Смотритель (Пелевин)
«Смотритель (Секретный мемуар см. Алексиса Второго, Далай-Папы и Великого Магистра, с воспоминаниями, размышлениями и красотами речи и фигурами ума)» — мистико-философский роман Виктора Пелевина с элементами сатиры. Первый том опубликован 3 сентября 2015 года, второй — 29 сентября.
Том 1. Орден жёлтого флагаПравить
«Я специально упоминаю навоз», продолжал Франц-Антон, «потому что заметил — при диспутах со жрецами материи именно эта субстанция отчего-то действует на их воображение самым непобедимым образом…» — I |
Стыд — удел тех, кто вынужден скрывать под одеждой безобразие. Но красивые женщины, раздеваясь, все равно имитируют смущение и прикрываются ладонями, чтобы вдобавок к телу невзначай обнажить перед клиентом ещё и кусочек стыдливой, непорочной и бесконечно прекрасной души. — V |
Бритую голову <…> покрывали вытатуированные букли парика, как принято у монахов Жёлтого Флага. — V |
Обтекаемые гондолы ветряков, транслирующих Ангельскую благодать, казались не человеческой присоской к силе ветра, а, наоборот, могучими моторами, удерживающими разбухший монгольфьер нашего мира в небе. — VII |
— Напугать детей или подданных несложно. А вот распугать… или отпугать… В общем, назад уже нельзя. Видишь, Безличество, от слова «пугать» нельзя даже образовать обратный по смыслу глагол. Что ни делай, будешь только пугать сильнее и сильнее. — XI |
На [ангела] было страшно смотреть. Он казался расплавленным металлом, залитым в тонкую стеклянную форму — и каждый раз, когда его руки или крылья делали какое-нибудь движение, металл как бы крошил стекло прежней формы — и ненадолго застывал в новой. — XI |
IIПравить
{{Q|Glück по-немецки — «счастье». <…> эта валюта обеспечена не хранящимся в банке золотом, не льющейся в мире кровью и не экспортируемым в другие земли хаосом, как в разные времена практиковали менялы Ветхой Земли, — а непосредственно переживаемым счастьем. Известный объем счастья может быть экстрагирован из монеты любого достоинства с помощью простейшего устройства, глюкогена, продающегося обычно за символическую сумму — ровно один глюк. Сама монета чернеет, и на ней проступает символ «C» — то есть «погашено». После этого она годится лишь на переплавку — её больше не примут ни люди, ни торговые машины.
Чем старше мы становимся, тем меньше радости в такой процедуре — богатому старику она напоминает щекотку, даже не особо приятную. Поэтому взрослые редко возгоняют глюки в счастье просто так, а копят их и копят — чтобы купить какую-нибудь ерундовую вещь, которая, по их мысли, и должна принести им то самое счастье. |
Он взял у судьбы награду натурой, ибо происходил из гвардейских офицеров и больше всего в жизни ценил её влажную корневую суть. |
… многочисленных экзотических титулов Смотрителя; самым же красивым из них мне казалось слово «Неботрога»). |
… с богословской точки зрения при обращении к Далай-Папе уместны три титула: «Ваше Переменчество», «Ваше Безличество» и «Ваше Страдальчество». |
Смотритель с некоторым усилием встал, поднял подбородок и закрыл глаза. Его плечи несколько раз дрогнули, и он замер. Мне показалось, будто он превратился в собственную куклу. |
«В седой служебной бороде без знаков доблести и чина», — вспомнил я строчку из какого-то юмористического стиха. |
— Однажды, <…> я увидел огромный взрыв, с которого всё началось. Мне стало очень грустно. Я понял, что видел ту самую смерть Бога, которую тайком оплакивает столько монастырских философов и поэтов. Ведь то, что взорвалось, не может существовать одновременно с получившейся из взрыва вселенной… |
IIIПравить
В какой-нибудь из древних земных империй было бы невозможно выдать себя даже за захудалого князя. Уйма людей сразу задалась бы вопросом, почему они не знают вас с детства. Но социальный горизонт Идиллиума обладает удивительной пластичностью — чтобы не сказать дырявостью. |
