Паслён
Паслён или Соля́нум (лат. Solánum) — травянистые растения из большого и разнообразного рода паслён, входящего в семейство паслёновых. Виды паслёна распространены в основном в тёплой и умеренной климатической зоне. К роду паслён принадлежит такие известные пищевые растения как помидор (томат), картофель и баклажан, хотя ассоциируется скорее с дикорастущими (иногда, сорными) растениями, ядовитыми или лекарственными (прежде всего такими как паслён чёрный и паслён сладко-горький).[комм. 1]
Отдельным образом следует заметить, что плоды и трава паслёна — ядовиты из-за содержащегося в них гликозида соланина, общего для большинства паслёновых. Тем не менее, сплошь и рядом можно видеть, как плоды паслёна едят: и дети, и взрослые. Так происходит потому, что по мере созревания плодов (томатов, картофеля и паслёна) соланин преобразуется и его содержание становится очень низким, — практически, неощутимым.
Паслён в афоризмах и кратких цитатах
правитьПротоиерей улыбнулся, сорвал паслённую ягодку и, тихо катая её по ладони, улыбался, как улыбаются дети чарующей сказке. | |
| — Николай Лесков, «Божедомы», 1868 |
| — Жан Ришпен (пер. С.Андреевского), «Осенний сонет», 1870-е |
| — Валерий Брюсов, «Огненный ангел», 1908 |
| — Михаил Савояров, «Паслён» (о-задачка), 1910-е |
И станет грубый шаг силён порвать молящийся паслён.[3] | |
| — Велимир Хлебников, «Ка», 1915 |
| — Илья Репин, «Далёкое близкое», 1917 |
| — Иван Мичурин, «Критический обзор достижений генетики последнего времени», 1929 |
― Пирог с паслёном ел, ― учтиво объяснял малявка, ― вот и несёт от отрыжки. | |
| — Лев Кассиль, «Кондуит и Швамбрания», 1931 |
| — Михаил Шолохов, «Тихий Дон» (Книга третья), 1928-1940 |
| — Алексей Ливеровский, «Журавлиная родина», 1966 |
| — Борис Екимов, «Память лета», 1999 |
| — Анатолий Приставкин, «Вагончик мой дальний», 2005 |
Паслён в научно-популярной прозе и публицистике
правитьРастение, известное под названием гитимал неуклонно следует за своим повелителем, даже когда из-за тумана его не видно. Акация раскрывает свои лепестки с его восходом и закрывает с заходом. То же делает египетский лотос и обычный подсолнух. Паслён проявляет то же самое пристрастие по отношению к луне. | |
| — Елена Блаватская, «Разоблачённая Изида», 1877 |
Подлесье состоит из густых кустарниковых зарослей. Среди них бросаются в глаза колючий элеутерококк (Eleutherococcus senticosus Maxim.), красноягодник (Ribes petraeum Wilf.) с острыми листьями, лесная калина (Viburnum burejanum Herber) с белыми цветами, жёлтая жимолость (Lonicera chrysantha Turcz.) с узловатыми ветвями и с морщинистой корой, лесная таволожка (Spiraea chamadrifolia Lin.) с коротко заострёнными зубчатыми листьями и вьющийся по дереву персидский паслён (Solanum Dulcamara L.). И всё это перепуталось виноградником (Vitis amurensis Rupr.), лианами (Schizandra chinensis Biall.) и кишмишом (Actinidia kolomikta Maxim.). Стебли последнего достигают иногда толщины человеческой руки.[11] | |
| — Владимир Арсеньев, «По Уссурийскому краю», 1917 |
Например, издаются целые томы о междувидовой прививке различных растений, фотографии различных срезов в прививках, микрофотографий пыльцы и её проращивания, рисунки плодов и листьев и т.п., но пользы по существу от всего этого почти никакой нельзя извлечь. Много слов и мало дела. Возьмём в пример описание прививки помидора на паслён; ну и что же, какой результат получился? Сеяли ли семена от таких прививок? Получилось ли новое улучшенное растение? Ничего не известно…[5] | |
| — Иван Мичурин, «Критический обзор достижений генетики последнего времени», 1929 |
Паслён в мемуарах и дневниковой прозе
