Пауза

временное молчание, перерыв в звучании музыкального произведения в целом или какой-либо его части или отдельного голоса

Па́уза (греч. παυσις — прекращение, перерыв) — музыкальный термин, постепенно проникший в разговорную и литературную речь как развёрнутая метафора. Первоначально пауза означала временное молчание, свободный или точно выписанный перерыв в звучании музыкального произведения в целом, какой-либо его отдельной части или одного из голосов.

Четвертная пауза (с половиной)

В более узком значении паузой называют музыкальный знак (символ), обозначающий длительность этого молчания. Поскольку в русском языке не нашлось полного синонима к этому короткому и благозвучному слову, из музыки пауза проникла сначала в другие искусства (прежде всего, театральное), а затем — в дидактику, риторику, психологию и повседневную речь.

Пауза в афоризмах и кратких высказываниях

править
  •  

...в клятвах, видимо, полагается колебаться, видимо, количество пауз в этом торжественном акте столь же важно, а может, и важнее самих слов.[1]

  Галина Щербакова, «Loveстория», 1996

Пауза в публицистике, критике и научно-популярной прозе

править
  •  

Предложение ― это относительно законченная мысль, непосредственно соотнесенная с другими мыслями того же говорящего в целом его высказывания; по окончании предложения говорящий делает паузу, чтобы затем перейти к следующей своей же мысли, продолжающей, дополняющей, обосновывающей первую. Контекст предложения ― это контекст речи того же речевого субъекта (говорящего)...[2]

  Михаил Бахтин, «Проблема речевых жанров», 1953
  •  

Возьмем для примера отрывок из известного рассказа «Чук и Гек» А. Гайдара: «Жил человек в лесу возле Синих гор […] он совсем заскучал […] и послал своей жене письмо, чтобы она приезжала вместе с ребятишками к нему в гости». Можно понять это сообщение как простое сообщение о событиях, иначе говоря, уловить только внешнее значение этой фразы. Однако можно прочесть эту же фразу иначе, применив прием пауз, которые подчеркивают внутренний смысл текста: «Жил человек […] возле Синих гор» и т. д. В этом случае первая часть «жил человек» говорит о длительном, оторванном от других людей существовании; «в лесу» указывает на его одиночество; «возле Синих гор» указывает на то, что он жил где-то далеко...[3]

  Александр Лурия. «Язык и сознание», 1970-е
  •  

Плутарх в своих «Избранных жизнеописаниях», рассказывая о косноязычии молодого Демосфена, стремившегося стать оратором, писал:«… его первое выступление народ встретил недовольными криками и насмешками… К этому добавлялись некоторая слабость голоса, неясное произношение и прерывистое дыхание, создавшее паузы между периодами и затемнявшее смысл произносимого… Физические недостатки свои он старался преодолеть упражнениями, о которых рассказывает Деметрий Фалерский, уверяя, что слышал это от самого Демосфена, уже глубокого старика.[4]

  Сергей Рязанцев, «В мире запахов и звуков», 1997
  •  

В более спокойные времена лето обычно становилось периодом относительного затишья, и отрезок с середины июля до конца августа можно было характеризовать как политические каникулы. Сейчас события не делают пауз никогда, и все же цикл осень ― лето по привычке считается очередным политическим сезоном, итоги которого можно подводить ― А что вообще в мире делается? ― Стабильности нет.[5]

  Фёдор Лукьянов, «Стабильность ради выживания», 2015

Пауза в мемуарах и художественной прозе

править
  •  

Сквозь поредевшую листву просматриваю в последний раз глухаря — он сидит на длинном сучке и разговаривает с собакой. Вот пауза, нужно стоять смирно и стрелять, когда глухарь опять забормочет. В это время он не слышит выстрелов, и можно из малокалиберной винтовки «отвесить» по нем раз десять. Вот опять бормотание, выстрел, и облачко дыма мешает разглядеть результаты. Нет, глухарь сидит на старом месте и только сильнее вытянул шею по сучку, — значит, пуля пронесла верхом. Второй выстрел заставил его подскочить — пуля обнизила. Обыкновенно в таких случаях глухарь улетает, но этот непуганый и после небольшой паузы начинает опять разговаривать.[6]

  Дмитрий Мамин-Сибиряк, «На перевале», 1886
  •  

Глухарь в пернатом царстве напоминает какой-то дубоватой простотой медведя. В обыкновенное время очень чуткая и сторожкая птица, за исключением периода весеннего токования, на лиственнице он делается совсем глупым, особенно, когда завидит собаку. Не нужно было даже говорить, кого облаивала Мучка: она так выразительно тявкала раза два — три и делала выжидательную паузу, давая время подойти. Заслышав наши шаги, она снова начинала лаять, чтобы отвлечь внимание глупой птицы на себя.[7]

