Латунь

сплав на основе меди

Лату́нь — двойной или многокомпонентный сплав на основе меди, где основным легирующим компонентом является цинк, иногда с добавлением олова (причём, меньшим, чем цинка, иначе получится традиционная оловянная бронза), а также никеля, свинца, марганца, железа и других элементов. По металлургической классификации латунь к бронзам не относится.

Изделия из латуни

Несмотря на то, что цинк как химический элемент был открыт только в XVI веке, латунь была известна ещё до нашей эры. Её получали, сплавляя медь напрямую с цинковой рудой (например, с галмеем). Во времена Августа в Риме латунь называлась орихалк (лат. aurichalcum — буквально «златомедь» за её цвет), из неё чеканились монеты. В русском языке слово «латунь» относительно свежее, оно пришло в литературный язык только в середине XIX века.

Латунь в афоризмах и кратких определениях

править
  •  

Мѣдь желтятъ обыкновеннымъ и вездѣ употребляемымъ образомъ, т. е. переплавливая мѣдь съ толченымъ галмеемъ (Lapis calaminaris) и углемъ.[1]

  Иван Лепёхин, «Дневные записки...», 1768
  •  

Он только накладывает латунь и жесть, ― говорил великий муж клёпани, жестяник Иван Иванович, ― и никак не может приучиться дать ей вольным ударом молотка ровный, естественный и приятный для глаз погиб.[2]

  Владимир Даль, «Жизнь человека, или Прогулка по Невскому проспекту», 1843
  •  

Под ногами были каменные массы с вкрапленными во множестве металлическими сплавами или чистыми металлами: то темноватыми, как старое железо, то блестящими, как серебро или никель, то желтыми, как латунь или кальций, то красноватыми, как медь и золото

  Константин Циолковский, «Вне земли», 1906
  •  

Колпачки из красной меди обыкновенно чувствительнее к удару, так как эта медь мягче желтой латуни.

  Сергей Бутурлин, «Дробовое ружье и стрельба из него», 1926
  •  

Что же это был за багор? Ничего особенного! Старый латунный багор. Но на этой старой, позеленевшей латуни было вырезано совершенно ясно: «Шхуна «Св. Мария».[3]

  Вениамин Каверин, «Два капитана», 1944
  •  

Николай Александрович Бестужев скончался в Селенгинске 15 мая 1855 года. Через несколько дней после его смерти от астронома Струве, из Петербурга, на его имя пришел ящик: там была прокатанная латунь.[4]

  Лидия Чуковская, «Декабристы», 1951
  •  

Большинство артиллерийских латунных гильз используется неоднократно. Не знаю, как сейчас, а в годы войны в любом артиллерийском дивизионе был человек (обычно офицер), ответственный за своевременный сбор стреляных гильз и отправку их на перезарядку.[5]

  Виктор Станицын, «Медь», 1967
  •  

Высокая стойкость против разъедающего действия соленой воды характерна для так называемых морских латуней. Это латуни с добавкой олова.[5]

  Виктор Станицын, «Медь», 1967
  •  

вникаю в лиственной латуни
непостижимую латынь.

  Белла Ахмадулина, «Поездка в город», 1996
  •  

Позже латунными гвоздями на собственным сапогах был «наколот» другой Сергей по фамилии Золотько. Он мыл шлихи <...>. Примостившись на ребристых темных сланцах, слагающих берега и ложе ручья, он вдруг увидел тонкие золотые прожилки на камнях. Минутное ликование прошло, когда он потёр золотые ниточки ластиком, и они исчезли. Это были тоже латунные следы от его сапог.[6]

  — Владимир Петров, «Великая гора Улуу Тоо»: «Кошачье золото», 2020

Латунь в научной и научно-популярной прозе

править
  •  

Красная мѣдь превращается въ зелёную <одно из старых названий латуни>, когда нѣсколько галмеи или шпіатера съ оною растоплено будетъ.[7]

  — Вильгельм Крафт, «Руководство къ Математической и Физической Географіи» (пер. А.М.Разумова), 1764
  •  

