудеса. То же самое, за исключением печёного лука, и в Дании, и в Бельгии, и в Англии. | |
| — Александр Амфитеатров, «Иван Купало», 1904 |
Русской словесности вообще присуще название «богатая, русская». Однако более пристальное изучение открывает богатство дарований и некоторую узость ее очертаний и пределов. Поэтому могут быть перечислены области, которых она мало или совсем не касалась. Так, она мало затронула Польшу. Кажется, ни разу не шагнула за границы Австрии. Удивительный <венетский> быт Дубровника (Рагузы), с его пылкими страстями, с его расцветом, Медо-Пуцичами, остался незнаком ей. И, таким образом, славянская Генуя или Венеция осталась в стороне от ее русла.[5] | |
| — Велимир Хлебников, «О расширении пределов русской словесности», 1913 |
Генуя захвачена была французами еще при первом завоевании Северной Италии генералом Бонапартом. Взять Геную можно было не с моря и не флотом, а с суши силами пехоты. На суше же австрийцы не имели русской помощи, и поэтому ничего у них не выходило. Шел месяц за месяцем, а Генуя держалась. Руководил осадой (к моменту прибытия Пустошкина) австрийский генерал Кленау-один из множества австрийских военачальников, которых, по известному выражению Суворова, относившемуся к австрийцам, отличала «привычка битыми быть». Генерал Кленау тоже никак не мог избавиться от этой вредной привычки. Прибыв под Геную со своей эскадрой, вице-адмирал Пустошкин «был обнадежен, что Генуя в скорости взята будет». На самом же деле Генуя была занята только 24 мая (4 июня) 1800 г., когда у генерала Массена, оборонявшего город, истощились все припасы, причем уже через полторы неделя после этого Бонапарт разгромил австрийцев при Маренго и Генуя тотчас же была возвращена французам. До всех этих событий было еще очень далеко летом и осенью 1799 г., когда генерал Кленау убеждал Пустошкина в близости австрийской победы[11]. | |
| — Евгений Тарле, «Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798-1800)», 1948 |
Генуэзцы всё-таки добрались до родины ― до Генуи. Но отцы и дети моряков встретили зачумлённые галеры ливнем горящих стрел и камнями, летящими из катапульт, что были установлены на причалах. Горожане отгоняли чумной флот обратно в море. Генуя отсрочила чуму на два месяца, но потом зачумлённые моряки всё же найдут, где им сойти с галер, и проберутся в город по просёлочным дорогам. Преданный и проклятый чумной флот не мог плавать вечно, а люди надеялись на чудо и не хотели издохнуть на плаву. Зачумлённые корабли крались вдоль побережий, ища пристанища, и разносили чуму по цветущему Средиземноморью. От больших и малых гаваней, из гостеприимных бухт Чёрная Смерть двинулась вглубь континента[14]. | |
| — Алексей Иванов, «Комьюнити», 2012 |
В тот же час принц был арестован и препровождён на гауптвахту (кажется, та́к это называется у французов?..) Впрочем, первое злоключение продолжалось недолго. После двух недель заключения в Туринской цитадели отступающие французские войска вывезли принца под спец. конвоем на генуэзскую территорию (чтобы особый заключённый не достался австриякам), а оттуда — от греха подальше, спешно этапировали куда-то на знойный север, вглубь Франции. Там, в дижонской тюрьме Карл-Эммануил провёл немало приятных минут, — до конца года.[16] | |
| — Юрий Ханон, «Внук Короля», 2016 |
Генуя в мемуарах, письмах и дневниковой прозе
править― Однако, ― заметил я, ― нет полутора месяца, как я оставил Геную, и в Италии был два года без выезда, и могу сам подтвердить многое из того, что говорил ему от имени друзей. | |
| — Александр Герцен, «Былое и думы» (часть шестая), 1864 |