Неофициально это место называли «Красным Домом» — из-за династического убийства, якобы совершенного там век или два назад (Галилео называл это выдумкой дворцовых стилистов, считавших, что над каждой из резиденций де Киже должно довлеть небольшое декоративное проклятье). |
Первым подарком был поющий Франклин «с расширенным репертуаром» <…>. Он стоял перед своим знаменитым изобретением — стеклянным органчиком colour revolution, собранным из множества прозрачных разноцветных цилиндров, вставленных друг в друга. |
… авантюриста Базилио ди Чапао, написавшего на склоне дней трактат о медитации «К Ниббане на одном дыхании». |
В духовной табели о рангах «невозвращенец» (или «зауряд-архат», но так говорят реже) — это чин духовного совершенства, непосредственно предшествующий архату. |
Ветряки были самые современные, из тех, где мантры на барабанах написаны в сто восемь слоёв, поэтому благодати хватало не только для турбин, но и для освещения с обогревом. |
Моими новыми друзьями — к счастью, ненадолго — стали дети бюрократов и чиновников, вынужденные жить в столице. Это были купающиеся в роскоши бездельники <…>. В их среде было принято <…> яростно прожигать жизнь (стараясь, впрочем, чтобы дыма было поменьше, а огонь не перекинулся на казённую мебель)… |
Действующие на сознание препараты и вправду напоминали пупочный пирсинг, только гнойные раны в этом случае появлялись не на животе, а в мозгу. |
Я пробовал кататься по морю на огромной галере, за веслами которой сидели двести двадцать два гребных голема. Их оживлял боцман-ребе, весь растатуированный синими древнееврейскими заклинаниями (вместе с межстрочными пустотами эти надписи удивительно походили на тельняшку, обтягивающую его потный торс). |
Я исследовал и другие доступные высокопоставленному человеку излишества — но в них тоже не было ни радости, ни смысла. Они, возможно, возникали в процессе длительного и тесного (пусть даже заочного) общения с группой людей, разделяющих те же подходы к жизни. |
… я горько жалел, что мои детские тренировки в концентрации прекратились в двенадцать лет, когда меня произвели в шивы Жёлтого Флага — и отрезали полосатым государственным шлагбаумом от блаженного пространства абсорбций. |
— Пятьсот архатов с первого буддийского собора постигли все-все. Мир больше не способен был обмануть лучших учеников Будды даже во сне. Но они не имели детей. В отличие от индусских браминов, которые хоть и не могли состязаться с архатами в понимании истины, но зато плодились как кролики. Отсюда <…> и упадок буддизма в средневековой Индии. Постоянная деградация человеческого мира неизбежна, ибо лучшие рождающиеся в нем существа мечтают лишь об одном — покинуть его безвозвратно. Игрок, понявший, что заведение жульничает всегда, встает из-за стола. Рано или поздно в человеческом мире остаются только тупо заблуждающиеся особи, подверженные самому убогому гипнозу. И не просто подверженные, а с радостью готовые передавать гипноз дальше, превращаясь в его <…> хот-споты. |
«Счастье» — просто химическая награда амёбе за то, что она делится. |
… мне попалась под руку книжка маркиза де Ломонозо «Математика и любовь» <…> — он искал совершенную спутницу. |
IVПравить
… любовь маскируется под нечто другое, пока её корни не достигнут дна души и недуг не станет неизлечимым. До этого момента мы сохраняем легкомыслие — нам кажется, мы всего-то навсего встретили забавное существо, и оно развлекает нас, погружая на время в весёлую беззаботность. |
Юка была фрейлиной «Зелёные Рукава» — или, как говорят в светских кругах, «зелёнкой». Красота этих существ совершенна настолько, что из приманки превращается в оружие страшной силы. |
