Сирень

род кустарников, принадлежащий семейству Маслиновые (Oleaceae)

Сире́нь (лат. Syrínga)[комм. 1] — известнейшие красивоцветущие кустарники из семейства масли́нных (латин. Oleaceae),[комм. 2] цветущие душистыми соцветиями (прежде всего, сиреневого цвета, получившего своё имя от сирени).

Сирень обыкновенная

Все виды сирени отличаются красивыми и пахучими соцветиями, отчего их издавна разводят в садах. Сильнее прочих видов распространена сирень обыкновенная (лат. Syringa vulgaris) — роскошный рослый кустарник родом с Балкан, чрезвычайно выносливый, который отлично растёт на открытом воздухе как на юге, так и на севере Европы и украшает весной сады крупными соцветиями душистых цветов. Кроме основной формы с лиловыми цветами, в культуре возникли разновидности с белыми и розоватыми цветами. Они употребляются также для выгонки в оранжереях, так что почти всю зиму можно иметь свежие цветы сирени.[комм. 3] Кроме обыкновенной сирени, можно упомянуть ещё сирень персидскую и венгерскую, также широко распространённую в озеленении городов.

Сирень в коротких цитатах править

  •  

...душистая сирень склоняла свои длинные зелёные ветви над извилистым каналом.

  Ганс Христиан Андерсен, «Гадкий утёнок», 1843
  •  

«Вотъ невидальщина какая ваша сирень! Да у меня самой ее, столько, что и куры не клюютъ
― Я охотно вѣрю, что у васъ и куры не клюютъ сиреней, сказалъ я, скромно улыбаясь...[1]

  Феофил Толстой, Петербургские письма, 1853 г.
  •  

В каждый гвоздик душистой сирени,
Распевая, вползает пчела.

  Афанасий Фет, «Пчёлы», 1854
  •  

Сколько тысячъ поэтовъ видѣли пчелъ, распѣвающихъ надъ кистями душистой сирени, сколько юныхъ организмовъ испытывали весеннюю нѣгу при этомъ зрѣлищѣ; но кто когда либо выносилъ изъ всего этого произведеніе, по своей тончайшей прелести, достойное стать на ряду съ пчелами г. Фета.[2]

  Александр Дружинин, Письма иногороднего подписчика о русской журналистике, 1854
  •  

...надо было посмотреть, как развертываются листья на сиренях и как выпускают они сизые кисти будущих цветов...[3]

  Сергей Аксаков, «Детские годы Багрова-внука, служащие продолжением семейной хроники», 1858
  •  

И в лицо мне пахну́ла весенняя ночь
Благовонным дыханьем сирени.[4]

  К.Р., «Растворил я окно, — стало грустно невмочь...», 1885
  •  

Они были свежи и юны как майские розы и смотрели на сиреневые цветочки, перебирая их в пальчиках, с улыбкой надежды… Они искали цветка о пяти лепестках, они искали счастья!

  Иероним Ясинский, «Сиреневая поэма», 1886
  •  

В комнате пахнет лампадкою, но сирень всё заглушает.

  Пётр Гнедич, «Соловьи» (Из весенних сказок), 1886
  •  

Сирени бледные дождём к земле прибиты…
Замолкла песня соловья

  Александр Блок, «После дождя» (из цикла «Ante Lucem (1898-1900)»), 1899
  •  

Запах сирени широкой волной лился в открытое окно, будил какие-то воспоминания, неясные грёзы, тихую грусть.[5]

  Влас Дорошевич, «Сирень», 1905
  •  

И в небе огненные трещины,
И озарённая сирень.[6]

  Владислав Ходасевич, «Зарница» (Из сборника «Молодость»), 1907
  •  

...как эта сирень опустила белые кисти цветов, чтобы увянуть, так и я…[7]

  Алексей Толстой, «Яшмовая тетрадь», 1909
  •  

Цвет сирени, запах мёда,
Среди хлама, среди сброда...[8]

  Михаил Савояров, «Бодяга» (из сборника «Не в растения»), 1912
  •  

...когда кто-то хлопнул входной дверью, высокая кружевная сирень вся вздрогнула, как нервная женщина, и долго тихо дрожала и не могла успокоиться.

