Грай

страница значений в проекте Викимедиа

Грай — громкий беспорядочный птичий крик, как правило, встревоженное или агрессивное карканье вороньей стаи. Происходит от праславянского глагола, от которого, в числе прочих, образованы: церковно-славянское граяти, русское граять, гра́ю «каркать, громко смеяться».

Вороны в аэропорту Пулково

Неприятные крики множества ворон издавна считались дурным предзнаменованием.

Грай в коротких цитатах

править
  •  

Васька Буслаев, после того как увлёк своих новгородцев на богомолье в Ерусалим и там, к ужасу их, выкупался нагим телом в святой реке Иордане, ибо не верил «ни в чох, ни в сон, ни в птичий грай»...

  Иван Тургенев, «Дым», 1867
  •  

Малороссу, чтобы его растрогать, надо, чтобы ему свой брат сказал: «граю и воропаю».[1]

  Николай Лесков, «Импровизаторы», 1892
  •  

Поучение, обличающее более древнюю веру в жох и чох, сопоставляет ее с верою в недобрые встречи по пути, и во птичий грай («встречная и чеховая прелесть неверных язык»).[2]

  Сергей Максимов, «Крылатые слова», 1899
  •  

Я люблю остожья, грай сорочий,
Близь и дали, рощу и ручей.[3]

  Николай Клюев, «Я люблю цыганские кочевья...», 1914
  •  

Мой грай почитают за песни народа...[3]

  Николай Клюев, «Поле, усеянное костями...», 1920
  •  

Ветер дышал по лицам людей свежим навозом развороченных конских животов. Вороньё, не боясь боя, привыкшее, слеталось с граем чёрными облаками.[4]

  Алексей Чапыгин, «Разин Степан», 1927
  •  

...больше половины мастеровых добровольцами записались и прямо с митинга ― с песнями, граем ― пошли на позицию.[5]

  Артем Весёлый, «Россия, кровью умытая», 1932
  •  

Медленно, высоко над вершинами сосен летели вороны, и протяжный, неспешный грай сжимал сердце...[6]

  Борис Поплавский, «Домой с небес», 1935
  •  

Он невольно прислушивался к птичьему граю и ухозвону, и жутко ждал, не закричит ли вверху древа див и не шевельнётся ли в дуплине вековой нежить какая, и, чуть что, творил молитву-заклинание…[7]

  Иван Наживин, «Глаголют стяги», 1935
  •  

По ночам она просыпалась, дождик барабанил в окно; кто-то шуршал по соломенной кровле, словно оступался, ― потом раздавался неожиданно птичий крик и грай, звук сильного быстрого ветра, точно над ней раздували мехи...[8]

  Юрий Тынянов, «Пушкин», 1943
  •  

Пугачёв подал команду, и крепость тотчас ответила из тридцати орудий. Всё кругом застонало. Галки и грачи сорвались с крепостных деревьев, тёмным облаком принялись кружиться над крепостью, оглашая воздух граем, затем скрылись за лесами.[9]

  Вячеслав Шишков, «Емельян Пугачев» (книга вторая, часть третья), 1945
  •  

Необъятные стаи чёрными полосами крест-накрест перетягивают вечернее ясное небо. Устрашающий, воинственный грай заглушает моторы самолётов.[10]

  Константин Федин, «Распахнуть все окна...» из дневников 1953-1955 гг., 1955
  •  

Снег лежит еще местами,
а над чёрными крестами
грай ― и не охватит глаз...[11]

  Олег Чухонцев, «Свои», 1982
  •  

кому вечерний звон кому ― вороний грай
по вечерам по-над вечерним звоном…[12]

  Виктор Кривулин,«В начале — блики на челе...» (из цикла «Пятая правда и первая истина»), 1998

Грай в публицистике и документальной прозе

править
Каркающие вороны
  •  

Обладает ли донская литература песенкой подобной той, которую некогда сочинил И. С. Тургенев для малороссиян: Грае, грае, воропае! Гоп! Гоп! Всё это покрыто мраком неизвестности.[13]