Мѣдь желтятъ обыкновеннымъ и вездѣ употребляемымъ образомъ, т. е. переплавливая мѣдь съ толченымъ галмеемъ (Lapis calaminaris) и углемъ. Взявъ каждаго полторы части, и разтопивъ мѣдь, льютъ въ четвероугольныя формы, которыхъ глубина различна, смотря по толщинѣ листа, какой потребенъ. Формы дѣлаются изъ дерева; а нутръ убиваютъ крѣпко и гладко глиною, прилаживая и крышку глиною такъ же умазанную. Глина къ сему способная, находится по близу сего завода въ берегахъ рѣки Черемшана: а для плавительныхъ горшковъ удобная глина еще въ тѣхъ мѣстахъ не обыскана, но привозятъ оную изъ подъ Москвы.[1]

  Иван Лепёхин, «Дневные записки...», 1768
  •  

Воля человеческая направлена к той же цели, как у животных, — к питанию и размножению. Но посмотрите, какой сложный и искусный аппарат дан человеку для достижения этой цели, — сколько ума, размышления и тонких отвлечённостей употребляет человек даже в делах обыденной жизни! Тем не менее и человеком, и животными преследуется и достигается одна и та же цель. Для большей ясности приведу два сравнения: вино, налитое в глиняный сосуд и в искусно сделанный кубок, остается одним и тем же; или два совершенно одинаковых клинка, из одного и того же металла и в одной и той же мастерской сработанные, могут иметь разные рукояти: один золотую, другой — из латуни.

  Артур Шопенгауэр, 1819
  •  

Я просил одного человека достать мне из Петербурга лист медной латуни в 1 1/2 линии толщиною, который надобно прокатить несколько раз холодный между плющильными валками до половинной толщины, т. е. до 3/4 линий, потому что обыкновенный способ часовых мастеров наклепывать молотком никак не может дать латуни совершенно однородной плотности, на которой отчасти основывается моя теория. Не знаю, исполнится ли это? И если Вы, предлагая мне свое пособие у Купфера, можете убедить его сделать мне такое одолжение, то я не знаю, как буду благодарен. <...>
Я ожидаю с Макарьевской ярманки новой латуни и буду делать новые со всеми предосторожностями, которым научил меня опыт. Надеюсь, что новые дадут неверности не более 0,1 секунды в сутки. Ежели это мне удастся, я намерен представить эти часы с тем, чтобы о них публиковали во все известие, не хочу, чтоб эта полезная выдумка сделалась чьею-нибудь исключительною собственностью.[8]

  Николай Бестужев, Письмо И. И. Свиязеву, 1851
  •  

Хотя большие часовые фабрики прокатывают латунь в плющильных валках в видах сокращения работы молотком, утомительной и долгой, однако это отразилось и на верности новейших часов, далеко превосходящих этим качеством старинные. Напрасно вопиют часовые мастера против фабричных произведений: дешевизна, превосходство отделки и точность в большей части произведений удивляют. Последним достоинством не всякий часовой мастер похвалится и не [всякое] заведение [за] свои часы поручится.[8]

  Николай Бестужев, Письмо И. И. Свиязеву, 1851
  •  

Трубку из латуни или жести можно никелировать и перед опытом обливать горячим парафином. Часть раствора для анализа можно брать через выдыхательную трубку...[9]

  Иван Сеченов, Письма М. Н. Шатерникову, 1898
  •  

Но фунты в разных странах разные, и сверлили не всегда точно, затем стали делать патроны из разных материалов, с разной толщины стенками, а стволы сверлили по внутреннему каналу гильзы. Понятно, что при одинаковых наружных размерах гильзы внутренний канал ее широк, если стенки из тонкого листа латуни, и гораздо уже, если стенки из толстой папки. <...>
Капсюлем (пистоном) называют металлический колпачок с ударным взрывчатым составом, служащим для воспламенения заряда пороха. Колпачки из красной меди обыкновенно чувствительнее к удару, так как эта медь мягче желтой латуни.[10]

  Сергей Бутурлин, «Дробовое ружье и стрельба из него», 1926
  •  

При построении современных холодильных машин, в особенности машин для получения жидкого кислорода, воздуха и для азотно-кислородных разделительных устройств, необходимо применять исключительно цветной металл (латунь и пр.). Невозможность применения обычных сталей обусловливается не только тем, что они сильно коррелируют, но главное тем, что при низких температурах черные металлы, такие, как обычные железо и сталь, становятся исключительно хрупкими, почти как стекло, что, конечно, ведет к поломкам аппаратуры.[11]