правитьСтепановна пренебрегала всем деревенским. Она была горожанка и дала своему огороду зарости бурьяном и кустами паслёна, везде готового расти без претензий на уход. Двор у неё поражал запустением; у Емельяновны, напротив, он был полон жизни и движения.[12] | |
| — Александр Никитенко, «Моя повесть о самом себе», 1877 |
Мы кyпaлиcь в Дoнцe. Берeгa глyбoкиe, сeйчac жe тaк и тянeт, жyткo. Крyчa выcoкaя; мнoгo в paзныx меcтax вывaлeнo cюдa нaвoзy; его все вeзyт в крyчy из cвoиx cараeв. Кaкoй поcклен рacтёт пoд крyчeй! куcтaми! <Поcклен, веpнеe, поcлен — «пcинкa», «гaдючьи ягoды». Рacтёт oбычнo в copныx меcтax.> | |
| — Илья Репин, «Далёкое близкое», 1917 |
| — Борис Екимов, «Память лета», 1999 |
Чего не жилось: велели до куста гектар обработать, так куст на сто метров перенесли, так красиво, что с пропитых глаз даже наш надсмотрщик не заметил. А в августе уже не лебеду, не ягоды на картофеле чёрные, приторно-сладкий паслён, он же бздни́ка, и не жёсткие, как верёвки, стебли щавеля, а горох да капустку тайно сгрызёшь, а то и брюкву или свеколку ― и вот оно, сытое блаженство.[10] | |
| — Анатолий Приставкин, «Вагончик мой дальний», 2005 |
Наиграемся до одури, потом глаза ищут: нет ли чего съедобного? У меня были на примете несколько зарослей просвирника круглолистного. Его семена, похожие на плоские зелёные пуговки, приятные на вкус, мы называли «калачиками» и поедали целыми горстями.[комм. 2] По обоим крутым склонам глубокого Черкалихинского оврага я знал все места, где растёт паслён чёрный ― поздни́ка. Мы называли его «бзни́кой».[комм. 3] Каким-то обострённым, чуть ли не собачьим, чутьём мы угадывали, что зелёные незрелые ягоды очень ядовиты, зато зрелые, похожие на чёрную смородину, безвредны, сладковаты и для проголодавшегося человека необычайно вкусны. Однако нередко выпадали и такие дни, когда от недоедания кружилась голова, вялым делалось тело и прежде всего слабели ноги.[13] | |
| — Рим Ахмедов, «Промельки», 2011 |
Паслён в беллетристике и художественной прозе
правитьЧто за нелепость! Неужто эта каждая былинка не говорит о том, какие радости она может создать, если её сорвать и подать вовремя тому, кто в ней нуждается, и сколько горя от того, что её не знают и считают её ничтожным сеном, потребным лишь волу молотящему? Вон эта мандрагора, ― это её листы, и венчик и её многосемянные ягодки… Её зовут у нас паслён… Она даёт отрадный сон страдальцу, она ж и убивает. Одно это быльё с его орешками взывает к жизни целый мир событий. Эти ягоды были орудием обвинения орлеанской девы в злом чародействе; за них библейская Лия отторговала себе у сестры от зари до зари общего мужа… Природа мстит вам, которые не научились читать её живые книги!.. Нет фантазии!.. Протоиерей улыбнулся, сорвал паслённую ягодку и, тихо катая её по ладони, улыбался, как улыбаются дети чарующей сказке. | |
| — Николай Лесков, «Божедомы», 1868 |
Здесь, в саду, был дикий, нетронутый уголок. У воды цвела зеленовато-белая развесистая гречиха. Горицвет раскидывал белые полузонтики, и от них к вечеру запахло слабо и нежно. В кустарниках таились ярко-лазоревые колокольчики, безуханные, безмолвные. Дурман высоко подымал крупные белые цветы, надменные, некрасивые и тяжёлые. Там, где было сырее, изгибался твёрдым стеблем паслён с ярко-красными продолговатыми ягодами. Но эти плоды, никому не нужные, и эти поздние цветы не радовали глаз. Усталая природа клонилась к увяданию. Саша чувствовал, что всё умрёт, что всё равно-ненужно, и что так это и должно быть. Покорная грусть овладела его мыслями. | |
| — Фёдор Сологуб «Земле земное», 1898 |
― Учил ли тебя дьявол, как производить грозу, град, крыс, мышей, кротов, как перекидываться в волков, как лишать коров молока, как губить урожаи и как делать мужчин неспособными к брачному сожитию? ― Учил всему этому и многому другому, в чём я признаю себя грешной пред Господом Богом и пред людьми. | |
