Relics. Раннее и неизданное
«Relics. Раннее и неизданное» — авторский сборник Виктора Пелевина 2005 года, куда вошли рассказы и эссе, опубликованные в журналах преимущественно в первой половине 1990-х годов. Шесть рассказов вышли в первом сборнике автора — «Синий фонарь» 1991 года: «Жизнь и приключения сарая Номер XII», «Миттельшпиль», «Музыка со столба», «Оружие возмездия», «Откровение Крегера», «СССР Тайшоу Чжуань»; «Бубен Нижнего мира» и «Водонапорная башня» — в сборнике «Сочинения» 1996 года.
Произведения, впервые опубликованные в книжном формате в «Relics» — 7 рассказов: «Who by fire», «Греческий вариант», «Колдун Игнат и люди», «Краткая история пэйнтбола в Москве», «Нижняя тундра», «Святочный киберпанк, или Рождественская ночь-117.DIR», «Тайм-аут, или Вечерняя Москва» (Time Out); 6 эссе: «ГКЧП как тетраграмматон», «Джон Фаулз и трагедия русского либерализма», «Зомбификация. Опыт сравнительной антропологии», «Икстлан — Петушки», «Имена олигархов на карте Родины», «Мост, который я хотел перейти»..
Цитаты
правитьB одном романе[1] Милан Кундера называет вопрос мостом понимания, перекинутым от человека к человеку. Это сравнение работает в обе стороны. Вопрос похож на мост, а мост похож на вопрос, обращённый человеком ко времени и пространству — что на другой стороне? <…> | |
— «Мост, который я хотел перейти», 2001 |
Колдун Игнат и люди (1989)
править- Сатирический рассказ, первое опубликованное произведение автора.
«ОТКРОВЕНИЕ СВ. ФЕОКТИСТА» |
«КАК МИХАИЛ ИВАНЫЧ С УМА СОШЁЛ И УМЕР» |
«РАССКАЗ О ТАРАКАНЕ ЖУ» |
— Чего вам надо, а? — строго спросил Игнат мужиков. |
- «Некоторые будут судимы огнём» — сатирический рассказ середины 1990-х, названный по песне Леонарда Коэна из альбома «New Skin for the Old Ceremony».
Говорил в основном один из них, плешиво-бородатенький и счастливо-пьяный, похожий на эйфорического Ильича после открытия немецкой кредитной линии. Другой, напоминающий что-то среднее между Черномырдиным и большой медведицей, помалкивал, перебирая большую связку тамагочи, висевшую у него на руке наподобие чёток — там была целая виртуальная птицефабрика, и кормить электронных цыплят приходилось довольно часто. <…> |
— Смотрите, какая у него штука интересная была, — сказал он, поднимая связку плоских электронных амулетов. — Я сначала подумал, это обычные тамагочи. А потом смотрю, они все с фамилиями. И в каждом вместо цыплёнка депутатик маленький на трибунке. Пятнадцать с трибунок говорят, а трое ручки протягивают. А трое вот упали только что и лежат. Не пойму — их покормить надо, что ли… |
Джон Фаулз и трагедия русского либерализма (1993)
править… на последней странице «Независимой газеты», где в то время из номера в номер печатали короткие эссе, в которых российские интеллигенты делились друг с другом своими мыслями о новой жизни. Эти эссе бывали совершенно разными — начиная от стилистически безупречного отчёта о последнем запое и кончая трагическим внутренним монологом человека, который слышал в шуме «мерседесов» и «тойот» чуть ли не топот монгольской конницы. |
Александр Генис часто употребляет такие выражения, как «подлинная жизнь», «реальность», «настоящий мир», что делает его рассуждения довольно забавными. Получается, что от совков, так подробно описанных в его статье «Совок»[3][4], он отличается только тем набором галлюцинаций, которые принимает за реальность сам. |