  Михаил Салтыков-Щедрин, «Литературные мелочи», 1864
  •  

Сколько смеялись мы над украинским языком. Я сто раз слыхал: «Самопёр попёр на мордописню», что равно: «Автомобиль поехал в фотографию». Не любим мы ненашего. И тургеневское «грае, грае, воропае» не от любви придумано.[14]

  Виктор Шкловский, «Сентиментальное путешествие», 1923
  •  

Приказали менять вывески на украинские. Язык знали не все, и у нас в частях, и украинцы, присланные со стороны, говорили о технических вещах по-русски, прибавляя изредка «добре» и иное что украинское. Опять получилось «грае, грае, воропае». Вот подлая закваска![14]

  Виктор Шкловский, «Сентиментальное путешествие», 1923
  •  

Нельзя признать случайным создание народным творчеством в очень глубокую пору изумительного образа бунтаря, не желающего признавать никаких авторитетов, не верующего ни в сон, ни в чох, ни в птичий грай, а верующего «в свой червлённый вяз», Василия Буслаевича, героя новгородских былин. Весь «контекст» исторической жизни города говорит за то, что удаль, смелость, дерзость ко всему, освященному оффициально-бытовыми и религиозными требованиями, были чертами народными. Приниженность, подчиненность воли всяческим авторитетам плохо вяжутся с теми «мужиками новгородскими», какие встают из былинных сказаний и со страниц летописей, с теми, кто буквально наполнил эти летописи шумом своей классовой и политической борьбы.[15]

  Николай Порфиридов, «Древний Новгород», 1947
  •  

...нынешний тракт проходит тем же «путем селигерским», каким некогда шли к Новгороду татары, «посекая людей, яко траву». Над дорогой висел птичий грай ― на древних, ещё радищевских, может быть, берёзах чинили старые гнезда грачи. [16]

  Юрий Черниченко, «Ржаной хлеб», 1971
  •  

В мемуарно-аналитических комментариях Ольги Трифоновой к дневникам и рабочим тетрадям писателя, опубликованным недавно в «Дружбе народов», приведены его пронзительные стихи из записной книжки 1947 года, где Трифонов предсказывает и время, и место своей смерти. Стихотворный, мистической силы набросок назван «В 1980-м» и звучит так: Под синичий писк, под грай вороний Домуправ гражданскою лопатой Намекнёт на мир потусторонний.[17]

  Татьяна Бек, «Проза Юрия Трифонова как инобытие поэзии», 1999

Грай в мемуарах и дневниковой прозе

править
  •  

Я на своей пегой лошаденке, Шеко в экипаже, зной и пыль, пыль из Апокалипсиса, удушливые облака, бесконечные обозы, идут все бригады, облака пыли, от которых нет спасения, страшно задыхаешься, кругом грай, движение, уезжаю с эскадроном по полям...[18]

  Исаак Бабель, «Конармейский дневник 1920 года», 1920
  •  

Гулял, ― круг по полю. Грачи вот-вот отлетят. Необъятные стаи чёрными полосами крест-накрест перетягивают вечернее ясное небо. Устрашающий, воинственный грай заглушает моторы самолётов. И грустно его слушать. Которую осень слышу и каждый раз вспоминаю все отлеты птиц!..[10]

  Константин Федин, «Распахнуть все окна...» из дневников 1953-1955 гг., 1955
  •  

Да, он не видел в тюрьмах и лагерях более суеверных людей, чем бывшие коммунисты. Во всё верят: и в сон, и в чох, и в птичий грай… Вот если бы я в Бога так верила, как во все эти глупости…[19]

  Евгения Гинзбург, «Крутой маршрут» (Часть 2), 1977
  •  

И ребятишки, ребятишки, ребятишки сыпались, летели, мчались к реке с веселым граем, сельские, драчливые и отважные ребятишки. Во всю уже ширь, во весь простор, с хрустом выталкивая лед на камешник, шёл Енисей.[20]