| — Валерий Брюсов, «Огненный ангел», 1908 |
Но у меня среди этих зарослей ежевики, среди этих ив, покрытых густыми рыжими волосами корней, где всё было тихо и пасмурно, сурово и серо, где одинокий бражник метался в воздухе, а деревья были тихи и строги, какая-то пыльная трава, точно умоляя, опутала мои ноги и вилась по земле, как просящая милосердия грешница. Я разорвал её нити грубыми шагами, посмотрел на неё и сказал: «И станет грубый шаг силён порвать молящийся паслён». Я шёл к себе; там моего пришествия уже ждали и знали о нём; закрывая рукой глаза, мне навстречу выходили люди. На руке у меня висела, изящно согнувшись, маленькая ручная гадюка. Я любил её.[3] | |
| — Велимир Хлебников, «Ка», 1915 |
― От вас, пардон, несёт. | |
| — Лев Кассиль, «Кондуит и Швамбрания», 1931 |
Здесь ещё на всём лежали следы старой традиции религии, кустарных ремёсел, потребления, социального строя. Плыла и качалась среди низких, опасных туч высокая, скучная станичная церковь, прямая и аккуратная, как слепой солдат. Узкие стёжки бежали по всем направлениям зелёного церковного двора. Но из деревянных ступеней, из паперти рос паслён.[14] | |
| — Валентин Катаев, «Время, вперёд!», 1932 |
| — Михаил Шолохов, «Тихий Дон» (Книга третья), 1928-1940 |
| — Владимир Дудинцев, «Белые одежды», 1987 |
| — Владимир Дудинцев, «Белые одежды», 1987 |
Что с ними случилось? ― спросил он, загораясь новым интересом. ― Это другой объект. «Солянум веррукозум», дикарь. При той же температуре в один градус. Видите, хромосомы здесь сжались до шариков… Когда я их в холодильник.[15] | |
| — Владимир Дудинцев, «Белые одежды», 1987 |
А вот семья ― от бархатистого красно-фиолетового до почти чёрного, целый набор. Как узумбарские фиалки. Многовидовые гибриды с участием дикого «Солянум пурэха». Всё поле обсыпано цветами. И все ― картошки. И он собирал с них пыльцу в стеклянные трубочки…[16] | |
| — Владимир Дудинцев, «Белые одежды», 1987 |
Иван Ильич видел далеко впереди какое-то решение, оно мерцало перед ним, было близко, и он ускорил шаг… А когда скорость прибавилась, где-то близко замаячил красивый эксперимент, связанный с этим опылением. Там был и «Солянум контумакс». Он уже цвёл ― кремовые цветочки с оранжевым центром. И вокруг были грядки, и на них ― сплошь его перспективные картошки. Все цвели.[16] | |
| — Владимир Дудинцев, «Белые одежды», 1987 |
Травы тут росли кучными пучками, пробиваясь из-под ноздреватых камней. Она с нежданным волнением узнавала памятные по Синеди пижму и клевер, невольно прощая отцу чудачества, так осложнявшие всем им жизнь. Впрочем, чаще всё же попадались незнакомые виды: какая-то седая полынь да пропылённые насквозь колючки посреди шиферных осыпей. Встретились и похожие на паслён мандрагоры, тоже белые от пыли. Она привозила нечто подобное в прошлом году.[17] | |
| — Еремей Парнов, «Александрийская гемма», 1990 |
Паслён в стихах
править
| — Жан Ришпен (пер. С.Андреевского), «Осенний сонет», 1870-е |
| — Михаил Савояров, «Паслён» (о-задачка), 1910-е |
| — Арсений Тарковский, «Бобыль», 1977 |
| — Алексей Цветков, «сколько мне лет спрашивал старших...», 1985 |
Комментарии
править- ↑ Томат, картофель и баклажан заведомо не включены в эту статью, поскольку их «паслёнами» не называют практически никогда (даже ботаники предпочитают говорить «солянум», если речь идёт о точном имени таксона). И так происходит несмотря на тот непреложный факт, что все три упомянутых овоща — вполне нормальные виды рода паслён (или солянум). Томат (или томатль) — солянум помидорный (лат. Solánum lycopérsicum), картофель — солянум клубненосный (лат. Solánum tuberósum), баклажан — солянум темноплодный (лат. Solánum melongéna).
