Омнибус

О́мнибус, реже омни́бус (от лат. omnibus «всем», форма дат. падежа мн. числа лат. omnis «каждый») — многоместная повозка на конной тяге, предшественник автобуса, вид городского общественного транспорта, характерный для середины-конца XIX века. Омнибусы представляли собой многоместную (15—20 сидений) повозку на конной тяге. Часто пассажирские места располагались не только внутри омнибуса, но и на крыше (так называемый «империал»).

Парижский омнибус (1910)

В Российской империи первые омнибусы появились летом 1830 года. Первые петербургские омнибусы представляли собой сезонный транспорт. К 1851 году курсировало четыре маршрута. Кареты каждого маршрута окрашивались в определённый цвет. Постепенно омнибус был вытеснен конкой и, затем, трамваем. Тем не менее, например, в Санкт-Петербурге омнибус существовал вплоть до 1914 года, а в Екатеринославе — до 1917 года и Гражданской войны (последний омнибус выполнял регулярные перевозки пассажиров на Новомосковск и обратно).

Омнибус в коротких цитатах

	Я узнал, что хозяин получил письмо от графа с приказанием оставить за мной место в омнибусе. Но на мои вопросы он отвечал неохотно, притворясь, что не понимает моего немецкого языка, хотя до этого старик понимал меня отлично.
	— Брэм Стокер, «Вампир : Граф Дракула — Глава I», 1827

	Когда совсем стемнело, пассажиры омнибуса заволновались. Они то и дело обращались к кучеру, упрашивая его поторопиться. Он немилосердо стегал лошадей, подбадривая их криком. Неожиданно в густом мраке я различил светлую полоску. Казалось, горы раздвинулись. Волнение пассажиров усилилось. Наш омнибус понесся по дороге, раскачиваясь из стороны в сторону, как лодка в бурном море.
	— Брэм Стокер, «Вампир : Граф Дракула — Глава I», 1827

	Омнибус, Как арбуз, Весь набит до верха́...
	— Иван Мятлев, «Петергофский праздник», 1841

	С лета 1843 года <в Петербурге> учредился красивый омнибус с надписью: «Невский проспект ― Полюстрово», который стал ходить туда и назад, в определённые часы по несколько раз в день, с платой по 15 коп. с каждого пассажира.
	— Модест Корф, «Записки», 1845

	Здесь есть компания омнибусов. Омнибус ходит сюда два раза из Кэптауна. Когда вы будете на мысе Доброй Надежды, я вам советую не хлопотать ни о лошадях, ни об экипаже, если вздумаете посмотреть колонию: просто отправляйтесь с маленьким чемоданчиком в Longstreet в Капштате, в контору омнибусов...
	— Иван Гончаров, Фрегат «Паллада», 1855

	Мимо проезжали экипажи всех сортов — и тяжёлые, и лёгкие. Омнибусы, эти переполненные людьми движущиеся дома, мчались по мостовой, верховые стремились обогнать их, тележки и фиакры добивались того же.
	— Ханс Кристиан Андерсен, «Дриада», 1868

В омнибусе, очень сальном и пропитанном особым, но скверным запахом, который распускался в весь букет в сырую погоду, были отмежеваны местечки для тощих и почти беспозвоночных французов. Втеснившись кое-как я открывая окно, я сказал молодому человеку, сидевшему против меня: — Как это странно, что в Париже такие же скверные и неудобные омнибусы, как были лет двадцать тому назад; в Лондоне, в Швейцарии, везде омнибусы гораздо лучше.

— Александр Герцен, «Скуки ради», 1869

	...чем дальше я подвигался, тем более изменялась физиономия бульвара. Кареты попадались все реже, омнибусы совсем исчезли; магазины и даже кофейни запирались поспешно — или уже были заперты: народу на улице стало гораздо меньше.
	— Иван Тургенев, «Наши послали», 1874

	Москва, несмотря на свои cafés chantants и омнибусы, была всё-таки стоячее болото.
	— Лев Толстой, «Анна Каренина», 1876

	И омнибу́сов грузный стук, И длинных улиц пыльный шум — Всё длило радостный испуг, Всё волновало свежий ум.
	— Яков Полонский, «Труженица», 1890

