Фонарик (маленький фонарь)

Фона́рик в значении маленький фонарь (от др.-греч. Φανάριον, светильник, свет, факел) — подобно тому как колокол отличается от колокольчика, так же и фонарь может отличаться от фонарика. Особенно часто это слово в уменьшительном или ласкательном значении можно было встретить в те старые времена, когда ещё не было электрических карманных фонариков. Фонариками могли называть переносные фонари, маленькие фонари на каретах, китайские фонарики в саду и вообще любой маленький светящийся объект.

Ручной фонарик

Фонарик в кратких цитатах

	...поезд пролетел по улице, мелькнул в полосе электрического света около аптеки, а затем потонул в темноте, и только еще красный фонарик сзади несколько времени посылал прощальный привет из глубины ночи...
	— Владимир Короленко, «Без языка», 1895

	...каждый китайский воин имеет присвоенный ему ночью фонарик, а днем — свое особое знамя, или значок.
	— Василий Черевков, «По китайскому побережью», 1898

	Холодная, тёмная, безлунная ночь. Только звёзды мерцают. По огромному тюремному двору там и сям бегают огоньки фонариков.
	— Влас Дорошевич, «Сахалин (Каторга)», 1903

	При обманчивом сумеречном свете фонариков все люди казались красивыми, а сами танцующие — какими-то необыкновенными существами, трогательными в своей воздушности и чистоте.
	— Леонид Андреев, «Вор», 1904

	Жёлтый фонарик сверху косился на них, прищурясь, как желтый кошачий глаз, который уже все видел, все знает, которому все равно.
	— Сергей Сергеев-Ценский, «Береговое», 1907

	Ночь явилась в виде красных, зеленых и желтых фонариков. Пока их не было, не было и ночи, а теперь всюду легла она, заползла в кусты, прохладною темнотою, как водой, залила весь сад, и дом, и самое небо.
	— Леонид Андреев, «Цветок под ногою», 1911

	От людей в саду остались одни голоса. Пока человек идет около фонариков, его видно, а как начинает отходить, так все тает, тает, тает, а голос сверху смеется, разговаривает, бесстрашно плавает в темноте.
	— Леонид Андреев, «Цветок под ногою», 1911

	Снежинки снуют, как ручные фонарики.
	— Борис Пастернак, «Метель», 1914

	Девушка с маленьким фонариком Каждый день проходит мимо жизни.
	— Мария Моравская, «Девушка с фонариком», 1915

	...там, за лесом, зажгло солнце свой алый фонарик и отбросило прожектором живой дымящийся столб.
	— Надежда Тэффи, «Лесная идиллия», 1915

	...ночью на море можно увидеть слабый мерцающий свет. Это светятся одноклеточные ночесветки. Если ударить чем-либо по воде, то свечение в этом месте станет значительно интенсивнее, и вода вспыхнет голубоватым светом. Это ночесветки «зажгут» свои клетки-фонарики в ответ на механическое раздражение.
	— Татьяна Жданова, «Сотворённая природа глазами биологов», 2012

Фонарик в публицистике и документальной прозе

	А дело как раз с воскресенья на понедельник. «Вставай!» Потянулся мастер, вспомнил обещание, встал. «Свети огонь!» Засветил фонарик, пошли на улицу. Отперли кладовую, а в кладовой-то пусто. Поставили огонь на прилавок, сели сами, сидят. Огонь на пустую улицу светит.
	— Владимир Короленко, «Павловские очерки» («На скупке»), 1890

Мне предстояло разыскивать себе ночлег в «Лондоне и Париже», зиявшем передо мною раскрытыми воротами, в глубине которых, где-то неизмеримо далеко, блуждал одинокий фонарик. С великим трудом и даже с немалою опасностью поднялся я во второй этаж по узкой лестнице. Передо мной раскрывались внезапно то какие-то пропасти, откуда слышалось тихое чавканье и жалобные вздохи лошадей, то вдруг отверстие в стене ставило меня в непосредственное соседство с наружною пустотой, где белели старые крыши. Где-то все мелькал фонарик, где-то кто-то тихо, но свирепо ругался, где-то стучали копыта лошадей и полозья саней терлись по деревянному помосту.

