Луга
Лу́га (фин. Laukaa — Лаукаа; или Ylä-Laukaa — Юля-Лаукаа) — город на реке Луга в Ленинградской области, административный центр Лужского городского поселения. Первые упоминания в летописях о славянском поселении на реке Луга датируются 947 годом. Статус города Луге был присвоен много позже, во времена Екатерины Великой — в 1777 году при учреждении Псковского наместничества было решено: «На реке Луге учредить новый город ... наименовав оный город Луга». Название города, таким образом, произошло от имени реки, которое в переводе с эстонского языка (эст. laugas) обозначает — болото.[1]
Содержание
Луга в прозеПравить
Да и где нам, старикам, переделывать себя. Вот они (я вам буду простые происшествия рассказывать, а что коснётся поэзии, то уже прочитаю), так вот они на другой день у этапного командира испросили позволение, потому что у них была дневка и к тому же день праздничный. Так вот они и испросили позволение (разумеется, предложивши ему часть заработок) пройтись по улицам с инструментами и дать несколько концертов. Предприятие (несмотря на то, что город Луга, можно сказать, нарочито невеликий), предприятие их увенчалося полным успехом, так что, несмотря на значительную часть приобретения, отделённую ими командиру этапа, у них хватило пропитания до самого Порхова. Близ Порхова я описываю (по его же рассказу) длинную тонкую возвышенность, вроде циклопического вала, по которому тянется почтовая дорога почти до Порхова, потом самый Порхов и величественную Шелонь, на левом берегу которой высятся древние развалины замка. На счастье их, в Порхов они пришли как раз на Духов день. Пошли по улицам на другой же день с музыкою, как и в Луге это сделали. Но только Порхов не Луга; тут их забросали гривенниками. Один приказчик какого-то мыловаренного завода Жукова (знаменитого табачного фабриканта) разом выкинул три цалковых. Им так повезло в Порхове, так, что они уже нанимали на каждом этапе лошадку с телегою для своих инструментов до самых Великих Лук.[2] | |
| — Тарас Шевченко, «Музыкант», 1855 |
Дорога до Острова была довольно беспокойная, тряская. Она испорчена огромными обозами, которые бесконечно тянутся по ней из Варшавы до Петербурга и обратно, включая в себя всю нашу нынешнюю внешнюю торговлю. От Острова шоссе лучше. По дороге мелькают новые премиленькие почтовые домики с садиками и цветниками, хоть бы на петербургских дачах. Только в этих домиках нечего ни есть, ни пить. Я попробовал в Луге спросить обед. Мне подали на грязной скатерти цыплят, к которым нельзя было близко подойти — так благоухали они. (5 августа 1855 года)[3] | |
| — Александр Никитенко, «Дневник» Том I, 1855 |
Я не понимаю, за что меня полюбила ваша сестра; но, уж конечно, я без неё, может быть, не жил бы теперь на свете. Клянусь вам от глубины души, что я смотрю теперь на встречу мою с ней в Луге как на перст провидения. Я думаю, она полюбила меня за «беспредельность моего падения»... впрочем, поймёте ли вы это, Аркадий Макарович? | |
| — Фёдор Достоевский, «Подросток», 1875 |
Наконец вновь Прокоп сел подле меня и некоторое время казался обиженным. Но так как никакое определённое чувство не могло в нём долго задерживаться, то в скором времени его занимали уже совсем другие соображения, и он изумил меня целым рядом совершенно неожиданных вопросов и рассуждений. | |
| — Михаил Салтыков-Щедрин, «Культурные люди», 1876 |
То мне казался смешон Григорий Васильевич со своим романсом, который он напевал постоянно: | |
| — Семён Надсон, «Дневники», 1883 |
Андрей Иванович положил скребок, потянулся и, засунув руки в карманы, подошёл к столу. | |
| — Викентий Вересаев, «Два конца», 1903 |
«Кровопролития» не вышло. Под Лугой, и ещё где-то, посланные Корниловым дивизии и «петроградцы» встретились. Недоумело постояли друг против друга. Особенно изумлены были «корниловцы». Идут «защищать Временное Правительство» и встречаются с «врагом», который идёт «защищать Временное Правительство» тоже, ― и то же. Ну, постояли, подумали; ничего не поняли; только, помня уроки агитаторов на фронте, что «с врагом надо брататься», принялись и тут жадно брататься. | |
| — Зинаида Гиппиус, «Дневники», 1914-1928 |
