Фонарик (маленький фонарь)

Фона́рик в значении маленький фонарь (от др.-греч. Φανάριον, светильник, свет, факел) — подобно тому как колокол отличается от колокольчика, так же и фонарь может отличаться от фонарика. Особенно часто это слово в уменьшительном или ласкательном значении можно было встретить в те старые времена, когда ещё не было электрических карманных фонариков. Фонариками могли называть переносные фонари, маленькие фонари на каретах, китайские фонарики в саду и вообще любой маленький светящийся объект.

Ручной фонарик

Фонарик в кратких цитатах

править
  •  

...поезд пролетел по улице, мелькнул в полосе электрического света около аптеки, а затем потонул в темноте, и только еще красный фонарик сзади несколько времени посылал прощальный привет из глубины ночи...[1]

  Владимир Короленко, «Без языка», 1895
  •  

...каждый китайский воин имеет присвоенный ему ночью фонарик, а днем — свое особое знамя, или значок.[2]

  Василий Черевков, «По китайскому побережью», 1898
  •  

Холодная, тёмная, безлунная ночь. Только звёзды мерцают. По огромному тюремному двору там и сям бегают огоньки фонариков.[3]

  Влас Дорошевич, «Сахалин (Каторга)», 1903
  •  

При обманчивом сумеречном свете фонариков все люди казались красивыми, а сами танцующие — какими-то необыкновенными существами, трогательными в своей воздушности и чистоте.

  Леонид Андреев, «Вор», 1904
  •  

Жёлтый фонарик сверху косился на них, прищурясь, как желтый кошачий глаз, который уже все видел, все знает, которому все равно.[4]

  Сергей Сергеев-Ценский, «Береговое», 1907
  •  

Ночь явилась в виде красных, зеленых и желтых фонариков. Пока их не было, не было и ночи, а теперь всюду легла она, заползла в кусты, прохладною темнотою, как водой, залила весь сад, и дом, и самое небо.

  Леонид Андреев, «Цветок под ногою», 1911
  •  

От людей в саду остались одни голоса. Пока человек идет около фонариков, его видно, а как начинает отходить, так все тает, тает, тает, а голос сверху смеется, разговаривает, бесстрашно плавает в темноте.

  Леонид Андреев, «Цветок под ногою», 1911
  •  

Снежинки снуют, как ручные фонарики.[5]

  Борис Пастернак, «Метель», 1914
  •  

Девушка с маленьким фонариком
Каждый день проходит мимо жизни.[6]

  Мария Моравская, «Девушка с фонариком», 1915
  •  

...там, за лесом, зажгло солнце свой алый фонарик и отбросило прожектором живой дымящийся столб.

  Надежда Тэффи, «Лесная идиллия», 1915
  •  

...ночью на море можно увидеть слабый мерцающий свет. Это светятся одноклеточные ночесветки. Если ударить чем-либо по воде, то свечение в этом месте станет значительно интенсивнее, и вода вспыхнет голубоватым светом. Это ночесветки «зажгут» свои клетки-фонарики в ответ на механическое раздражение.[7]

  — Татьяна Жданова, «Сотворённая природа глазами биологов», 2012

Фонарик в публицистике и документальной прозе

править
  •  

А дело как раз с воскресенья на понедельник. «Вставай!» Потянулся мастер, вспомнил обещание, встал. «Свети огонь!» Засветил фонарик, пошли на улицу. Отперли кладовую, а в кладовой-то пусто. Поставили огонь на прилавок, сели сами, сидят. Огонь на пустую улицу светит.[8]

  Владимир Короленко, «Павловские очерки» («На скупке»), 1890
  •  

Мне предстояло разыскивать себе ночлег в «Лондоне и Париже», зиявшем передо мною раскрытыми воротами, в глубине которых, где-то неизмеримо далеко, блуждал одинокий фонарик. С великим трудом и даже с немалою опасностью поднялся я во второй этаж по узкой лестнице. Передо мной раскрывались внезапно то какие-то пропасти, откуда слышалось тихое чавканье и жалобные вздохи лошадей, то вдруг отверстие в стене ставило меня в непосредственное соседство с наружною пустотой, где белели старые крыши. Где-то все мелькал фонарик, где-то кто-то тихо, но свирепо ругался, где-то стучали копыта лошадей и полозья саней терлись по деревянному помосту.[8]