Мне, кстати, ужасно не нравятся эти альбомы. Сразу видно, что готовят их для всякого старичья. Молодой человек хочет отчетливо понимать, с кем он будет иметь дело — и предпочёл бы фотографию полицейского типа, максимально упрощающую опознание: анфас, профиль и полные проекции тела с минимумом одежды. |
Я понял, что через день или два это совершенное существо самоотверженно выдернет из сердца предохранитель и швырнёт себя под ноги какому-нибудь проворовавшемуся до трансцендентности министру путей сообщения. |
… кто-то очень высокопоставленный из аппарата безопасности — из тех слуг Идиллиума, которых и вправду может спасти только ангел с грузоподъёмностью строительного монгольфьера. |
… бедняжек привозят заказчику в закрытом паланкине зелёного цвета, похожем на большую коробку конфет <…>. |
Надо же, «мой господин»… Меня так не называли даже свиньи, которых я пас. |
Её красота была почти физически невыносима — словно гипнотический луч, которым природа лишает разума и воли бедных самцов, включили на такую мощность, что он мог уже прожигать стены и сбивать небольшие летательные аппараты. <…> |
Все её служебные качества, в сущности, были высочайшими моральными достоинствами, которыми обладает мало кто из людей — разве что святые. |
Она не смотрела на меня как на ступень к чему-то большему, как большинство профессиональных молодых красавиц, наперегонки катящихся к финишу в своих заколдованных тыквах. |
Внутренняя жизнь человека сводится к тому, что он много раз в минуту перебегает из одной безысходности в другую, даже не осознавая этого процесса. А если у него возникает чувство, что в каком-то мгновении стоит задержаться, он тут же покидает его, чтобы написать стихотворение на тему «остановись, мгновение…» |
VIПравить
У меня забрезжила догадка, что Юка все-таки применила свое искусство обольщения — но я не мог понять, как она это сделала. В лучшем случае она бросила по ветру крохотное семечко, а шипастую ядовитую розу вырастил из него мой собственный ум, причем совершенно для меня незаметно. Я начинал понимать, что в этой области мне не стоит состязаться с Юкой: нападать с веником в руке на гладиатора в полном боевом облачении как минимум неразумно. |
— Вас учат не только превращать мужчин в свиней, а ещё и лишать этих свиней остатков самоуважения. — Юке |
—… не правда ли, это очень по-женски — ударить три раза в лоб, а потом просить покарать. <…> За это мы их и любим, — сказал Смотритель. — Они как бы делают мир добрее своей наивностью. Мы думаем — если эти трогательно нелепые существа ухитряются выживать рядом с нами, может быть, наш мир совсем не такое жестокое место, как мнится? Только постигнув, насколько хитра эта бесхитростность, понимаешь, до чего безжалостен мир на самом деле. |
— Исторические события, как там говорят, происходили одно за другим, постепенно пряча точку бифуркации под пеплом империй и перхотью демократий. Видишь ли, главная проблема Ветхой Земли — это слишком много истории. Слишком много инерции. У всего там был прецедент. |
— … мы едем на дилижансе творения зайцами, прячась на заднике от кондуктора… Суть законов воплощения проста — нам нельзя высовываться. Но пока нас не видно в тени Ветхой Земли, мы можем делать что хотим. |
IXПравить
— Это не играет роли. Никакой вообще. Мы сейчас вынуждены гадать по пятнам кофейной гущи, а ты пытаешься объяснять, где купил кофейник… |
Ангелы <…> были на редкость злоязычны и ехидны. Они походили на старых монахов: на тех часто остаётся отпечаток длительного воздержания — своего рода едкая накипь от алхимической возгонки, возникающая на стенках души. |
Пол под моими ногами накренился, я взмахнул руками, и вселенная перевернулась опять. |
XПравить
Я понял, что я в Михайловском замке. |