  Пётр Капица, Отчёты, 1941
  •  

Гильзы патронов и артиллерийских снарядов обычно ― желтого цвета. Они сделаны из латуни ― сплава меди с цинком. (В качестве легирующих добавок в латунь могут входить алюминий, железо, свинец, марганец и другие элементы.) Почему конструкторы предпочли латунь более дешевым черным сплавам и легкому алюминию? Латуни хорошо обрабатываются давлением и обладают высокой вязкостью. Отсюда ― хорошая сопротивляемость ударным нагрузкам, создаваемым пороховыми газами. Большинство артиллерийских латунных гильз используется неоднократно. Не знаю, как сейчас, а в годы войны в любом артиллерийском дивизионе был человек (обычно офицер), ответственный за своевременный сбор стреляных гильз и отправку их на перезарядку. В гильзовой латуни 68% меди. Высокая стойкость против разъедающего действия соленой воды характерна для так называемых морских латуней. Это латуни с добавкой олова. Знаменитый коррозионностойкий сплав томпак ― это тоже латунь, но доля меди в нем больше, чем в любом другом сплаве этой группы ― от 88 до 97%.[5]

  Виктор Станицын, «Медь», 1967
  •  

Знаменитый коррозионностойкий сплав томпак ― это тоже латунь, но доля меди в нем больше, чем в любом другом сплаве этой группы ― от 88 до 97%. Еще одно важное свойство латуней: они, как правило, дешевле бронз ― другой важнейшей группы сплавов на основе меди. Первоначально бронзами называли только сплавы меди с оловом. Но олово ― дорогой металл и, кроме того, сочетание CuSn не позволяет получить всех свойств, которые хотелось бы придать сплавам на основе меди. Сейчас существуют бронзы вообще без олова ― алюминиевые, кремнистые, марганцовистые и т. д. [5]

  Виктор Станицын, «Медь», 1967
  •  

Чистую (или красную) медь использовали в мебели значительно реже, чем её сплавы. Иногда её применяли в маркетри Буля или в виде тонких накладных полосок, но чаще для этой цели использовали латунь ― сплав меди с цинком. Так же как и бронза, латунь может иметь различные оттенки в зависимости от содержания в ней цинка: красный (5%), красно-желтый (10%), светло-жёлтый (25%), ярко-жёлтый (35%), серебристо-белый (65%). Твёрдость и прочность латуни ниже, чем меди и бронзы.[12]

  Татьяна Матвеева, «Реставрация столярно-мебельных изделий», 1988
  •  

Лишь через несколько тысячелетий он познакомится с природными металлами и методами их холодной обработки! А в Атлантиде, если верить Платону, уже знали секрет выплавки «орихалка» ― медного сплава (по-видимому, близкого к латуни), который «сверкал, как солнце» и по ценности занимал второе место после золота. О том, что это не выдумка самого Платона, свидетельствует тот факт, что данное название встречается у Гомера и других античных авторов.[13]

  Александр Городницкий, «Тайны и мифы науки», 2014

Латунь в публицистике и документальной прозе

править
  •  

Конечно, почти все эти машины кажутся теперь странными нашему взгляду, но среди них есть очень красивые экземпляры. В них много красной меди, сверкающей зеленоватой латуни, зеркальных стекол, сафьяна.[14]

  Илья Ильф, Евгений Петров, «Одноэтажная Америка», 1936
  •  

Остатки жизни он ухлопал на усовершенствование хронометров и что же? Постоянное отставание одного из них ― всего 1/10 секунды: результат лучше, чем у англичан и французов, но завершить работу нельзя, потому что в Сибири невозможно достать прокатанной латуни для станин. Он написал Струве, директору Пулковской обсерватории, в Петербург. Такая латунь, прокатанная через плющильные станки, продавалась в Петербурге готовая. Но передал ли письмо Бенкендорф? <...>
Николай Александрович Бестужев скончался в Селенгинске 15 мая 1855 года. Через несколько дней после его смерти от астронома Струве, из Петербурга, на его имя пришел ящик: там была прокатанная латунь.[4]

