Тень (мифология)

Тень (лат. umbra, др.-греч. σκιά) — в мифологии многих народов призрак, привидение, душа или дух умершего человека, находящийся в загробном мире. Отсюда устойчивое сочетание «тени предков».

Огюст Роден, Великая тень

С другой стороны, тень соотносится с душой живого человека. Потому в некоторых языках эти два понятия представлены одним словом. Существует предположение, что так называемая тень — это второе «Я» человека или его двойник, «Ка».

Образ мира, где живут мёртвые, имел довольно широкое распространение ещё во времена Древнего Ближнего Востока. В древнееврейском языке существовало понятие «צַלמָוֶת», переводившееся как «тень смерти», альтернативное преисподней или Аду.

Тень в кратких высказываниях

	Ну что, мой друг? Ты бледен? Ты дрожишь! Что ж, эта тень не больше ль, чем мечта?
	— Уильям Шекспир, «Гамлет», 1601

	Призывали тень умершего на скрепление акта, которым открывалось царствование его сына.
	— Константин Базили, «Сирия под турецким правительством...», 1847

	...тень пошла по равнине, и она слегка наклонялась над каждым стеблем, над каждым цветком, и я видел, что вслед за этим в каждом из цветков, мимо которых проходила тень, загоралась лучистая капля.
	— Константин Бальмонт, «Поэзия Стихий» (Родная тень), 1895

	Ты злой, ты напрасный, пустой человек, Ты тень ускользающей тени.
	— Константин Бальмонт, «Око», 1912

	Передвигая тонкие колени, как овцы грустные с хозяйского крыльца, пройдут другие ― робким стадом ― тени околицею около лица.
	— Сергей Петров, «В тот час, когда по клетям душегубы...», 1935

	Нет! Я не тень великой тени, Я только тени этой тень.
	— Анна Баркова, «Цементный истукан», 1956

	Призрак — не только тень умершего человека, но и тень эпохи.
	— Григорий Козинцев, «Наш современник Вильям Шекспир», 1962

	Нет и меня, мы оба только тени...
	— Всеволод Рождественский, «Пойдем со мной вдоль тихого канала...», май 1974

	Тень — другая сторона нашей психики, это тёмный брат сознательного разума.
	— Урсула Крёбер Ле Гуин, «Ребёнок и тень», 1975

	Тень стои́т на пороге между сознательным и бессознательным разумом, и мы встретим её в наших снах, как сестру, брата, друга, зверя, чудовище, врага, руководителя.
	— Урсула Крёбер Ле Гуин, «Ребёнок и тень», 1975

	Она вбежала, топая, из кухни, <...> И наступила прямо мне на ― тень ― На голову, а после на предплечье!
	— Елена Шварц, «К служанке» (из цикла «Кинфия»), 1978

	В ветвях бесшумно скользили тяжелые тени ворон, словно души умерших злодеев или членов ЦК.
	— Евгений Злобин, Дневник, 1992

	...пока существует <...> смерть, вслед за нею, словно тень, по пятам волочится и бессмертие...
	— Борис Йоффе, из эссе «Смерть или зло», 2015

Тень в научно-популярной и документальной литературе

...мы избегаем называть воззрения первобытного человека первобытной религией: термины «первобытная философия» или «первобытная наука» имеют не меньше прав на существование. Различать эти виды деятельности можно лишь на уровне критического мышления. Это относится как к различию между верой и знанием, так и к различию между «потусторонним» и «посюсторонним». Тот факт, что в представлениях первобытных людей фигурируют духи, призраки, тени умерших и прочая чертовщина, еще не делает эти представления религиозными, ибо все это воспринимается как нечто вполне посюстороннее и такое же реальное (материальное, если угодно), как звери, ветер, солнечный свет.

— Валентин Турчин, «Феномен науки. Кибернетический подход к эволюции», 1970

У эллинов представление о загробном мире не намного лучше, чем у древних шумеров Месопотамии. Мир бесплотных теней, где души умерших бесконечно бесцельно, безынициативно, не только безрадостно, но и без малейшего желания (буддисту бы, наверное, понравилось!) слоняются в полной темноте, не намного лучше мира бесплотных теней, где души умерших бесконечно сидят на корточках на утоптанном голом дворе. <...> Эллины совершенно не хотели умирать, не надеясь в загробном мире ни на что хорошее. Поэтому самоубийство у них было религиозно допустимо (они полагали, что если уж человек так много теряет, то это — его воля).

