Литературный критик

Литературный критик — литератор и учёный, занимающийся литературной критикой, то есть истолкованием и оценкой преимущественно современных произведений, новых явлений и тенденций в литературе с точки зрения современности, — в отличие от литературоведов, занимающихся её историей и теорией. Критиков часто сопоставляют с писателями и поэтами.

Цитаты

Здесь приведены цитаты, явно посвящённые авторами лишь литературным критикам, хотя многие высказывания применимы и обобщённо.

	Вчера кто-то сказал мне, что критик как евнух в гареме. Он может наблюдать, изучать и анализировать… но не может сделать этого сам.
	Yesterday, someone said to me that a critic was like a eunuch in a harem. He could observe, study, and analyze--but he couldn't do it himself.
	— Айзек Азимов, предисловие к «Лучшее Айзека Азимова», 1973

	… почтенные забвением журналов, аристократы глупостей, недавние исследователи могил, обросшие, как ногти на мертвецах, на славе пришедшего…
	— Николай Асеев, «Владимир Маяковский и его поэма „Облако в штанах“»? 1916

	Критик призван быть не читателем, а свидетелем читателя — тем, кто следит за ним, когда он читает и чем-то взволнован. Важнейшая критическая операция — определение читателя. Критика слишком много занимается автором.
	— Поль Валери

	Профессиональный обозреватель по долгу службы читает так много бездарных сочинений, что приобретает нездоровую страсть к броским фразам. Во множестве случаев сюжетному действию требуется неброский фон…
	Professional reviewers read so many bad books in the course of duty that they get an unhealthy craving for arresting phrases. There are many occasions in writing when one needs an unobtrusive background to action…
	— Ивлин Во, «Медные трубы», 1946

	Для виршеплёта нет достойного судьи его писаниям: если человек не сочиняет стихов, он ничего в них не смыслит; если сочиняет — он соперник.
	— Люк де Вовенарг

	… тошнит от этих зоилов, которые разыгрывают из себя законодателей вкуса за чужим обеденным столом! <…> мерзкие критики, <…> которые рыщут по воскресным газетам и ненавидят жизнь. <…> Дряхлые критики источали запах пыли, пожелтевшей газетной бумаги, желчи и ушедшего времени.
	… sick of those Johnsons who laid down the law at someone else`s dinner table! <…> of the nasty reviewers <…> who lurked in Sunday editions and hated life. <…> Smelling of dust and yellow newsprint and bile and time, the old reviewers hovered.
	— Роджер Желязны, «Музейный экспонат», 1963

Если вы начали (не от большого ума) писать театральные рецензии, не вздумайте серьёзно относиться к тому, что увидели, или, не дай Бог, хвалить. Ваши похвалы никому не интересны. Перспективнее другой путь. Скажите, например: «Так и осталось загадкой — сожительствовал ли Гамлет с Фортинбрасом или не успел. А жаль! На фоне общей разноголосицы наиболее достойно смотрелся один только череп Йорика». Запомнитесь многим, особенно режиссёру.

— Марк Захаров, «Контакты на разных уровнях», 2000

	Поэт в окружении критиков чувствует себя как бродячий скрипач, играющий перед стаей волков в зимнюю стужу.
	— Кароль Ижиковский

	Высказывались, <…> что критиков хорошо бы вешать на цветущих акациях. Это было слишком поэтично и чуть-чуть бессердечно. Придумывались ещё худшие казни. Предлагали поймать известного младокритика и отобрать у него литературный инструмент (кавычки, многоточия, sic, восклицательные знаки и «курсив мой»).
	— Ильф и Петров, «Отдайте ему курсив», 1932

	Критические кондоры перешли на бреющий полёт и полосовали его длиннющими и злющими статьями.
	— Ильф и Петров, «Головой упираясь в солнце», 1933

	Конечно, критик в своём роде тоже поэт, только без мук в душе, без музыки на устах.
	— Сёрен Кьеркегор, «Афоризмы» (Aforismer), 1843