Миранда и её друзья из романа Фаулза, совки Александра Гениса[3][4], Васисуалий Лоханкин и Холден Колфилд — явления одной природы, но разного качества. Совок — вовсе не советский или постсоветский феномен. Это попросту человек, который не принимает борьбу за деньги или социальный статус как цель жизни. Он с брезгливым недоверием взирает на суету лежащего за окном мира, не хочет становиться его частью и, как это ни смешно звучит в применении к Васисуалию Лоханкину, живёт в духе, хотя и необязательно в истине. |
Большинство идеологических антагонистов совка никак не в силах понять, что мелкобуржуазность — особенно восторженная — не стала менее пошлой из-за краха марксизма. |
Про Кастанеду написано очень многое, но особой ясности ни у кого до сих пор нет. Одни считают, что Кастанеда открыл миру тайны древней культуры тольтеков. Другие полагают, что он просто ловкий компилятор, который собрал гербарий цитат из Людвига Витгенштейна и журнала «Psychedelic Review»[5], а потом перемешал их с подлинным антропологическим материалом. Но в любом случае книги Кастанеды — это прежде всего первоклассная литература, что признают даже самые яростные его критики. Пожалуй, самое занимательное из его сочинений — «Путешествие в Икстлан». |
Российское массовое сознание очень близко к латиноамериканскому — мы не только Третий Рим, но и второй Юкатан. |
Русский способ вечного возвращения отличается от мексиканского в основном названиями населённых пунктов, мимо которых судьба проносит героев, и теми психотропными средствами, с помощью которых они выходят за границу обыденного мира. Для мексиканских магов и их учеников это галлюциногенный кактус пейот, грибы псилоцибы и сложные микстуры, приготовляемые из дурмана. Для Венечки Ерофеева и многих тысяч адептов его учения это водка «Кубанская», розовое крепкое и сложные коктейли, из лака для ногтей и средства от потливости ног. Кстати, в полном соответствии с практикой колдунов, каждая из этих смесей служит для изучения особого аспекта реальности. Мексиканские маги имеют дело с разнообразными духами, а Венечке Ерофееву являются какой-то подозрительный господь, весь в синих молниях, смешливые ангелы и застенчивый железнодорожный сатана. Видимо, дело здесь в том, что речь идёт не столько о разных духовных сущностях, сколько о различных традициях восприятия сверхъестественного в разных культурах. <…> |
О сборнике
правитьМы достаточно удалились от девяностых, чтобы разглядеть их без эффекта «лицом к лицу лица не увидать». Поэтому в наши дни выходят фильмы-медитации вроде «Жмурок». Relics — своего рода «жмурки духа», ностальгическое воспоминание о времени малиновых пиджаков в суровую эпоху оранжевых галстуков. Книга составлена таким образом, чтобы её содержание примерно соответствовало хронологии событий: как мы туда прибыли (для этого включены несколько совсем ранних рассказов), во что вляпались и куда после этого делись… | |
— Виктор Пелевин |
… в этой книге я обнаружил действительно нечто редкое — раннюю его эссеистику, судя по темам, середины 90-х годов. | |
— Борис Парамонов, «Коан Россия» |
Пятидесятитысячный тираж этого сборника можно объяснить только популярностью более поздних произведений автора — жизни в которых, по-моему, куда меньше, чем в так называемом «раннем и неизданном».[8] | |
— Василий Владимирский, «Письма из Атлантиды» |
Примечания
править- ↑ «Бессмертие» (часть 2:10)
- ↑ Пародия на «бархатную революцию».
- ↑ 1 2 Александр Генис. «Совок» // Независимая газета. — какой-то номер от 1990 до 1993 г. (нет в электронном архиве газеты)
- ↑ 1 2 3 Б. М. Парамонов. Коан Россия // Радио Свобода, 05.03.2008.
- ↑ Пародия на «The Philosophical Review».
- ↑ Виктор Пелевин: Недавно я прочел, что я — женщина! // Комсомольская правда, 5.10.2005.
- ↑ Радио Свобода, 05.03.2008.
- ↑ Мир фантастики. — 2005. — № 12 (28).