— Владимир Короленко, «Павловские очерки» («На скупке»), 1890

...в этот вечер ожидался в Фу-чжоу один очень важный мандарин из Пекина; местные власти распорядились устроить ему торжественную встречу; между прочим, форты, расположенные по реке, должны были салютовать пушечными выстрелами, а собранные пехотные войска ружьями и хлопушками; фонарики, что мелькали в воздухе, принадлежали тоже солдатам: каждый китайский воин имеет присвоенный ему ночью фонарик, а днем — свое особое знамя, или значок.

— Василий Черевков, «По китайскому побережью», 1898

Чувствительность к внешнему воздействию обнаруживают и другие микроорганизмы. Например, ночью на море можно увидеть слабый мерцающий свет. Это светятся одноклеточные ночесветки. Если ударить чем-либо по воде, то свечение в этом месте станет значительно интенсивнее, и вода вспыхнет голубоватым светом. Это ночесветки «зажгут» свои клетки-фонарики в ответ на механическое раздражение. Таким же свечением они ответят даже на самое незначительное повышение ионов натрия или сахара в воде, то есть на химическое раздражение. Ведь их хеморецепторы являются приемным устройством в системе анализа химических соединений. А они редко ошибаются. Опыты говорят не только об очень тонком механизме хеморецепции, но еще и о передаче информации другим одноклеточным существам. Вспышка ночесветок при введении в воду химических веществ — это перевод информации химического языка полученного сигнала, посланного веществом, на электромагнитный — световой. И тогда загоревшийся фонарик ночесветки становится сигналом своим соплеменникам. Он даст им предупреждение о возможной опасности, связанной с изменением состава химических соединений в водной среде.

— Татьяна Жданова, «Сотворённая природа глазами биологов», 2012

Фонарик в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

	Днем было хорошо ехать, а ночью еще лучше! Забудешься на минутку, вдруг проснешься от толчка, и в первую минуту не можешь еще опомниться. Наверху возка чуть теплится маленький дорожный фонарик, освещая две странные спящие фигуры в больших мехах и белых дорожных капорах. Сразу и не признаешь в них мать и сестру.
	— Софья Ковалевская, «Воспоминания детства», 1890

	А вечер! Боже ты мой господи! Вечером с непривычки можно умереть. Едешь ты на гондоле… Тепло, тихо, звезды… Лошадей в Венеции нет, и потому тишина здесь, как в поле. Вокруг снуют гондолы… Вот плывет гондола, увешанная фонариками. В ней сидят контрабас, скрипки, гитара, мандолина и корнет-а-пистон, две-три барыни, несколько мужчин — и ты слышишь пение и музыку. Поют из опер. Какие голоса!
	— Антон Чехов, письмо И. П. Чехову, 24 марта 1891 г.

Стоять, высунувшись в окно, и глядеть вперед становится тяжело и жутко, жутко до какого-то острого, болезненного, физического ужаса. Так и кажется, что эта сырая, черная бездна будет продолжаться нескончаемо, что она похоронит поезд в своих холодных недрах. Мелькает вдали, медленно вырастая, слабая светлая точка, и вы уже собираетесь вздохнуть с облегчением, глубоко, во всю грудь... Нет! это только жалкий, бледно-зелёный железнодорожный фонарик.

— Александр Куприн, «Путевые картинки», 1900

	Холодная, тёмная, безлунная ночь. Только звёзды мерцают. По огромному тюремному двору там и сям бегают огоньки фонариков. Не видно ни зги, но чувствуется присутствие, дыханье толпы.
	— Влас Дорошевич, «Сахалин (Каторга)», 1903

— Часы в кабинете у дедушки стоят, сломанные. — Пойдемте посмотрим. — Там темно. — Мы фонарик с ёлки возьмем. Принесите фонарик, ну, пожалуйста. Никита побежал в гостиную, снял с ёлки фонарик со слюдяными цветными окошечками, зажег его и вернулся в прихожую. Лиля накинула на себя большой пуховый платок. Дети, крадучись, вышли в коридор и прошмыгнули на летнюю половину. <...> Никита потянул дверь, она жалобно заскрипела, и звук этот гулко раздался в пустых комнатах. Лиля схватила Никиту за руку. Фонарик задрожал, и красные и синие лучи его полетели по стенам. На цыпочках дети вошли в соседнюю комнату.