	Почти любая книга способна вызвать горячий отклик у того или иного читателя, пусть даже самое решительное неприятие, зато его мнение о ней гораздо ценнее отписки загруженного и равнодушного профессионала.
	Nearly every book is capable of arousing passionate feeling, if it is only a passionate dislike, in some or other reader, whose ideas about it would surely be worth more than those of a bored professional.
	— Джордж Оруэлл, «Признания рецензента», 1946

	Что такое критик? Читатель, который причиняет неприятности.
	— Жюль Ренар, дневник

	Нет такой дозы глупости, которая уберегла бы книгу от решимости критика признать её настоящим событием.
	— Гаролд Розенберг

	Наши критики всё время считают, что если книга не подходит под стандарт культурного класса, то она не имеет ценности. Давайте распространим их закон <…> на все шаги, которые ведут к культуре и делают её возможной. Это же осуждение <…> всех школьных учебников и всех школ <…>. Это суеверие, одним словом, будто огромная и ужасная комета, раз в столетие прилетающая в своём холодном блеске из отдалённых бездн пространства, интересующая и поучающая горстку образованных астрономов, стоит больше для мира, чем солнце, которое ежедневно согревает и ободряет всё и вся <…>. Если бы критик основал религию, у него не было бы никакой цели, кроме как обратить ангелов, а они не нуждались бы в этом.
	The critic assumes, every time, that if a book doesn’t meet the cultivated-class standard, it isn’t valuable. Let us apply his law <…> to all the steps which lead up to culture and make culture possible. It condemns <…> all school books and all schools <…>. The superstition, in a word, that the vast and awful comet that trails its cold lustre through the remote abysses of space once a century and interests and instructs a cultivated handful of astronomers is worth more to the world than the sun which warms and cheers all <…>. If a critic should start a religion it would not have any object but to convert angels: and they wouldn’t need it.
	— Марк Твен, письмо Э. Лэнгу, 1889

	Многие люди вообще не читают книг, а только их рецензируют.
	— Курт Тухольский

	Мы не против критических суждений и вовсе не рассчитываем, что критик прочтёт нашу книгу, прежде чем писать о ней. Мы даже не надеемся, что рецензент признается в том, что он не читал её. Нет, в наш век критицизма мы уже не уповаем на чудеса.
	We do not object to criticism; and we do not expect that the critic will read the book before writing a notice of it. We do not even expect the reviewer of the book will say that he has not read it. No, we have no anticipations of anything unusual in this age of criticism.
	— Чарльз Дадли Уорнер, «Позолоченный век» (предисловие), 1873

	Бедные рецензенты оказываются в положении репортёров при полицейском участке, расположившемся в стане литературы, и вынуждены информировать о новых преступлениях рецидивистов от искусства.
	— Оскар Уайльд

	… вши, ползающие по литературе…
	… the lice who crawl on literature…
	— Эрнест Хемингуэй, «Зелёные холмы Африки», 1935

	Едва ли нужно обязательно быть поэтом, чтобы быть критиком; но, чтобы быть хорошим критиком, нужно не быть плохим поэтом.
	— Уильям Хэзлитт

	Занятие критиков — следить за поэтом, но следить за критиками — не занятие для поэта.
	— Уильям Хэзлитт

	Каждый хороший поэт — ещё и критик; но не наоборот.
	— Уильям Шенстон

	Критик — это читатель, который занимается перевариванием. Поэтому ему нужно несколько желудков.
	— Фридрих Шлегель

	… как правило, <…> критик зарабатывает себе на хлеб тем легче, чем яростнее и непримиримее спорит с другими критиками; либо средства к жизни дают ему умение навязывать всем собственные мелочные причуды, становящиеся как бы приправой к тем мнениям, которых и без него все придерживаются и которые — из тщеславия ли, из лености ли — не собираются менять.
	… prevails, <…> the critic owes his livelihood to the violence and extremity of his opposition to other critics, or else to some trifling oddities of his own with which he contrives to season the opinions which men already hold, and which out of vanity or sloth they prefer to maintain.
	— Томас Элиот, «Назначение критики» (The Function of Criticism), 1923