  Владимир Короленко, «Павловские очерки» («На скупке»), 1890
  •  

...в этот вечер ожидался в Фу-чжоу один очень важный мандарин из Пекина; местные власти распорядились устроить ему торжественную встречу; между прочим, форты, расположенные по реке, должны были салютовать пушечными выстрелами, а собранные пехотные войска ружьями и хлопушками; фонарики, что мелькали в воздухе, принадлежали тоже солдатам: каждый китайский воин имеет присвоенный ему ночью фонарик, а днем — свое особое знамя, или значок.[2]

  Василий Черевков, «По китайскому побережью», 1898
  •  

Чувствительность к внешнему воздействию обнаруживают и другие микроорганизмы. Например, ночью на море можно увидеть слабый мерцающий свет. Это светятся одноклеточные ночесветки. Если ударить чем-либо по воде, то свечение в этом месте станет значительно интенсивнее, и вода вспыхнет голубоватым светом. Это ночесветки «зажгут» свои клетки-фонарики в ответ на механическое раздражение.
Таким же свечением они ответят даже на самое незначительное повышение ионов натрия или сахара в воде, то есть на химическое раздражение. Ведь их хеморецепторы являются приемным устройством в системе анализа химических соединений. А они редко ошибаются.
Опыты говорят не только об очень тонком механизме хеморецепции, но еще и о передаче информации другим одноклеточным существам. Вспышка ночесветок при введении в воду химических веществ — это перевод информации химического языка полученного сигнала, посланного веществом, на электромагнитный — световой. И тогда загоревшийся фонарик ночесветки становится сигналом своим соплеменникам. Он даст им предупреждение о возможной опасности, связанной с изменением состава химических соединений в водной среде.[7]

  — Татьяна Жданова, «Сотворённая природа глазами биологов», 2012

Фонарик в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

править
  •  

Днем было хорошо ехать, а ночью еще лучше! Забудешься на минутку, вдруг проснешься от толчка, и в первую минуту не можешь еще опомниться. Наверху возка чуть теплится маленький дорожный фонарик, освещая две странные спящие фигуры в больших мехах и белых дорожных капорах. Сразу и не признаешь в них мать и сестру.[9]

  Софья Ковалевская, «Воспоминания детства», 1890
  •  

А вечер! Боже ты мой господи! Вечером с непривычки можно умереть. Едешь ты на гондоле… Тепло, тихо, звезды… Лошадей в Венеции нет, и потому тишина здесь, как в поле. Вокруг снуют гондолы… Вот плывет гондола, увешанная фонариками. В ней сидят контрабас, скрипки, гитара, мандолина и корнет-а-пистон, две-три барыни, несколько мужчин — и ты слышишь пение и музыку. Поют из опер. Какие голоса!

  Антон Чехов, письмо И. П. Чехову, 24 марта 1891 г.
  •  

Стоять, высунувшись в окно, и глядеть вперед становится тяжело и жутко, жутко до какого-то острого, болезненного, физического ужаса. Так и кажется, что эта сырая, черная бездна будет продолжаться нескончаемо, что она похоронит поезд в своих холодных недрах. Мелькает вдали, медленно вырастая, слабая светлая точка, и вы уже собираетесь вздохнуть с облегчением, глубоко, во всю грудь... Нет! это только жалкий, бледно-зелёный железнодорожный фонарик.[10]

  Александр Куприн, «Путевые картинки», 1900
  •  

Холодная, тёмная, безлунная ночь. Только звёзды мерцают.
По огромному тюремному двору там и сям бегают огоньки фонариков.
Не видно ни зги, но чувствуется присутствие, дыханье толпы.[3]

  Влас Дорошевич, «Сахалин (Каторга)», 1903
  •  

Часы в кабинете у дедушки стоят, сломанные.
— Пойдемте посмотрим.
— Там темно.
— Мы фонарик с ёлки возьмем. Принесите фонарик, ну, пожалуйста.
Никита побежал в гостиную, снял с ёлки фонарик со слюдяными цветными окошечками, зажег его и вернулся в прихожую. Лиля накинула на себя большой пуховый платок. Дети, крадучись, вышли в коридор и прошмыгнули на летнюю половину. <...>
Никита потянул дверь, она жалобно заскрипела, и звук этот гулко раздался в пустых комнатах. Лиля схватила Никиту за руку. Фонарик задрожал, и красные и синие лучи его полетели по стенам. На цыпочках дети вошли в соседнюю комнату.[11]