… мутную и нищую канцелярию. В воздухе чувствовалась непередаваемая затхлость — даже не в воздухе, а в самом пространстве: оно было как бы прогнижено насквозь отпечатками множества недобрых душ, давно уже отлетевших в худший мир. Словно здесь столетие за столетием варили и ели кислые щи, думая о всякой мерзости, — а потом кто-то положил в кастрюлю яд, все едоки померли, но их темные мысли так и остались висеть в воздухе. |
Устройство напоминало таблицу для проверки зрения <…>. Такое произведение искусства вполне мог бы создать какой-нибудь прогрессивный художник — протестуя, например, против «растления невинных душ в гареме языка» |
— Эктоплазма, из которой вы состоите, еле заметно меняет электропроводность воздуха рядом с буквой, и это фиксирует мой прибор. Он очень чувствителен, поэтому я могу общаться с вами только ночью, когда электромагнитные поля вокруг несколько угасают. Мой собственный компьютер не мешает, он экранирован. Поэтому он, собственно, такой старенький — дешевле было бы купить новый, чем поддерживать этот на плаву. Но новые всё время стучат… в смысле — кому-то что-то докладывают, радируют в десять разных разведок и поэтому постоянно что-то излучают. |
Как открыли недавно наши историки, смещение Павла произошло по типичной для русских революций схеме: английский посол напоил нескольких офицеров и велел им убить государя — что те, как и положено русским европейцам, немедленно исполнили. Замечу кстати, что на этом убийстве, по большому счёту, и прервался европейский вектор развития России — страна наша стала опять сползать в еврозавистливую азиатчину. |
Том 2. Железная безднаПравить
И Андрей закричал: «Я покину причал, | |
— Ветхая Земля, неизвестный автор |
— Я до этого и не подозревал, что он le bougre, или, как говорят у них в казарме, жопник. А ведь я присматриваюсь к людям… Верно, впредь надо будет принюхиваться. — I |
Как одинок я среди здешних осин, на каждой из которых висит по хорошему иуде! — I |
На войне и в любви Чингисхан мыслил табунами,.. — I |
Стены коридора покрывал рисунок, напоминавший не то узоры дамасской стали, не то арабскую вязь: словно это был особый сиреневый мрамор, каждый срез которого становился страницей священного текста. — XI |
В общем, кто ищет, чего бы испугаться, тот всегда найдёт. — эпилог; от строки песни «Весёлый ветер» В. И. Лебедева-Кумача |
«Мы до последнего держимся за свою боль, справедливо подозревая, что она и есть мы сами и, если отнять её у нас, мы больше нигде себя не найдём. Поэтому к свободе мало кто спешит, а кто обрел её, на всякий случай помалкивает» — эпилог |
IIПравить
Это действительно походило на танец с партнершей — огромной, как гора, и весящей столько, что торопить или удерживать её было бесполезно. Следовало подлаживаться под её темп — но если удавалось на миг стать с ней одним, она послушно двигалась туда, куда её направляло легчайшее касание перста. |
… он был тщательно выбрит. Но в парик, выколотый на его коже, добавилась татуированная седина. |
— Память — и личная, и историческая — это просто колода карт. Если к ней приближается шулер, мы можем за пять минут переехать в другой мир. А шулера треплют эту колоду, вырывая её друг у друга, всю историю человечества. |
… коробка бисквитов «Сны Горного Старца» с изображением бородатого ассасина, спящего среди голубых роз. Кажется, владельцем пекарни, где делали это печенье, был известный солик, рухнувший было в пучину зла, но нашедший в себе силу выбраться из личной бездны и стать кондитером. — вероятно, реминисценция на «Ассасина» |
IIIПравить
Сосланные реки в ледяных кандалах. |
… гравюра <…> изображала так называемую «по́рочную избу» — такие, как следовало из разъяснительного текста, ставились когда-то на каждой почтовой станции, чтобы ссыльные, бредущие к ледяной смерти, могли получить по дороге очередную порцию розог. |
IVПравить