	Люди, которым за сорок, не вправе судить о книгах, написанных в новом духе.
	— Ралф Эмерсон

Б

	Отзыв критика может и должен открывать путь течениям общественного мнения или отражать их изгибы, но открыто противоречить им он не смеет.
	— Джордж Байрон, письмо Дж. Мюррею 25 декабря 1822

Конечно, знание языков и учёность — великое дело в критике; но публика предпочитает умную статью хотя бы и не бог знает какого учёного критика — нелепой статье учёного невежды; голос истины и свободного убеждения, живо и с энергией высказываемого, предпочитает апатическим бредням отсталого труженика науки, надутого педанта, бездарного витязя фолиантов и букв. Что делать! публика — женщина, а прихоть составляет характер женщины; это её вдохновение…

— Виссарион Белинский, «Сочинения Александра Пушкина. Томы IX, X и XI», 1841

Обыкновенно главный недостаток первых статей состоит в длинноте и многословии; иногда в такой статье почти ничего не говорится о книге, на которую она написана, но насказано много иногда и хорошего, но всегда некстати о предметах, вовсе чуждых разбираемой книге. <…> Конечно, везде есть люди, которые как будто самою природою назначены всех затрогивать, ко всем прицепляться, всех хулить, беспрестанно заводить ссоры, шум, брань. Такие люди — всюду зло неизбежное, имеющее даже свою полезную сторону: эти люди добровольно берут на себя ту роль перед обществом, которую спартанцы заставляли играть илотов перед своими детьми… Но странно и прискорбно, что в тон этих людей беспрестанно впадают люди, по-видимому не имеющие ничего с ними общего, действующие как будто на основании каких-то дорогих им убеждений, наконец, люди, <…> обязанные подавать в литературе пример хорошего тона и уважения к приличию. <…> Опровергайте чужие мнения, не согласные с вашими, но <…> не старайтесь выставлять их в невыгодном для них свете не в литературном отношении. Это плохой расчёт: желая выиграть больше простору вашим мнениям, вы, может быть, этим самым лишите их всякой почвы.

— Виссарион Белинский, «Взгляд на русскую литературу 1847 года» (статья 2), февраль 1848

	Рецензенты бывают двух видов: те, кому мало есть что сказать, и те, кому нечего сказать.
	— Макс Бирбом

	Хороший писатель — не обязательно хороший критик, так же как хороший пьяница — не обязательно хороший бармен. — ответ на мнение С. Гитри
	— Джим Бишоп

	Однажды Зоил преподнёс Аполлону весьма едкую критику на весьма достохвальную книгу, после чего бог спросил его, какие у этого произведения есть достоинства. Критик ответствовал, что обращал внимание лишь на её изъяны. Услышав это, Аполлон вручил ему мешок непровеянной пшеницы, повелев ему отобрать себе в награду всю мякину.
	— Траяно Боккалини, «Вести с Парнаса» (Ragguagli di Parnaso), 1612

Есть весьма много порядочных людей, честных во всех отношениях, которые, однако ж, не почитают бесчестным поступком обмануть приятеля при продаже лошади, украсть охотничью собаку и завладеть чужою книгою. Точно так же и в литературе: человек добросовестный во всех случаях жизни не почитает грехом позабавиться насчёт автора, выставить его в смешном виде и даже, в порыве гнева, лишить всякого достоинства, хотя этот критик и убеждён внутренно, что осмеиваемый или бранимый им автор достоин похвал и уважения. Оскорблённая личность и дух партий извиняют такие противосовестные поступки в литературе, точно так же, как и обман и воровство прикрывается именем удальства между псовыми и лошадиными охотниками. По-моему, и то и другое дурно…

— Фаддей Булгарин, «Письма о русской литературе», 1833

Г

	В литературе каждый норовит что-нибудь открыть или изобрести, и кто не может изобрести стихи, тот изобретает поэтов.
	— Фридрих Геббель

	Он критик не для больших, а для мелких писателей — под его лупой не помещаются киты, но зато помещаются интересные блохи.
	— Генрих Гейне