  Алексей Толстой, «Детство Никиты», 1922
  •  

Он стоит предо мною в темпом костюме, чуточку сгорбившись, с тихою речью и мягкими манерами, немножко застенчивый. И в небольшом кабинете его есть маленький фонарик, совсем маленький, где может поместиться только коротенький диванчик, и когда Чехов говорит, он любит уходить в фонарик и сидеть на маленьком диванчике. А в большом окне кабинета — разноцветные стекла, чтобы мягче был свет, и против фонарика, над камином, Левитан нарисовал маленькую картину — русская смутная, тихая даль со смутно освещенными стогами сена…

  Сергей Елпатьевский, «Антон Павлович Чехов», 1933
  •  

Фонарщик, обернувшись, посмотрел еще мрачнее и недоверчивее.
— Чего это вы на фонари глаза пялите? — сказал он хриплым голосом. — Ишь што! Фонарей не видали? Чего надоть?
— Да вот он… — сказал Щербиновский, показав на меня, — смотрит — фонарик выбирает, на котором лучше повеситься.
Фонарщик, взяв лестницу и насупившись, пошел, остро взглянув на нас.[1]

  Константин Коровин, «Фонарь», 1935
  •  

Он ушел в дверь соседней комнаты. Наступило молчание. Квартальный вышел в пальто, мигнул городовому, пошел с нами, а также и городовой.
— Послушайте, господин надзиратель, — говорит дорогой Щербиновский, — поверьте, что это недоразумение, уверяю вас.
— Какие недоразумения? Что за шутки! Свидетели говорили: вынул из кармана веревку, на фонарь накидывает. Этот, говорит, фонарик хорош, подходящий, чтобы повеситься… Хороши шутки![1]

  Константин Коровин, «Фонарь», 1935

Фонарик в беллетристике и художественной литературе

править
 
Фонарик на стене (Болонья)
  •  

Господин Воскресенье, глава дней недели, явился в чёрном шёлковом плаще. Благочестивые люди подумали бы, что он надел пасторское облачение и собирается в церковь, дети же мирской суеты увидали бы, что он просто-напросто накинул на себя домино и собирается веселиться, а яркая гвоздика, красующаяся у него в петличке, означает красный фонарик, который выставляется у театральных касс и гласит: «Все билеты проданы, веселитесь же на славу!»[12]

  Ханс Кристиан Андерсен, «Дни недели», 1868
  •  

Анна ответила несколько слов дамам, но, не предвидя интереса от разговора, попросила Аннушку достать фонарик, прицепила его к ручке кресла и взяла из своей сумочки разрезной ножик и английский роман. Первое время ей не читалось. Сначала мешала возня и ходьба; потом, когда тронулся поезд, нельзя было не прислушаться к звукам...[13]

  Лев Толстой, «Анна Каренина», 1876
  •  

Каштаны, окутанные желтым светом, казались не то окрашенными, не то фосфоресцирующими. А электрические шары, похожие на сверкающие бледные луны, на упавшие с неба гигантские живые жемчужины, своим перламутровым, таинственным и царственным сиянием совершенно затмили отвратительный, грязный свет газовых рожков и цветные гирлянды стеклянных фонариков. <...>
Я ускорил шаги, чтобы избежать ее протянутой руки. И больше я не встретил никого. Перед театром Водевиль тряпичник рылся в канаве. Его фонарик мелькал у самой земли.

  Ги де Мопассан, «Ночь», 1887
  •  

...Джону Келли скоро стало казаться, что у незнакомца не было никаких намерений. Он просто вышел на платформу, без всякого багажа, только с корзиной в руке, даже, по-видимому, без всякого плана действий и тупо смотрел, как удаляется поезд. Раздался звон, зашипели колеса, поезд пролетел по улице, мелькнул в полосе электрического света около аптеки, а затем потонул в темноте, и только еще красный фонарик сзади несколько времени посылал прощальный привет из глубины ночи...[14]

  Владимир Короленко, «Без языка», 1895
  •  

Вот мы опять вдвоем. Он тихо и радостно визжит. Белый фонарик ярко вспыхивает над столом, где все так же чинно стоят нетронутые тарелки. В углу холодная несмятая постель.

