Хандра
Хандра́, меланхо́лия, депре́ссия — подавленное, бездеятельное эмоциональное состояние, характерными признаками которого являются дурное настроение и падение способности получать удовольствие от процесса жизни (ангедония). Обычно также присутствуют некоторые из следующих симптомов: сниженная самооценка, неадекватное чувство вины, пессимизм, нарушение концентрации внимания, усталость или отсутствие энергии, расстройства сна и аппетита, суицидальные тенденции. Хандра близка по оттенку таким состояниям, как печаль, тоска, скорбь и уныние, отличаясь от них продолжительностью, глубиной и большей статичностью.
При общем родстве с другими депрессивными состояниями, тем не менее, хандра лишена стилистического оттенка диагноза. Некоторые люди, а также литературные типажи проводят в состоянии лёгкой хандры всю жизнь.
Хандра в афоризмах и кратких высказываниях
править...я ненавижу Петербург, и один вид его наводит на меня хандру и уныние. Про Москву и говорить нечего.[1] | |
| — Пётр Чайковский, из письма Н.Ф. фон-Мекк, 1877 |
Но я же не марсианин. Я дитя своей земли. Я должен, как и любое животное, испытывать восторг от существования. Испытывать счастье, если все хорошо. И бороться, если плохо. Но хандрить?! Когда даже насекомое, которому дано всего четыре часа жизни, ликует на солнце! Нет, я не мог родиться таким уродом. | |
| — Михаил Зощенко, 1940-е |
Когда у меня неприятности, когда у меня хандра, когда мне скучно жить, — я сажусь работать. | |
| — Братья Стругацкие, «За миллиард лет до конца света», 1974 |
...нету лучше средства от хандры, чем углубленное общение с природой. | |
| — Андрей Дмитириев, «Бухта радости», 2007 |
Хандра в публицистике и документальной прозе
править| — Тарас Шевченко, «Прогулка с удовольствием и не без морали», 1855-1858 |
Александр Тамарин. Ротмистр от кавалерии, кавалерист от литературы, литератор от безденежья, во-первых, от нутряного таланта, во-вторых, и в-третьих, от той особенной, все пожирающей хандры, которая у японцев кончается харакири, у англичан открытием арктических земель, у русских пьянством и стихами с надрывом. И если Тамарин не стал одним из бесчисленных фатальных поэтов, то этим он обязан своей желчи, требовавшей травли, проклятий, богохульства, своей мрачной удали, жаждавшей сабельной рубки или гомерических сенсаций на шесть полных столбцов убористой печати.[2] | |
| — А. Ветлугин, «Третья Россия», 1922 |
Хандра в мемуарах и дневниковых записях
правитьЯ долго не отвечал тебе, мой милый Плетнёв; собирался отвечать стихами, достойными твоих, но отложил попечения, положение твоё против меня слишком выгодно, и ты слишком хорошо, умеючи им воспользовался. Если первый стих твоего послания написан также от души, как и все прочие — то я не раскаиваюсь в минутной моей несправедливости — она доставила неожиданное украшение словесности. <…> Ты конечно б извинил мои легкомысленные строки, если б знал, как часто бываю подвержен так называемой хандре. В эти минуты я зол на целый свет, и никакая поэзия не шевелит моего сердца. Не подумай однако, что не умею ценить неоспоримого твоего дарования. | |
| — из письма Александра Пушкина — Петру Плетнёву, ноябрь — декабрь 1822 |
Я и забыл Вам сказать, что провел в Генуе сутки и в очень хорошем расположении духа. Только вчера начал хандрить. Генуя в своем роде чудное место. Были ли Вы в S-ta Maria di Carignano, c колокольни которой открывается дивный вид на всю Геную? Очень живописно.[1] | |
| — Пётр Чайковский, из письма Н.Ф. фон-Мекк, 1877 |
Меня спасает труд, ― труд, который в то же время и наслаждение. К тому же, благодаря нескольким успехам, выпавшим на мою долю, я очень ободрился, и хандра, доходившая прежде до галлюцинаций и безумия, посещает меня редко. Из сказанного выше Вы легко поймете, что меня нисколько не удивляет, что, полюбив мою музыку, Вы не стремитесь к знакомству с автором ее. Вы страшитесь не найти во мне тех качеств, которыми наделило меня Ваше склонное к идеализации воображение.[1] | |
| — Пётр Чайковский, из письма Н.Ф. фон-Мекк, 1877 |
В прошлом году я пил воды в Виши, оказавшие на меня самое благотворное влияние. К сожалению, на меня там напала такая безумная хандра, что доктор посоветовал мне уехать, не кончивши курса, но усиленно приглашал возобновить лечение в нынешнем году. По всей вероятности, в конце лета я поеду в Ессентуки на Кавказ, где источники имеют те же свойства, что и в Виши.[1] | |
| — Пётр Чайковский, из письма Н.Ф. фон-Мекк, 1877 |
Хандра в беллетристике и художественной литературе