	Он разглядывает мелких писателей в увеличительное стекло, а великих — в уменьшительное.
	— Генрих Гейне

	Плохие писатели часто становятся хорошими критиками. Ничего удивительного: из кислого вина часто получается отличный уксус.
	— Саша Гитри

	… бесшабашные критики разъезжают по литературе в телегах плохо усвоенной теории, а для правильной и полезной критики необходимо, чтобы критик был или культурно выше литератора, или — по крайней мере — стоял на одном уровне культуры с ним. — ответ на открытое письмо С. М. Будённого по поводу «Конармии» И. Бабеля (из не принятого редакцией «Правды»)
	— Максим Горький

Л

	Есть критики, считающие произведение автора эпиграфом к своей рецензии.
	— Станислав Ежи Лец

	Рецензенты имеют право не только говорить людям в глаза, что они дураки, но даже доказывать им это.
	— Георг Лихтенберг

	Истинная задача критика — спасти повествование от художника, который его создал.
	— Дэвид Герберт Лоуренс, «О классической американской литературе», 1923

Литературный критик, который умерщвляет художественную литературу, рассекает её, как труп в анатомическом театре, и произносит над нею сухую лекцию, может быть ценным в качестве члена коллегиума учёных об искусстве, но это — не литературный критик. <…> Если критик стоит на одном уровне с писателем, с одной стороны, и с читателем — с другой, то на кой чорт собственно существует он и для чего он пишет? — Он ценен лишь тогда, когда он может раскрыть этому самому писателю или другому писателю глаза на эти красоты или недостатки. <…> он должен уметь передать то дрожание своих нервов, тот трепет своего сознания, который он получает от художественного произведения, тот вторичный образ этого художественного произведения, в который входит и социальное его происхождение, и общественная его функция, и понимание того, чем же собственно оно, это художественное произведение, чарует. <…> Художественный критик может пользоваться и таким, так сказать, «спартанским» методом изложения. Это высочайший идеал, его достигнуть труднее всего. Но он вполне законно может пользоваться и «афинским» методом <…>. Критик-художник, художник критики — это великолепное явление. <…> Такими всегда остаются великие писатели, когда они сами берут критику в свои руки.

— Анатолий Луначарский, «Пушкин-критик», 1933

Станислав Лем

	— Как это забавно, <…> как забавно! Эта свора критиков, которые выговаривали каждое слово в убеждении, что их языком вещает история, хотя в лучшем случае всё это было икотой после вчерашней пьянки. Ау! <…> Но как подумаю, что для молодых сегодня имя [их] — пустой звук, испытываю наслаждение.
	— Jak to bawi, <…> jak to bawi! Ta sfora krytyków, którzy wypowiadali każde słowo w poczuciu, że mówi przez nich historia, kiedy w najlepszym wypadku była to czkawka po wczorajszej wódce. Au! <…> Ale kiedy pomyślę, że dla młodych jest dziś [ich] nazwisko pustym dźwiękiem, odczuwam rozkosz.
	— «Больница Преображения», 1948

	Работа критика основывается на поисках ценностей там, где их либо маловато, либо они играют роль бедных родственников — аполлоновых и дионисиевых. Критика не должна быть инертным выжидателем легендарного зверя, коий зовётся архипроизведением, ибо поджидающий его может провести в ожидании всю жизнь.
	Robota krytyczna polega na poszukiwaniu wartości tam także, gdzie ich albo niewiele, albo gdzie są uboższymi krewnymi — apolińskich i dionizyjskich. Krytyka nie może być biernym czatowaniem na legendarnego zwierza, co się arcydziełem zowie, bo kto nań czeka, może przeczekać życie.
	— «Фантастика и футурология», книга 2 (Научная фантастика и структуры повествования), 1970

	Новую книгу замечают постольку, поскольку так решит компетентный эксперт, устраняющий из поля своего зрения всё, что не относится к его специальности. Это устранение — защитный рефлекс любого эксперта: будь он менее категоричен, его захлестнул бы бумажный потоп. Но в результате всему совершенно новому, опрокидывающему правила классификации, угрожает бесхозность, означающая гражданскую смерть.
	— Реджинальд Гулливер «Эрунтика», 1973