  Нина Петровская, «Я и собака», 1907
  •  

А крепость совсем прижалась к скале башнями: вросла в нее на ночь.
В белой даче стемнело, и зажгли вверху под потолком свечу в цветном фонарике.
Небольшой узорчатый фонарик отсек от окон наступавшую ночь, и все кругом, — и горы, и море, и небо, — обратил в одну эту комнату с тихими стенами, неясной мыслью и ожиданием по углам. Точно с потолка вниз глядел кто-то, свой, давно знакомый, глядел ласково и уверенно и гладил по щекам глазами.[4]

  Сергей Сергеев-Ценский, «Береговое», 1907
  •  

Она стояла перед ним тяжело дышащая, нагая. Не видно было, светит ли фонарик: глаза ее были нестерпимо ярки, и фонарик потонул в них, в этом вызове, презрении и злобе, в наготе злобы. <...>
И они входили в белую дачу, где свет от фонарика был редкий, весь пронизанный иголками темноты, шептались, толкали друг друга, бесплотные и невидные, но слышные, слышнее прибоя внизу и ветра с гор.[4]

  Сергей Сергеев-Ценский, «Береговое», 1907
  •  

В белой даче в узорчатом фонарике догорала свеча. Свет стал боязливый, влажный, точно темноты слишком много надвинулось со всех сторон, и ему уже больно было бороться с нею и он прятался как дворовая собачонка в подворотню от уличных камней и палок.[4]

  Сергей Сергеев-Ценский, «Береговое», 1907
  •  

В темноте, на полянке, остановились. В некотором отдалении, за редкими, прозрачными по-зимнему деревьями, молчаливо двигались два фонарика: там стояли виселицы.
— Калошу потерял, — сказал Сергей Головин. <...>
Вдруг близко, у самого уха Вернера, послышался горячий, задыхающийся шёпот Цыганка:
— Барин, а барин. Лес-то, а? Господи, что же это! А там это что, где фонарики, вешалка, что ли? Что же это, а?
Вернер взглянул: Цыганок маялся предсмертным томлением.

  Леонид Андреев, «Рассказ о семи повешенных», 1908
  •  

Свет потайного фонарика упал на бумагу и белые без перчаток руки. И то и другое немного дрожало; дрожал и голос:
— Господа, может быть, приговора не читать, ведь вы его знаете? Как вы?
— Не читать, — за всех ответил Вернер, и фонарик быстро погас.
От священника также все отказались. Цыганок сказал:
— Буде, батя, дурака ломать; ты меня простишь, а они меня повесят. Ступай, откудова пришел. <...>
— Прощай, товарищ! — крикнули ему.
Ушли. Стало тихо. Фонарики за деревьями остановились неподвижно. Ждали вскрика, голоса, какого-нибудь шума, — но было тихо там, как и здесь, и неподвижно желтели фонарики.
— Ах, Боже мой! — дико прохрипел кто-то. Оглянулись: это в предсмертном томлении маялся Цыганок. — Вешают!

  Леонид Андреев, «Рассказ о семи повешенных», 1908
  •  

И так ежедневно круглый год. Дышит ли запахом цветов весна на полях, разражается ли июльская буря, мечут ли на улице столбами пыли освирепелые осенние вихри, несутся ли в воздухе зимние снега, — всегда с приближением вечера перебегает он с своим факелом городские улицы, зажигает свет, а затем исчезает, как тень.
Откуда ты, человече, где укрываешься ты, отчего незнакомы нам твои черты и не слышим твоего голоса? Есть ли жена или мать, дожидающиеся твоего прихода? Есть ли дети, которые, поставив в углу твой фонарик, взбираются к тебе на колени и обнимают твою шею?

  Болеслав Прус, «Фонарщик», 1909
  •  

Отправившись в указанный дом, я спросил привратника:
— У вас ли живёт тот, который зажигает фонари?
— У нас.
— А где?
— Вон, в той клетушке.
Клетушка была заперта. Я посмотрел в окно, но увидел лишь у стены лежанку, а около нее, на высоком шесте фонарик. Фонарщика же не было.
— Скажи, по крайней мере, каков он на вид.