Я приехал в Геную с американцами, только что переплывшими океан. Генуя их поразила. Все читанное ими в книгах о старом свете они увидели очью и не могли насмотреться на средневековые улицы ― гористые, узкие, черные, на необычайной вышины домы, на полуразрушенные переходы, укрепления и проч. Мы взошли в сени какого-то дворца. «Как эти люди жили, ― повторял он, ― как они жили! Что за размеры, что за изящество! Нет, ничего подобного вы не найдете у нас». И он готов был покраснеть за свою Америку. Мы заглянули внутрь огромной залы. Былые хозяева их в портретах, картины, картины, стены, сдавшие цвет, старая мебель, старые гербы, нежилой воздух, пустота и старик кустод в черной вязаной скуфье, в черном потертом сертуке, с связкой ключей… все так и говорило, что это уж не дом, а редкость, саркофаг, пышный след прошедшей жизни. | |
| — Александр Герцен, «Былое и думы» (часть восьмая, отрывки), март 1867 |
Я и забыл Вам сказать, что провел в Генуе сутки и в очень хорошем расположении духа. Только вчера начал хандрить. Генуя в своем роде чудное место. Были ли Вы в S-ta Maria di Carignano, c колокольни которой открывается дивный вид на всю Геную? Очень живописно[4]. | |
| — Пётр Чайковский, из письма Н.Ф. фон-Мекк, 1877 |
Помню, в одну золотую осень, в Генуе несколько довольно-таки безотрадных часов я бродил по белым колоннадам местной усыпальницы, среди покойников первого класса. Положительно, нет в мире музея буржуазнее и кичливей этой усыпальницы. | |
| — Иннокентий Анненский, «Вторая книга отражений», 1909 |
Как я уже писал, Средиземное море было целью и мечтой Володи: добраться до его лазури и окунуться в него, в великое море европейских культур. Растянуться на песке его берега, обдумать пройденный путь и безразлично вернуться восвояси. Туда был условлен наш последний пост-рестант для денежной помощи при возвращении домой… Где-нибудь, у итальянских рыбаков, в береговом гроте приютиться, попитаться скумбрией (другой рыбы мы не придумали) и кьянти (это мое предположение), и козьим молоком (Володино). Геную я узна́ю хорошо потом: никаких там пляжей песочных нет, и рыбачьей поэзии не сыскать ― со знаменитым кладбищем город, с большой торговой гаванью и с крепостью, охраняющей с моря и с запада входы в Италию. Чтоб добраться в Генуе до берега, легче поломать себе ногу, или надо сесть в трамвай и поехать в Нерви, на этот игрушечный променад-пляж, в двадцати минутах от города меняющий зиму на лето… Взял я напрокат велосипед и проводил Володю за город, где мы с ним распрощались.[10] | |
| — Кузьма Петров-Водкин, «Моя повесть» (Часть 2. Пространство Эвклида), 1932 |
Совсем недавно я встретилась в Генуе с человеком лет шестидесяти, совершенно неизвестным широкому рынку, но прекрасно известным узкому кругу посвящённых. Его имя ― Андреа Одиччини. Он одевал ещё Марлен Дитрих и знаменитых итальянских актрис. Он кутюрье, «поток» его никогда не интересовал. Давным-давно у него был магазин на Fabourg St. Honore в Париже, который он закрыл. В основном он шьёт на заказ. В Генуе, рядом с отелем, где мы жили, когда Володя дирижировал премьерой оперы «Пуритане», у Одиччини огромное палаццо. Нас познакомили на премьере, и на следующий день я пошла на встречу с Одиччини. В зимней Генуе выпал такой снег, что все кривые, вымощенные булыжником улочки стали сразу напоминать рождественскую сказку[13]. | |
| — Сати Спивакова, «Не всё», 2002 |
Генуя в беллетристике и художественной прозе
правитьХозяин с главным дворецким обошёл накрытый стол, осматривая, всё ли в порядке. В залу вошли герцогиня и гости, приглашённые к ужину, среди которых был Леонардо, оставшийся ночевать на вилле. Прочли молитву и сели за стол. Подали свежие артишоки, присланные в плетёнках ускоренной почтой прямо из Генуи, жирных угрей и карпов мантуанских садков, подарок Изабеллы д'Эсте, и студень из каплуньих грудинок. Ели тремя пальцами и ножами, без вилок, считавшихся непозволительной роскошью; золотые, с черенками из горного хрусталя, подавались они только дамам для ягод и варенья. | |
| — Дмитрий Мережковский, «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи», 1901 |