	Критику попросту нужна система, он должен вводить таксономию. Поэтому там не может появиться тип, который наполовину шкаф, наполовину автомобиль, а вдобавок проявляет черты швейной машины.
	— «Беседы со Станиславом Лемом» (гл. «Книга жалоб и предложений», 1982)

М

	Критик бранит писателя: это называется критикой. Писатель бранит критика: это называется бранью.
	— Анри де Монтерлан

	Проницательному критику <…> следовало бы выискивать именно то, что менее всего напоминает уже написанные романы, и по возможности толкать молодёжь на поиски новых путей. <…> Талант проистекает из оригинальности <…>. Поэтому, если критик пытается дать определение романа, беря за образец те романы, которые ему нравятся, и установить на этой основе некие незыблемые правила композиции, он неизбежно вступает в борьбу с любым писателем, работающим в новой манере. <…> Большинство критиков, в сущности, лишь читатели, вот почему они почти всегда либо бранят нас понапрасну, либо расхваливают без удержу и без меры.
	Un critique intelligent devrait <…> rechercher tout ce qui ressemble le moins aux romans déjà faits, et pousser autant que possible les jeunes gens à tenter des voies nouvelles. <…> Le talent provient de l’originalité <…>. Or, le critique qui prétend définir le Roman suivant l’idée qu’il s’en fait d’après les romans qu’il aime, et établir certaines règles invariables de composition, luttera toujours contre un tempérament d’artiste apportant une manière nouvelle. <…> Mais la plupart des critiques ne sont, en somme, que des lecteurs, d’où il résulte qu’ils nous gourmandent presque toujours à faux ou qu’ils nous complimentent sans réserve et sans mesure.
	— Ги де Мопассан, «О романе», 1887

	Великого критика должны отличать не только универсальные знания, но и всеобъемлющая доброжелательность, притом основанная не на равнодушии, которое делает людей терпимыми к тому, до чего им нет дела, а на активной любви к разнообразию. <…> Словом, большой критик должен быть большим человеком. И как большой человек, он должен примириться с тем, что работа его, при всём своём огромном значении, имеет лишь преходящую ценность; потому что главная его заслуга откликаться на запросы своего времени и указывать путь своему поколению.
	The great critic should have a sympathy as wide as his knowledge is universal. It should be grounded not on a general indifference, such as makes men tolerant of things they care nothing about, but on an active delight in diversity. <…> In fact the great critic must be a great man. He must be great enough to recognize with good-humoured resignation that his work, though so important, can have but an ephemeral value; for his merit is that he responds to the needs of, and points the way to, his own generation.
	— Сомерсет Моэм, «Подводя итоги», 1935

	Уметь отличить хорошую книгу от плохой недостаточно: это порой удаётся даже профессорам литературы.
	— Джордж Мур

Владимир Набоков

	Я имею привычку катастрофически понижать оценку студента, если он употребляет слова «простой» и «искренний» в похвалу, например: «Слог Шелли всегда очень прост и достоен» или «Йейтс всегда искренен». Это очень распространено, и когда я слышу критика, говорящего об искренности автора, я понимаю, что либо критик, либо автор — дурак.
	I am in the habit of lowering a student's mark catastrophically if he uses 'simple' and 'sincere' in a commendatory sense; examples: 'Shelley's style is always very simple and good'; or 'Yeats is always sincere.' This is widespread, and when I hear a critic speaking of an author's sincerity I know that either the critic or the author is a fool.
	— «Бледное пламя», 1961

	… есть такие критики, которые, рецензируя художественную литературу, норовят над каждой i поставить вместо точки голову автора.
	… there is a certain type of critic who when reviewing a work of fiction keeps dotting all the i's with the author's head.
	— интервью BBC, июль 1962

Когда я думаю о критиках вообще, я разделяю это семейство на три подсемейства. Во-первых, это профессиональные обозреватели, в основном подёнщики или провинциалы, регулярно заполняющие отведённые им участки на кладбищах воскресных газет. Во-вторых, критики более амбициозные, раз в два года собирающие свои журнальные статьи в том с подразумевающим некоторую учёность заглавием — «Неоткрытая страна» или что-нибудь в этом роде. И, наконец, коллеги-писатели, выступающие с рецензией на книгу, которая им полюбилась или прогневила их. Последнее породило немало ярких реклам на обложках и тёмных свар.