  Тэффи, «Весна», 1913
  •  

Дальше виднелись амурская сирень (Syringa amurensis Rupr.) ― основной элемент маньчжурской флоры, крупный кустарник с серой корой...[9]

  Владимир Арсеньев, «По Уссурийскому краю», 1917
  •  

Из букета целого сиреней
Мне досталась лишь одна сирень...[10]

  Николай Гумилёв, «Сирень», 1917
  •  

Сидела обезьяна в красной юбке
И пыльные листы сирени
Жевала жадно.

  Владислав Ходасевич, «Обезьяна», 1918
  •  

Кругом парк, в парке сирень; весной её ломают тихо, ломают и везут, и, не боясь тихого шума.[11]

  Виктор Шкловский, «Третья фабрика», 1925
  •  

Если бы не сирень — ничего бы этого не случилось, — опустив глаза вниз, пробормотал он. — Это «многолетнее» растение, как вы называете его — ужасно!

  Аркадий Аверченко, «Белая ворона» (Из сборника «Рассказы циника»), 1925
  •  

У слабоумья есть застенчивый секрет:
оно влюбилось в чушь раскрашенного блюдца,
в юродивый узор, в уродицу сирень.

  Белла Ахмадулина, «Сиреневое блюдце», 1982
  •  

Ай да сирень в этом мае! Выпуклокрупные гроздья
Валят плетни в деревнях...[12]

  Сергей Гандлевский, «Ай да сирень в этом мае! Выпуклокрупные гроздья...», 1984

Сирень в научно-популярной литературе и публицистике править

  •  

Стихами г. Фета можно зачитываться до опьяненія: такъ много даетъ намъ самъ авторъ, такъ мало усилій требуетъ онъ отъ своего читателя. Сколько тысячъ поэтовъ видѣли пчелъ, распѣвающихъ надъ кистями душистой сирени, сколько юныхъ организмовъ испытывали весеннюю нѣгу при этомъ зрѣлищѣ; но кто когда либо выносилъ изъ всего этого произведеніе, по своей тончайшей прелести, достойное стать на ряду съ пчелами г. Фета.[2]

  Александр Дружинин, Письма иногороднего подписчика о русской журналистике, 1854
  •  

Рододендрон (Rhododendron dauricum) ― весьма распространён в окрестностях озера Байкала и по Амуру, довольно редко попадается в Уссурийском крае, где растёт по горам. Сирень (Syringa amurensis) встречается, хотя и не особенно часто, по берегам и островам рек. Лещина (Corylus manshurica, С. heterophylla) во множестве растёт по всему краю. В особенности распространён первый вид, который образует густейшие, непроходимые заросли и в лиственных лесах.[13]

  Николай Пржевальский, «Путешествие в Уссурийском крае», 1870
  •  

Дальше виднелись амурская сирень (Syringa amurensis Rupr.) ― основной элемент маньчжурской флоры, крупный кустарник с серой корой, а по опушкам ― вьющаяся диоскорея (Dioscorea quinqueloba L.) ― растение раздельнополое, причем мужские экземпляры отличаются от женских не только цветами, но и листвой. Землистая, сильно избитая, лишенная растительности тропа привела нас к Сихотэ-Алиню.[9]