— Владимир Махнач, «Культура традиционных или первобытных обществ», 1998

Тень в публицистике и очерках

Со всех сторон стекались к нему ученики. Иные подлинно хотели от него научиться тому, чему ни в каких университетах не учат; а другим более всего нравился его хороший стол. С почты приносили ему большие пакеты, надписанные на имя барона Шрепфера, а банкиры, получая вексели, давали ему большие суммы денег. С разительным красноречием говорил он о своих таинствах, будто бы в Италии ему сообщенных, и, разгорячив воображение слушателей, показывал им духов, тени умерших знакомых и проч. «Прииди и виждь!» — кричал он всем, которые сомневались, — приходили и видели тени и разные страхи, от которых у трусливых людей волосы дыбом становились.

— Николай Карамзин, Письма русского путешественника, 1793

Шагах в трех от них на маленьком жертвеннике горел спирт, чем единственно освещалась зала. Перед сим жертвенником Шрепфер, обнажив грудь свою и взяв в руку большой блестящий меч, бросился на колени и громко начал молиться, с таким жаром, с таким рвением, что М, пришедший видеть обманщика и обман, почувствовал трепет и благоговение в своем сердце. Огонь блистал в глазах молящегося, и грудь его высоко поднималась. Ему надлежало призвать тень одного известного человека, недавно умершего. По окончании молитвы он начал призывание сими словами: «О ты, блаженный дух, преселившийся в бесплотный и смертным неизвестный мир! Внемли гласу оставленных тобою друзей, желающих тебя видеть; внемли и, оставя на время новую свою обитель, явися очам их!» и проч. и проч. Зрители почувствовали электрическое потрясение в своих нервах, услышали удар, подобный громовому, и увидели над жертвенником легкий пар, который мало-помалу густел и наконец образовал человеческую фигуру; однако ж M нe приметил в ней большого сходства с покойником.

— Николай Карамзин, Письма русского путешественника, 1793

Содержание картины есть следующее: Руководствуемые Победою, тени Французских Героев, умерших за отечество, приходят в воздушном жилище к теням Оссиана и Героев его, которые торжествуют с ними праздник дружества. Надобно вспомнить, что, по древнему преданию Шотландских Бардов, души или тени умерших воинов с торжеством и при звуке арф соединяются с тенями своих предков в облачных обителях славы. Там они управляют стихиями и наслаждаются снова всеми земными удовольствиями. Каледониане (Шотландцы) воображали, что души имеют еще некоторое телесное бытие, могут являться в образе людей, говорить, и, по словам Оссиана, исчезать в тумане холмов, в лучах месяца, и проч.

— Николай Карамзин, Описаниие примечания достойной картины Французского живописца Жироде, октябрь 1802

	Искусно была распущена в народе молва о предсмертных будто распоряжениях Махмуда, о советах, данных им сыну, назначить Хозрефа везиром и вверить войско испытанному и преданному Халилю. Призывали тень умершего на скрепление акта, которым открывалось царствование его сына.
	— Константин Базили, «Сирия под турецким правительством...», 1847

	Начало поэмы и нѣсколько стиховъ въ серединѣ прекрасно. Но вотъ со второй страницы уже звучитъ ошибочная нота. Автору стихотворенія будто не нравится эта величественная картина спящаго замка съ его поэтическою пустотою, съ его громадными воспоминаніями; авторъ отъ поэзіи рѣшается искать поэзіи и вызываетъ тѣни лицъ, давно умершихъ.
	— Александр Дружинин, Письма иногороднего подписчика о русской журналистике, 1850

Отыщут дурное качество или дурной поступок у человека, который пользовался славою, противоположною славе Нерона, и начинаются толки, что напрасно величали его благодетельную деятельность, вот какой дурной поступок он сделал тогда-то; а другие восстают с ожесточением на дерзкого, осмелившегося заявить, что в солнце есть пятна; в солнце не может быть пятен, в деятельности такого-то знаменитого деятеля не может быть темных сторон, в ней все хорошо, кто находит, что не все хорошо, тот — человек злонамеренный, и вот этого злонамеренного благонамеренные стараются принести в жертву памяти знаменитого человека; жертва языческая, заклание человека теням умерших!

