Еврейский камень
Евре́йский ка́мень (еврейский шпат, еври́т) или пи́сьменный грани́т — одна из самых известных декоративных разновидностей гранита-пегматита, в которой полевой шпат (как основная порода) и кварц (как включение), упорядоченным образом прорастая один в другой, образуют видимый на поверхности прерывистый рисунок, напоминающий клинопись или древнебиблейские скрижали, отчего и произошло название этого минерала.[1] Пронизывающие толщу полевого шпата жилки кварца не всегда располагаются одинаковым образом. Иногда этот рисунок больше напоминает арабские письмена, германские руны, персидскую клинопись, родовую тамгу́, математические формулы или даже «азбуку Морзе».
![](http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/f/f4/Graphic_Pegmatite.jpg/330px-Graphic_Pegmatite.jpg)
(или еврейский камень)
Как следствие, в разных странах мира еврейский камень известен также и под другими названиями: учительский камень, рунит, рунический гранит (рунический пегматит), еврейский шпат, жидовский гранит, графический пегматит, норвежский тинт, тамга-камень, рябчик или гранит апостола Матфея.
В определениях и кратких цитатах
правитьСию породу называют обыкновенно письменным гранитом, и причина, давшая повод к сему названию, известна всем занимающимся минералогией.[2] | |
— Павел Аносов, «Геогностические наблюдения в округе Златоустовских заводов и в местах, прилежащих к оным», 1826 |
— Пётр Кропоткин, «Поездка в Окинский караул», 1865 |
— Пётр Кропоткин, «Поездка в Окинский караул», 1865 |
Жемчуг катит свои быстрые волны, извиваясь по пади и нанося громадные валуны гранитов, еврейского камня с кристаллами желтого шерла, зернистого кварца, облеченного черною слюдою гнейсов и других кристаллических сланцев.[3] | |
— Пётр Кропоткин, «Поездка в Окинский караул», 1865 |
— Александр Ферсман, «Драгоценные и цветные камни России», 1920 |
Наиболее богатыми и красивыми по рисунку являются письменные граниты Урала, в меньшей степени забайкалья и Алтая.[4] | |
— Александр Ферсман, «Драгоценные и цветные камни России», 1920 |
— Александр Ферсман, «Занимательная минералогия», 1928 |
— Александр Ферсман, «Занимательная минералогия», 1928 |
...перед мостом, взорван огромный валун, в его сером мясе поблескивает роговая обманка, она расположена правильными рядами и напоминает шрифт церковных книг или те прокламации, которые в старое время писались «от руки». Это — «библейский» или «письменный» камень.[6] | |
— Максим Горький, «На краю земли», 1929 |
Особо красив красноватый «еврейский камень», которого много в тех же иудейских горах рядом с Бейт-Лехемом. Кроме строительных работ, он идёт на поделки и украшения. Красные прожилки в бело-розовом теле камня делают его фактуру живой, под разными углами оттенок красного цвета меняется.[7] | |
— Лев Виленский, «Иерусалимские прогулки», 1934 |
— Александр Ферсман, «Воспоминания о камне», 1940 |
— Мариэтта Шагинян, Дневник, 1942 |
С этим <чисто геологическим> понятием о пегматите нельзя смешивать чисто структурный термин «пегматит», как смесь кварца и полевого шпата, закономерно проросших друг друга и, притом, в определённых количественных соотношениях («письменный гранит», «еврейский камень»).[10] | |
— Анатолий Бетехтин, «Курс минералогии», 1951 |
...в пегматитах Мурзинского района на Урале внешние зоны у контакта с вмещающими гранитами сложены светлой тонкозернистой породой (аплитом). Ближе к центральной части жилы они сменяются зонами «письменного гранита» (кварца и полевого шпата, закономерно проросших друг друга).[10] | |
— Анатолий Бетехтин, «Курс минералогии», 1951 |
...отчего этот паршивенький и уродливый камешек, — он произносил определения с все возрастающей неприязнью и даже ненавистью, — носит столь громкое название? Поименован в честь великого, нет, пожалуй, величайшего народа! Избранного народа![11] | |
— Юрий Щеглов, «Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга», 2003 |
— Нелепая штука, — бросил он с безразличием, крюком притискивая моё плечо к своему, — нигде я здесь не обнаружил надписи «Русский камень», а мы ведь в России живём! Нет надписи и «Французский камень» или американский какой-нибудь, а вот еврейский есть![11] | |
— Юрий Щеглов, «Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга», 2003 |
— Олег Чухонцев, «А лишила муза разума...», 2012 |
В научной и научно-популярной литературе
