Пётр Николаевич Врангель
Пётр Николаевич Врангель — русский военачальник, участник Русско-японской и Первой мировой войн, один из главных руководителей (1918−1920) Белого движения в годы Гражданской войны.
Цитаты
правитьВерю, что настанет время, и Русская армия, сильная духом своих офицеров и солдат, возрастая, как снежный ком, покатится по родной земле, освобождая её от извергов, не знающих Бога и Отечества. |
Будущая Россия будет создана армией и флотом, одухотворенными одной мыслью: «Родина — это всё». Вдохнуть в армию эту мысль могут прежде всего офицеры — душа армии. К вам, господа офицеры, я обращаюсь в первую очередь. Напрягите ваши силы, не покладая рук работайте над усилением мощи армии и верьте, что успехи вам будут сопутствовать. |
Вера творит чудеса, тот, кто верит, кто честным и мужественным путем идет указанным ему совестью путем, тот победит. |
Из двух сражавшихся в России армий, конечно, право называться Русской принадлежало той, в рядах которой сражались все, кто среди развала и смуты остались верными родному национальному знамени, кто отдал все за счастье и честь Родины. Не могла же почитаться Русской та армия, вожди которой заменили трехцветное русское знамя красным и слово Россия — словом Интернационал… |
Ограждая права каждого, я требую исполнения каждым долга перед Родиной — перед грозной действительностью личная жизнь должна уступить место благу России. С нами тот, кто сердцем русский, и с нами будет победа. |
Национальная Россия не умерла. Народ, сохранивший чувство нации, не может погибнуть. Белая борьба ещё не окончена, и мы верим в конечную победу нашего дела. |
Белая борьба — это честное возмущение русского человека против наглого насилия над всем для него святым — Верой, Родиной, вековыми устоями государства, семьи. |
Не вычеркнуть из русской истории темных страниц настоящей смуты. Не вычеркнуть и светлых белой борьбы. |
Мы не связаны ни с какой политической партией и готовы работать со всяким русским, который хочет бороться против большевиков. Мы не связаны ни с каким государством и готовы подать руку каждому, кто хочет работать против интернационала. Мы для себя ничего не ищем, мы воплощаем в себе национальную Россию и служим нашему Отечеству. |
Борьба приняла новые формы… Эта борьба продолжается и поныне и будет продолжаться, пока не падёт ненавистная русскому народу власть. |
Русская Армия — это не только последняя горсть защитников Родины, — это не Корниловцы, Марковцы, не гвардейцы — последний батальон Императорской Гвардии; это не Донские, Кубанские, Тёрские казаки. Русская Армия — это всё русское воинство, оставшееся верным знамени, Русская Армия — это всё, что не Совдепия — это Россия… И пока не умерла Армия — она, эта Россия, жива. |
Оставленная всем миром обескровленная армия, боровшаяся не только за наше русское дело, но и за дело всего мира, оставляет родную землю. Мы идём на чужбину, идём не как нищие с протянутой рукой, а с высоко поднятой головой, в сознании выполненного до конца долга. Мы вправе требовать помощи от тех, за общее дело которых мы принесли столько жертв, от тех, кто своей свободой и самой жизнью обязан этим жертвам. |
Я всей душой жажду прекращения гражданской войны. Каждая капля пролитой русской крови отзывается болью в моем сердце. Но борьба неизбежна, пока сознание не прояснилось, пока люди не поймут, что они борются против себя, против своих прав на самоопределение, что они совершают над собой бессмысленный акт политического самоубийства. |
Гнездо реакции в Москве. Там сидят поработители, трактующие народ как стадо. Только слепота и недобросовестность могут считать нас реакционерами. Мы боремся за раскрепощение народа от ига, какого он не видел в самые мрачные времена своей истории. |
Слушайте, русские люди, за что мы боремся: |
…После тяжелых шестидневных боев мы овладели плацдармами Крыма и прочно их за собой обеспечили. Армия, после пережитых испытаний, спешно приводится в порядок, переформировывается. В самом ближайшем будущем я проведу целый ряд мер организационного характера, которые должны устранить часть недочетов, значительно затруднявших управление армией. Проведены уже отчасти в жизнь целый ряд мер для повышения нравственного уровня в войсках. В частях введены суды чести для офицеров, коим предоставлены широкие права до разжалования штаб-офицеров включительно. Наравне с заботами об армии, будет проведен целый ряд мер к разрешению наиболее назревших вопросов государственной жизни. Трехлетняя анархия, неоднократная смена власти, из которых каждая провозглашала программы, имеющие целью увлечь за собой симпатии населения заманчивыми обещаниями, исполнить каковые физически не могла никакая власть, — настолько усложнили целый ряд отраслей промышленно-экономической жизни, что разрешить это сразу нет никакой возможности. Примером может служить хотя бы земельный вопрос. Я стремлюсь к тому, чтобы разрешить наиболее назревшие вопросы, не превышая пределов фактической возможности. Создание для населения Юга России, занятого моими войсками, такого правопорядка, при котором население могло бы быть удовлетворено в своих чаяниях возможно шире — вот основные задачи власти. Мною намечен целый ряд мер, чтобы наибольшее количество земли могло бы быть использовано на правах частной собственности теми, кто в эту землю вложил свой труд. Мелкому крестьянину-собственнику принадлежит сельскохозяйственная