	...Герцен ещё более сердился и принуждён был идти через Фулямский мост в контору омнибусов; когда Герцен, подходя к ней, видел удаляющийся омнибус, приходилось там ждать десять минут до отхода другого омнибуса.
	— Наталья Тучкова-Огарёва, «Воспоминания», 1890

	Они, конечно, убеждены в том, что из всего латинского языка мне известны только два слова: омнибус и каптенармус...
	— Алексей Апухтин, «Дневник Павлика Дольского», 1891

	Как целый дом, толпой разряженной набит, Огромный омнибус по улице гремит.
	— Дмитрий Мережковский, «Конец века», 1891

	...лучше всего бывало, когда омнибус летел где-нибудь по Чипсайду или Странду, или Флит-стриту и вдруг разрывались тучи. В золотистом тумане испарений развертывалась тогда картина такого невероятного многолюдства, такого захватывающего дух движения, что Наташа волновалась как от вина...
	— Александр Эртель, «Карьера Струкова», 1895

	Она так скромна, что краснеет даже при слове «омнибус», потому что оно похоже на «обнимусь».
	— Тэффи, «Жизнь и воротник», 1910

	Рекомендую путешествие в омнибусе для особ, ненавидящих природу и не желающих бросить на нее ни одного, даже равнодушного, даже негодующего взгляда. (Бери билет второго класса.) Рекомендую путешествие в омнибусе также для особ, которые органически не выносят свободы движений и свежего воздуха. (Бери билет первого класса.)
	— Тэффи, «Горы», 1910

	Вы едете на крыше омнибуса. За вами вскарабкивается кондукторша; на ней глупая мужская фуражка и блестящие пуговицы; омнибус качает, и она неловко задевает боками за спинки сидений; вам полагается большая сдача, и она, расставив сапоги, лезет в какой то десятый карман, где у нее бумажки.
	— Владимир Жаботинский, «Сольвейг», 1915

	Скрипучий омнибус, чьи грузные колёса Враждуют с кузовом, сидящим как-то косо И в ночь вперяющим два тусклых фонаря...
	— Бенедикт Лившиц, «В трактирах пьяный гул, на тротуарах грязь...», 1934

	С появлением автомобилей омнибусы сменили конную тягу на двигатели внутреннего сгорания. В России известен омнибус, разработанный И. В. Романовым в 1899 г.
	— Александр Горкин, Энциклопедия «Техника», 2008

	...следующие правила пользования омнибусами: «Не ставьте ноги на сиденья. Не плюйте на солому».
	— Лидия Хесед, «Повседневные маршруты Шерлока Холмса», 2013

	Они с Крупской много гуляли пешком и катались на омнибусах, с верхней палубы которых можно было в течение нескольких часов разглядывать уличные сценки.
	— Лев Данилкин, Ленин: «Пантократор солнечных пылинок», 2017

Омнибус в публицистике и документальной прозе

Все мы знаем, как это смешно, когда Гамлет, например, становится бытовым явлением и проникает в Щигровский уезд. Почему? Эльсинор не больше Щигров, — а в то время он был, несомненно, даже куда грязнее, чем Щигры. Дело не в месте, даже не в сане королевича, дело только в количестве. Один Гамлет — это поэтично, сто Гамлетов — это смешно. Хуже того: никто даже не признает в них Гамлетов, хотя бы они были, как две спички из одного коробка, похожи на свой прообраз. Или вот еще пример, из нашего нынешнего быта. Вы едете на крыше омнибуса. За вами вскарабкивается кондукторша; на ней глупая мужская фуражка и блестящие пуговицы; омнибус качает, и она неловко задевает боками за спинки сидений; вам полагается большая сдача, и она, расставив сапоги, лезет в какой то десятый карман, где у нее бумажки. Извольте в этом виде угадать ее прообраз. Далеко на север — гора, на горе — лес, в лесу — шалаш; там сидит женщина, прядет свою пряжу, думает о ком то, кто далеко, может быть, в волнах под бурей, может быть, в бою под огнем, — и она поет: «Пусть сохранить тебя Господь, где бы ты ни был»… Легко ли распознать тихий голос Сольвейг в этом бодром окрике мужиковатой кондукторши: Кому билет? А ведь это она.