  Лидия Чуковская, «Декабристы», 1951
  •  

Перед смертью (Пол скончался в 1974 году) он передал в один из музеев Сан-Диего некоторые вещи знаменитого брата: полевые тетради с подёнными записями о погодных условиях, ржавый дождемер, старый барометр в латунной оправе, аптечные весы с набором разновесов и деревянную школьную линейку.[15]

  — Юрий Фролов, «Человек дождя», 2009

Латунь в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

править
  •  

Штофные обои в позолоченных рамах были изорваны, истреблены разоренною его чернию, да и мирным его мещанам были противны, ибо напоминали им отели ненавистной для них аристократии. Когда они поразжились, повысились в должностях, то захотели жилища свои украсить богатою простотой и для того, вместо позолоты, стали во всем употреблять красное дерево с бронзой, то есть с накладною латунью, что было довольно гадко; ткани же шёлковые и бумажные заменили сафьянами разных цветов и кринолиной, вытканною из лошадиной гривы.[16]

  Филипп Вигель, «Записки», 1860
  •  

Позже латунными гвоздями на собственным сапогах был «наколот» другой Сергей по фамилии Золотько. Он мыл шлихи в среднем течени Ашу-Тора — самого верхнего правого притока реки Сарыджаз. Примостившись на ребристых темных сланцах, слагающих берега и ложе ручья, он вдруг увидел тонкие золотые прожилки на камнях. Минутное ликование прошло, когда он потёр золотые ниточки ластиком, и они исчезли. Это были тоже латунные следы от его сапог. Такие золотые обманки мы назвали кошачьим золотом, в отличие от общепринятого старателями термина кошкино золото, которым они называют минерал пирит — постоянный спутник золота, имеющий некоторое сходство с драгоценным металлом.[6]

  — Владимир Петров, «Великая гора Улуу Тоо»: «Кошачье золото», 2020

Латунь в художественной прозе

править
  •  

Чаров употребил на реставрацию отеческого дома тысяч триста. Плафоны, карнизы, стены, все блистало, горело золотом, несмотря на то, что на весь этот блеск Крумбигель употребил только один пуд латуни.[17]

  Александр Вельтман, «Приключения, почерпнутые из моря житейского. Саломея», 1848
  •  

Входит рослый мужчина, довольно неуклюже сложенный. Он в мундире военного министерства с серебряными петлицами на высоком и туго застегнутом воротнике; посредине груди блестит ряд пуговиц из белой латуни; сзади трясутся коротенькие фалдочки. Нельзя сказать, чтоб жених был красив. Скорее всего его можно принять за сдаточного..[18]

  Михаил Салтыков-Щедрин, «Пошехонская старина» (Житие Никанора Затрапезного, пошехонского дворянина), 1887
  •  

— Вы видите перед собой двух жуликов из Жуликбурга, что в округе Жулико, штат Арканзас. Мы с Пиком торговали драгоценностями из латуни, средством для ращения волос, песенниками, краплеными картами, патентованными снадобьями, персидскими коврами коннектикутской выделки, политурой для мебели и альбомами для стихов во всех городах и селениях от Олд-Пойнт-Комфорт до Золотых Ворот.

  О. Генри, «Стихший ветер», 1904
  •  

— Приняли ли вы, как первое и вечное руководство, эмблему Сына Господня, озарённую светом? Жаждете ли подняться к небесным вратам по семи ступеням из свинца, латуни, меди, железа, бронзы, серебра и золота?
По правде, я мало что понял из этих странных вопросов, но подобные выражения были не в новость мне, только что прочитавшему множество книг по магии, и хотя тот час казался мне тогда важнейшим в жизни, не преодолел я лукавого соблазна, который поманил меня испытать, насколько сами посвящённые понимают друг друга. <...>
«Эмблема сына Господня, озарённая светом» ― знак розы и креста, позднее ставший эмблемой ордена розенкрейцеров (XVIII в.) «Семь ступеней из свинца, латуни, меди, железа, бронзы, серебра и золота» ― мистическая лестница алхимиков, принятая позднее и франкмасонами.[19]