  Виктор Астафьев, «Последний поклон», до 1991
  •  

Сжав едва слышную кожей, шершавенькую ягодку в руке, сам для себя неожиданно, зашагал по тележной дороге в лес, в горы, не шел, почти бежал, дальше, выше, перевалил один лог, другой, третий, сил во мне не убывало, дыхание не сбивалось, хотя взнималась дорога выше, круче, лес становился гуще, цветы и травы подступали ближе, пестрей, веселого птичьего грая становилось больше, солнце кружилось над самой уже моей макушкой.[20]

  Виктор Астафьев, «Последний поклон», до 1991

Грай в беллетристике и художественной литературе

править
  •  

— Да так же, не нужно. Сто́ит только взять лист бумаги и написать наверху: Дума; потом начать так: Гой, ты доля моя, доля! или: Седе казачино Наливайко на кургане!, а там: По-пид горою, по-пид зелено́ю, грае, грае воропае, гоп! гоп! или что-нибудь в этом роде. И дело в шляпе. Печатай и издавай. Малоросс прочтёт, подопрёт рукою щёку и непременно заплачет, — такая чувствительная душа!
— Помилуйте! — воскликнул Басистов — Что вы это такое говорите? Это ни с чем не сообразно. Я жил в Малороссии, люблю её и язык её знаю… «грае, грае воропае» — совершенная бессмыслица.
— Может быть, а хохол всё-таки заплачет.

  Иван Тургенев, «Рудин», 1855
  •  

― Я сам тоже предстану пред господом… не налегке… Понесу с собой ношу тяжёлую пред святое лицо его… Я сам тоже тешил дьявола… только я в милость господню верую, а Яшка не верит ни в чох, ни в сон, ни в птичий грай… Яшка в бога не верит… это я знаю! И за то, что не верит, ― на земле ещё будет наказан![21]

  Максим Горький, «Фома Гордеев», 1899
  •  

И кто-то старый, должно быть подполковник Матебоженко, отливал раздельно и ясно:
― Фати его тузою морскою, шоб вин не пикав! Бо дай ему такий довгий вик, як у зайця хвист… Усе грае, та грае, та грае, як та сопилка!
Перед глазами прыгало круглое колесо: грае, та грае, та грае… Вот оно оказалось костистым деревенским лицом подполковника, широким в скулах, изжелта-седым в бороде, остановилось на момент и опять покатилось:
― Та хиба ж от так грають?.. «Грають, грають, грають».
Это были не слова, не мысль ― и человека здесь не было, было что-то круглое, нудное, бурое, и катилось: «Грають, та грають, та грають». [22]

  Сергей Сергеев-Ценский, «Бабаев», 1907
  •  

Но вот этого ниспровержения всякой веры, которое таится в недрах самой нашей передовой духовной, учёной среды, они не хотят знать… А ведь в их среде сколько таких!.. И на смену им скорее всего придут эти вот, не верующие ни в чох, ни в мох, ни в птичий грай… Потому что они всё-таки и дельцы, практики, и связи родственные имеют, да и гибкие люди, дипломаты[23]

  Фёдор Крюков, «Без огня», 1910
  •  

― Беда мне доскучила эта сласть ― днем и ночью, потом брюхо чтой-то зачало маять… зубы тоже крошатся, а иной раз хватит тя, будто паралик ― насилу разомнёшься… Смеются да грают люди: «В покойницкой, говорят, служишь!» Мне, Карп Лукич, не до граю ежели…

  Алексей Чапыгин, «Чемер» (повесть), 1921
  •  

Берег гол и темен, над ним чернел сонный лохматый лес, мертвящий свет луны трогал голубым взрыхленные сугробы на опушке. И так стремилась душа в этот родимый лес, к русским медведям, к русским лешим, к убогим избам с тараканами и вонью, к румяным молодицам, к девкам, к покрытым седым мохом мудрокаменным древним старикам. Лететь бы, лететь с граем, с криком, как желторотая стая воронят![24]