— Алексей Толстой, «Детство Никиты», 1922

Он стоит предо мною в темпом костюме, чуточку сгорбившись, с тихою речью и мягкими манерами, немножко застенчивый. И в небольшом кабинете его есть маленький фонарик, совсем маленький, где может поместиться только коротенький диванчик, и когда Чехов говорит, он любит уходить в фонарик и сидеть на маленьком диванчике. А в большом окне кабинета — разноцветные стекла, чтобы мягче был свет, и против фонарика, над камином, Левитан нарисовал маленькую картину — русская смутная, тихая даль со смутно освещенными стогами сена…

— Сергей Елпатьевский, «Антон Павлович Чехов», 1933

	Фонарщик, обернувшись, посмотрел еще мрачнее и недоверчивее. — Чего это вы на фонари глаза пялите? — сказал он хриплым голосом. — Ишь што! Фонарей не видали? Чего надоть? — Да вот он… — сказал Щербиновский, показав на меня, — смотрит — фонарик выбирает, на котором лучше повеситься. Фонарщик, взяв лестницу и насупившись, пошел, остро взглянув на нас.
	— Константин Коровин, «Фонарь», 1935

Он ушел в дверь соседней комнаты. Наступило молчание. Квартальный вышел в пальто, мигнул городовому, пошел с нами, а также и городовой. — Послушайте, господин надзиратель, — говорит дорогой Щербиновский, — поверьте, что это недоразумение, уверяю вас. — Какие недоразумения? Что за шутки! Свидетели говорили: вынул из кармана веревку, на фонарь накидывает. Этот, говорит, фонарик хорош, подходящий, чтобы повеситься… Хороши шутки!

— Константин Коровин, «Фонарь», 1935

Фонарик в беллетристике и художественной литературе

Фонарик на стене (Болонья)

Господин Воскресенье, глава дней недели, явился в чёрном шёлковом плаще. Благочестивые люди подумали бы, что он надел пасторское облачение и собирается в церковь, дети же мирской суеты увидали бы, что он просто-напросто накинул на себя домино и собирается веселиться, а яркая гвоздика, красующаяся у него в петличке, означает красный фонарик, который выставляется у театральных касс и гласит: «Все билеты проданы, веселитесь же на славу!»

— Ханс Кристиан Андерсен, «Дни недели», 1868

	Анна ответила несколько слов дамам, но, не предвидя интереса от разговора, попросила Аннушку достать фонарик, прицепила его к ручке кресла и взяла из своей сумочки разрезной ножик и английский роман. Первое время ей не читалось. Сначала мешала возня и ходьба; потом, когда тронулся поезд, нельзя было не прислушаться к звукам...
	— Лев Толстой, «Анна Каренина», 1876

Каштаны, окутанные желтым светом, казались не то окрашенными, не то фосфоресцирующими. А электрические шары, похожие на сверкающие бледные луны, на упавшие с неба гигантские живые жемчужины, своим перламутровым, таинственным и царственным сиянием совершенно затмили отвратительный, грязный свет газовых рожков и цветные гирлянды стеклянных фонариков. <...> Я ускорил шаги, чтобы избежать ее протянутой руки. И больше я не встретил никого. Перед театром Водевиль тряпичник рылся в канаве. Его фонарик мелькал у самой земли.

— Ги де Мопассан, «Ночь», 1887

...Джону Келли скоро стало казаться, что у незнакомца не было никаких намерений. Он просто вышел на платформу, без всякого багажа, только с корзиной в руке, даже, по-видимому, без всякого плана действий и тупо смотрел, как удаляется поезд. Раздался звон, зашипели колеса, поезд пролетел по улице, мелькнул в полосе электрического света около аптеки, а затем потонул в темноте, и только еще красный фонарик сзади несколько времени посылал прощальный привет из глубины ночи...

— Владимир Короленко, «Без языка», 1895

	Вот мы опять вдвоем. Он тихо и радостно визжит. Белый фонарик ярко вспыхивает над столом, где все так же чинно стоят нетронутые тарелки. В углу холодная несмятая постель.
	— Нина Петровская, «Я и собака», 1907

А крепость совсем прижалась к скале башнями: вросла в нее на ночь. В белой даче стемнело, и зажгли вверху под потолком свечу в цветном фонарике. Небольшой узорчатый фонарик отсек от окон наступавшую ночь, и все кругом, — и горы, и море, и небо, — обратил в одну эту комнату с тихими стенами, неясной мыслью и ожиданием по углам. Точно с потолка вниз глядел кто-то, свой, давно знакомый, глядел ласково и уверенно и гладил по щекам глазами.