  Валерий Брюсов, «Огненный ангел», 1908
  •  

Около мастерской на улице валялись покрытые белой накипью самоварные стояки, опрокинутые вверх дном котлы из красной меди, ржавые кастрюли с проломанными днищами, эмалированные миски, цинковые корыта. Из мастерской вышел сам Захаржевский в грязном брезентовом фартуке. Он стал рыться в своем добре. Резкими, сердитыми движениями он перебрасывал из одной кучи в другую завитки жести, блестящие полосы латуни; все это звенело, дребезжало. Когда мы были уже в нескольких шагах от мастерской, Захаржевский выпрямился и гулким сердитым голосом закричал в мастерскую...[20]

  Владимир Беляев, «Старая крепость», 1940
  •  

Случалось ли вам чувствовать, как вы полны одной мыслью, так что даже странным кажется, что есть на свете какие-нибудь другие желания и мысли, и вдруг точно буря врывается в вашу жизнь, и вы мгновенно забываете то, к чему только что стремились всей душой? Именно это случилось со мной, когда я увидел старый латунный багор, скромно лежавший на снегу среди жердей, из которых строятся чумы. <...> Что же это был за багор? Ничего особенного! Старый латунный багор. Но на этой старой, позеленевшей латуни было вырезано совершенно ясно: «Шхуна «Св. Мария». <...>
Старый латунный багор висел теперь у меня в комнате на стене рядом с большой картой, на которую был нанесен дрейф шхуны «Св. Мария». <...> Старый латунный багор был последним логическим штрихом в этой картине доказательств. Самый сложный вопрос был решен этой находкой. В самом деле, прочитав дневники штурмана, я спрашивал себя: «Узнаю ли я когда-нибудь, что случилось с капитаном Татариновым?»[3]

  Вениамин Каверин, «Два капитана», 1944
  •  

Куда ни глянешь, повсюду сияли начищенные до блеска латунные краны. Игра солнечных бликов на их сверкающей поверхности производила феерическое впечатление. Кухонные мыши часто плясали под звон разбивающихся о краны лучей и гонялись за крошечными солнечными зайчиками, которые без конца дробились и метались по полу, словно жёлтые ртутные шарики.

  Борис Виан, «Пена дней» (XXIX), 1946
  •  

Но самое главное удовольствие начиналось, когда приходила очередь «казачьему сундуку». Так назывался на Ленькином языке сундук, в котором уже много лет подряд хранилась под спудом, засыпанная нафталином, военная амуниция отца. Это был целый цейхгауз ― этот большой продолговатый сундук, обитый латунью, а по латуни еще железными скобами и тяжелыми коваными гвоздями. <...> И, не слыша хохота, который стоит за его спиной, он бежит в коридор. Обитый латунью сундук чуть не под самый потолок загроможден вещами. Вскарабкавшись на него, Ленька торопливо сбрасывает на пол корзины, баулы, узлы, шляпные картонки… С такой же поспешностью он поднимает тяжелую крышку сундука.[21]

  Алексей Пантелеев, «Лёнька Пантелеев», 1952
  •  

А в Ольховке, на взгорье, было еще совсем светло и нарядно: и берёзы, и кустарники на склонах крыши домов, и стекла окон ― все было в багрянце. И на светлом небе без дела висела большая луна из латуни ― так и хотелось, глядя на нее, взять палку и попробовать ― хорошо ли звенит?[22]

  Михаил Бубеннов, «Белая берёза», 1952
  •  

― Откуда это у вас? ― спросил я. Она усмехнулась.
― Да пьяный один дал. На́ тебе на зуб, говорит. Я спрашивала у нашего шефа, он говорит ― латунь.
Я попробовал бляшку на зуб и вдруг совершенно ясно понял, что это золото, и очень древнее, червонное. Я даже сам не знаю, откуда пришла ко мне эта уверенность.[23]