— Владимир Жаботинский, «Сольвейг», 1915

С появлением автомобилей омнибусы сменили конную тягу на двигатели внутреннего сгорания. В России известен омнибус, разработанный И. В. Романовым в 1899 г. и испытанный на улицах Санкт-Петербурга в 1901 г., а также омнибус московского завода «Дукс» (1901). Обе эти машины имели электрические двигатели, работающие от аккумуляторных батарей. В начале 20 века термин «омнибус» вышел из употребления, сохранилось лишь его окончание «бус» в словах «автобус», «троллейбус».

— Александр Горкин, Энциклопедия «Техника», 2008

	И наверняка читатель будущего удивится такому описанию не меньше, чем наш современник, найдя на страницах «Бейкер стрит» следующие правила пользования омнибусами: «Не ставьте ноги на сиденья. Не плюйте на солому. Если вы везете собаку, пусть она будет маленькая и на поводке».
	— Лидия Хесед, «Повседневные маршруты Шерлока Холмса», 2013

Ленин, минимум 14 раз пересекавший Ла-Манш (смена места жительства, партийные съезды, отъезды в отпуск, командировки; последний раз он оказался в Лондоне в 1911-м, когда ездил читать в Уайтчепле реферат о Столыпине), похоже, хорошо знал не только устройство библиотеки Британского музея (он наслаждался ― каждый день ― тем, что у каждого здесь свой стол ― и не надо толкаться локтями за общим), но и огромный город с окрестностями. Они с Крупской много гуляли пешком и катались на омнибусах, с верхней палубы которых можно было в течение нескольких часов разглядывать уличные сценки.

— Лев Данилкин, Ленин: «Пантократор солнечных пылинок», 2017

Омнибус в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

При постепенно усиливавшемся в Петербурге навыке переселяться на лето за город, навыке, проникшем почти во все классы, многие, особенно из числа мелких чиновников, для которых дачи во всякой другой местности были бы слишком дороги, стали нанимать крестьянские домики в деревне Полюстрове, на Неве, близ Безбородкинской дачи. Прежде они принуждены были ездить туда на гадких наших извозчиках, за дорогую цену. С лета 1843 года учредился красивый омнибус с надписью: «Невский проспект ― Полюстрово», который стал ходить туда и назад, в определенные часы по несколько раз в день, с платой по 15 коп. с каждого пассажира. Это был праотец всех наших, впоследствии столько размножившихся, загородных омнибусов.

— Модест Корф, «Записки», 1845

Здесь делают также карты, то есть дорожные капские экипажи, в каких и мы ехали. Я видел щегольски отделанные, не уступающие городским каретам. Вандик купил себе новый карт, кажется, за сорок фунтов. Тот, в котором мы ехали, еле-еле держался. Он сам не раз изъявлял опасение, чтоб он не развалился где-нибудь на косогоре. Однако ж он в новом нас не повез. Здесь есть компания омнибусов. Омнибус ходит сюда два раза из Кэптауна. Когда вы будете на мысе Доброй Надежды, я вам советую не хлопотать ни о лошадях, ни об экипаже, если вздумаете посмотреть колонию: просто отправляйтесь с маленьким чемоданчиком в Longstreet в Капштате, в контору омнибусов; там справитесь, куда и когда отходят они, и за четвертую часть того, что нам стоило, можете объехать вдвое больше.

— Иван Гончаров, Фрегат «Паллада», 1855

	В улице St. Honore было иначе: там уже возникли баррикады. Остановлен был один омнибус, один дилижанс, шедший из Версаля, свалено несколько фур, но все это уничтожено было почти в ту же минуту, как образовалось, и когда я пришел на место ― свежие камни, только что вынутые из мостовой, лежали в одной стороне, фуры и омнибусы отодвинуты были к другой, а вдоль улицы разъезжали эскадроны драгун…
	— Павел Анненков, «Февраль и март в Париже 1848 года», 1862