Сегодня грозные меры: выключаются все телефоны, закрываются все театры, все лавчонки (если уцелели), не выходить после 8 ч. вечера, и т.д. Дело в том, что вот уже 4 дня идёт наступление белых с Ямбурга. Не хочу, не могу и не буду записывать всех слухов об этом, а ровно ничего кроме слухов, самых обрывочных, у нас нет. Вот, впрочем, один, наиболее скромный и постоянный слух: какие «белые» и какой у них план ― неизвестно, но они хотели закрепиться в Луге и Гатчине к 20-му и ждать (чего? тоже неизвестно). Однако, красноармейцы так побежали, что белые растерялись, идут, идут, и не могут их догнать. Взяв Лугу и Гатчину ― взяли будто бы уже и Ораниенбаум и взорвали мост на Ижоре. | |
| — Зинаида Гиппиус, «Дневники», 1914-1928 |
На станции Жмеринка мы встретили шедший с севера курьерский поезд. Среди пассажиров оказалось несколько очевидцев последних событий в столице. Между ними начальник 12-ой кавалерийской дивизии свиты генерал барон Маннергейм (командовавший впоследствии в Финляндии белыми войсками). От него первого, как очевидца, узнал я подробности столичных народных волнений, измены правительству воинских частей, имевшие место в первые же дни случаи убийства офицеров. <...> Среди жертв обезумевшей толпы и солдат оказалось несколько знакомых: престарелый граф Штакельберг, бывший командир Кавалергардского полка граф Менгден, Лейб-Гусар граф Клейнмихель... Последние два были убиты в Луге своими же солдатами запасных частей гвардейской кавалерии. | |
| — Пётр Врангель, «На фронте и в тылу в дни переворота», 1921 |
Вельяминов увлекался фотографией и краеведением. <...> Со сдержанной гордостью он рассказывал мне, как ему удалось найти могилу пушкинской няни Арины Родионовны в селе Суйда под Лугой, а кроме того ― бюст работы известного скульптора Козловского...[8] | |
| — Константин Паустовский, «Повесть о жизни. Беспокойная юность», 1954 |
К 10 июля 1941 г., захватив почти всю Прибалтику, фашисты вторглись в пределы Ленинградской области. Но осуществить своё намерение по захвату Ленинграда им не удалось. Советские войска, усиленные частями и соединениями народного ополчения, оказали фашистам упорнейшее сопротивление и остановили противника на подступах к Луге и Новгороду. Но к концу августа 1941 г. под Ленинградом вновь сложилась крайне тяжёлая обстановка: нависла реальная угроза окружения и захвата города.[9] | |
| — Анастас Микоян, «Так было», 1974 |
В древности она («изба») называлась ещё ближе к своему исходному слову «истобка», как в нашей грамоте. Недана нужно было послать в Лугу к Ильину дню. Ильин день праздновался 20 июля по старому стилю. Лугой называлась местность по реке Луге, берущей начало неподалеку от Новгорода и впадающей в Финский залив. Одноимённого города тогда ещё не существовало. А имя Недан до сих пор в древнерусских источниках не встречалось, но оно было хорошо известно в Польше. В древности многие славянские имена были общими для разных славянских народов, в чём проявлялось их близкое родство.[10] | |
| — Валентин Янин, «Я послал тебе бересту...», 1975 |
Поначалу летний отдых совсем не входил в мои планы, но уже к июлю стало понятно, что хотя бы дней двадцать придётся потерять, и ещё на часть пыльного августа уехать прочь из гадкого, непригодного для жизни города... Местом своего паломничества я снова избрал, как самое безобидное, «город» Лугу, в её заречной деревенской части, там у меня было теперь – где остановиться и относительно спокойно провести часть месяца.[11] | |
| — Юрий Ханон, «Скрябин как лицо», 2009 |
Луга в стихахПравить
Есть в России город Луга | |
| — Александр Пушкин, «Есть в России город Луга...», 1817 |
| — Леонид Лавров, «Песня Отечественной войны», 1942 |
ИсточникиПравить
- ↑ Географические названия мира: Топонимический словарь. — Москва, «АСТ», Поспелов Е.М. 2001 г.
- ↑ Шевченко Т.Г. Избранные сочинения в шести томах, Том 3. Киев, 2003 г.
- ↑ Никитенко А.В. Записки и дневник: в трёх томах, Том 1. Москва, «Захаров», 2005 г.
- ↑ Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30 томах. Ленинград, «Наука», 1972 г.
- ↑ Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений в двадцати томах, Том 12. Москва, «Художественная литература», 1966 г.
- ↑ Надсон С.Я. Дневники (1875-1883). Москва, «Захаров», 2003 г.
- ↑ Вересаев В.В. Избранное. Минск, «Народная асвета», 1980 г.
- ↑ Паустовский К. Г. «Повесть о жизни». — М.: «АСТ, Астрель», 2006 г.
- ↑ Микоян А.И. Так было. Москва, «Вагриус», 1999 г.
- ↑ Янин В.Л. Я послал тебе бересту... Москва, «МГУ», 1975 г.
- ↑ Юрий Ханон. «Скрябин как лицо». Издание второе, переработанное. — Санкт-Петербург: «Центр Средней Музыки», 2009. — 680 с.
- ↑ Пушкин А.С. Полное собрание сочинений, 1837-1937: в шестнадцати томах, Том 2
- ↑ Лавров Л.А. Лето. Москва, «Летний сад», 2011 г.
См. такжеПравить
 Поделитесь цитатами с вашими друзьями: |