  Болеслав Прус, «Фонарщик», 1909
  •  

С этими словами он стукнул в дверь, сторож отпер, вытянулся и проводил нас на середину церкви. «Темненько здесь, ваше превосходительство, сию минуту я фонарик засвечу». Мы подошли к гробу. Он был дубовый, на винтах, прекрасной работы. Сторож подошел с фонарем и, подняв крышку, осветил нам лицо покойника. Пушкин был бледен, как белый воск, посинелые губы его слегка скривились; вместо волос и бакенбард темнели неровные клочки. «Пообрезали на память», — заметил шепотом Жуков.[15]

  Борис Садовской, «Три встречи с Пушкиным», 1911
  •  

Пока нянька поила Юру чаем, в саду уже начали протягивать проволоку для фонариков, а пока в саду протягивали проволоку, в
гостиной переставили всю мебель, а пока в гостиной переставляли мебель, кучер Евмен уже запряг лошадь и выехал со двора с какой-то особенной таинственной, праздничной целью.
С крайним трудом Юре удалось на некоторое время сосредоточиться: вместе с отцом они стали развешивать фонарики. <...>
Хотел видеть, как начнут зажигать фонарики, а фонарики уже все горели, все до единого, до самого последнего из последних. Загорелись сами, как звёзды.

  Леонид Андреев, «Цветок под ногою», 1911
  •  

Фонарики кругом уже погасли, и светились только два: один, зелененький, горел еще совсем ярко, а другой, желтенький, уже мигал. И хотя ветра не было, но от своего миганья он покачивался, и все кругом также слегка покачивалось.

  Леонид Андреев, «Цветок под ногою», 1911
  •  

Петька, вижу, мастерит что-то, вытянул губы, — старается, пальцами работает. Это Петька из сахарной бумаги фонарик прилаживает — для бабушки фонарик, чтобы ей огонек ее донести до дому. А себе он и не такое сделает. <...>
А Петька смастерил фонарик, да под картуз его — вот удивит бабушку! — стращал пострел давече, что огонек у ней задует, огорчил бабушку, а тут ей фонарик, получайте, вот обрадуется бабушка! — под картузом фонарик никуда не денется, и сам за другую работу принялся.
Свечка у Петьки, как и у бабушки, такая же тоненькая, и останется от нее под конец всенощной так огарышек маленький, Петька об этом обо всем сообразил и подумал, да тихонько с подсвечника от Божией Матери те тоненькие свечки, что тают, и стал потаскивать: ловко так протянет руку, будто поправить свечку, а сам и стянет, да все к своей, все прикладывает к своей тоненькой, и уж не тоненькая она у него, вот такая! — и без всякого фонарика не загаснет, и дуй, какой хочешь, ветер, не задует и ветер.
«Фонарик бабушке, пускай ее себе в фонарике донесет свою тоненькую, а у меня вот какая, саженная!» — и Петька доволен, знай, работает. <...>
Впереди шел Петька, важный такой, нес свою свечку, и хоть коротенька была, да объемиста, пальца в два, такая! — шел Петька, крепко шагал, растопыренной розовой ладонью огонек застил, а за Петькой бабушка шмыгала с фонариком: тоненькая свечка ее так и таяла, там тоненький огонек теплился, — уж и рада она была фонарику, удивил Петька бабушку! — и слезы поблескивали на ее морщинках от огонька тоненького.[16]

  Алексей Ремизов, «Спасов огонёк» (из цикла «Свет незаходимый»), 1913
  •  

На берегу уже зажигаются огоньки.
Вот засветилась пестрая гирлянда фонариков кафе Кварнеро, где я должна быть, и куда я не пойду.[17]

  Надежда Тэффи, «Старый моряк», 1913
  •  

По дороге и там, в дали серебряно-белой, бродят светлячки-фонарики. Вот один светлячок погас, снова вспыхнул и снова погас несколько раз подряд, в равномерные промежутки времени — это сигнал. Кто-то кому-то говорить, спрашиваешь, предупреждаешь. А с другой стороны два близких ровных светляка спешат, торопятся с все возрастающей скоростью, — это поезд бежит за ранеными.
И все это белое пространство — не обычно зимнее, мертвое, оно все живет, шевелится, копошится, огоньками передвигается, фонариками переглядывается, все живет жизнью напряженной и таинственной. Тяжело вздыхая, останавливается запыхавшийся локомотив. Темный фигуры санитаров и сестер разбредаются по станции, ждут своего живого груза.
И навстречу им издалека, из белой мглы, заискрились бисерным ожерельем красные фонарики вагонеток полевой дороги. Их много, — это целый караван. Подъезжают, подкатываются огонек за огоньком. Остановился первый, а последний там, далеко в поле. Паровоза нет.

