Синий фонарь (сборник)

«Синий фонарь» — первая книга Виктора Пелевина, сборник малой прозы 1989—1991 годов.

Цитаты

править
  •  

— Вибрационализм, — сказал Никсим Сколповский, обращаясь к нескольким пожилым женщинам, по виду — работницам фабрики «Буревестник», непонятно как оказавшимся на авангардной выставке, — это направление в искусстве, исходящее из того, что мы живём в колеблющемся мире и сами являемся совокупностью колебаний. <…>
Это одноразовый вибрационалистический манекен с дистанционным ликвидатором и встроенным напоминателем о смерти. Здесь, в соответствии с принципами вибрационализма, соединена узкая полоса низкочастотных колебаний абсолютного — то есть металлический корпус, и полоса вибраций той частоты, которая относится уже к идеальному миру — радиоуправляемая конечность бытия. Сама по себе конечность бытия является очень широким поддиапазоном смысловых вибраций, и, чтобы сузить её до чёткой линии, подобной по ширине полосе частот, составляющей каркас, она уменьшена до размеров управляемости по радио. <…> напоминатель о смерти — звоночек, который включается одновременно с началом работы электропилы. Напоминание о приближаюшемся распаде тому, кто не в состоянии этого осознать, — то есть вибрационалистическому манекену — и является источником морально-эстетического эффекта.

  — «Встроенный напоминатель», 1991

Предисловие 1-го издания

править
Там текст выстроен в форме ромба[1].
  •  

Я.
Это
личное,
как знают
все ученики,
местоимение. И
в то же время Я
каждого человека —
Вселенная. Созданная
внешним миром. Любовью
отца и матери. Познанием.
Богом. Или поиском Бога. Есть
люди — их мало, — которые сами
рождают миры своих Вселенных, то
есть творят, Виктор Пелевин —
из творцов. Его миры бывают абсолютно
невероятными — миры снов, живых сараев,
философствующих цыплят, компьютерных игр,
сов служащих-оборотней, наркотиков. Сочинения
этого писателя можно назвать «психоделической
фантастикой», только к ЛСД или псилоцибину она не
имеет ни малейшего отношения. «Психоделия» Пелевина
рождена эрудицией автора, знанием китайской философии,
увлечением информатикой, мистикой, метафизикой, магией и
еще многими вещами, а самое главное — страшной болью
по поводу всего, что творится в нашем разнесчастном
«совке». Его фантастику можно счесть безысходной,
но даже в отчаянии он всё-таки оставляет место
надежде: «Если ты оказался в темноте и видишь
хотя бы самый слабый луч света, ты должен
идти к нему… (а не) рассуждать, имеет
смысл это делать или нет». Антиутопия,
псевдофилософские трактаты, история
«шиворот-навыворот», переплетение
сознаний, воспоминания «зэка»
о своём детстве… Что это —
новый Борхес? Нет, перед
нами В. Пелевин — автор,
который может со всей
ответственностью и
болью сознаться:
моя книга, моя
сатира и те
миры, что
я пишу,
это
Я.

  •  

Больше всего Любочку напугало то, что к ней обращаются на «вы», по имени-отчеству. Это делало всё происходящее крайне двусмысленным, потому что если опаздывала Любочка — то это было одно, а если инженер по рационализации Любовь Григорьевна Сухоручко — уже совсем другое.

  •  

Он включил приделанный к стене приёмник, отрегулировал громкость и вернулся в свой кабинет. В комнату вошло несколько невидимых балалаечников; они играли в такой манере, что если перед этим у кого-то из сидящих в техотделе и были сомнения насчёт существования глубоких и истинно народных произведений для оркестра балалаек, то они сразу же исчезли.

  •  

Она некоторое время изучала роспись на стене, изображавшую висящий над пшеничным полем гигантский каравай, похожий на НЛО…

  •  

Наиболее распространённым в Катманду культом является секта «Стремящихся Убедиться». На улицах города часто можно видеть её последователей — они ходят в наглухо застегнутых синих рясах и носят с собой корзинку для милостыни. Цель их духовной практики — путём усиленных размышлений и подвижничества осознать человеческую жизнь такой, какова она на самом деле. Некоторым из подвижников это удаётся, такие называются «убедившимися». Их легко узнать по постоянно издаваемому ими дикому крику. «Убедившегося» адепта немедленно доставляют на специальном автомобиле в особый монастырь-изолятор, называющийся «Гнездо Убедившихся». Там они и проводят остаток дней, прекращая кричать только на время приема пищи. При приближении смерти «убедившиеся» начинают кричать особенно громко и пронзительно, и тогда молодые адепты под руки выводят их на скотный двор умирать. Некоторым из присутствующих на этой церемонии тут же удаётся убедиться самим — и их водворяют в обитые пробкой помещения, где пройдёт их дальнейшая жизнь. Таким присваивается титул «Убедившихся в Гнезде», дающий право на ношение зелёных бус. Рассказывают, что в ответ на замечание одного из гостей монастыря-изолятора о том, как это ужасно — умирать среди луж грязи и хрюкающих свиней, один из «убедившихся», перестав на минуту вопить, сказал: «Те, кто полагает, что легче умирать в кругу родных и близких, лёжа на удобной постели, не имеют никакого понятия о том, что такое смерть».