— Это должно отучить тебя от замашек всемогущего творца. Комплекс Элохима лечится только второй бритвой Оккама. <…> Не следует создавать новые сущности без любви. Все, что ты натворил, останется с тобой навсегда — хотя бы в виде укоров совести… — ср. с «мы в ответе за тех, кого приручили» («Маленький принц») |
— Красивое слово — «натворил», да? Очень теологичный глагол. |
— Мне снилось, что я такое веселое крылатое существо… <…> И я гляжу в чьи-то огромные глаза… Словно изнутри большого стеклянного бокала. И отвечаю на какой-то сложный вопрос. Я радуюсь, что могу так хорошо и складно ответить, но постепенно понимаю, что меня создали именно для того, чтобы я на него ответила, и, договорив до конца, я тут же исчезну — поскольку я и есть ответ. Но мне совсем не грустно. А наоборот, легко и весело. И немного жалко того, с кем говорю, потому что он и есть вопрос, на который я отвечаю. И когда я кончусь, он никуда не исчезнет, а так и будет задавать и задавать себя дальше… Но другого ответа уже не будет. |
Привычка искать в сновидении смысл — это психическая уринотерапия. Сон — это просто сон. И ничего больше. |
… в конце концов, счастливы одинаково <…> все люди, чтобы не сказать — все мозги: это такой же трюизм, как то, что все кастрюли кипятят воду одним и тем же древним способом, и замерзает она по Ангельской благодати тоже в совершенно одинаковый лёд, какого бы цвета ни был холодильник. |
VПравить
Государственный переворот, как известно, — это нечто такое, что называют «воспаленным параноидальным бредом» за минуту до его начала и «долгожданной освободительной бурей» через минуту после. |
— Просто представь себе жаркое безжалостное солнце. Ветхая Земля полностью открыта его лучам. Это мир жестких необходимостей и твердых причинно-следственных связей. Ветхая Земля как бы принимает удар космоса на себя, оставляя нас в тени. Поэтому Ветхая Земля ведет мучительный торг с материей за право пользоваться её законами для своего блага, а мы свободны от этой необходимости. |
Поскольку любимый вид спорта на Ветхой Земле — это синхронное потребление, каждый исследуемый объект очень выпукло и ярко представлен во множестве консумирующих его умов. |
Умофон Ветхой Земли, несмотря на свою безблагодатность, был сосудом ритуальной некромантии. Мало того, это был продукт безжалостных азиатских потогонок — таких пирамид человеческого страдания и тоски, что древнеегипетский проект рядом с ними казался шуткой. Вряд ли эти пропитанные болью коробочки могли принести кому-нибудь из живых счастье. |
— Лучше всего иметь следующее воззрение: Ветхая Земля — это корень, открытый подземной сырости и мраку. А мы — цветок, питаемый корнем. |
VIПравить
Но цветку не было лучше, чем мне. Совсем. В его мире просто не существовало «лучше» и «хуже». Ему даже не надо было быть — Гамлет из подсолнуха не вышел бы. |
— … у трезвого художника не должно быть никаких проблем с изображением женской психологии. Достаточно описать, в каком женщина платье. <…> |
Вот Лаокоон. |
Громко вступил орган. Это была грозная минорная сюита — как сказал бы музыковед, трогающая сердце романтическая пьеса о том, как живет и борется человек. |
VIIПравить
— Когда умирает Небо, в пошлость превращается всё, кроме денег. Поэтому Франклин и плачет так часто, Алекс. На Ветхой Земле превратили в деньги даже его самого. <…> Идиллиум станет так же безрадостен. Вся техника, работающая на Ангельской благодати, остановится. Глюки превратятся в ничем не одушевленные кружочки металла. Сегодня человек думает — мол, накоплю побольше глюков и буду счастлив… Но если Небо над ним исчезнет, за все свои глюки он сможет купить только шелковую веревку, чтобы повеситься в своей роскошной уборной. |
Вот что значат слова «близкий человек» — несмотря на предельную, вплоть до мозолей, близость, лошадь никогда не должна забывать, что очаровательное существо на её спине путешествует по собственным делам. <…> |