  Владимир Арсеньев, «По Уссурийскому краю», 1917

Сирень в мемуарах, письмах и дневниковой прозе править

  •  

Неподалеку отъ дома, помѣщающагося на склонѣ плоской возвышенности (только не Валдайской, разумѣется), двѣ дорожки, усыпанныя краснымъ пескомъ, берутъ своё начало, и, граціозно извиваясь, сбѣгаютъ къ широкому, зеленому лугу. Дорожки эти тщательно содержимыя, окоймлены кустами превосходныхъ, разноцвѣтныхъ, сиреней.
― Сидя однажды на балконѣ, я замѣтилъ, что какая-то дама или дѣвица (вѣроятно дама, судя по развязнымъ ея пріемамъ), опустошала безъ пощады одинъ изъ великолѣпнѣйшихъ кустовъ сирени. Я подошелъ къ опустошительницѣ, которая между тѣмъ успѣла уже наломать огромный букетъ цвѣтистыхъ сиреней, и замѣтилъ ей весьма учтиво, что она поступаетъ безжалостно въ отношеніи къ несчастному кусту сирени. Дама взглянула на меня чрезвычайно сурово, разбросала цвѣты но дорожкѣ и сказала съ презрѣніемъ: «Вотъ невидальщина какая ваша сирень! Да у меня самой ее, столько, что и куры не клюютъ
― Я охотно вѣрю, что у васъ и куры не клюютъ сиреней, сказалъ я, скромно улыбаясь, но зачѣмъ же ломать чужіе кусты? Дама ничего не отвѣчала; но окинувъ меня взоромъ съ головы до ногъ, грозно прошла мимо, втаптывая въ песокъ несчастные цвѣтки сирени. Я отретировался, пристыженный, съ поникшей головой.[1]

  Феофил Толстой, Петербургские письма, 1853 г.
  •  

Каждый день надо было раза два побывать в роще и осведомиться, как сидят на яйцах грачи; надо было послушать их докучных криков; надо было посмотреть, как развертываются листья на сиренях и как выпускают они сизые кисти будущих цветов; как поселяются зорьки и малиновки в смородинных и барбарисовых кустах...[3]

  Сергей Аксаков, «Детские годы Багрова-внука, служащие продолжением семейной хроники», 1858
  •  

Да, уже май, в России зеленеют леса и заливаются соловьи, на юге давно уже цветут акация и сирень, а здесь, по дороге от Тюмени до Томска, земля бурая, леса голые, на озерах матовый лёд, на берегах и в оврагах лежит ещё снег…

  Антон Чехов, «Из Сибири», 1890
  •  

За воротами деревья, густые в огне фонаря. За елями ― большое здание, дворец-дача-декорация. Кругом парк, в парке сирень; весной её ломают тихо, ломают и везут, и, не боясь тихого шума, в особенно светлой прелести ночи поют соловьи. В пруду тина и ряска. Ряска напоминает треснувшую эмаль, и на эмали видны призрачные заплывающие тропы лягушек. Всё это увидел весной, а приехал осенью. Комната была полна кленовыми листьями.[11]

  Виктор Шкловский, «Третья фабрика», 1925

Сирень в беллетристике и художественной прозе править

  •  

Утёнок взмахнул крыльями и полетел; теперь крылья его шумели и были куда крепче прежнего. Не успел он опомниться, как уже очутился в большом саду. Яблони стояли все в цвету; душистая сирень склоняла свои длинные зелёные ветви над извилистым каналом.

  Ганс Христиан Андерсен, «Гадкий утёнок», 1843
  •  

— Какой неприятный запах! — сказала она. — Мне кажется душным этот запах, когда сирени отцветают.
— В вашем саду много сирени, — сказал он. — У них такой роскошный запах.
— Я больше люблю ландыши.
— Ландыши пахнут наивно. Сирень обаятельна, как вы.
— С кем же вы сравниваете ландыш?
— Я бы взял для примера Анну Алексеевну.
— Нет, нет, я не согласна. Какой же тогда аромат вы припишете Анюте Ермолиной?
— Это… это… я затрудняюсь даже. Да, впрочем, что ж я! Конечно, фиалка, анютины глазки!
Клавдия засмеялась.