  Вячеслав Шишков, «Пейпус-озеро», 1923
  •  

Среди разных направлений и кружков, за и против освобождения, было немало отдельно стоящих, очень образованных, вольтерьянского закала дворян, над которыми ни бог, ни человеческие постановления не имели никакой власти ― в первую очередь выступал их собственный самодурный нрав. Таков был отец Веры, Эраст Петрович Лагутин, один из умнейших людей своего времени, по собственному выражению не веривший ни в сон, ни в чох, ни в вороний грай. Всю цивилизацию обзывал он мировым свинством, что, однако, не мешало ему иметь у себя в Лагутине отменную картинную галерею. Он видел в раскрепощении крестьян нарушение пределов своей власти и навыков и напоследок, как говорят, распоясался вовсю.[25]

  Ольга Форш, «Одеты камнем», 1925
  •  

Лежали со сбитыми черепами косоглазые воины в овчинах, зажав в руках сабли. Мокрый туман поля все больше начинал пахнуть кровью. Ветер дышал по лицам людей свежим навозом развороченных конских животов. Вороньё, не боясь боя, привыкшее, слеталось с граем черными облаками.[4]:316

  Алексей Чапыгин, «Разин Степан», 1927
  •  

Вас палками гнали на фронт, а у нас с завода больше половины мастеровых добровольцами записались и прямо с митинга ― с песнями, граем ― пошли на позицию.[5]

  Артем Весёлый, «Россия, кровью умытая», 1932
  •  

― Язык тебе вырвать с корнем за такие слова… Погоди, Ванька, господь-батюшка тебя когда-нибудь клюнет за непочитание родителя.
― Ну, батяня, будет он в наши с тобой дела путаться?.. Как первый раз сходил я в атаку, так и отпал от веры. Первая атака… И сейчас кровь в глазах стоит! Ни в чох, ни в мох, ни в птичий грай больше не верю.[5]

  Артем Весёлый, «Россия, кровью умытая», 1932
  •  

Дом Анфисы на отшибе. Сотни людей окружили его тугим кольцом. Охваченный потоком пламени, он горит с большой охотой, ярко. Метель с налету бьет в пожар, пламя сердито плюет в буруны крутящегося снега плевками огня и дыма, снежный вихрь крутым столбом взвивается над пожарищем и, весь опаленный жаром, уносится вверх, в пургу. Начавшие гнездоваться грачи, разбуженные непогодью и содомом, срываются с гнезд и с тревожным граем долго летают над селом.[26]

  Вячеслав Шишков, «Угрюм-река», 1932
  •  

Медленно, высоко над вершинами сосен летели вороны, и протяжный, неспешный грай сжимал сердце, и вдруг издали, кажучись светящимся домиком, со звоном по снегу приближался трамвай, и два красных огня чем-то сказочным, пряничным, заброшенно-грустным светились над ними.[6]

  Борис Поплавский, «Домой с небес», 1935
  •  

И синяя пустыня подступавших к самому Киеву и затихших к зиме лесов поглотила караван. Казалось, что Киев не то что за сотни вёрст где-то, а что его и совсем на свете нет: так дико и пусто было всё вокруг. И все, разговаривая и смеясь, зорко наблюдали за знамениями всякими: слушали и птичий грай, и ухозвон, и бучание огня на привалах, гадая, благополучна ли будет путина.[7]

  Иван Наживин, «Глаголют стяги», 1935
  •  

Он давно ждал этого дня, и в душе его была вешняя буря. На нём был и иматий широкий, и на голове скуфья, на ногах лапотки новенькие ― всё как полагается, и ехал он степенно на добром коньке, как отцу духовному прилично, но в душе был он всё тот же почти лесовик Ядрей. Он невольно прислушивался к птичьему граю и ухозвону, и жутко ждал, не закричит ли вверху древа див и не шевельнётся ли в дуплине вековой нежить какая, и, чуть что, творил молитву-заклинание…[7]