— Сергей Соловьёв, Петровские чтения, 1871

Другой мой противник действует еще решительнее. Он вызывает из могилы тень умершей и холодным призраком смерти хочет запугать ваше воображение. Но он забывает, что, быть может, единственные спокойные и счастливые дни своей недолгой жизни эта несчастная провела с ним, своим предполагаемым убийцей и врагом. Об этом нам говорят свидетели единогласно. И я желал бы вызывать ее сюда, и кто знает, на чью сторону стала бы ее бледная тень, за кого бы стали молить ее бескровные уста!

— Николай Карабчевский, Речь в защиту Имшенецкого, 1885

	Не говорим о богатырях русской поэзии: их немного; окинем бегло ряд других теней, «душу заключавших в звонкие кристаллы», и мы поразимся, до чего мало мы знаем их и о них.
	— Борис Садовской, «Л.А. Мей», 1907

Особенность искусства Шекспира в том, что неестественное явление он превращает в реальный образ. Ю. Юзовский совершенно прав, когда он не соглашается с мистическим толкованием сцены и пишет, что призрак — прежде всего отец. Но он не прав, когда забывает, что отец — убитый король Дании. Но и это не исчерпывает содержания образа. Оно сложно и неоднозначно. Образ возникает в трагедии на пересечении множества линий. Сцена Гамлета и убитого отца уходит в глубину темы и дает событиям особое значение. Призрак — не только тень умершего человека, но и тень эпохи.

— Григорий Козинцев, «Наш современник Вильям Шекспир», 1962

— Смертно всё... Однако, следуя этому утверждению, придётся признать, что смертна также и смерть (подобно дивной мелодии, сыгранной на медной скрипке)... Не имея перед собой мало-мальски конкретного, осязаемого примера, ни одно человеческое сознание не способно поверить в исключительность какого-то предмета, — в том числе и смерти. А потому, пока существует <...> смерть, вслед за нею, словно тень, по пятам волочится и бессмертие...

— Борис Йоффе, из эссе «Смерть или зло», 2015

Тень в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

	Марий предчувствует гибель. Он умирает. Сластолюбивый сын его тиранствует, но, угрожаем Силлою, бежит из Рима и в Пренесте убивает себя. Сыну Мария перед смертью в 5-м дейст<вии> является тень его отца и повелевает умереть; ибо род их должен ими кончиться.
	— Михаил Лермонтов, Планы, наброски, сюжеты (из записной книжки), 1830-е

Но зима все больше и больше заковывает море. Вокруг носящихся судов образовываются плавучие ледяные массы верст на 6, на 7 в окружности; раздавленное, налитое водою судно примерзает ко льдам и путешествует по озеру вместе с ними. Паруса обледенеют, снасти все изорвутся, мачты и бока изрубятся на дрова. Продовольствие, какое было на судне, путники истребят в первую неделю и питаются потом всем, чем только возможно; бродят они, как тени умерших, по плавучему ледяному острову, не теряя все-таки надежды примкнуть к берегу.

— Дмитрий Стахеев, «За Байкалом и на Амуре», 1860

	Наступало лето. Китайцы в белых халатах — точно тени умерших, лениво двигались по Кяхте, переходя из дому в дом и ругая русских, разъехавшихся по дачам.
	— Дмитрий Стахеев, «За Байкалом и на Амуре», 1860

	Вернувшись домой после долгих лет странствования и горя, он искал давно знакомых впечатлений, дорожек, по которым он бродил ребенком, светлого пруда, прыгучих вод памятной ему каскады, но везде находил только следы разрушения, и тень давно умершего отца, создавшего этот приютный мир, воскресла перед его задумчивой душою. Но если исчезли внешние прикрасы жизни, то обитавший здесь дух не оскудел.
	— Борис Чичерин, «Воспоминания», 1894

Встретила на улице Анну Ахматову. Она стояла на углу Пантелеймоновской и кого-то ждала. Она стала грузной женщиной, но профиль все тот же, или почти. Что-то есть немного старческого в нижней части лица. Разговорились. «Впечатление от города ужасное, чудовищное. Эти дома, эти два миллиона теней, которые над ними витают, теней умерших с голода — этого нельзя было допустить, надо было эвакуировать всех в августе, в сентябре. Оставить пятьдесят тысяч, на них бы хватило продуктов. Это чудовищная ошибка властей».