  Фёдор Сологуб, «Тяжёлые сны» (роман, глава XXX), 1894
  •  

Они сидели друг против друга, немного грустные, как это бывает при встрече после долгой, долгой разлуки, когда так много есть что вспомнить.
Он — с доброй улыбкой старого холостяка, который много кой чего видел в жизни и доволен, что попал, наконец, в тихую пристань.
Она — пожилая женщина, с серебром в волосах, с лицом, сохранившим ещё маленькие намёки на прежнюю красоту.
Он держал в руке веточку сирени и машинально искал «счастья» — цветка с пятью лепестками.
Она сидела с вечным, неизбежным в её возрасте, вязаньем в руках.
Когда женщина теряет способность любить, она приобретает способность вязать.
Природа не терпит пустоты.
Цвела сирень.
Её ароматом дышал воздух. Запах сирени широкой волной лился в открытое окно, будил какие-то воспоминания, неясные грёзы, тихую грусть.[5]

  Влас Дорошевич, «Сирень», 1905
  •  

Ни души! Славно дышится! Прозрачен и мягок воздух! Снова я слышу ласку Весны, и согласно поют соловьи, и ритмично качаются лиловые ветки сирени! Век сидел бы здесь, в этом очаровательном уединении, век смотрел бы на это безмятежное небо, на эту нежную зелень акации, распускающуюся почку шиповника
Но, к сожалению, когда-то Адам и Ева согрешили, и с тех пор пребывание в Эдеме стало роскошью, которая не всегда доступна людям труда. Волей-неволей приходится покинуть рай, насаждённый Траутфеттером, и вернуться в душный кабинет, чтоб работать и в поте лица добывать хлеб насущный.
И когда я уходил из сада, окидывая прощальным взглядом бесконечные букеты сирени, млеющей в лучах полдневного солнца, я увидел на скамейке двух молоденьких девушек, ещё в недлинных платьях. Они были свежи и юны как майские розы и смотрели на сиреневые цветочки, перебирая их в пальчиках, с улыбкой надежды… Они искали цветка о пяти лепестках, они искали счастья!
Как раз над ними пел соловей, и любовно качались ветки сирени.

  Иероним Ясинский, «Сиреневая поэма», 1886
  •  

Душно архимандриту, сна нет. Так, какие-то неясные обрывки мыслей, однообразные, смутные. <...>
Окна открыты. Сирень цветёт. В комнате пахнет лампадкою, но сирень всё заглушает. Вдобавок служка поставил на стол у самой кровати букетик ландышей. На монастырских островах ими покрыты целые десятины. Их серебрённые колокольчики ночью совсем одуряют…

  Пётр Гнедич, «Соловьи» (Из весенних сказок), 1886
  •  

Николай Евграфович никогда с таким аппетитом не обедал, как в этот день… После обеда, когда Вера принесла Алмазову в кабинет стакан чая, — муж и жена вдруг одновременно засмеялись и поглядели друг на друга.
— Ты — чему? — спросила Вера.
— А ты чему?
— Нет, ты говори первый, а я потом.
— Да так, глупости. Вспомнилась вся эта история с сиренью. А ты?
— Я тоже глупости и тоже — про сирень. Я хотела сказать, что сирень теперь будет навсегда моим любимым цветком…

  Александр Куприн, «Куст сирени», 1894
  •  

По стриженой лужайке, удаляясь от куртины повядшей сирени и огибая подпертую рогульками яблоню, гуляет, раскрыв в яшмовом переплёте тетрадь, дворянин в голубом фраке. <...>
— Найти ли предмет достойный внимания, — говорит дворянин, — когда вокруг всё подвергнуто тлению; тление и смерть овладевают сердцем при виде минутных забав жизни: как эта сирень опустила белые кисти цветов, чтобы увянуть, так и я…[7]

  Алексей Толстой, «Яшмовая тетрадь», 1909
  •  

Пахло влажными, умирающими цветами. Но они ещё жили. Порою чуть шевелилась та или другая веточка — размётывал свои лепестки новый созревший бутон. А когда кто-то хлопнул входной дверью, высокая кружевная сирень вся вздрогнула, как нервная женщина, и долго тихо дрожала и не могла успокоиться.
— Дайте мне четыре цветка, — сказала «Лада». — Нет, дайте шесть.
Она вспомнила, как он сказала ей: «Солнечная моя».