  Надежда Тэффи, «На пункте», 1915
  •  

Шевельнулось что-то между стволами, там, где начинаются первые ветки. Что-то прыгнуло яркое и радостное. Это там, за лесом, зажгло солнце свой алый фонарик и отбросило прожектором живой дымящийся столб.
Загорелись сухим огнем красностволые сосны, закружевились прозрачно кусты.

  Надежда Тэффи, «Лесная идиллия», 1915
  •  

— А только я говорил: фонарики — так, маленькие, с сеткой. А ты — сейчас на свой салтык, тебе фонарину надо — во! Нет уж: фонарики — это что. Надо такое, чтоб враз. Да и Кортома сказывал: фонарь. А теперь так — кургузит. Фонарики! То-оже... Неизвестно, что там за окном: темный день или темная ночь. Да это и все равно теперь. От висячей лампочки-жестянки в избе — светлый круг. В светлом кругу жил Марей, строил свой фонарь: связывал в обло круг из досок-межеумок; паял жестяные трубки; плел проволочную сетку. <...>
— Бр-рязг! — треск сверху. Огонек взметнулся, ослепил — на голову Марею какие-то верешки, оскретки — и конец: тьма. Невидимые в темноте — окружили, задергали, затуркали Марея.
— Дурачо-ок! С фонариком супротив ночи.[18]

  Евгений Замятин, «Север», 1918
  •  

Опасаясь, чтобы с Логада что-нибудь не случилось, я зажег свой маленький фонарик и снова пошел его искать. Два удэхейца вызвались меня провожать. На берегу, шагах в пятидесяти от балагана, мы нашли Логада спящим на охапке сухой травы.[19]

  Владимир Арсеньев, «Дерсу Узала», 1923

Фонарик в поэзии

править
 
Фонарики
  •  

Фонарики-сударики —
Народ всё деловой:
Чиновники, сановники —
Всё люди с головой!
Они на то поставлены,
Чтоб видел их народ.
Чтоб величались, славились,
Но только без хлопот.
Им, дескать, не приказано
Вокруг себя смотреть,
Одна у них обязанность:
Стоять тут и гореть,
Да и гореть, покудова
Кто не задует их.
Так что же и тревожиться
О горестях людских!
Фонарики-сударики —
Народ всё деловой:
Чиновники, сановники —
Всё люди с головой![20]

  Иван Мятлев, «Фонарики», 8 ноября 1841
  •  

Буду ждать я час — другой,
Где-то мой сухарик?
Помни, помни, друг милой,
Красненький фонарик.

  Валерий Брюсов, «Весёлая», 1903
  •  

Столетия — фонарики! о сколько вас во тьме,
На прочной нити времени, протянутой в уме!
Огни многообразные, вы тешите мой взгляд…
То яркие, то тусклые фонарики горят.
Сверкают, разноцветные, в причудливом саду,
В котором, очарованный, и я теперь иду.
Вот пламенники красные, — подряд до десяти.[21]

  Валерий Брюсов, «Фонарики», 1906
  •  

Как фонарик, свечусь изнутри
И не знаю, как скрыть от прохожих,
Что в кармане открытка и три
Телеграммы, по подписи схожих. <...>
Перечту телеграммы ― их три ―
И на каждую дважды отвечу.
Как фонарик свечусь изнутри ―
Телеграммы с открыткою ― свечи.[22]

  Мария Шкапская, «Фонарик» (из книги «Час вечерний», цикл «Bibletos»), 1914
  •  

Пушинки непрошенно валятся на руки.
Мне страшно в безлюдьи пороши разнузданной.
Снежинки снуют, как ручные фонарики.
Вы узнаны, ветки! Прохожий, ты узнан![5]

  Борис Пастернак, «Метель», 1914
  •  

Зажигался фонарик так рано,
Рано полнились кресла и ложи.
Слякоть улицы, слишком туманной,
Гнала сюда прохожих.
Зажигался фонарик так рано…
Нестерпимо было одной,
Проходя мимо жизни экранной,
Тосковать о жизни земной.[6]

  Мария Моравская, «Девушка с фонариком», 1915
  •  

Она вторила, чуть лукавя:
— О, ваш путь так ярок!
И освещал дорогу к славе
Маленький фонарик.[6]

  Мария Моравская, «Девушка с фонариком», 1915
  •  

Да, друг невиданный, неслыханный
С тобой. — Фонарик потуши!
Я знаю все ходы и выходы
В тюремной крепости души.[23]

  Марина Цветаева, «Да, друг невиданный, неслыханный…», 1920
  •  

Вдруг откуда-то летит
Маленький Комарик,
И в руке его горит
Маленький фонарик.