— Шапорина, Любовь Васильевна, Дневник, 22 сентября 1944

Сама умершая превращается в сказочную царевну и лежит в стеклянном гробу. Репетиция должна была начаться с этой сцены, и я, придя в театр задолго до начала, ломал себе голову, как мне превратить реальных людей в их собственные тени. Сцена была еще не освещена; где-то, из-за какой-то декорации, падал довольно яркий луч синеватого света на пол, создавая таинственное освещение и лишь намекая на присутствие стен комнаты. Все остальное тонуло в темноте. Актёры собирались на репетицию, сходились на сцене, разговаривали, нередко попадая в блик света; при этом продольные, длинные тени от них ложились по полу и лезли на стены и потолок. И когда они двигались, их тела казались силуэтами, а тени их бежали, сходились, расходились, соединялись, разъединялись, спутывались, а сами актеры терялись среди них и казались такими же тенями. Эврика! Нашел! Оставалось только заметить, как и где положен забытый бережок со светом, так как на сцене очень часто явившуюся случайность не удаётся повторить.

— Константин Станиславский, «Моя жизнь в искусстве», 1928

В ветвях бесшумно скользили тяжелые тени ворон, словно души умерших злодеев или членов ЦК. Почти соприкасаясь перьями растопыренных крыльев, они спускались к помойке, выискивая что-то свое, любимое, оставленное. Вдруг они взмыли вверх, где над ветвями деревьев, будто в сетях, повисли вечерние прохладные лучи, как светлые души, что спустились с чистых небес поближе к грешной земле, словно что-то здесь искали, шурша.

— Евгений Злобин, Дневник, 1992

Тень в беллетристике и художественной литературе

	Между тем с любопытством смотрела я на монахов, на их длинные черные рясы: мне казалось, что я вижу тени людей, уже умерших, и только молитва, мрачная, грустная, печальная молитва, являлась мне в образе этих черных иноков, возносимая из глубины гроба, где погребены они.
	— Николай Полевой, «Эмма», 1834

	Отъ Каліостро разговоръ перешолъ къ магіи, и, съ помощію Скакунова, молодыя дамы тотчасъ же узнали, что я вѣрю въ чорную магію и долго занимался кабалистическими пауками. Восторгъ ихъ не могъ сравниться ни съ чѣмъ; меня засыпали вопросами, требовали отъ меня страшныхъ исторій, спрашивали, видалъ ли я привидѣнія и могу ли вызывать тѣни умершихъ людей.
	— Александр Дружинин, «Сантиментальное путешествие Ивана Чернокнижникова по петербургским дачам», 1850

— Я должен вас предупредить, — начал Крутогоров, — что некогда «Тень» изображал сам автор. — Покойный Шекспир-с? — Да. Из этого вы можете заключить, какое значение он придавал роли. — Я тоже ей придаю значение. При последних словах артист так сморщился, состроил такое выражение лица, что не оставалось никакого сомнения в солидарности его с Шекспиром. — «Тень» должна… как бы вам это объяснить?.. Она должна поднять принца. Архипелагов выразил некоторое недоумение. — То есть, понимаете, — поспешил его собеседник, — поднять его дух… Настроить его, дать камертон дальнейшей клятве на мече. Понятно? — Это можно-с. Голос глухой должен быть? — Да, замогильный.