  Тэффи, «Весна», 1913
  •  

Через несколько дней после этого разговора он робко вошёл ко мне, поглядел в угол и осведомился:
— Скажите мне: как на вас действует сирень?
Я уже привык к таинственным извивам его свежей благоухающей мысли. Поэтому, не удивляясь, ответил:
— Я люблю сирень. Это растение из семейства многолетних действует на меня благотворно.
— Если бы не сирень — ничего бы этого не случилось, — опустив глаза вниз, пробормотал он. — Это «многолетнее» растение, как вы называете его — ужасно!
— А что?
— Мы сидели на скамейке в саду. Разговаривали. Я объяснял ей разницу между сталактитом и сталагмитом — да вдруг — поцеловал!!
— Алёша! Опомнитесь! Вы? Поцеловали? Кого?
— Её. Наташу.
И извиняясь, добавил:
— Очень сирень пахла. Голова кружилась. Не зная свойств этого многолетнего растения — не могу даже разобраться: виноват я или нет… Вот, я и хотел знать ваше мнение?..
— Когда свадьба? — лаконически осведомился я.
— Через месяц. Однако, как вы догадались?!.. Она меня… любит!..
— Да что вы говорите?! Какое совпадение?! А помните, я прошлый раз говорил вам, что ботаника все-таки выше вашей кристаллографии. О зоологии и физиологии я уже не говорю.
— Да… — задумчиво проговорил он, глядя в окно светлым, чистым взглядом. — Если бы не сирень — я бы так никогда и не узнал, что она меня любит.

  Аркадий Аверченко, «Белая ворона» (Из сборника «Рассказы циника»), 1925
  •  

― И про то, как там всё время цветёт сирень, я тоже ей расскажу. И про то, какой там белый песок на берегу реки, и про то, какое там бывает теплое бабье лето ― и можно идти по кленовой аллее, шурша оранжевыми листьями, и опавшая листва пахнет, и в воздухепаутинки.
― Ты говоришь глупости, Лялька. Как это ― одновременно и сирень, и бабье лето?
― Там всё может быть. Хочешь ― будет сирень. Хочешь ― будут кленовые аллеи. Хочешь ― камушки и песок на прогретом солнцем берегу.[14]

  Дина Сабитова, «Где нет зимы», 2011

Сирень в поэзии править

 
Сирень широколистная (Италия)
  •  

Пропаду от тоски я и лени,
Одинокая жизнь не мила,
Сердце ноет, слабеют колени,
В каждый гвоздик душистой сирени,
Распевая, вползает пчела.

  Афанасий Фет, «Пчёлы», 1854
  •  

Отцветает сирень у меня под окном,
‎Осыпаются кисти пушистые…
Уж пахнуло, повеяло летним теплом;
Гуще зелень берёз; солнце знойным лучом
‎Золотит их стволы серебристые.[4]

  К.Р., «Отцветает сирень у меня под окном...», 1885
  •  

Растворил я окно, — стало грустно невмочь,
‎Опустился пред ним на колени,
И в лицо мне пахнула весенняя ночь
Благовонным дыханьем сирени.[4]

  К.Р., «Растворил я окно, — стало грустно невмочь...»,[комм. 4] 1885
  •  

Сирень распустилась у двери твоей
‎И лиловыми манит кистя́ми:
О, выйди! Опять любоваться мы ей
‎Восхищёнными будем глазами.[4]

  К.Р., «Сирень», 1888
  •  

Оденутся длинные сети ветвей,
И дети сбегутся с цветами сирени,
И, молча, сойдутся могильные тени
Внимать голосам беззаботных детей.[15]

  Яков Полонский, «В годину утраты», 1870-е
  •  

Я видел много милых снов
В тени сиреневых кустов.
Когда в саду цвели жасмины.
Я волновался без причины.