  Иван Наживин, «Глаголют стяги», 1935
  •  

Деревянные дома, рубленные в лапу, крытые берестой и лишь редкие ― тёсом, гнилые столбы на перекрестках, верх таких столбов домиком с кровлей, в нем за рваной слюдой икона. Небо тусклое, как из овчин серых овец, небо без единого просвета, а в нем стаи воронья с картавым граем и вороньё на заборах, а на перекрестках же недально от столбов с иконами огни, и у огней зяблые руки и лица нищих из божьего дома…[27]:316

  Алексей Чапыгин, «Гулящие люди», 1937
  •  

Рассветало. На Спасской башне пробило четыре. Монах с Герасимом высунулись из окна. С хлопотливым граем пронеслась осенняя стая галок. Пыльная, местами поросшая бурьяном и кустарником площадь пред Китайской стеной стала заполняться людом.[28]

  Вячеслав Шишков, «Емельян Пугачев» (книга первая, часть третья), 1939
  •  

По вечерам в Михайловском было скучно и страшно. Комнаты были пусты; везде еще держался слабый, застарелый запах табака, вина, старого человека ― отца, которого она не знала и боялась и с которым теперь было раз и навсегда покончено. По ночам она просыпалась, дождик барабанил в окно; кто-то шуршал по соломенной кровле, словно оступался, ― потом раздавался неожиданно птичий крик и грай, звук сильного быстрого ветра, точно над ней раздували мехи; она зажигала свечу. Окна слезились; рассветало; поздние птицы улетали. Она вздрагивала от их близости.[8]

  Юрий Тынянов, «Пушкин», 1943
  •  

Вскоре Голицын приказал открыть огонь по крепости. Пугачёв подал команду, и крепость тотчас ответила из тридцати орудий. Всё кругом застонало. Галки и грачи сорвались с крепостных деревьев, тёмным облаком принялись кружиться над крепостью, оглашая воздух граем, затем скрылись за лесами. Жители городка попрятались в погреба, подвалы, многие из местной молодежи, похватав оружие, присоединились к Пугачёвцам.[9]

  Вячеслав Шишков, «Емельян Пугачев» (книга вторая, часть третья), 1945
  •  

Хозяев выгоняли на улицу, в общую толпу пленных, направляемых под охраной в лагерь. Над Арским полем, над кремлем, над городом темным облаком с граем табунились галки, вороны. Начинались пожары. Ярко горели гимназия и Суконная слобода. Окрепший ветер подымал по дорогам пыль, гнал пламя на город.[9]

  Вячеслав Шишков, «Емельян Пугачев» (книга третья, часть первая), 1945
  •  

Её русский словарь состоял из одного короткого слова ― того же, ничем не обросшего, неразменного слова, которое спустя десять лет она увезла обратно, в родную Лозанну. Это простое словечко «где» превращалось у нее в «гиди-э» и, полнясь магическим смыслом, звуча граем потерявшейся птицы, оно набирало столько вопросительной и заклинательной силы, что удовлетворяло всем её нуждам. «Гиди-э, ги-ди-э?» ― заливалась она, не только добиваясь определения места, но выражая бездну печали ― одиночество, страх, бедность, болезнь и мольбу доставить ее в обетованный край, где ее наконец поймут и оценят.[29]

  Владимир Набоков, «Другие берега», 1954
  •  

Где же был Мономах, надежда всех христиан? Но и он потерпел поражение и ушел в Чернигов. Половцы после этого безнаказанно разоряли русские области, и во всей Переяславской земле слышался только грай воронов.

  Антонин Ладинский, «Последний путь Владимира Мономаха», 1960
  •  

― Прекратить, ― приказывает им капитан милиции Деев. Дети умолкают, и он направляется к колокольне. Задрав голову к ее обрубленному верху, кричит: ― Смирнов!!! ― и беззвучно матерится, услыхав в ответ злобный грай обезумевших галок. Тоскливо смотрит на часы и оборачивается:
― Мог ваш птенчик туда взлететь или не мог? ― Исключено, ― слишком уверенно и поспешно отвечает ему Снетков.[30]

  Андрей Дмитриев, «Поворот реки», 1995
  •  

Центральный сел компьютер. В одно из утр. Толпа кричит, как грай ворон.[31]