  •  

Оля, задумавшись, глядела в суп.
— Оль, ты чего? О чём думаешь?
Оля подняла глаза, слабо улыбнулась и произнесла:
— Возьми ладонь с моей груди. Мы провода под током. Друг к другу нас, того гляди, вдруг бросит ненароком…[2]
— Это у неё хахаль электромонтажником работает, — вздохнув, пояснила Настя.

  •  

Сослуживцы толпились у окна, наблюдая за двумя небесными всадниками, иногда выныривавшими из низких туч.

  •  

… скоро замечаешь, что думаешь уже <…> о том, что православная догматика называет воздушными мытарствами. Напомню дорогим радиослушателям, что в традиционном понимании это — сорокадневное путешествие душ по слоям, населённым различными демонами, разрывающими поражённое грехом сознание на части. Современная наука установила, что сущностью греха является забвение Бога, а сущностью воздушных мытарств является бесконечное движение по суживающейся спирали к точке подлинной смерти. Умереть не так просто, как это кажется кое-кому…

  •  

Радио между тем восклицало:
— О, как трогательны попытки душ, бьющихся под ветрами воздушных мытарств, уверить себя, что ничего не произошло! Они ведь и первую догадку о том, что с ними случилось, примут за идиотский рассказ по радио! О, ужас советской смерти! В такие странные игры играют, погибая, люди! Не знавшие ничего, кроме жизни, они принимают за жизнь смерть. Пусть же оркестр балалаек под управлением Иеговы Эргашева разбудит вас завтра.

1989[3]
  •  

По его пробуждающемуся мозгу медленно, как дождевые черви, ползли первые утренние мысли — они касались окружающего беспорядка. Тот действительно был ужасен: в комнате царил такой хаос, что в нём даже угадывалась своя гармония — длинная лужа на полу как бы уравновешивалась вдавленным в кусок колбасы окурком, а сбитый с ног стул вносил в композицию что-то военное. — 2

  •  

Вчера успели ещё поговорить о Боге. Оказалось, верят в него оба, но каждый по-своему. Петя признался, что на каждое партсобрание берёт с собой высушенное волчье ухо, а в особо серьёзных случаях три раза обходит клумбу во дворе, отчего получает небывалый заряд бодрости и мужества. — 2

  •  

За последние два дня ухряб из маленькой щёлочки внутри превратился в бездонную и безграничную пропасть, над которой Маралов висел, цепляясь за крохи уже не здравого смысла, или, скажем, разума, — а просто некоторой остаточной неухрябности. То, что ухряб глядел отовсюду, уже не удивляло — удивляло скорее то, что внутри ещё оставалось что-то другое. Маралов пробовал размышлять, почему ухряб не был заметен раньше, — и быстро нашёл ответ. Все вокруг, без сомнения, было точно так же пронизано и наполнено ухрябом — и два дня, и пять лет назад, задолго до прозрения. Но тогда ухряб не мог попасть ему в душу, а раз его там не было, не замечался и внешний ухряб, такой безмерный и грандиозный.
«Ведь заметить, — думал Маралов, — понять что-то про окружающий конкретный мир или про другого конкретного человека можно только одним способом — увидев в нём что-то, что уже есть у тебя внутри…»
До своего сна, до того, как это что-то, мелькнув сначала неясной точкой где-то на периферии души, вдруг с ужасающей скоростью понеслось с самому центру личности и лопнуло там, превратившись в ухряб и осветив внутренний мир Маралова тусклым красным мерцанием, — до этого сна Маралов видел воздух как воздух, асфальт как асфальт и так далее, теперь же оказалось, что все вокруг — просто форма, в которой временно застыл ухряб, — так же, как бронза остаётся той же бронзой, отливаясь и в солдатика, и в крестик, и в памятник Кирову. Итак, огромный, безмерный ухряб, а в центре — просвеченный ухрябом Маралов, осознающий, что самое главное для него — удержаться от понимания того, что и он, в сущности, тоже ухряб. — 5

  •  

Работа, слава Богу, была — отвечать на письма трудящихся в журнал «Вопросы методологии», где Маралов, чтоб не чувствовать себя окончательным пенсионером, сидел на договоре. Стопка нераспечатанных писем как раз ждала на столе, Маралов наугад взял конверт, исписанный косым детским почерком, и вскрыл.
«Дорогая редакция! — прочитал он. — Я очень люблю ваш журнал и всё время его читаю. Особенно мне понравилась статья М. Столповского о мёртвых космонавтах. Сейчас я закончил десятый класс и всё думаю — зачем я живу на свете? И не понимаю. Пожалуйста, ответьте мне на этот вопрос. Коля М., г. Сестрорецк». — 5