— Пётр Гнедич, «Тень отца Гамлета», 1885

Предчувствие близкой беды беспокоило Крутогорова. У него неотвязно вертелась в голове мысль: что если «Тень» от внезапного толчка упадёт — этакая махинища рухнет! Архипелагов говорит, что он на коньках умеет, — да ведь это всё не то… <...> Длинная, сухая, бесформенно-серая фигура, озарённая электричеством, приближалась к нему. Она приближалась порывистыми толчками, по мере того как плотники дёргали за верёвки. Что ни толчок, с «Тенью» делались судороги: она, соблюдая равновесие, приседала, кланялась во все стороны, балансировала то на одной ноге, то на другой, махая копьём, — ну словом мучилась от необычайных страданий. Но лицо её было мертвенно и безжизненно…

— Пётр Гнедич, «Тень отца Гамлета», 1885

Наконец, устав от рыданий, я уснул. Не знаю, долго ли я спал. Мне показалось, что я проснулся тотчас же, пробуждённый лёгким толчком. Действительно, плита слегка приподнялась, и из-под неё постепенно и бесшумно выросла бледная тень. Кладбища больше не было видно, не было видно и села с его ветхой жёлтой церковью, с его серыми покосившимися избами. Кругом, куда только мог достичь взор, везде простиралась гигантская равнина, сплошь покрытая высокими-высокими цветами. Голубое и глубокое небо было безоблачно, и над дальней гранью горизонта слабо обрисовывался золотистый полумесяц. Бледная тень бесшумно прошла мимо меня, а я, опершись на локоть, стал смотреть ей вслед, не испытывая никакого изумления, а только чувствуя странную признательность за то, что она вышла из могилы. И тень пошла по равнине, и она слегка наклонялась над каждым стеблем, над каждым цветком, и я видел, что вслед за этим в каждом из цветков, мимо которых проходила тень, загоралась лучистая капля.

— Константин Бальмонт, «Поэзия Стихий» (Родная тень), 1895

	...в пустоте расстилали свои корни деревья и сами были пусты; в пустоте, грозя призрачным падением, высились храмы, дворцы и дома, и сами были пусты; и в пустоте двигался беспокойно человек, и сам был пуст и лёгок, как тень; ибо не стало времени, и сблизилось начало каждой вещи с концом её...
	— Леонид Андреев, «Елеазар», 1906

Ты даёшь трупу то, в чём отказали ему сами бессмертные боги? Если солнечный свет не проникает в могилы, зачем же здесь красота? И нуждается ли в ней труп? Думаешь ли ты этим оживить его? Или соединиться с мёртвым по смерти? Разве в одних и тех же рощах в одних и тех же долинах Элизия бродят тени тех, кто умер просто от болезни, и тех, кто умер от любви? Если ты хочешь соединиться с супругом по смерти, подожди, когда ты умрёшь, как и он, от болезни. И не умирай от любви! Чтобы не быть разлучённой с ним навеки. А пока ты живёшь, повинуйся богам: свети живым, а не мёртвым!

— Влас Дорошевич, «Вдова из Эфеса», 1909

Тень — другая сторона нашей психики, это тёмный брат сознательного разума. Это Каин, Калибан, монстр Франкенштейна, мистер Хайд. Это Вергилий, проведший Данте через ад, друг Гильгамеша Энкиду, враг Фродо Голлум. Это доппельгангер. Это серый брат Маугли; оборотень; волк, медведь, тигр тысячи народных сказок; это змей, Люцифер. Тень стоит на пороге между сознательным и бессознательным разумом, и мы встретим её в наших снах, как сестру, брата, друга, зверя, чудовище, врага, руководителя.

— Урсула Крёбер Ле Гуин, «Ребёнок и тень», 1975

Тень в поэзии

Тень человека

	Отбрось ночную тень, мой добрый Гамлет, Взгляни, как друг, на Дании монарха. Зачем искать с опущенной ресницей Во прахе благородного отца? Ты знаешь: всё живое умирает И переходит в вечность от земли.
	— Уильям Шекспир, «Гамлет», 1601

	Они открыли мне. На третью ночь Я с ними был. Всё оказалось правдой: В тот самый час и в том же самом виде, Как рассказали мне, приходит тень. Я помню вашего отца. Взгляните — Вот две руки: они не больше схожи Одна с другой.
	— Уильям Шекспир, «Гамлет», 1601

	— Ты с ним не говорил? — Да, говорил, Но он не отвечал; однажды только Он голову, казалось нам, возвысил, Готовый говорить; но в то ж мгновенье Запел петух, и вместе с звонким криком Тень ускользнула и исчезла.
	— Уильям Шекспир, «Гамлет», 1601