— Сергей Сергеев-Ценский, «Береговое», 1907

	Она стояла перед ним тяжело дышащая, нагая. Не видно было, светит ли фонарик: глаза ее были нестерпимо ярки, и фонарик потонул в них, в этом вызове, презрении и злобе, в наготе злобы. <...> И они входили в белую дачу, где свет от фонарика был редкий, весь пронизанный иголками темноты, шептались, толкали друг друга, бесплотные и невидные, но слышные, слышнее прибоя внизу и ветра с гор.
	— Сергей Сергеев-Ценский, «Береговое», 1907

	В белой даче в узорчатом фонарике догорала свеча. Свет стал боязливый, влажный, точно темноты слишком много надвинулось со всех сторон, и ему уже больно было бороться с нею и он прятался как дворовая собачонка в подворотню от уличных камней и палок.
	— Сергей Сергеев-Ценский, «Береговое», 1907

В темноте, на полянке, остановились. В некотором отдалении, за редкими, прозрачными по-зимнему деревьями, молчаливо двигались два фонарика: там стояли виселицы. — Калошу потерял, — сказал Сергей Головин. <...> Вдруг близко, у самого уха Вернера, послышался горячий, задыхающийся шёпот Цыганка: — Барин, а барин. Лес-то, а? Господи, что же это! А там это что, где фонарики, вешалка, что ли? Что же это, а? Вернер взглянул: Цыганок маялся предсмертным томлением.

— Леонид Андреев, «Рассказ о семи повешенных», 1908

Свет потайного фонарика упал на бумагу и белые без перчаток руки. И то и другое немного дрожало; дрожал и голос: — Господа, может быть, приговора не читать, ведь вы его знаете? Как вы? — Не читать, — за всех ответил Вернер, и фонарик быстро погас. От священника также все отказались. Цыганок сказал: — Буде, батя, дурака ломать; ты меня простишь, а они меня повесят. Ступай, откудова пришел. <...> — Прощай, товарищ! — крикнули ему. Ушли. Стало тихо. Фонарики за деревьями остановились неподвижно. Ждали вскрика, голоса, какого-нибудь шума, — но было тихо там, как и здесь, и неподвижно желтели фонарики. — Ах, Боже мой! — дико прохрипел кто-то. Оглянулись: это в предсмертном томлении маялся Цыганок. — Вешают!

— Леонид Андреев, «Рассказ о семи повешенных», 1908

И так ежедневно круглый год. Дышит ли запахом цветов весна на полях, разражается ли июльская буря, мечут ли на улице столбами пыли освирепелые осенние вихри, несутся ли в воздухе зимние снега, — всегда с приближением вечера перебегает он с своим факелом городские улицы, зажигает свет, а затем исчезает, как тень. Откуда ты, человече, где укрываешься ты, отчего незнакомы нам твои черты и не слышим твоего голоса? Есть ли жена или мать, дожидающиеся твоего прихода? Есть ли дети, которые, поставив в углу твой фонарик, взбираются к тебе на колени и обнимают твою шею?

— Болеслав Прус, «Фонарщик», 1909

	Отправившись в указанный дом, я спросил привратника: — У вас ли живёт тот, который зажигает фонари? — У нас. — А где? — Вон, в той клетушке. Клетушка была заперта. Я посмотрел в окно, но увидел лишь у стены лежанку, а около нее, на высоком шесте фонарик. Фонарщика же не было. — Скажи, по крайней мере, каков он на вид.
	— Болеслав Прус, «Фонарщик», 1909

С этими словами он стукнул в дверь, сторож отпер, вытянулся и проводил нас на середину церкви. «Темненько здесь, ваше превосходительство, сию минуту я фонарик засвечу». Мы подошли к гробу. Он был дубовый, на винтах, прекрасной работы. Сторож подошел с фонарем и, подняв крышку, осветил нам лицо покойника. Пушкин был бледен, как белый воск, посинелые губы его слегка скривились; вместо волос и бакенбард темнели неровные клочки. «Пообрезали на память», — заметил шепотом Жуков.

— Борис Садовской, «Три встречи с Пушкиным», 1911

Пока нянька поила Юру чаем, в саду уже начали протягивать проволоку для фонариков, а пока в саду протягивали проволоку, в гостиной переставили всю мебель, а пока в гостиной переставляли мебель, кучер Евмен уже запряг лошадь и выехал со двора с какой-то особенной таинственной, праздничной целью. С крайним трудом Юре удалось на некоторое время сосредоточиться: вместе с отцом они стали развешивать фонарики. <...> Хотел видеть, как начнут зажигать фонарики, а фонарики уже все горели, все до единого, до самого последнего из последних. Загорелись сами, как звёзды.