«Сa a commence!» (началось!) сказала мне в пятницу утром, 23 июня, прачка, принесшая белье. По ее словам, большая баррикада была воздвигнута поперек бульвара, недалеко от ворот Сен-Дени. Я немедленно отправился туда. Сначала ничего особенного не было заметно. Те же толпы народа перед открытыми кофейнями и магазинами, то же движение карет и омнибусов; лица казались несколько оживленнее, разговоры громче и, странное дело! — веселее… вот и все. Но чем дальше я подвигался, тем более изменялась физиономия бульвара. Кареты попадались все реже, омнибусы совсем исчезли; магазины и даже кофейни запирались поспешно — или уже были заперты: народу на улице стало гораздо меньше. Зато во всех домах окна были раскрыты сверху до низу; в этих окнах, а также на порогах дверей, теснилось множество лиц, преимущественно женщин, детей, служанок, нянек, — все это множество болтало, смеялось, не кричало, а перекликивалось, оглядывалось, махало руками — точно готовилось к зрелищу; беззаботное, праздничное любопытство, казалось, охватило всю эту толпу.

— Иван Тургенев, «Наши послали», 1874

Герцен мог ездить в Лондон по железной дороге, станция которой находилась в двух шагах от нашего дома. А когда Александр Иванович опаздывал, он мог сесть в Фуляме в омнибус, который за Путнейским мостом каждые десять минут отходит в самый центр Лондона. <...> Когда он отправлялся после завтрака в Лондон, казалось, он думал обо всем: готовые письма и корректура ― все было под рукой, он прощался с веселым видом, но, минут пять спустя, раздавался ужасный звон: это был Герцен, но уже с мрачным взглядом и раздражительным голосом. «Я все забыл, ― говорил он с отчаянием, ― а теперь поезд уйдет, пока я пойду опять на железную дорогу». ― Да поезжай в омнибусе, ― говорил ему сын, невольно улыбаясь над его отчаянием. Все бросались искать, бегали в салон, где он писал, в его комнату и возвращались иногда без успеха: нет ни писем, ни корректуры! Оказывалось иногда, что они в его кармане; к несчастию, карманов было много в его сюртуке и в плаще, надетом сверху от лондонской пыли, ― тогда Герцен еще более сердился и принужден был идти через Фулямский мост в контору омнибусов; когда Герцен, подходя к ней, видел удаляющийся омнибус, приходилось там ждать десять минут до отхода другого омнибуса.

— Наталья Тучкова-Огарёва, «Воспоминания», 1890

Омнибус в беллетристике и художественной прозе

Старушка (она оказалась хозяйкой гостиницы) улыбнулась и что-то сказала стоявшему рядом с ней старику. Он ушел, но быстро вернулся с письмом в руке. Вот что я прочитал: «Мой друг, приветствую вас с прибытием в наши края. Отдохните эту ночь. Завтра в три часа омнибус отправляется в Буковину; место для вас оставлено. У ущелья Борго моя коляска будет ждать вас. Надеюсь, что ваше путешествие прошло вполне благополучно и вы приятно проведете время в моей живописной стране. Ваш друг граф Дракула». 5 мая. Я узнал, что хозяин получил письмо от графа с приказанием оставить за мной место в омнибусе. Но на мои вопросы он отвечал неохотно, притворясь, что не понимает моего немецкого языка, хотя до этого старик понимал меня отлично. Он с каким-то испугом переглядывался с женой. Пробормотав, что деньги для уплаты за номер были высланы ему в письме, хозяин гостиницы наотрез отказался сообщить мне кое-какие подробности. Когда я спросил его, знаком ли он с графом Дракулой и может ли что-нибудь рассказать про его замок, старик, перекрестившись, решительно заявил, что ничего не знает. К сожалению, я не успел расспросить никого другого.