Я твоего отца бессмертный дух, Во тьме ночей скитаться осуждённый, А днём в огне обязанный страдать, Пока мои земные прегрешенья Не выгорят среди моих страданий. Когда б мне не было запрещено Открыть тебе моей темницы тайну, Я начал бы рассказ, который душу Твою легчайшим раздавил бы словом, Охолодил бы молодую кровь, Глаза из сфер их вырвал бы, как звёзды, И каждый волос вьющихся кудрей Поставил бы на голове отдельно, Как иглы на сердитом дикобразе. Но слух из крови и костей не может Постигнуть откровенья вечных тайн. Внимай, внимай, внимай, когда любил Ты своего отца, мой сын!

— Уильям Шекспир, «Гамлет», 1601

	‎Харон тень мужнюю везет, И как через реку́ они переезжают, Тень говорит: «Харон, куда моя жена ‎Тобою перевезёна? ‎В рай или в ад?» — «В рай». — «Можно ль статься? Меня куда ж везешь?» — «Туда ж, где и она». — «Ой, нет; так в ад меня! Я в аде рад остаться, ‎Чтоб с нею вместе лишь не жить».
	— Иван Хемницер, «Тень мужня и Харон», 1782

	Зарделись щеки, бледной лоб ‎Стыдом воспламенился; Готов с постели прянуть поп — ‎::Но вдруг остановился… Он видит: в ветхом сертуке, <...> Явилась тень — идёт к нему ‎Дрожащими стопами, Сияя сквозь ночную тьму ‎Огнистыми очами.
	— Александр Пушкин, «Тень Баркова», ок.1815

	Сопит себе Хвостов унылый. «Ба! в полночь кто катит ко мне? Не брежу, полно ль, я во сне! Что сталось с бедной головою! Фон-Визин! ты ль передо мною? Помилуй! ты...конечно он!» — «Я, точно я, меня Плутон Из мрачного теней жилища С почетным членом адских сил Сюда на время отпустил.
	— Александр Пушкин, «Тень Фон-Визина (Пушкин)», 1815

	В твоей Германии ты вечной тенью стал, Грозя бедой преступной силе ― И на торжественной могиле Горит без надписи кинжал.
	— Александр Пушкин, «Кинжал», 1821

	Преступник, преступник, преступник вовек, Убийца бегущих мгновений, Ты презрил теченье зиждительных рек, Завет изумрудных растений, Ты злой, ты напрасный, пустой человек, Ты тень ускользающей тени.
	— Константин Бальмонт, «Око», 1912

	Передвигая тонкие колени, как овцы грустные с хозяйского крыльца, пройдут другие ― робким стадом ― тени околицею около лица. Ты околесица построек деревянных, где я, отбросив тень, стою, прозрачней голоса в лесах пространств туманных в селе моей Вселенной на краю.
	— Сергей Петров, «В тот час, когда по клетям душегубы...», 1935

	Прошу прощения в смятеньи За шуточную дребедень. Нет! Я не тень великой тени, Я только тени этой тень.
	— Анна Баркова, «Цементный истукан», 1956

	Нет и меня, мы оба только тени, И лишь теперь нам встретиться дано Во мгле других извечных повторений, На миг иль навсегда ― не всё ль равно!
	— Всеволод Рождественский, «Пойдем со мной вдоль тихого канала...», май 1974

О наглая! Катулла я твердила, Бродя по дому тихо, ― и светильник, В углу стоявший, тень мою длинил. Она вбежала, топая, из кухни, Таща макрель на золочёном блюде, И наступила прямо мне на ― тень ― На голову, а после на предплечье! А тень моя её дубленой кожи ― Ведь знает же! ― болимей и нежней. Когда б тебя на той же сковородке Зажарить с благородною макрелью, И то тебе бы не было так больно, Как мне ― когда ты к полу придавила Своей ножищей ― тень от завитка.

— Елена Шварц, «К служанке» (из цикла «Кинфия»), 1978

См. также

• Тень
• Тьма
• Темнота
• Сумрак
• Покойник
• Кладбище
• «Тень»
• Призрак
• Привидение
• Стикс