  Сергей Андреевский, «В начале жизненной дороги...», 1886
  •  

Сирени бледные дождём к земле прибиты…
Замолкла песня соловья;
Немолчно говор слышится сердитый
Разлитого ручья…

  Александр Блок, «После дождя» (из цикла «Ante Lucem (1898-1900)»), 1899
  •  

Я целовал ей руки с детским жаром, —
Духи я помню, — белую сирень…
И пальцы были тонким цветом кожи
На руки девственных Мадонн похожи…

  Дмитрий Мережковский, «Старинные октавы» (Octaves du passé), 1890-е
  •  

Вот кем-то врезан крест замшённый
В плите надгробной, и, как тень,
Сквозь камень, Лазарь воскрешённый,
Пробилась чахлая сирень.
Листы пожёлкли, обгорели…
То гнёт ли неба, камня ль гнёт, —
Но говорят, что и в апреле
Сирень могилы не цветёт.[16]

  Иннокентий Анненский, «Сирень на камне», 1904
  •  

Я вспоминаю: мне обещаны —
Последний, примиренный день,
И в небе огненные трещины,
И озарённая сирень.[6]

  Владислав Ходасевич, «Зарница» (Из сборника «Молодость»), 1907
  •  

Белая панна протяжным напевом вызвала гроздья сирени,
Белой сирени вкруг белых балконов, в замке, где белы ступени.[17]

  Константин Бальмонт, «Белая панна», 1908
  •  

Запахло сеном.
И с зимним пленом
Земля простилась... Но — что за сны?!.
Согнулись грабли...
Сверкнули сабли
И надрубили сирень весны!..[18]

  Игорь Северянин, «Надрубленная сирень» (из сборника «Громокипящий кубок»), 1909
  •  

Брось на вешний луг покров
Из цветов,
Облети вокруг беседки,
Где к жасмину льнёт сирень,
И одень
Млечно-белым пухом ветки.[19]

  Александр Тиняков, «Май» (пастораль), 1909
  •  

Цвет сирени, запах мёда,
Среди хлама, среди сброда,
Как сорняк ― растёт бодяк...[8]

  Михаил Савояров, «Бодяга» (из сборника «Не в растения»), 1912
  •  

Из букета целого сиреней
Мне досталась лишь одна сирень,
И всю ночь я думал об Елене,
А потом томился целый день.[10]

  Николай Гумилёв, «Сирень», 1917
  •  

Сидела обезьяна в красной юбке
И пыльные листы сирени
Жевала жадно. Кожаный ошейник,
Оттянутый назад тяжёлой цепью,
Давил ей горло.

  Владислав Ходасевич, «Обезьяна», 1918
  •  

Мозг занемог: весна. О воду капли бьются.
У слабоумья есть застенчивый секрет:
оно влюбилось в чушь раскрашенного блюдца,
в юродивый узор, в уродицу сирень.
Куст-увалень, холма одышливый вельможа,
какой тебя вписал невежа садовод
в глухую ночь мою и в тот, из Велегожа
идущий, грубый свет над льдами окских вод?
Нет, дальше, нет, темней. Сирень не о сирени
со мною говорит. Бесхитростный фарфор
про детский цвет полей, про лакомство сурепки
навязывает мне насильно-кроткий вздор.

  Белла Ахмадулина, «Сиреневое блюдце», 1982
  •  

Ай да сирень в этом мае! Выпуклокрупные гроздья
Валят плетни в деревнях, а на Бульварном кольце
Тронут лицо в темноте ― душемутительный запах.
Сердце рукою сдави, восвояси иди, как слепой.[12]

  Сергей Гандлевский, «Ай да сирень в этом мае! Выпуклокрупные гроздья...», 1984
  •  

чтобы липа к платформе вплотную
обязательно чтобы сирень
от которой неделю-другую
ежегодно мозги набекрень
и вселенная всенепременно
по дороге с попойки домой
раскрывается тайной мгновенной
над садовой иной головой...[12]

  Сергей Гандлевский, «чтобы липа к платформе вплотную...», 2003
  •  

от щекотки безлиственной двор
близоруко рыдает и ёжится <…>
спорыш шевелил по ногам
и сирень отцвела малолеткою <…>

  Владимир Алейников, «По утрам у крыжовника жар ...» (из сборника «Вызванное из боли»), 2009
  •  

Деревце охорашивается.
Осы возвращаются, беглецы.
Воздух сияет во славу саженца,
желтым огнем и красным сигналит здравница.
Светят сирени розовые столбцы,
на каждом капустница не нарадуется.[20]