  Василий Аксёнов, «Новый сладостный стиль», 1996
  •  

Канцлер накрыл свое лицо носовым платком, отвернулся от всех и выстрелил в себя ― кажется, в рот. Косо, мешковато упал. Оттилия не закричала. Её резюме прозвучало хрипло, почти как вороний грай:
― Ну вот и всё. Каков романтик! Он не любил меня![32]

  Георгий Полонский, «Не покидай», 1998

Грай в стихах

править
 
Каркающая ворона
  •  

Темнеет день. Слышнее птичий грай.
Со всех сторон шумит дремучий край,
Где залегли зловещие драконы.
В провалы туч, в зияющий излом,
За медленным и золотым орлом
Пылающие идут легионы.[33]

  Василий Комаровский, «Вечер, 1910
  •  

На деревне грачиные граи,
Бродит сонь, волокнится дымок;
У плотины, где мшистые сваи,
Нижет скатную зернь Солнопёк...[3]

  Николай Клюев, «В просинь вод загляделися ивы...», 1912
  •  

Над пажитью простёрлась тень колосса
Забытого. И слышен только лай
Гиен в ночи да хриплый вранов грай
Окрест тебя, поверженная Осса.[34]

  Алексей Скалдин, «Лёг тяжкий камень, рдеющий лишай...», 1916
  •  

Склюют мне лицо
Вороны, резвяся и грая,
И дети, песками играя,
Сломают мне палец, и стащат кольцо.[35]

  Фёдор Сологуб, «Ничто не изменит...», 31 мая 1919
  •  

Шёл я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний грай,
И звоны лютни, и дальние громы,
Передо мною летел трамвай.[36]

  Николай Гумилёв, «Заблудившийся трамвай», 1920
  •  

Мой грай почитают за песни народа, ―
Он был в миллионах годин и столетий…
На камне могильном старуха-свобода
Из саванов вяжет кромешные сети.[3]

  Николай Клюев, «Поле, усеянное костями...», 1920
  •  

А в Москве ― допотопный трамвай,
Где прицепом старинная конка.
А над Екатерининским ― грай.
Всё впечаталось в память ребёнка.[37]

  Давид Самойлов, «Выезд», 1966
  •  

Снег лежит еще местами,
а над чёрными крестами
грай ― и не охватит глаз.
Господи, как мало надо ―
слякоть, грязь, а сердце радо
в первый ли, в последний раз.[11]

  Олег Чухонцев, «Свои», 1982
  •  

Грай вороний над бульваром.
Лыжи пахнут скипидаром,
И упрямый лыжник сам
Ходит на ногах негибких
Около ворот Никитских
Ровно в полночь, по часам.[38]

  Евгений Рейн, «Грай вороний над бульваром...» (Александру Межирову), 1990
  •  

кому вечерний звон кому ― вороний грай
по вечерам по-над вечерним звоном…
дощатый электрический сарай
визжит, по рельсам изжелта-зеленым...[12]

  Виктор Кривулин,«В начале — блики на челе...» (из цикла «Пятая правда и первая истина»), 1998
  •  

слышу грай вороний птичий хор
скоро лист появится первый лист
первый президент был дирижёр
а второй как есть каратист...[39]