  Мамин-Сибиряк, Дмитрий Наркисович, «Мизгирь», 1891
  •  

Затем он начал читать монологи пьяным, хриплым голосом, с воплями, завываниями и неожиданной икотой в драматических местах. Иногда он забывал слова и, с трудом вспоминая их, делал вид, что длинной паузой усиливает смысл фразы; тогда он молча и бессильно раскачивался на стуле с рукой, застывшей в трагическом жесте, и со страшными, вращающимися глазами. Но так как оба его соседа начинали чувствовать себя неловко, а многие посетители, оставив свои места, собирались вокруг почётного столика, то сам хозяин подошёл к пьяному актёру и стал его уговаривать:
― Меркурий Иваныч, не разоряйтесь, пожалуйста. Знаете ли, безобразно… и другие гости обижаются.[8]

  Александр Куприн, «На покое», 1902
  •  

Живёт в каком-то другом, не нашем мире. О французах слабо помнит — «так, — как зук находит». Ему не дают есть, не дают чаю, — «ничтожности жалеют», как сказал Григорий.
Говорит с паузами, отвечает не сразу.
— Что-ж, хочется еще пожить?
— А Бог ё знает... Что-ж делать то? Насильно не умрёшь.
— Ну, а если бы тебе предложили прожить ещё год или, скажем, пять лет? Что бы ты выбрал?
— Что ж мне её приглашать смерть-то? — (И засмеялся и глаза осмыслились.) — Она меня не угрызёт. Пускай кого помоложе, а меня она не угрызёт — вот и не идёт.
— Так как же? Пять лет или год?
Думает. Потом нерешительно:
— Через пять-то годов вошь съест...

  Иван Бунин, Дневники, том I, 3 июля 1911 года
  •  

Тут я вышел из оцепенения и взялся за ее пульс. В холодной руке его не было. Лишь после нескольких секунд нашел я чуть заметную редкую волну. Она прошла… потом была пауза, во время которой я успел глянуть на синеющие крылья носа и белые губы… Хотел уже сказать: конец… по счастью, удержался… Опять прошла ниточкой волна.
«Вот как потухает изорванный человек, — подумал я, тут уж ничего не сделаешь»
Но вдруг сурово сказал, не узнавая своего голоса:
Камфары.

  Михаил Булгаков, «Полотенце с петухом» (из сборника «Записки юного врача»), 1926
  •  

Когда всё было закончено, супруги подняли банку и осторожно водрузили на подоконник — на то же самое место. Анна осторожно обтёрла тёплую банку полотенцем. Николай, чуть помедлив, включил свет. Банка стояла, поблескивая стеклянными боками. А Он еле заметно покачивался в воде, окруженный редкими лавровыми листьями.
— Красиво… — произнесла Анна после долгой паузы.

  Владимир Сорокин, «Розовый клубень», 1979
  •  

Да, да, сильнее! От вас прямо-таки разит кислыми щами, господа! Поручик встал, сознательно с грохотом отбросив тяжелое кресло. Слова путались в голове, он не решался сказать того, что думает, а старик молчал, глядя на него с откровенным любопытством. Пауза затянулась, и, чтобы оборвать ее, Гавриил пошел к дверям, так ничего и не сказав.
― Я не отпускал тебя, ― негромко сказал отец.[9]

  Борис Васильев, «Были и небыли». Книга 1, 1988
  •  

Пармские фиалки моей первой съемки, пармские фиалки цветущего, еще довоенного Киева… они опять пришли ко мне… таинственная круговерть жизни… зарываюсь лицом и вдыхаю, вдыхаю… Выхожу в фойе. Справа мальчик с лотком, слева девочка с сумочкой для денег. Толпа, разодетая, сияют ордена и звезды фронтовиков, их теперь в Ташкенте много ― вырвались к семьям, к родным, просто опомниться от войны. Слушаю комплименты, излияния! К лотку потянулась первая рука ― оцениваю… молодые, красивые, у него «Золотая Звезда» на груди, явно не муж и жена. Он берет букетик с сияющей белозубой улыбкой:
― Сколько я вам должен? Не моргнув глазом:
― Сто рублей.
Секундная пауза обалдения, но улыбка не дрогнула ― всё-таки Герой Советского Союза достает из пачки сто рублей. И так через все фойе. Сумочка уже набита деньгами. Я, конечно, совсем уже обнаглела ― муж не муж, жена не жена, сто рублей, и все тут.[10]

  Татьяна Окуневская, «Татьянин день», 1998
  •  

Потом вдруг звонил по телефону и сообщал, что плохо себя чувствовал и потому много дней ничего не ел, а только пил водку. Он мог, приехав в Москву, сказать: «Меня нашла такая-то (общая наша знакомая) и просила передать вам письмо (пауза), но я его потерял (пауза), это не имеет значения, потому что она и на словах передала мне это сообщение (пауза) для вас (пауза), но я забыл, про что она говорила». При этом ― я повторяю ― все его фантастические подчас затеи осуществлялись.[11]