правитьМой хозяин упомянул ещё об одной особенности, которая была обнаружена его слугами у некоторых еху и осталась для него совершенно необъяснимой. По его словам, иногда еху приходит фантазия забиться в угол, лечь на землю, выть, стонать и гнать от себя каждого, кто подойдёт, несмотря на то что такие еху молоды, упитаны и не нуждаются ни в пище, ни в питье; слуги никак не могут взять в толк, что с ними такое. Единственным лекарством против этого недуга является тяжелая работа, которая неизменно приводит пораженного им еху в нормальное состояние. На этот рассказ я ответил молчанием из любви к моим соотечественникам, хотя для меня очевидно, что описанное состояние есть зачаток хандры — болезни, которою страдают обыкновенно только лентяи, сластолюбцы и богачи и от которой я взялся бы их вылечить, подвергнув режиму, применяемому в таких случаях гуигнгнмами. | |
| — Джонатан Свифт, «Путешествия Гулливера», 1727 |
— Ах, Боже мой! здорова, всё благополучно, а лицо — краше в гроб кладут. Нельзя так хандрить. Состаришься прежде времени. Я вот вчера у тебя на виске седой волос заметила. Посмотри в зеркало: на что похожа? жёлтая, вокруг глаз синева, pattes d'oie (с фр. Морщинки у глаз)... Когда это с тобою бывало? | |
| — Александр Амфитеатров, «Отравленная совесть», 1895 |
Способность звукоподражания у Херра была изумительная, и он перенимал почти всё, что слышал. Так, например, когда дядя хандрил, то имел привычку говорить: «Оставьте меня, стар я, болен я!» И вот Херр, наевшись на кухне петрушки, — эта трава очень вредна попугаям, а особенно такому слабому, — заболел и сидел в своём домике, нахохлившись, ничего не ел и ничего не говорил.[4] | |
| — Екатерина Балобанова, «Рассказы старой бабушки» (Дядя Коша и его птичник, быль), 1900 |
Мозг — своеобразный орган… в одном чикагском страховом обществе был агент, восходящая звезда… К несчастью, им часто овладевала хандра, и, когда он уходил со службы домой, никто не знал, воспользуется ли он лифтом или шагнет за окно десятого этажа. В конце концов правление убедило его расстаться с крохотной частичкой лобной доли мозга… После этого… ни один агент со дня основания общества не совершил равных подвигов в области страхования… Однако все упустили из виду один факт: лоботомия не способствует тонкости суждения и осторожности. Когда страховой агент стал финансистом, он потерпел полный крах, а с ним и общество. Нет, я бы не хотел, чтобы кто-нибудь менял схему моей внутренней проводки…[5] | |
| — Норберт Винер, «Голова», 1950-е |
Когда мне плохо, я работаю, — сказал он. — Когда у меня неприятности, когда у меня хандра, когда мне скучно жить, — я сажусь работать. Наверное, существуют другие рецепты, но я их не знаю. Или они мне не помогают. Хочешь моего совета — пожалуйста: садись работать. Слава богу, таким людям, как мы с тобой, для работы ничего не нужно, кроме бумаги и карандаша... | |
| — Братья Стругацкие, «За миллиард лет до конца света», 1974 |
Я не могу назвать его имя, потому что он женат. Он — психолог. Он сразу понял, что у меня жуткая хандра и меня нужно взбодрить. Он так усердно меня взбадривал, что мне показалось, что я беременна. Но мне повезло — это был аппендицит. Повезло, конечно, относительно... Анестезиолога нельзя было назвать удачной находкой. | |
| — Патрис Леконт, «Девушка на мосту», 1999 |
Но что-то тянуло именно к Дюкову. Пальчиков вспоминал дюковскую внезапную хандру ― признак дельного человека. Хотя, быть может, и не хандра это вовсе была, а банальный похмельный синдром. Сквозь тоску у Дюкова просвечивала сосредоточенность. <...> Пальчиков видел, что со времени совместного путешествия Дюков сдал: скулы у него начали плавиться, подбородок размякать, шея становилась ниже. Прежде ситуативная хандра наэлектризовывала худобу Дюкова. Теперь тонкими выглядели лишь ноги. Тот же насмешник Дюков говаривал: «Никого не минует чаша сия ― сия одутловатость».[6] | |
| — Анатолий Бузулукский, «Пальчиков», 2014 |
Хандра в поэзии
править
| — Пётр Вяземский, «Хандра», 1831 |
Когда на серый, мутный небосклон | |
| — Афанасий Фет, «Хандра», 1840 |
| — Генрих Гейне, «Скажи мне, кто вздумал часы изобресть…», 1844 |
| — Михаил Айзенберг, «Глаза не вовремя открою...», 2015 |
Источники
править- ↑ 1 2 3 4 П.И.Чайковский.. Полное собрание сочинений. В 17 томах. Том 6-7. Переписка с Н.Ф. фон-Мекк. — М.: Музгиз, 1961 г.
- ↑ А. Ветлугин. Сочинения: «Записки мерзавца». Серия «Литература русского зарубежья от А до Я». М., «Лаком», 2000 г.
- ↑ Амфитеатров А.В. «Отравленная совесть» (1895 год). Москва, «Росмэн», 2002 г.
- ↑ Е.В.Балобанова, «Рассказы старой бабушки». — СПб.: Издание Е.В.Лавровой и Н.А.Попова, 1900 г. — стр.3
- ↑ Норберт Винер. Голова. Американская фантастика: Сборник: — М.: Радуга, 1988, с. 451.
- ↑ А. Н. Бузулукский. Пальчиков. — Саратов: «Волга», № 7-8, 2014 г.
- ↑ А. А. Фет. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Третье издание. — Л.: Советский писатель, 1986 г.
- ↑ М. Айзенберг. «Переход на летнее время». — М.: Новое литературное обозрение, 2008 г.