Синяя струйка дыма потянулась вверх к пальмовым листьям. Пароход отходил, осторожно выбираясь из гавани. Казалось, будто пароход стоит на месте, а передвигаются окружающие декорации при помощи вращающейся сцены. Вот вся Генуя повернулась к борту парохода, как бы желая показаться отъезжающим в последний раз. Белые дома сбегали с гор и теснились у прибрежной полосы, как стадо овец у водопоя. А над ними высились желто-коричневые вершины с зелеными пятнами садов и пиний. Но вот кто-то повернул декорацию. Открылся угол залива ― голубая зеркальная поверхность с кристальной прозрачностью воды. Белые яхты, казалось, были погружены в кусок голубого неба, упавший на землю, ― так ясно были видны все линии судна сквозь прозрачную воду[7]. | |
| — Александр Беляев, «Остров погибших кораблей», 1926 |
21 февраля барон Парилли выехал в Цюрих. Там он связался со своим знакомым Максом Гюсманом. Он помог установить контакт с майором Вайбелем, кадровым офицером швейцарской разведки. Вайбель мотивировал свое согласие помочь в установлении контактов между СС и американцами исходя из эгоистических интересов подданного Швейцарии: дело заключается в том, что Генуя ― это порт, используемый главным образом швейцарскими фирмами. Попади Италия под коммунистическое иго ― пострадают и швейцарские фирмы[18]. | |
| — Юлиан Семёнов, «Семнадцать мгновений весны», 1968 |
Генуя в поэзии
править
Есть дивный край: художник внемлет | |
| — Владимир Бенедиктов, «Италия», 1839 |
| — Николай Гумилёв, «Генуя» (мз сборника «Колчан»), 1912 |
| — Владислав Ходасевич, «Вечер», 1913 |
| — Николай Асеев, «Сорвавшийся с цепей», 18 июля 1915 |
Всегда я, Генуя, к тебе был равнодушен. | |
| — Сергей Шервинский, «Генуя» (из цикла «Города Италии»), 1924 |
| — Максимилиан Волошин, «Дом поэта», 25 декабря 1926 |
Вот петли, мазанные кровью, | |
| — Марк Тарловский, «У ворот Крыма», 1 июля 1929 |
| — Белла Ахмадулина, «Моя родословная», 1963 |
Источники
править- ↑ 1 2 В. Г. Бенедиктов. Стихотворения. — Л.: Советский писатель, 1939 г. (Библиотека поэта. Большая серия)
- ↑ 1 2 А.И. Герцен, «Былое и думы» (часть шестая). Вольная русская типография и журнал «Колокол» (1866)
- ↑ 1 2 3 А. И. Герцен, «Былое и думы» (часть восьмая, отрывки). Вольная русская типография и журнал «Колокол», 1868 г.
- ↑ 1 2 П.И.Чайковский.. Полное собрание сочинений. В 17 томах. Том 6-7. Переписка с Н.Ф. фон-Мекк. — М.: Музгиз, 1961 г.
- ↑ 1 2 В. Хлебников. Творения. — М.: Советский писатель, 1986 г.
- ↑ 1 2 С. Шервинский. Стихотворения. Воспоминания. М.: Водолей, 1999 г.
- ↑ 1 2 А. Беляев. Избранные романы. — М.: Правда, 1987 г.
- ↑ 1 2 М. Волошин. Собрание сочинений. том 1-2. — М.: Эллис Лак, 2003-2004 гг.
- ↑ 1 2 М. А. Тарловский. «Молчаливый полет». — М.: Водолей, 2009 г.
- ↑ 1 2 Петров-Водкин К.С., «Хлыновск. Пространство Эвклида. Самаркандия». — М: «Искусство», 1970 г.
- ↑ 1 2 Избранные сочинения академика Е. В. Тарле в 4 т. Том 1. ― М.: Феникс, 1994 г.
- ↑ 1 2 Б. А. Ахмадулина. «Струна» (сборник стихотворений). — М., Советский писатель, 1962 г.
- ↑ 1 2 Сати Спивакова. Не всё. — М.: «Вагриус», 2002 г.
- ↑ 1 2 Иванов А. В. Комьюнити. — М.: Азбука, 2012 г.
- ↑ Юрий Ханон «Чёрные Аллеи». — СПб.: Центр Средней Музыки, 2012. — 648 с.
- ↑ Юрий Ханон. «Внук Короля» (сказка в прозе). — СПб.: «Центр Средней Музыки», 2016 г. — С.101 — Король мимо трона.
- ↑ Серия «Литературные памятники». И. Ф. Анненский. Книги отражений. — Москва, «Наука», 1979 г.
- ↑ Юлиан Семёнов. «Семнадцать мгновений весны». — Москва, «Вагриус», 2001 г.
- ↑ Н. Гумилёв. Собрание сочинений в четырёх томах / Под редакцией проф. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. — Вашингтон: Изд. книжного магазина Victor Kamkin, Inc., 1962 г.
- ↑ В. Ходасевич. Стихотворения. Библиотека поэта (большая серия). — Л.: Советский писатель, 1989 г.
- ↑ Н. Н. Асеев. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание. Л.: Советский писатель, 1967 г.