  Корней Чуковский, «Муха-цокотуха», 1924
  •  

Эти сумерки ― черные с синим
И луна ― неживая печать,
За фонарным расцветом павлиньим
Мне живого лица не узнать. <...>
Ах, фонарики, ― черные с синим
Ротой, в струнку ― мучительный строй…
Здесь обряд ослепительных линий
Завершается мертвой луной.[24]

  Перикл Ставров, «Фонарики», 1927
  •  

В лучах фонарика на черный ряд гробов
Смиренней припадал осенний ветер злобный,
И виделись ― латунь тускнеющих гербов
И в мраморных цветах младенца сон надгробный.[25]

  Сергей Шервинский, «Под небом облачным и криками стрижей...», 1960-е

Источники

править
  1. 1 2 3 К. А. Коровин. «То было давно… там… в России…»: Воспоминания, рассказы, письма: В двух книгах. — Книга 1. «Моя жизнь»: Мемуары; Рассказы (1929—1935 гг.) — М.: Русский путь, 2010 г.
  2. 1 2 В. Д. Черевков, «По китайскому побережью». — СПб.: «Исторический вестник», № 4, 1898 г.
  3. 1 2 Дорошевич В. М. «Каторга-1, Каторга-2, Каторга-3». Каторга. — М.: Захаров, 2001 год.
  4. 1 2 3 4 Сергеев-Ценский С.Н. Собрание сочинений. В 12 томах. Том 2. — М.: «Правда», 1967 г.
  5. 1 2 Б. Л. Пастернак. Стихотворения и поэмы в двух томах. Библиотека поэта. Большая серия. Л.: Советский писатель, 1990 г.
  6. 1 2 3 М. Л. Моравская «Апельсинные корки» (с автобиографией М. Моравской и послесловием М. Вайсман). — М.: Август, 2012 г. — 60 с.
  7. 1 2 'Татьяна Жданова. Сотворенная природа глазами биологов. — М.: ИП Жданова Т.Д., 2012 г. — 272 с.
  8. 1 2 В.Г. Короленко. Собрание сочинений: В шести томах. Том 5. — М.: 1971 г.
  9. Ковалевская С.В. Воспоминания. Повести. Москва-Ленинград, «Наука», 1974 г.
  10. А. И. Куприн. Собрание сочинений в 3-х томах. Т. 3. — М.: ГИХЛ, 1954 г. — 575 с.
  11. Алексей Николаевич Толстой, Собрание сочинений, том 3. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958 г.
  12. Собрание сочинений Андерсена в четырёх томах. — 1-e издание. — СПб., 1894 г. — Том 2
  13. Толстой Л. Н., «Анна Каренина». — М.: Наука, 1970 г. — стр. 673
  14. В.Г. Короленко. Собрание сочинений в десяти томах. Том 2. Повести и рассказы. — М.: «Государственное издательство художественной литературы», 1953 г.
  15. Садовской Б.А. «Лебединые клики». — Москва, «Советский писатель», 1990 г.
  16. Ремизов А. М. Собрание сочинений. — М.: Русская книга, 2000 г.
  17. Надежда Тэффи. Собрание сочинений. Том 5: «Карусель». — М.: Лаком, 2000 г. — С. 316-317
  18. Замятин Е. И. Избранные произведения в двух томах. Том 1. — М: «Художественная литература», 1990 г.
  19. В. К. Арсеньев. «По Уссурийскому краю». «Дерсу Узала». — М.: Правда, 1983 г.
  20. Мятлев И. П. Стихотворения. Библиотека поэта. — Ленинград, «Советский писатель», 1969 г. — стр.71
  21. Валерий Брюсов. Στεφανος. Венок. Стихи 1903—1905 годов. — М.: Скорпион, 1906 г.
  22. Шкапская М. М. Час вечерний. — СПб.: Лимбус-пресс, 2000 г.
  23. М.И. Цветаева. Собрание сочинений: в 7 томах. — М.: Эллис Лак, 1994-1995 г.
  24. Перикл Ставров. На взмахе крыла. — Одесса, 2003 г.
  25. С. Шервинский. Стихотворения. Воспоминания. — М.: Водолей, 1999 г.

См. также

править