— Леонид Андреев, «Цветок под ногою», 1911

	Фонарики кругом уже погасли, и светились только два: один, зелененький, горел еще совсем ярко, а другой, желтенький, уже мигал. И хотя ветра не было, но от своего миганья он покачивался, и все кругом также слегка покачивалось.
	— Леонид Андреев, «Цветок под ногою», 1911

Петька, вижу, мастерит что-то, вытянул губы, — старается, пальцами работает. Это Петька из сахарной бумаги фонарик прилаживает — для бабушки фонарик, чтобы ей огонек ее донести до дому. А себе он и не такое сделает. <...> А Петька смастерил фонарик, да под картуз его — вот удивит бабушку! — стращал пострел давече, что огонек у ней задует, огорчил бабушку, а тут ей фонарик, получайте, вот обрадуется бабушка! — под картузом фонарик никуда не денется, и сам за другую работу принялся. Свечка у Петьки, как и у бабушки, такая же тоненькая, и останется от нее под конец всенощной так огарышек маленький, Петька об этом обо всем сообразил и подумал, да тихонько с подсвечника от Божией Матери те тоненькие свечки, что тают, и стал потаскивать: ловко так протянет руку, будто поправить свечку, а сам и стянет, да все к своей, все прикладывает к своей тоненькой, и уж не тоненькая она у него, вот такая! — и без всякого фонарика не загаснет, и дуй, какой хочешь, ветер, не задует и ветер. «Фонарик бабушке, пускай ее себе в фонарике донесет свою тоненькую, а у меня вот какая, саженная!» — и Петька доволен, знай, работает. <...> Впереди шел Петька, важный такой, нес свою свечку, и хоть коротенька была, да объемиста, пальца в два, такая! — шел Петька, крепко шагал, растопыренной розовой ладонью огонек застил, а за Петькой бабушка шмыгала с фонариком: тоненькая свечка ее так и таяла, там тоненький огонек теплился, — уж и рада она была фонарику, удивил Петька бабушку! — и слезы поблескивали на ее морщинках от огонька тоненького.

— Алексей Ремизов, «Спасов огонёк» (из цикла «Свет незаходимый»), 1913

	На берегу уже зажигаются огоньки. Вот засветилась пестрая гирлянда фонариков кафе Кварнеро, где я должна быть, и куда я не пойду.
	— Надежда Тэффи, «Старый моряк», 1913

По дороге и там, в дали серебряно-белой, бродят светлячки-фонарики. Вот один светлячок погас, снова вспыхнул и снова погас несколько раз подряд, в равномерные промежутки времени — это сигнал. Кто-то кому-то говорить, спрашиваешь, предупреждаешь. А с другой стороны два близких ровных светляка спешат, торопятся с все возрастающей скоростью, — это поезд бежит за ранеными. И все это белое пространство — не обычно зимнее, мертвое, оно все живет, шевелится, копошится, огоньками передвигается, фонариками переглядывается, все живет жизнью напряженной и таинственной. Тяжело вздыхая, останавливается запыхавшийся локомотив. Темный фигуры санитаров и сестер разбредаются по станции, ждут своего живого груза. И навстречу им издалека, из белой мглы, заискрились бисерным ожерельем красные фонарики вагонеток полевой дороги. Их много, — это целый караван. Подъезжают, подкатываются огонек за огоньком. Остановился первый, а последний там, далеко в поле. Паровоза нет.

— Надежда Тэффи, «На пункте», 1915

	Шевельнулось что-то между стволами, там, где начинаются первые ветки. Что-то прыгнуло яркое и радостное. Это там, за лесом, зажгло солнце свой алый фонарик и отбросило прожектором живой дымящийся столб. Загорелись сухим огнем красностволые сосны, закружевились прозрачно кусты.
	— Надежда Тэффи, «Лесная идиллия», 1915

— А только я говорил: фонарики — так, маленькие, с сеткой. А ты — сейчас на свой салтык, тебе фонарину надо — во! Нет уж: фонарики — это что. Надо такое, чтоб враз. Да и Кортома сказывал: фонарь. А теперь так — кургузит. Фонарики! То-оже... Неизвестно, что там за окном: темный день или темная ночь. Да это и все равно теперь. От висячей лампочки-жестянки в избе — светлый круг. В светлом кругу жил Марей, строил свой фонарь: связывал в обло круг из досок-межеумок; паял жестяные трубки; плел проволочную сетку. <...> — Бр-рязг! — треск сверху. Огонек взметнулся, ослепил — на голову Марею какие-то верешки, оскретки — и конец: тьма. Невидимые в темноте — окружили, задергали, затуркали Марея. — Дурачо-ок! С фонариком супротив ночи.