  Сергей Юрский, «Вспышки. Заключительная глава книги», 2001
  •  

Он сказал, что приехал сюда, чтобы написать книжку об Эрнесто Че Геваре.
— О ком, папа? — вздрогнула Алеида.
— О Че Геваре. Мы должны вернуться к символам нашей молодости, исполнить свой долг. Не смотрите на меня так. В нашей жизни больше не было героев.
Нана подняла брови, выдерживая насмешливую паузу.
— Об этом аргентинском санитаре? Ты от горя сошел с ума? — спросила она, зная, что удары судьбы он преодолевал с таким животным цинизмом, будто только к ним и стремился. — Опиши историю его астмы...[12]

  Вадим Месяц, из рассказа «Алеида в день труда», 2004
  •  

Рассказывала она как бы между прочим, неторопливо, закрывая пельмешки, заворачивая голубцы, раскатывая скалкой круг теста или уминая ложкой фарш в пустое нутро болгарского перца. Но в тот момент, когда должна быть произнесена ключевая реплика, приостанавливалась. Вот кто умел держать паузы ― так это моя бабка. Системы Станиславского она не знала. Но оторвать взгляд от движения ее бровей, губ и глаз было невозможно...[13]

  Дина Рубина, «Медная шкатулка», 2015

Пауза в поэзии

править
 
Пауза «восьмушка»
  •  

Движенья ищет взор, переходя вокруг
С предмета на предмет; но тщетно: сад не дышит;
И, силясь уловить хоть мимолетный звук,
Слух напрягается, но ничего не слышит...[14]

  Алексей Жемчужников, «Пауза», 1893
  •  

Морозовский молотобой Четыха Артемий,
Сурьезный (пауза), ясного ума,
Мокрым утиральником обматывая темя,
В затмении чувствий был от бумаг. <...>
Кулагин явился в чьем-то манто
На сером шелку под котиком. Пауза.
Гай: «Тэк-с… Ну, что ж, брат Антон».
Выдвинул ящик, нащупал маузер.[15]

  Илья Сельвинский, «Телеграмма пришла в 2.40 ночи…», 1924
  •  

там лебедь беленький летит
дождём он поле моросит
сижу однажды виден в ряд
и ход и щёлканье дерев
и брюхо неба паучка
и вещая их пауза
не сплю не вижу Катеньки
а слышу лишь раскаты
огонь да частый передок[16]

  Александр Введенский, «Минин и Пожарский», 1926
  •  

Лирика отмирает. Пауза. Так.
Я осматривал ногти и думал о самоубийстве.
Голубой фонарь в штриховке косого дождика
Мелькал, как кинематограф. Рота солдат
Прошла в молчаньи своим хоровым шагом.
Их банные веники пахли золотой осенью
С ее тонко-интимным запахом женского пота;
Зернистый шаг был подобен серой икре,
А на барабане от треска двуногой цифры,
Пользуясь дождиком, вскакивал круглый гриб.[17]

  Илья Сельвинский, «Идиллия с человеческими жертвами» (из цикла «Записки поэта»), 1926

Примечания

править
  1. Галина Щербакова. «Год Алёны». — М.: Вагриус, 2002 г.
  2. М.М.Бахтин, Собрание сочинений, том 5. ― М.: «Русские словари», 1997 г.
  3. А. Р. Лурия. Язык и сознание. — М.: МГУ, 1979 г.
  4. С. И. Рязанцев. «В мире запахов и звуков». (Занимательная оториноларингология). — М.: Терра, 1997 г.
  5. Ф. М. Лукьянов, «Стабильность ради выживания». — М: «Огонёк», № 27, 2015 г.
  6. Мамин-Сибиряк Д.Н. Собрание сочинений в 10 томах. Том 5. — М.: Правда, 1958 г.
  7. Мамин-Сибиряк Д. Н. Собрание сочинений, том пятый. — М.: Правда, 1958 г.
  8. А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 т. Том 3. — Москва: «Художественная литература», 1971 г.
  9. Васильев Б.. «Были и небыли». Книга 1. ― М.: Вагриус, 1999 г.
  10. Татьяна Окуневская Татьянин день. — М.: Вагриус, 1998 г.
  11. С. Ю. Юрский, Вспышки. Заключительная глава книги. ― М.: «Октябрь», №10, 2001 г.
  12. Месяц Вадим. «Вок-вок». — М.: Новое литературное обозрение, 2004 г. – Серия "Soft Wave".
  13. Дина Рубина. «Медная шкатулка» (сборник). — М.: Эксмо, 2015 г.
  14. Жемчужников А.М. Избранные произведения. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград, «Советский писатель», 1963 г.
  15. И. Сельвинский. «Из пепла, из поэм, из сновидений». Сборник стихотворений. — Москва: издательство «Время», 2004 г.
  16. А. Введенский. Полное собрание сочинений в 2 т. М.: Гилея, 1993 г.
  17. И. Сельвинский. Избранные произведения. Библиотека поэта. Изд. второе. — Л.: Советский писатель, 1972 г.

См. также

править