— Брэм Стокер, «Вампир : Граф Дракула — Глава I», 1827

Когда солнце село, стало очень холодно. В густых сумерках потонули и лес, и дорога, и горы. Однако когда мы приблизились к ущелью Борго, темные деревья рельефно выступили на фоне еще не стаявшего здесь снега. Дорога местами была такой узкой, что омнибус цеплялся за ветки деревьев. Тяжелый туман медленно поднимался, окутывая нас, как саваном. Мне невольно вспомнились все суеверия, о которых я слышал раньше. Подъем стал очень крут и, несмотря на лихорадочную поспешность кучера, лошади еле плелись. Я хотел слезть и пойти пешком, но кучер не допустил этого. — Нет, нет, — сказал он. — Здесь слишком злые собаки. И, окинув взглядом пассажиров, многозначительно прибавил: — Еще успеете, подождите! Он остановил лошадей, зажег фонари, и мы тронулись дальше. Когда совсем стемнело, пассажиры омнибуса заволновались. Они то и дело обращались к кучеру, упрашивая его поторопиться. Он немилосердо стегал лошадей, подбадривая их криком. Неожиданно в густом мраке я различил светлую полоску. Казалось, горы раздвинулись. Волнение пассажиров усилилось. Наш омнибус понесся по дороге, раскачиваясь из стороны в сторону, как лодка в бурном море. Я принужден был держаться за сиденье, чтобы не упасть. Наконец дорога стала ровнее, пассажиры немного успокоились. Мы въезжали в ущелье Борго…

— Брэм Стокер, «Вампир : Граф Дракула — Глава I», 1827

Люди наводняли выставку с раннего утра и до позднего вечера. По Сене скользили пароход за пароходом, переполненные пассажирами, вереницы экипажей на улицах всё увеличивались, пеших и верховых всё прибывало; омнибусы и дилижансы были набиты битком, унизаны людьми сплошь. И всё это двигалось по одному направлению, к одной цели, к «парижской выставке»! <...> Мимо проезжали экипажи всех сортов — и тяжёлые, и лёгкие. Омнибусы, эти переполненные людьми движущиеся дома, мчались по мостовой, верховые стремились обогнать их, тележки и фиакры добивались того же. <...> Подъехала каретка, вроде омнибуса, запряжённая быстрыми маленькими лошадками. Путники уселись в неё и поехали по Севастопольскому бульвару, т. е. по подземному коридору, тянувшемуся под многолюдным, известным всему миру, бульваром того же названия, что был наверху.

— Ханс Кристиан Андерсен, «Дриада», 1868

Она приносит верёвку, я шарю в кармане, чтобы сыскать франк, и нахожу ключ. Фу, как глупо! Я с ненавистью посмотрел на его бородку, на его дырочку, даже швырнул его на пол, потом поднял и бросился в омнибус. Мелкий дождь, начавшийся с утра, продолжался. В омнибусе, очень сальном и пропитанном особым, но скверным запахом, который распускался в весь букет в сырую погоду, были отмежеваны местечки для тощих и почти беспозвоночных французов. Втеснившись кое-как я открывая окно, я сказал молодому человеку, сидевшему против меня: — Как это странно, что в Париже такие же скверные и неудобные омнибусы, как были лет двадцать тому назад; в Лондоне, в Швейцарии, везде омнибусы гораздо лучше. Молодой, человек сконфузился, даже покраснел. — Да, — сказал он, — конечно, этот омнибус не из лучших, но есть прекрасные другой компании; впрочем, обратите внимание на лошадей: какие лошади! Лошади были посредственные, но патриотизм велик. Что вы сделаете с страной, которая так упорно, так ревниво, так глупо, так упрямо верит, что она — краса всей планеты, что Париж — «образцовый хуторок» человечества и фонарь, зажженный на планете, по свету которого она гордо несется по своей орбите? Дело вовсе не в том, чтобы быть хорошим или счастливым, а в, том, чтобы веровать в свое превосходство и счастье.

— Александр Герцен, «Скуки ради», 1869

Степан Аркадьич, как и всегда, не праздно проводил время в Петербурге. В Петербурге, кроме дел: развода сестры и места, ему, как и всегда, нужно было освежиться, как он говорил, после московской затхлости. Москва, несмотря на свои cafés chantants и омнибусы, была все-таки стоячее болото. Это всегда чувствовал Степан Аркадьич. Пожив в Москве, особенно в близости с семьей, он чувствовал, что падает духом.