— интервью TV-13 NY сентября 1965

П

	Рецензент вбегает к редактору. — Ради бога! Надо в мой отзыв внести поправку: оказывается, вчера шла не «Любовь Махровая», а «Снасти трещат». Остальное всё так и оставьте.
	— Евгений Петров

	Задача критика состоит в том, чтобы показать, что, в сущности, именно вы должны были написать эту книгу, будь у вас время, но так как времени у вас не было, вы рады, что это сделал кто-то другой, хотя, разумеется, можно было сделать это гораздо лучше.
	— Стивен Поттер

	Однажды мимо [библиотекаря] проползла стая зубастиков — эти странные существа паслись на страницах с содержанием и оставляли позади себя след из тонких брошюрок литературной критики.
	He waited patiently as a herd of Critters crawled past, grazing on the contents of the choicer books and leaving behind them piles of small slim volumes of literary criticism.
	— Терри Пратчетт, «Стража! Стража!», 1989

	Румяный критик мой, насмешник толстопузый, Готовый век трунить над нашей томной музой…
	— Александр Пушкин, «Румяный критик мой, насмешник толстопузый», 1830

	Рецензенту редко нравятся книги, о которых он пишет, но очень нравятся его собственные рецензии.
	— «Пшекруй»

Виктор Пелевин

Мнение критиков… От них сложно ожидать каких-то искренних чувств. Они похожи на египетских плакальщиц, чьи слёзы оплачены. И плачут вполсилы как-то.

	… взял альманах с ярко-оранжевой обложкой, раскрыл его наугад и прочёл: «Говоря о читателе и писателе, мы ни в коем случае не должны забывать о других важных элементах творческого четырёхугольника, а именно чесателе и питателе…»
	— «Числа», 2003

— Критик, по должности читающий все выходящие книги, подобен вокзальной минетчице, которая ежедневно принимает в свою голову много разных граждан — но не по сердечной склонности, а по работе. Её мнение о любом из них, даже вполне искреннее, будет искажено солёным жизненным опытом, перманентной белковой интоксикацией, постоянной вокзальной необходимостью ссать по ветру с другими минетчицами и, самое главное, подспудной обидой на то, что фиксировать ежедневный проглот приходится за совсем смешные по нынешнему времени деньги. <…> Даже если не считать эту гражданку сознательно злонамеренной, <…> хотя замечу в скобках, что у некоторых клиентов она уже много лет отсасывает насильно и каждый раз многословно жалуется на весь вокзал, что чуть не подавилась… так вот, даже если не считать её сознательно злонамеренной, становится понятно, что некоторые свойства рецензируемых объектов легко могут от неё ускользнуть. Просто в силу психических перемен, вызванных таким образом жизни. Тем не менее после каждой вахты она исправно залазит на шпиль вокзала и кричит в мегафон: «Вон тот, с клетчатым чемоданом! Не почувствовала тепла! И не поняла, где болевые точки». <…> А город вокруг шумит и цветёт, <…> люди заняты своим, и на крики вокзальной минетчицы никто не оборачивается. Внизу они и не слышны. Но обязательно найдётся сердечный друг, куратор искусств, который сначала всё за ней запишет на бумажку, а потом подробно перескажет при личной встрече… — <…> Маяковский, стихотворение «Гимн критику». Поэт высказал примерно то же самое, только без орально-фаллической фиксации. <…> — То, что производит критик — это личная субъективная оценка чужого труда. В точности то же самое выдаёт любой блогер, кого бы он ни оплёвывал <…>. Все тексты висят в сети. А висящие в сети тексты феноменологически равноправны — поверхность экрана и буковки. <…> Да, хозяева вселенной пытаются наделить исходящие от них послания неким специальным статусом. И приделывают к ним магическую печать — логотип мэйнстримного СМИ… Но что это такое — мэйнстримное СМИ? <…> Это смердящий член, которым деградировавший и изолгавшийся истеблишмент пытается ковыряться в твоих мозгах! <…> Если человек <…> выступает в СМИ как «критик»… Это как если бы на огромном смердящем члене сидела злобная голодная мандавошка, которая, пока её носитель продавливает серьёзные аферы и гадит человечеству по-крупному, пыталась напакостить кому-то по мелочи…