  Александр Миронов, «слышу грай вороний птичий хор...», 2004

Источники

править
  1. Лесков Н. С. Энциклопедическое собрание сочинений. М.: «ИДДК», IDDK-0561
  2. С. В. Максимов. Крылатые слова. — СПб, 1899 г.
  3. 1 2 3 4 Н. Клюев. «Сердце единорога». СПб.: РХГИ, 1999 г.
  4. 1 2 А.П.Чапыгин «Разин Степан». — Ленинград: Лениздат, 1986.
  5. 1 2 3 Артем Весёлый. Избранные произведения, — М., Гослитиздат, 1958 г.
  6. 1 2 Б.Ю. Поплавский. Собрание сочинений в 3-х тт. Том 2. — М.: Согласие, 2000 г.
  7. 1 2 3 И. Ф. Наживин. Собрание сочинений: В 3 т. Том 2. Иудей. Глаголют стяги. — М.: Терра, 1995 г.
  8. 1 2 Юрий Тынянов. Кюхля. Рассказы. — Л.: Художественная литература, 1974 г.
  9. 1 2 3 Шишков В. Я.: Емельян Пугачев: Историческое повествование. — М.: Правда, 1985 г.
  10. 1 2 Федин К.А. Распахнуть все окна... (публ. Н. Фединой, А. Старкова). — М.: Литературное обозрение №6 за 1986 г.
  11. 1 2 Олег Чухонцев. Слуховое окно. — М.: Советский писатель, 1983 г.
  12. 1 2 Кривулин Виктор. Купание в иордани. — СПб.: Пушкинский фонд, 1998 г. — 80 с. — (Автограф).
  13. М.Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 6. — Москва, Художественная литература, 1973 г.
  14. 1 2 Виктор Шкловский, «Ещё ничего не кончилось». — Москва: изд. Вагриус, 2003 г.
  15. Порфиридов Н. Г. Древний Новгород. Очерки из истории русской культуры XI-XV вв. — М.-Л., 1947 г.
  16. Ю. Д. Черниченко. Хлеб: Очерки. Повесть. — М.: Художественная литература, 1988 г.
  17. Татьяна Бек, «Проза Юрия Трифонова как инобытие поэзии». — М.: «Знамя», №8, 1999 г.
  18. Бабель И.Э. Конармия. Москва, «Правда», 1990 г.
  19. Е.С. Гинзбург. Крутой маршрут. — Москва, «Советский писатель», 1990 г.
  20. 1 2 Виктор Астафьев Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 5. — Красноярск, «Офсет», 1997 г.
  21. Горький М. «Фома Гордеев». — М.: Правда, 1979 г.
  22. Сергеев-Ценский С.Н. Собрание сочинений. В 12 томах. Том 1. — М.: «Правда», 1967 г.
  23. Ф.Д.Крюков. «Мать». — СПб., журнал «Русское Богатство», № 12 за 1912 г.
  24. Шишков В. Я. Пейпус-озеро. — М.: «Современник», 1985 г.
  25. О.Д. Форш. «Одеты камнем». «Михайловский замок»: Романы. — Ленинград, Художественная литература, 1980 г.
  26. Шишков В.Я. «Угрюм-река», в двух томах. Москва, «Художественная литература», 1987 г.
  27. А.П.Чапыгин «Гулящие люди». — М.: Московский рабочий, 1984.
  28. Шишков В. Я.: Емельян Пугачев: Историческое повествование. — М.: Правда, 1985 г.
  29. Владимир Набоков. «Другие берега». — М.: Книжная палата, 1988 г.
  30. Дмитриев А. В. «Поворот реки». — Москва, Вагриус, 1997 г.
  31. Василий Аксёнов. «Новый сладостный стиль». — М.: Эксмо-Пресс, ИзографЪ. 1997 г.
  32. Полонский Георгий, Репетитор. Курортная история в двух частях, семи картинах. — М., Искусство, 1980 г.
  33. В. А. Комаровский, Стихотворения. Проза. Письма. Материалы к биографии. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2000 г.
  34. Скалдин А.Д., Стихи. Проза. Статьи. Материалы к биографии. — Санкт-Петербург, «Издательство Ивана Лимбаха», 2004 г.
  35. Ф. Сологуб. Собрание стихотворений в 8 томах. — М.: Навьи Чары, 2002 г.
  36. Н. Гумилёв. «Огненный столп». — Петербург—Берлин: «Petropolis», 1922. — стр.33
  37. Давид Самойлов. Стихотворения. Новая библиотека поэта. Большая серия. Санкт-Петербург, «Академический проект», 2006 г.
  38. Рейн Е. Избранное. Предисловие Иосифа Бродского. — М.; Париж; Нью-Йорк: «Третья волна», 1993 г. — 304 с., 10 000 экз.
  39. А. Н. Миронов. Без огня. — М.: Новое издательство, 2009 г.

См. также

править