О сборнике

править
  •  

… я ценю этот род литературы, который весьма поверхностно числят по части не то сатиры, не то капустника, не то расплывчатой fantasy, но который Бахтин, очень содержательно определял как экспериментирующую фантастику, присущую мениппее — жанру философского сомнения. Пелевин тут, как мне кажется, подаёт большие надежды (если не впадёт в однообразие).[4]

  Ирина Роднянская
  •  

… «Синий фонарь» причислили, помнится, к научной фантастике, то есть к заведомой развлекаловке-завлекаловке. <…> Развлекаловку-завлекаловку принято глотать, стоя в метро на одной ноге, — <…> самый даже махонький, пустяковый вроде бы рассказ Пелевина требует покоя, диванчика, глубокого погружения в чтение.
Словом, простая до простоватости, ясная, динамичная и общедоступная, как Художественный театр, проза Пелевина явно вывернулась из рук рецензентов.[5]

  Сергей Чупринин, «Сбывшееся небывшее»
  •  

Дебютный пелевинский сборник пришёлся по душе российской публике, насмерть измученной диалектическим материализмом. Намёки на дхьяну и сатори ласкали ухо, оглохшее от лозунгов. Суконный язык, стилевые огрехи и картонные персонажи на этом фоне выглядели милыми и вполне простительными. А похабные каламбуры и вовсе повергали в сладкий восторг. Впервые с образованщиной заговорили на её языке — полуматерном, полуэзотерическом. Образованщина млела: ом Пелевин падме ху… хум, конечно.
Так родился Великий Писатель Земли Русской.[6]

  Александр Кузьменков, «Пелевин. Сумерки. Затмение»

Примечания

править
  1. Виктор Пелевин. Синий фонарь. — М.: Текст, 1991. — С. 2. — (Альфа-фантастика).
  2. Строки из стихотворения Бориса Пастернака «Объяснение» 1931 года.
  3. Виктору Пелевину — 50. К юбилею великого мистификатора // Вечерняя Москва, 21 ноября 2012.
  4. Рубрика «Филологический корпус» // Литературная газета. — 1993. — 21 июля. — С. 5.
  5. Знамя. — 1993. — № 9. — С. 182.
  6. Урал. — 2013. — № 6.
Цитаты из произведений Виктора Пелевина
Романы Омон Ра (1991) · Жизнь насекомых (1993) · Чапаев и Пустота (1996) · Generation «П» (1999) · Числа (2003) · Священная книга оборотня (2004) · Шлем ужаса (2005)  · Empire V (2006) · t (2009) · S.N.U.F.F. (2011) · Бэтман Аполло (2013) · Любовь к трём цукербринам (2014) · Смотритель (2015) · Лампа Мафусаила, или Крайняя битва чекистов с масонами (2016) · iPhuck 10 (2017) · Тайные виды на гору Фудзи (2018) · Непобедимое Солнце (2020) · Transhumanism Inc. (2021) · KGBT+ (2022) · Путешествие в Элевсин (2023)
Сборники Синий фонарь (1991) · ДПП (NN) (2003) · Relics. Раннее и неизданное (2005) · П5: прощальные песни политических пигмеев Пиндостана (2008) · Ананасная вода для прекрасной дамы (2010) · Искусство лёгких касаний (2019)
Повести Затворник и Шестипалый (1990) · День бульдозериста (1991) · Принц Госплана (1991) · Жёлтая стрела (1993) · Македонская критика французской мысли (2003) · Зал поющих кариатид (2008) · Зенитные кодексы Аль-Эфесби (2010) · Операция «Burning Bush» (2010) · Иакинф (2019)
Рассказы

1990: Водонапорная башня · Оружие возмездия · Реконструктор · 1991: Девятый сон Веры Павловны · Жизнь и приключения сарая Номер XII · Мардонги · Миттельшпиль · Музыка со столба · Онтология детства · Откровение Крегера · Проблема верволка в средней полосе · СССР Тайшоу Чжуань · Синий фонарь · Спи · Хрустальный мир · 1992: Ника · 1993: Бубен Нижнего мира · Бубен Верхнего мира · Зигмунд в кафе · Происхождение видов · 1994: Иван Кублаханов · Тарзанка · 1995: Папахи на башнях · 1996: Святочный киберпанк, или Рождественская ночь-117.DIR · 1997: Греческий вариант · Краткая история пэйнтбола в Москве · 1999: Нижняя тундра · 2001: Тайм-аут, или Вечерняя Москва · 2003: Акико · Гость на празднике Бон · Запись о поиске ветра · Фокус-группа · 2004: Свет горизонта · 2008: Ассасин · Некромент · Пространство Фридмана · 2010: Отель хороших воплощений · Созерцатель тени · Тхаги

Эссе

1990: Зомбификация. Опыт сравнительной антропологии · 1993: ГКЧП как тетраграмматон · 1998: Имена олигархов на карте Родины · Последняя шутка воина · 1999: Виктор Пелевин спрашивает PRов · 2001: Код Мира · Подземное небо · 2002: Мой мескалитовый трип