— «iPhuck 10», 2017

С

• см. Джонатан Свифт, раздел III «Сказки бочки», 1704

	Критик — это человек, который умеет читать и учит этому других.
	— Шарль Огюстен Сент-Бёв

Хорошая литературная критика не есть ремесло, которому можно выучиться, ни система, которую можно привесть в исполнение: это личное дарование. <…> Хорошим критиком может назваться только тот, кто в своих статьях о сочинениях открыл публике и писателям самое большое число новых и здравых видов о словесности и образе действия разных форм изящного на душу человеческую; кто уделил им самое значительное количество сильных и верных соображений вкуса; кто одушевил современную словесность самыми существенными и питательными для её жизни понятиями. Не будучи безошибочной в своих применениях, критика подобного привилегированного человека может иногда ужасно ошибаться насчёт данного сочинения и в то же время быть превосходной критикой по новости и точности своих видов, которые никогда не остаются бесполезными для сочинителя и читателя. <…> голос истинного критика, наставника и дядьки словесности, всегда должен дышать кротостыо. — вариант распространённых мыслей

— Осип Сенковский, рецензия на «Мазепу» Ф. Булгарина, февраль 1834

	… мстительная и подлая шайка мелких рифмоплётов, перегнивающих в критиканов.
	… the rancorous and reptile crew of poeticules who decompose into criticasters.
	— Алджернон Суинбёрн, «Под микроскопом», 1872

Поэзия

Нет для товара
	более вредных,

более
	отягчающих рук,

чем коротышки,
	какими посредник

переплавляет
	на рынок продукт.

В литературе
	им полный почёт,

их не проймет ни насмешка,
	ни жалоба,

ихним стараньем
	на рынок течёт

уйма товара
	позалежалого.

Если ж продукт
	не совсем заплеснел,

если не вовсе
	он узок и куц, —

цедит посредник:
	«Такие песни

не потребляет
	рабочий вкус».

Откуда знает
	чернильная тля,

вымазавшая
	о поэзию лапки,

что пролетарию
	потреблять,

а что навсегда
	оставлять на прилавке?!

— Николай Асеев, «Через головы критиков», 1926 (сб. «Изморозь»)

	… сложится певцу Канон намеднишним Зоилом, Уже кадящим мертвецу, Чтобы живых задеть кадилом.
	— Евгений Баратынский, «На смерть Лермонтова», 1841—43

	Всё язвить — что знаменито; Что высоко — низводить; Чувством нравственным открыто Насмехаться и шутить; Лить на прошлое отраву И трубить для всех ушей Лишь сегодняшнюю славу, Лишь сегодняшних людей;..
	— Михаил Дмитриев, «К безыменному критику», до 1843

• см. Иван Крылов, «Свинья», 1811

	В наше время, которое книжно, Много критиков весьма, Для которых предельно престижно Разбираться в оттенках дерьма.
	— Лев Куклин

	В книгопродавческой обширной кладовой, Среди печатных книг, уложенных стеной, Прогрызли как-то из подподья Лазейку крысы для себя И, поживиться всем любя, Нашли довольно тут и пищи и приволья. Не знаю, как печать Учились крысы разбирать; Но дело в том: они, как знали, Стихотворения читали, Поэзию зубами рвали И начали судить, рядить, Поэтов, как котов, бранить…
	— Борис Фёдоров, «Крысы», 1842