— Евгений Замятин, «Север», 1918

	Опасаясь, чтобы с Логада что-нибудь не случилось, я зажег свой маленький фонарик и снова пошел его искать. Два удэхейца вызвались меня провожать. На берегу, шагах в пятидесяти от балагана, мы нашли Логада спящим на охапке сухой травы.
	— Владимир Арсеньев, «Дерсу Узала», 1923

Фонарик в поэзии

Фонарики

Фонарики-сударики — Народ всё деловой: Чиновники, сановники — Всё люди с головой! Они на то поставлены, Чтоб видел их народ. Чтоб величались, славились, Но только без хлопот. Им, дескать, не приказано Вокруг себя смотреть, Одна у них обязанность: Стоять тут и гореть, Да и гореть, покудова Кто не задует их. Так что же и тревожиться О горестях людских! Фонарики-сударики — Народ всё деловой: Чиновники, сановники — Всё люди с головой!

— Иван Мятлев, «Фонарики», 8 ноября 1841

	Буду ждать я час — другой, Где-то мой сухарик? Помни, помни, друг милой, Красненький фонарик.
	— Валерий Брюсов, «Весёлая», 1903

	Столетия — фонарики! о сколько вас во тьме, На прочной нити времени, протянутой в уме! Огни многообразные, вы тешите мой взгляд… То яркие, то тусклые фонарики горят. Сверкают, разноцветные, в причудливом саду, В котором, очарованный, и я теперь иду. Вот пламенники красные, — подряд до десяти.
	— Валерий Брюсов, «Фонарики», 1906

	Как фонарик, свечусь изнутри И не знаю, как скрыть от прохожих, Что в кармане открытка и три Телеграммы, по подписи схожих. <...> Перечту телеграммы ― их три ― И на каждую дважды отвечу. Как фонарик свечусь изнутри ― Телеграммы с открыткою ― свечи.
	— Мария Шкапская, «Фонарик» (из книги «Час вечерний», цикл «Bibletos»), 1914

	Пушинки непрошенно валятся на руки. Мне страшно в безлюдьи пороши разнузданной. Снежинки снуют, как ручные фонарики. Вы узнаны, ветки! Прохожий, ты узнан!
	— Борис Пастернак, «Метель», 1914

	Зажигался фонарик так рано, Рано полнились кресла и ложи. Слякоть улицы, слишком туманной, Гнала сюда прохожих. Зажигался фонарик так рано… Нестерпимо было одной, Проходя мимо жизни экранной, Тосковать о жизни земной.
	— Мария Моравская, «Девушка с фонариком», 1915

	Она вторила, чуть лукавя: — О, ваш путь так ярок! И освещал дорогу к славе Маленький фонарик.
	— Мария Моравская, «Девушка с фонариком», 1915

	Да, друг невиданный, неслыханный С тобой. — Фонарик потуши! Я знаю все ходы и выходы В тюремной крепости души.
	— Марина Цветаева, «Да, друг невиданный, неслыханный…», 1920

	Вдруг откуда-то летит Маленький Комарик, И в руке его горит Маленький фонарик.
	— Корней Чуковский, «Муха-цокотуха», 1924

	Эти сумерки ― черные с синим И луна ― неживая печать, За фонарным расцветом павлиньим Мне живого лица не узнать. <...> Ах, фонарики, ― черные с синим Ротой, в струнку ― мучительный строй… Здесь обряд ослепительных линий Завершается мертвой луной.
	— Перикл Ставров, «Фонарики», 1927

	В лучах фонарика на черный ряд гробов Смиренней припадал осенний ветер злобный, И виделись ― латунь тускнеющих гербов И в мраморных цветах младенца сон надгробный.
	— Сергей Шервинский, «Под небом облачным и криками стрижей...», 1960-е

См. также

• Фонарик
• Рукав-фонарик
• «Фонарики-сударики»
• Свет
• Квартал красных фонарей
• Фонарщик
• До фонаря
• «Улицы разбитых фонарей»
• Как однажды Жан-звонарь городской сломал фонарь