Смерть в доме
«Смерть в доме» (англ. A Death in the House) — фантастический рассказ Клиффорда Саймака 1959 года. Вошёл в авторский сборник «Лучшее Клиффорда Саймака» 1975 года.
Цитаты
правитьОднажды, когда Старый Моуз Эбрамс бродил по лесу, разыскивая невесть куда запропастившихся коров, он нашёл пришельца. Моуз не знал, что это пришелец, однако он понял, что перед ним живое страдающее существо, а Старый Моуз, как бы его за глаза ни осуждали соседи, был не из тех, кто может равнодушно пройти в лесу мимо больного или раненого. | |
Old Mose Abrams was out hunting cows when he found the alien. He didn't know it was an alien, but it was alive and it was in a lot of trouble and Old Mose, despite everything the neighbors said about him, was not the kind of man who could bear to leave a sick thing out there in the woods. |
Он ожидал, что существо окажется либо холодным, либо скользким и липким, а может, и таким и этаким одновременно. Но ошибся. Оно было на ощупь тёплым, твёрдым и чистым — Моуз словно прикоснулся к зелёному стеблю кукурузы. Просунув под страдальца руку, он осторожно вытащил его из зарослей орешника и перевернул на спину, чтобы взглянуть на его лицо. Лица у него не было. Верхняя часть туловища кончалась утолщением, как стебель цветком, хотя тело существа вовсе не было стеблем. А вокруг этого утолщения росла бахрома щупалец, которые извивались, точно черви в консервной банке. И тут-то Моуз чуть было не вскочил и не бросился наутёк. | |
He slid his hand beneath the hurt thing and pulled it gently from the clump of hazel brush and turned it over so he could see its face. It hadn't any face. It had an enlargement at the top of it, like a flower on top of a stalk, although its body wasn't any stalk, and there was a fringe around this enlargement that wiggled like a can of worms, and it was then that Mose almost turned around and ran. |
Он разомкнул пальцы — на его ладони лежал маленький хрустальный шарик, точно такой же, как тот, который он нашёл в складке-кармане похороненного им в саду трупа. С одной только разницей — первый шарик был мертвым и матовым, а в этом мерцал живой отблеск далёкого огня. | |
He opened his fingers and the little crystal ball lay there in his palm — and it was exactly like the one he'd found in the slitted flap in the body he had buried in the garden. Except that one had been dead and cloudy and this one had the living glow of a distant-burning fire. |
Перевод
правитьС. Васильева, 1966 (также «Когда в доме одиноко»)
О рассказе
править… напоминает версию «Антигоны» Жана Ануя с экзистенциальным уклоном, поскольку Саймак обращается со своей темой почти с таким же изяществом <…>. Действия Моуза спонтанны и проистекают из всего его существа <…>. Вполне возможно, что Моуз даже не осознаёт, что его действия — это настоящий удар, нанесённый в пользу определённых ценностей и идеалов. | |
… call to mind Jean Anouilh's existentially slanted version of Antigone, for Simak handles his theme with almost as much finesse <…>. Mose's actions are spontaneous, and spring from the whole of his being <…>. It is quite possible that Mose hardly even realises that his actions do represent a blow struck in favour of certain values and ideals.[1] | |
— Ван Айкин, «Его истинное призвание» (рецензия на сборник) |
Примечания
править- ↑ Van Ikin, "His True Calling", SF Commentary, #48/49/50, Oct/Nov/Dec 1976, pp. 88-89.