VIIIПравить
Ветхую Землю не зря назвали ветхой — даже луна в высоких окнах <…> выглядела соучастницей какого-то мутного хозяйственного преступления. |
Отчего я так боялся быть призраком? Да от глупости. И ещё оттого, что мне промыли мозги, изображая призраков стонущими и скорбными существами. |
На стене висел прямоугольный лист блестящей бумаги, изображавший неведомое божество. |
Там работал небольшой телевизор, показывавший странный и, верно, жестокий ритуал Ветхой Земли: человек в жуткой белой маске и латах, скрытых под просторной рубахой, отбивался кривой деревянной саблей от таких же нелепых гладиаторов, пытающихся загнать его в стоящую на льду клетку из сети, растянутой на железной раме… Я глядел на это действо лишь секунду — но мне показалось, что кто-то щипцами ухватил мой ум, и я торопливо отвел глаза: смотреть на ритуал могло быть опасно. |
Передо мной появился Ангел. <…> |
Лестница; ступени под красным ковром. Зачем он всегда красный, думал я, словно чтобы заставить дигнитариев непременно шагать по колено в крови. |
Двери, слишком высокие и тяжелые для людей, — кто-нибудь видел, интересно, хоть одного гиганта из этой расы, на которую ориентирована вся государственная архитектура? Или когда-то в былые века они так напугали человечество, что и теперь мы все делаем с оглядкой на их возможное возвращение, соглашаясь терпеть из-за этого столько неудобств? |
Дети показывают мне длинные разноцветные языки: они дуют в трубочки, и разворачивается свёрнутая в рулончик бумага. Мне приходит в голову глупая мысль, что эти языки настоящие, а дети до известного возраста питаются мухами, ловя их этим привлекательным инструментом. Когда язык отмирает, они переходят на котлеты и становятся взрослыми. |
Над городом появился знак Неба. Как обычно в день Saint Rapport, это был одинокий орёл — о птице упоминали все прежние хроники. <…> |
IXПравить
Энергия. По одной из версий, эктоплазменное тело Павла, связанное с Инженерным замком, получает прямое питание из электрического распределительного щитка, установленного в стене прямо над местом убийства. Возможно, именно это объясняет расцвет Идиллиума, о котором сообщают Смотрители последних трёх десятилетий — а также хронический перерасход электроэнергии, отмечаемый местной подстанцией. |
— Глубокого смысла нет ни в чём, кроме человеческой головы. А её лучше всего разбить о какую-нибудь красивую монастырскую стену. Говорю это как профессиональный служитель культа. |
— Мудрость Змея тоже исчезает? — спросила Юка. |
XПравить
… чувствовал себя актёром, очнувшимся от белой горячки за минуту до выхода на сцену. |
Я увидел в нем парадного и торжественного себя — расшитые павловскими крестами ризы первокаменщика <…>, чёрная маска <…>, золотой позумент треуголки. Какой-то римский епископ, разжалованный не то в шуты, не то в гладиаторы. |
С чем было гораздо труднее смириться, это с птичьим помётом под ногами. Его становилось всё больше и больше, будто каждый шаг к вершинам был сопряжён с одновременным погружением в скверну. |
Я смотрел то на луну, то на Юку, и мне начинало казаться, что они стали одним целым — а значит, эти умопомрачительные ощущения вызывает во мне луна. У луны определенно был опыт — ведь не зря она столько веков наблюдала за влюблёнными… |
«К истине ведут именно эти еле заметные повороты — и какой-то из них станет последним. Поэтому лучшее название для святилища окончательной истины — „Храм Последнего Поворота“». |
О романеПравить
Есть сакраментальный вопрос: почему животные себе лижут? Можно долго отвечать на него с зоологической, эстетической и этической точки зрения, но правильный ответ краток: потому что могут. | |
— Дмитрий Быков, «Потому что может», 2015 |
ПримечанияПравить
- ↑ Новая газета. — 2015. — № 103 (21 сентября).