  Юрий Домбровский, «Хранитель древностей» (часть II), 1964
  •  

Над лагерем пронёсся светлый латунный звук трубы — это был сигнал подъёма. Я остановился и открыл глаза. До конца коридора оставалось метра три. На тёмно-серой стене передо мной висела полка, а на ней стоял жёлтый лунный глобус; сквозь запотевшие и забрызганные слезами стёкла он выглядел размытым и нечётким; казалось, он не стоит на полке, а висит в сероватой пустоте.[24]

  Виктор Пелевин, «Омон Ра», 1991
  •  

Да, что-то помню, конечно, помню, как женщина раскрыла и сложила свой зонт, и в его черных складках, должно быть, и исчез ливень из той точки, в которой мы находились, как улетучивается из пространства мелодия ― несколько алмазных синкоп еще сорвалось с краев запирающегося на латунную пряжку перепончатого неба. Вслед за отливом красок с небосвода тишина стала сочиться из всех пор стоявших стеною, вперемешку с собственными тенями, растений.[25]

  Ирина Полянская, «Прохождение тени», 1996

Латунь в стихах

править
 
Латунная менора
  •  

Не веераир. Мутный круг латуни.
Как тяжела заклятая пчела!
Как редок невод воздуха! К чему ни
Притронешься ― жемчужная зола.[26]

  Бенедикт Лившиц, «Закат на Елагином», 1914
  •  

Я уже принимал глаза за латунь
и бежал глазами по вечерам,
когда стаей синиц налетела латынь:
«Lauro cinge volens, Melpomene, comam!»[27]

  Семён Кирсанов, «Любовь лингвиста», 1924
  •  

Волынкаржавая певунья,
мы заменили голос твой
такою звучною латунью,
такой певучею рудой.[28]

  Николай Ушаков, «Музыка», 1926
  •  

Над нами не было тревоги, ―
Менялась в золото латунь, ―
И вот ударил в пыль дороги
Слезой набухшею июнь[29]

  Ирина Михайловская (Д. Михайлова), «Часов не ведает счастливый...», 1930-е
  •  

Лейтесь, лепеча и заикаясь, воды!
Плывите в лиловеющих глубинах, рыбы!
Отливая платиной и латунью, плывите!
Кивайте голубыми вершинами, сосны,
Каждому рожденью в знак почитанья кивайте![30]

  Леонид Лавров, «Вступление», 1942
  •  

В голубоватом золоте латуни.
Сияет жизнь улыбкой изумленной,
Растит цветы, расстреливает пленных,
И входит гость в Коринф многоколонный,
Чтоб изнемочь в объятьях вожделенных![31]

  Георгий Иванов, «Полутона рябины и малины...», 1944
  •  

Натуральная тьма
наступает опять,
как движенье ума
от метафоры вспять,
и сиянье звезды
на латуни осей
глушит звуки езды
по дистанции всей.[32]

  Иосиф Бродский, «В темноте у окна», 1961
  •  

В лучах фонарика на черный ряд гробов
Смиренней припадал осенний ветер злобный,
И виделись ― латунь тускнеющих гербов
И в мраморных цветах младенца сон надгробный.[33]

  Сергей Шервинский, «Под небом облачным и криками стрижей...», 1960-е
  •  

Иначе будет все не впрок,
И зря, и втуне.
Покуда блеск натужных строк ―
Лишь блеск латуни.[34]

  Мария Петровых, «О ветром зыблемая тень...», 1968
  •  

Напротив запада в домах ― латунь,
А иногда мерцанье белой ртути.
Везде стригут, как рекрута, июнь.
Цветут сирени грозовые тучи.[35]

  Давид Самойлов, «Приморский соловей», 1977
  •  

Мне в город надобно, ― но втуне,
за краем книги золотым,
вникаю в лиственной латуни
непостижимую латынь.