- ↑ «Просвирник круглолистный», о котором пишет Рим Ахмедов — в современной систематике стал называться Мальвой круглолиственной или «калачиком» (М. rotundifolia), это синоним мальвы маленькой (M. pusilla), именно под таким названием её и следует искать.
- ↑ Здесь и выше приведены два народных (возможно, типически советских) названия ягод паслёна чёрного, которые редко встречаются в литературе: «поздни́ка» (или поздини́ка) от слова «поздно» (срок созревания), и второе, несколько обсценное — «бздни́ка» (или бзни́ка), связанное с его физиологическим действием.
Источники
править- ↑ 1 2 С. А. Андреевский. Стихотворения. 1878-1887. Издание второе. — С.-Петербург: Типография А. С. Суворина. Эртелев пер., д. 13, 1898 г. — стр.193
- ↑ 1 2 В.Я.Брюсов Повести и рассказы. — М.: Советская Россия, 1983 г.
- ↑ 1 2 В. Хлебников. Творения. — М.: Советский писатель, 1986 г.
- ↑ 1 2 Илья Репин. «Далёкое близкое». Воспоминания. — Москва: Захаров, 2002 г.
- ↑ 1 2 Мичурин И.В., Сочинения: в 4 т. (под ред. Т.Д.Лысенко), — М., 1948 г.
- ↑ 1 2 Лев Кассиль, «Кондуит и Швамбрания»
- ↑ 1 2 М.А.Шолохов, «Тихий Дон». — М.: Молодая гвардия, 1980 г.
- ↑ А. А. Ливеровский. «Журавлиная родина». Рассказы охотника. — Л.: Лениздат, 1966 г.
- ↑ 1 2 Борис Екимов. «Пиночет». — Москва, «Вагриус», 2001 г.
- ↑ 1 2 Приставкин А.И., «Вагончик мой дальний»: Повесть - М.: «Октябрь» 2005 г., №8
- ↑ В.К. Арсеньев. «По Уссурийскому краю». «Дерсу Узала». — М.: Правда, 1983 г.
- ↑ Никитенко А.В., Записки и дневник: В 3 т. Том 1. — М.: Захаров, 2005 г. (Серия «Биографии и мемуары»)
- ↑ Р. Б. Ахмедов, «Промельки». — журнал «Бельские Просторы», 2011 г.
- ↑ Катаев В.П. Собрание сочинений: В 9 т. Том 7. — М.: «Худ. лит.», 1971 г.
- ↑ 1 2 3 Дудинцев В., «Белые одежды» (часть первая). — М.: Советский писатель, 1988 г.
- ↑ 1 2 Дудинцев В., «Белые одежды» (часть вторая). — М.: Советский писатель, 1988 г.
- ↑ Е.И. Парнов, «Александрийская гемма». — М.: «Московский рабочий», 1992 г.
- ↑ А. Тарковский. Собрание сочинений: В 3 т. — М.: Художественная литература, 1993 г.
- ↑ Алексей Цветков. Эдем. — Энн Арбор: Ардис, 1985 г.
См. также
править
 Поделитесь цитатами в социальных сетях: |
.svg){kind=logo}