— Лев Толстой, «Анна Каренина», 1876

Какая у меня собственно болезнь, они мне не сказали, но целый час говорили обо мне по-латыни, бесцеремонно тыкая в меня пальцами. Я нахожу это крайне неделикатным и с их точки зрения неосторожным. Они, конечно, убеждены в том, что из всего латинского языка мне известны только два слова: омнибус и каптенармус; между тем я знаю несколько побольше, а один мой товарищ по корпусу считается теперь одним из лучших латинистов в Европе.

— Алексей Апухтин, «Дневник Павлика Дольского», 1891

Они нарочно не брали с собой плана и не намечали цели своих путешествий, а условились раз навсегда, что соверен будет означать «направо», а полкроны ― «налево», ― монеты, сберегаемые Наташей на память об Англии, ― и, обыкновенно, выходя из отеля, Наташа с серьезнейшим видом спрашивала: «Золото или серебро?» Струков, посмеиваясь, указывал на ту или другую ее руку с зажатой в кулак монетой, потом они останавливали омнибус, влезали на верхушку, укрывались кожаным фартуком и весело пускались в путь. Несмотря на пасмурное небо, а иногда и на сетку упорного мелкого дождя, с империала было так хорошо видно… Но лучше всего бывало, когда омнибус летел где-нибудь по Чипсайду или Странду, или Флит-стриту и вдруг разрывались тучи. В золотистом тумане испарений развертывалась тогда картина такого невероятного многолюдства, такого захватывающего дух движения, что Наташа волновалась как от вина и, нетерпеливо теребя Струкова за рукав, восклицала: ― Смотри, смотри же, миленький… даже жутко! Наконец омнибус останавливался; они шли пешком или нанимали кеб до ближайшей станции Metropolitan'a, покупали билеты, называя первый пришедший на память пункт, спускались в подземелье, долго иногда сидели там, наблюдая поезда, каждые пять минут извергавшие и принимавшие сотни пассажиров, затем, в свою очередь, брали приступом тускло освещенное купе, и выходили на свет божий где-нибудь далеко-далеко от центра, но где опять-таки тянулись бесконечные улицы и кишела несметная толпа.

— Александр Эртель, «Карьера Струкова», 1895

— Оля! Олечка! Что с тобой! Скажи, зачем ты закладывала вещи? Зачем занимала у Сатовых и у Яниных? Куда ты девала деньги? — Деньги? Профукала! И, заложив руки в карманы, она громко свистнула, чего прежде никогда не умела. Да и знала ли она это дурацкое слово — «профукала»? Она ли это сказала? Честный муж бросил ее и перевелся в другой город. Но что горше всего, так это то, что на другой же день после его отъезда воротник потерялся в стирке. Кроткая Олечка служит в банке. Она так скромна, что краснеет даже при слове «омнибус», потому что оно похоже на «обнимусь».