  Белла Ахмадулина, «Поездка в город», 1996

Источники

править
  1. 1 2 И. И. Лепёхин. Дневныя записки путешествія доктора и Академіи Наукъ адъюнкта Ивана Лепехина по разнымъ провинціямъ Россійскаго государства, 1768 и 1769 году, в книге: Исторические путешествия. Извлечения из мемуаров и записок иностранных и русских путешественников по Волге в XV-XVIII вв. — Сталинград. Краевое книгоиздательство. 1936 г.
  2. В.И.Даль (Казак Луганский), Повести. Рассказы. Очерки. Сказки. — М.-Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
  3. 1 2 В. Каверин. Два капитана. Библиотека приключений в 20 томах. — М.: «Машиностроение», 1984 г.
  4. 1 2 Лидия Чуковская в книге: «Декабристы — исследователи Сибири». — М.: Географгиз, 1951 г.
  5. 1 2 3 4 В. Станицын. «Медь». — М.: «Химия и жизнь», № 8, 1967 г.
  6. 1 2 Владимир Петров. Великая гора Улуу Тоо. — М.: издательские системы Ridero, 2020 г. — 204 с.
  7. Руководство къ Математической и Физической Географіи, со употребленіемъ земнаго глобуса и ландкартъ, вновь переведенное съ примѣчаніями фр. Теодор Ульр. Теод. Эпимуса. Изданіе второе. Въ Санктпетербургѣ при Императорской Академіи Наукъ 1764 года Санктпетербург: При Имп. Акад. наук, 1764 г.
  8. 1 2 Н. А. Бестужев. Научное наследство. Том 24. — М.: Наука, 1995 г.
  9. Сеченов И. М. Научное наследство. Том 2. — М.: Изд-во АН СССР, 1951 г.
  10. С. А. Бутурлин. Дробовое ружье и стрельба из него. — М.: изд-во Всекохотсоюза, 1929 г.
  11. Капица П. Л. Отчеты (1939-1941 гг.) — М.: «Химия и жизнь», №№ 3-5, 1985 г.
  12. Матвеева Т. А.. Реставрация столярно-мебельных изделий. — М.: Высшая школа, 1988 г.
  13. А. М. Городницкий. Тайны и мифы науки. В поисках истины. — М.: Эксмо, Яуза, 2014 г.
  14. И. Ильф, Е. Петров. Одноэтажная Америка. — М.: Гослитиздат, 1937.
  15. Юрий Фролов, Человек дождя. — М.: «Наука и жизнь». № 10, 2009 г.
  16. Ф. Ф. Вигель. Записки. — М.: «Захаров», 2000 г.
  17. А.Ф.Вельтман. Романы. — М.: Современник, 1985 г.
  18. М. Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 17. Москва, Художественная литература, 1973 г.
  19. В.Я.Брюсов Повести и рассказы. — М.: Советская Россия, 1983 г.
  20. В.П.Беляев. «Старая крепость». Кн. первая и вторая — Минск: «Юнацтва», 1986 г.
  21. Пантелеев А.И. Собрание сочинений в четырёх томах, Том 1. Ленинград, «Детская литература», 1983 г.
  22. Бубеннов М.С. Собрание сочинений в четырёх томах. — Том 2. — М.: Современник, 1981 г.
  23. Домбровский Ю.О. Собрание сочинений: В 6 томах. Том 2. — М.: Терра, 1992 г.
  24. Виктор Пелевин. Собрание сочинений в трёх томах. Том 3. — М.: Вагриус, 2001 г.
  25. Полянская И., «Прохождение тени». — М.: Вагриус, 1999 г.
  26. Б. Лившиц. «Полутороглазый стрелец». — Л.: Советский писатель, 1989 г.
  27. С. Кирсанов, Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. Большая серия. — СПб.: Академический проект, 2006 г.
  28. Н. Ушаков. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1980 г.
  29. И. Михайловская (Дарья Васильевна Михайлова) в книге: Поэты пражского «Скита». — М.: Росток, 2005 г.
  30. Л. А. Лавров. Лето. — М.: Летний сад, 2011 г.
  31. Г. Иванов. Стихотворения. Новая библиотека поэта. — СПб.: Академический проект, 2005 г.
  32. Иосиф Бродский. Собрание сочинений: В 7 томах. — СПб.: Пушкинский фонд, 2001 г. — Том 1
  33. С. Шервинский. Стихотворения. Воспоминания. — М.: Водолей, 1999 г.
  34. М. С. Петровых. Черта горизонта: стихи и переводы. Воспоминания о М. Петровых. — Ереван, 1986 г.
  35. Давид Самойлов. Стихотворения. Новая библиотека поэта. Большая серия. Санкт-Петербург, «Академический проект», 2006 г.

См. также

править