  Михаил Айзенберг, «Деревце...», 2015

Комментарии править

  1. Своё родовое название сирень получила от имени одного из мифологических персонажей Древней Греции — наяды Сиринги. В русских диалектах для обозначения растения использовалось также слово «синель», обозначающее оттенок цвета.
  2. Единого мнения о классификации рода сире́нь (лат. Syrínga) пока не существует. По данным различных источников, род включает от десятка до трёх десятков видов. Почти все они в естественных условиях произрастают в горных и нагорных районах различных регионов Евразии (Венгрия, Балканы, а также Китай).
  3. Многие виды сирени издавна применяются в озеленении, однако наибольшей популярностью пользуются гибриды и сорта, полученные на их основе. Мировой сортимент этой культуры насчитывает более 2300 описанных сортов, при этом две трети из них получены с участием сирени обыкновенной. Сорта различаются по окраске, форме и размеру цветков, срокам цветения, высоте и внешнему виду кустов.
  4. На это стихотворение Константина Романова был написан один из самых известных романсов Петра Чайковского (op.63) для голоса и фортепиано: «Растворил я окно, — стало грустно невмочь...»

Источники править

  1. 1 2 Три возраста. Дневникъ наблюденій и воспоминаній музыканта-литератора Ѳ. Толстаго. — Санктпетербургъ. Издатель, книгопродавецъ В. Исаковъ, на Невскомъ проспекте, противъ Католической церкви, въ домѣ Кудряшева. 1855 г.
  2. 1 2 Собраніе сочиненій А. В. Дружинина. Томъ шестой (редакція изданія Н. В. Гербеля). Санктпетербургъ въ типографіи Императорской Академіи Наукъ, 1867 г.
  3. 1 2 Аксаков С.Т. «Семейная хроника. Детские годы Багрова-внука. Аленький цветочек». Москва, «Художественная литература», 1982 г.
  4. 1 2 3 4 К.Р., Избранное. — М.: Советская Россия, 1991 г.
  5. 1 2 Дорошевич В. М., Собрание сочинений. Том III. Крымские рассказы. — М.: Товарищество И. Д. Сытина, 1905 г.
  6. 1 2 В. Ходасевич. Собрание стихов. Том I. — Париж. La Presse Libre. 1982 г. — стр.18
  7. 1 2 Алексей Николаевич Толстой, Собрание сочинений. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958 г. — том 1.
  8. 1 2 Михаил Савояров. «Слова», стихи из сборника «Не в растения»: «Бодяга»
  9. 1 2 В.К. Арсеньев. «По Уссурийскому краю». «Дерсу Узала». — М.: Правда, 1983 г.
  10. 1 2 Неизданный Гумилёв. Отравленная туника и другие неизданные произведения. — Нью-Йорк, Издательство им. Чехова, 1952 г.
  11. 1 2 Виктор Шкловский, «Ещё ничего не кончилось». Москва: изд. Вагриус, 2003 г.
  12. 1 2 3 Гандлевский С. М. Стихотворения. — М.: АСТ; Corpus, 2012 г.
  13. Н.М. Пржевальский. «Путешествие в Уссурийском крае». 1867-1869 гг. — М.: ОГИЗ, 1947 г.
  14. Д. Р. Сабитова, «Где нет зимы». — М.: Самокат, 2011 г.
  15. Я.П.Полонский. Стихотворения. Поэмы. — М., «Правда», 1986 г.
  16. Анненский И.Ф., Избранные произведения. — Ленинград, «Художественная литература», 1988 г. — стр.151
  17. К. Д. Бальмонт. Полное собрание стихов. Том первый. Издание четвёртое — М.: Изд. Скорпион, 1914 г.
  18. Игорь Северянин, «Громокипящий кубок. Ананасы в шампанском. Соловей. Классические розы.». — М.: «Наука», 2004 г. — стр. 54.
  19. А. Тиняков (Одинокий). Стихотворения. — М. Водолей, 2002 г.
  20. М. Н. Айзенберг. «Справки и танцы». — М.: Новое издательство, 2015 г.

См. также править