будущность России, крупное землевладение отжило свой век. Улучшение материального благосостояния рабочих и удовлетворение их профессиональных нужд является одной из моих главнейших забот. Теперь о причинах наших бывших неудач. Причины эти чрезвычайно разнообразны. Резюмируя их, можно сказать, что стратегия была принесена в жертву политике, а политика никуда не годилась. Вместо того, чтобы объединить все силы, поставившие себе целью борьбу с большевизмом и коммуной и проводить одну политику, «русскую» вне всяких партий, проводилась политика «добровольческая», какая то частная политика, руководители которой видели во всем том, что не носило на себе печать «добровольцев» — врагов России. Дрались и с большевиками, дрались и с украинцами и с Грузией и Азербайджаном, и лишь немногого не хватало, чтобы начать драться с казаками, которые составляли половину нашей армии и кровью своей на полях сражений спаяли связь с регулярными частями. В итоге, провозгласив единую, великую и неделимую Россию, пришли к тому, что разъединили все антибольшевицкие русские силы и разделяли всю Россию на целый ряд враждующих между собой образований. Я вижу к воссозданию России совершенно иной путь. Несколько дней тому назад мною заключено соглашение с представителями всех казачьих войск, коим между мною и казаками установлены определенные взаимоотношения. Казачьи области остаются в своем внутреннем самоуправлении самостоятельными, их же вооруженные силы полностью подчиняются мне. В областях не казачьих, я объединил всю полноту гражданской и военной власти без всяких ограничений, причем при разрешении вопросов внутренней жизни, я намерен широко обращаться к помощи общественных сил. Мы в осажденной крепости и лишь единая твердая власть может спасти положение. Надо побить врага прежде всего, сейчас не место партийной борьбе. Когда опасный для всех призрак большевизма исчезнет, тогда народная мудрость найдет ту политическую равнодействующую, которая удовлетворит все круги населения. Пока же борьба не кончена, все партии должны объединиться в одну, делая внепартийную деловую работу. Значительно упрощенный аппарат управления мною строится не из людей какой-либо партии, а из людей дела. Для меня нет ни монархистов, ни республиканцев, а есть лишь люди знания и труда. На такой же точке зрения я стою в отношении к вопросу, о так называемой «ориентации». С кем хочешь, — но за Россию, — вот мой лозунг. В частности, касаясь германской ориентации, о которой так много пишут и говорят за последнее время, я не могу придавать ей серьезного значения. Германия, истощенная войной и занятая внутренними делами, едва ли может оказать реальную помощь другим странам. Не триумфальным шествием из Крыма к Москве можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа. — Речь генерала Врангеля. Севастополь, 10 апреля 1920 г. |
| — телеграмма Нр.0783 от 22 мая 1919, с. Котельниково. |
Великое слово «свобода» этот народ заменил произволом и полученную вольность претворил в буйство, грабёж и убийства. |
Позабыли всё, чему когда-то научились, проходя срочную службу, ненавидели войну и думали только о том, как бы поскорее вернуться домой. |
С кем хочешь, но за Россию. |
Что касается меня, то я как солдат политикой не занимаюсь. |
Это конец, это анархия. — После отказа князя Михаила Романова принять власть |
На станции Жмеринка мы встретили шедший с севера курьерский поезд. Среди пассажиров оказалось несколько очевидцев последних событий в столице. Между ними начальник 12-ой кавалерийской дивизии свиты генерал барон Маннергейм (командовавший впоследствии в Финляндии белыми войсками). От него первого, как очевидца, узнал я подробности столичных народных волнений, измены правительству воинских частей, имевшие место в первые же дни случаи убийства офицеров. <...> Среди жертв обезумевшей толпы и солдат оказалось несколько знакомых: престарелый граф Штакельберг, бывший командир Кавалергардского полка граф Менгден, Лейб-Гусар граф Клейнмихель... Последние два были убиты в Луге своими же солдатами запасных частей гвардейской кавалерии. | |
| — «На фронте и в тылу в дни переворота» |
Бездарный, тупой и на редкость беспринципный — Бонч-Бруевич успел втереться в доверие могилёвского совдепа. Генерал Духонин предложил генералам Дидерихку и Вырубову освободить их от связывающего слова не оставлять друг друга. Вырубов отказался, решив до конца разделить участь с главнокомандующим, Дидерихс же, хотя и решил остаться, но в качестве «частного человека», заручившись приказом за подписью Духонина об откомандировании в Кавказскую армию. | |
| — «Записки. Книга первая» |
Нужно сказать правду, что за исключением социалистических элементов с одной стороны, и отдельных лиц, главным образом из военных, с другой, бездарность и безволие проявляло в равной мере все общество. Растерянность, безразличие, столь свойственные русским людям, неумение договориться и соорганизоваться, какое-то непонятное легкомыслие и болтливость наблюдались кругом. | |
| — «Записки. Книга первая» |
Негодуя на ставку и правительство, осуждая «безумную и преступную» политику, приводя целый ряд новых, один другого возмутительнее, примеров произвола, злоупотреблений и бездарности власти, он всё же не отдавал себе отчёта, что капля, долженствующая переполнить чашу терпения страны, уже повисла в воздухе. | |
| — «Записки. Книга первая» |
| — «Записки. Книга первая» |