Джордж Байрон

	Всё требует и знанья, и труда, — Но критика, поверьте, никогда. Из Миллера возьмите шуток пресных; Цитируя, бегите правил честных. Погрешности умейте отыскать И даже их порой изобретать <…>. Пусть ваш язык от лжи не будет чист, За ловкача вы всюду прослывёте, И, клевеща, вы славу наживёте Опасного и острого ума<…>. И верить этим судьям! Боже мой! Ищите летом льду и роз зимой Иль хлебного зерна в мякине пыльной; Доверьтесь ветру, надписи могильной Иль женщине, поверьте вы всему, Но лишь не этих критиков уму…
	A man must serve his time to every trade Save Censure—Critics all are ready made. Take hackneyed jokes from Miller, got by rote, With just enough of learning to misquote; A mind well skilled to find, or forge a fault <…>: Fear not to lie, 'twill seem a sharper hit; Shrink not from blasphemy, 'twill pass for wit <…>: And shall we own such judgment? no—as soon Seek roses in December—ice in June; Hope constancy in wind, or corn in chaff, Believe a woman or an epitaph, Or any other thing that's false, before You trust in Critics, who themselves are sore…
	— «Английские барды и шотландские обозреватели», 1809

	Вы, критики, которые так падки Разыскивать в поэтах недостатки И слишком резки в строгости своей! Сам Демокрит был вас стократ добрей: Он думал лишь, что люди бестолковы, А вы и впрямь с ума нас свесть готовы! — перевод Н. А. Холодковского
	— «На тему из Горация», 1811

	Чёрт увидел писак шестьдесят, Заключённых в отдельные кельи. Удивился он: что эти люди творят? Точно мелкие дьяволы в мелкий свой ад Эти странные лица засели И на ближних проклятья строчат. Хоть бумага, коробясь, края закрутила, — До того горячи их чернила, — Хладнокровным зовётся их критики взгляд! — перевод Н. А. Холодковского
	— «Поездка дьявола», декабрь 1813

Джонатан Свифт

Голодный бард! Твой труд неверен, Доход ему несоразмерен. И вот сравнение: цыплят Не меньше месяца растят, А гости за трапезой краткой Съедят их более десятка. Так двадцать дней корпит поэт, В надежде славы и монет, А критик, быстро поглощая Плод всех трудов за чашкой чая, Туда пошлёт его, куда Цыплята скрылись навсегда. <…> Послушай отзывы судей. И если, брани не жалея, Тебя честят как дуралея, В поэме видят чушь одну, Безмолвствуй и глотай слюну. <…> Затем что только аноним Мы прямо хвалим и браним, А критик несомненно честен, Покуда автор неизвестен <…>. Плут-критик что на ум придёт За peri hypsous выдаёт <…>. У Вилля, где стихи читают, Почтенный критик восседает И, жестом обрывая спор, Свой изрекает приговор. Он здесь, какую б чушь ни брякал Непререкаем, как оракул, Предвозвещая похвалу Иль обрекая на хулу. (Так указаниям придворных Парламентарии покорны.) Оценки он даёт всему, Не объясняя — почему. Примеру следуй, и по праву Ты знатока стяжаешь славу; И если жребий твой таков, Ищи себе учеников. <…> Гоббс доказал, что всё живое Ведёт войну между собою. Большие малых любят есть, Но к равным не дерзают лезть. <…> Но у рифмующих пород, Как видно, всё наоборот. У них царит такой обычай: Сильнейший — слабому добыча. Коль вы взобрались на Парнас, Не вы глотаете, а вас. Любой ничтожнейший пиитик — Ваш самый беспощадный критик, Но сам он тоже, в свой черёд, Кому-то в когти попадёт! Натуралистами открыты У паразитов паразиты, И произвёл переполох Тот факт, что блохи есть у блох. И обнаружил микроскоп, Что на клопе бывает клоп, Питающийся паразитом, На нём другой — ad infinitum. Так наш собрат, тоской томим, Кусает тех, кто перед ним. Кусает больно и обидно, Хоть самого подчас не видно;..

— «О поэзии. Рапсодия», 1733