— Тэффи, «Жизнь и воротник», 1910

Мимо нас, тяжело громыхая, пронеслась огромная карета, запряженная четверкой лошадей. На козлах благодушно улыбающийся кучер и облаченный в черкесский костюм, весело дудящий в рожок кондуктор. Из необычайно маленьких окошечек кареты торчала чья-то рука и совершенно стиснутый локтем этой руки большой сизый нос. С другой стороны не то козырек фуражки, не то чье-то оторванное ухо. На запятках, покрытые, словно ковром из солдатского сукна, густым слоем пыли, копошились какие-то живые существа. Вернее, полуживые. Лица их были плотно прижаты к кузову кареты, спины подпирались чемоданами. Чуть-чуть двигались только какие-то странные седые отростки, похожие на человеческие руки. В общем, существа эти напоминали жуков, приколотых булавкою к пробке. — Почтовый обнимусь, — пояснил ямщик, когда карета скорби промчалась мимо, обдав нас густым и тяжелым облаком пыли. Много интересного узнала я об этом странном сооружении. Более всего удивил меня новый и оригинальный принцип его: чем дороже платит пассажир, тем хуже ему ехать. Лучше всего чувствуют себя — кучер и кондуктор. Они дышат свежим воздухом, любуются природой, трубят в рожок и вдобавок получают жалованье. Пассажир второго класса, заплативший за проезд, помещается на запятках. Но он может иногда пошевелить вбок рукою, может свободно вылететь на крутом повороте и, приложив некоторое старание, может также увидеть клочок неба над своей головой, когда отчаяние охватит его душу и он захочет ободрить себя молитвой. Пассажиру первого класса — самого дорогого — приходится хуже всех. Он ничего не видит, ничего не слышит, совершенно лишен воздуха и, как Иона во чреве китовом, ждет сладостного момента, когда «обнимусь» изрыгнет его на какой-нибудь станции. Я потом видела этих несчастных на остановках. Они качались на ногах, испуганно щурились от света и все дышали, дышали, дышали… Они напоминали мне подводный корабль «Наутилус» Жюля Верна, который выплывал раз в месяц на поверхность моря и, причалив к «туземным» островам, запасался свежим воздухом. Рекомендую путешествие в омнибусе для особ, ненавидящих природу и не желающих бросить на нее ни одного, даже равнодушного, даже негодующего взгляда. (Бери билет второго класса.) Рекомендую путешествие в омнибусе также для особ, которые органически не выносят свободы движений и свежего воздуха. (Бери билет первого класса.) Если вы едете на вольных, в обыкновенной коляске, то как ни отворачивайтесь, как ни прячьтесь, а все равно что-нибудь да увидите. Ненароком — а увидите. В почтовом же омнибусе вы гарантированы вполне от всяких, раздражающих взор ваш, картин. Локоть соседа, нос визави, спинка кареты, собственная ладонь; если вам повезет и удастся поднять руку, — этим исчерпаются все зрительные впечатления, какими подарит вас Военно-Грузинская дорога.

— Тэффи, «Горы», 1910

Омнибус в стихах

	Что-то продают у мола, Тут большая акуайола С флагами э дез арбуз; Тут тащится омнибус, Тут кричат, поют и свищут, Тут бранятся, а тут ищут Друг у друга в голове; Тут на камне, на траве...
	— Иван Мятлев, «Неаполь» — Часть первая (Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л'этранже, 25), 1840

Нанимать, Доставать Посылает жена Экипаж Де вояж, Но линейка полна, Что зовут пар малис Дилижанс де ла Сюис. Вся линейка комплет, А на нет ― суда нет! Ах! рублей бы за шесть Иль за восемь рублей Все могли бы мы сесть, Вместе быть веселей! Омнибус, Как арбуз, Весь набит до верха́, В дилижанс Тан де жанс Набралось! Ха-ха-ха! <...> Так сбылось! В ле карос Дочь, картонка, жена, Кларинет И кадет ― И карета полна! А узлов-то, узлов! Я побиться готов, Штук семнадцать, о муэн, И овса, э дю фуэн, ― Дать ни взять омнибус! На запятках родня И механик француз, А на козлы меня!

— Иван Мятлев, «Петергофский праздник», 1841

	В столицу севера. С какой Тревогою ступила ты На камни нашей мостовой! Наш город, полный суеты, Громадностью своих палат Впервые поразил твой взгляд. И омнибусов грузный стук, И длинных улиц пыльный шум — Всё длило радостный испуг, Всё волновало свежий ум. Ты мысленно была горда, — Что эти стены — плод труда...
	— Яков Полонский, «Труженица», 1890

	С фонарем зеленым, в туче пыли, Со скачек праздничных на приз в Арменонвилле, Как целый дом, толпой разряженной набит, Огромный омнибус по улице гремит.
	— Дмитрий Мережковский, «Конец века», 1891

	В трактирах пьяный гул, на тротуарах грязь, В промозглом воздухе платанов голых вязь, Скрипучий омнибус, чьи грузные колеса Враждуют с кузовом, сидящим как-то косо И в ночь вперяющим два тусклых фонаря, Рабочие, гурьбой бредущие, куря У полицейского под носом носогрейки, Дырявых крыш капель, осклизлые скамейки, Канавы, полные навозом через край, ― Вот какова она, моя дорога в рай!
	— Бенедикт Лившиц, «В трактирах пьяный гул, на тротуарах грязь...», 1934

См. также

• Конка
• Автобус
• Электробус
• Троллейбус
• Автомобиль
• Электромобиль
• Трамвай
• Электрокар
• Электричка
• Электрический самокат