правитьПегматит. Сию породу называют обыкновенно письменным гранитом, и причина, давшая повод к сему названию, известна всем занимающимся минералогией. Пегматит находится в горах Ильменских в довольно большом количестве около озёр Ильменского, Миасова и некоторых других. Сливаясь около Вшивого озерца с вейсштейном, а около Миасова — с змеевиком и слюдяным сланцем, он должен, кажется, составлять особенную формацию, новейшую гранитно-гнейсовую и помещаемую бароном Гумбольдтом между гнейсом и слюдяным сланцем, вместе с другими четырьмя формациями. К сей самой формации должно, кажется, отнести Миасское месторождение тяжеловесов, чёрного шерла и зелёного полевого шпата, что делает её подобной формациям Адун-чилонской‚ Алтайской и Уральской, в коих также находятся помянутые минералы, и чем ещё более подтверждается сказанное нами о новейшем её происхождении.[2] | |
— Павел Аносов, «Геогностические наблюдения в округе Златоустовских заводов и в местах, прилежащих к оным», 1826 |
Турмалин здесь <на Ургучанском месторождении> обладает очень красивыми, разнообразными тонами, как это видно из описания, составленного по Титову: здесь известны в вершине горы турмалин зелёный, малиновый и бледнорозовый, переходящий в соломенножёлтый и белый цвет; породою им служат жилы письменного гранита, идущие в мелкозернистом граните...[13] | |
— Александр Ферсман, «Драгоценные и цветные камни России», 1920 |
Красоту этих копей составляет не только самый амазонит прекрасного сине-зелёного тона, но его сочетание со светлым серовато-дымчатым кварцем, который прорастает его в определённых направлениях, образуя правильный красивый рисунок. Это — то мелкий узор древнееврейских письмён, то крупные серые иероглифы на зеленовато-голубом фоне. Разнообразны и своеобразны эти рисунки письменного гранита, и невольно стараешься в них прочесть какие-то неведомые нам письмена природы. Восторгались ими путешественники, исследователи конца XVIII века. Из них готовили красивые столешницы, которые и теперь украшают залы Эрмитажа. Эти камни привлекают и современных учёных, ищущих объяснения всех явлений природы.[5] | |
— Александр Ферсман, «Занимательная минералогия», 1928 |
Эти <пегматитовые> жилы, как ветви дерева, расходились в стороны от гранитного очага, прореза́ли в разных направлениях поверхностные части гранитного массива, врывались в сковывавшую оболочку других пород. Кристаллизация таких жил шла приблизительно при 700–500°. Здесь уже не было больше сплава в полном смысле этого слова, не было и чистого водного раствора: это было особое состояние взаимного растворения и насыщения огромными количествами паров и газов. Но затвердевание этих жил шло далеко не просто и не так скоро. Оно начиналось по стенкам с окружающими породами и медленно шло к середине, всё более суживая свободное пространство жилы. В одних случаях получались крупнозернистые массы, в которых отдельные кристаллы кварца и полевого шпата достигали величины трёх четвертей метра, а пластинки чёрной или белой слюды — размеров большой тарелки. В других отдельные минералы сменялись в строгой последовательности, но чаще всего получались те удивительные структуры, которые принято называть письменным гранитом или еврейским камнем. Но образованием красивых письменных гранитов ещё не оканчивается заполнение жилы...[5] | |
— Александр Ферсман, «Занимательная минералогия», 1928 |
Пегматиты как геологические тела наблюдаются в виде жил или неправильной формы залежей, иногда штоков, характеризующихся необычайной крупнозернистостью минеральных агрегатов. Мощность жилообразных тел достигает нередко нескольких метров, а по простиранию они обычно прослеживаются на десятки, реже сотни метров. Большей частью пегматитовые тела располагаются среди материнских изверженных пород, но иногда встречаются в виде жилообразных тел и во вмещающих данный интрузив породах. С этим понятием о пегматите нельзя смешивать чисто структурный термин «пегматит», как смесь кварца и полевого шпата, закономерно проросших друг друга и, притом, в определенных количественных соотношениях («письменный гранит», «еврейский камень»). Подобные образования распространены главным образом в гранитных пегматитах.[10] | |
— Анатолий Бетехтин, «Курс минералогии», 1951 |
Во многих пегматитовых телах наблюдается зональное строение и довольно закономерное распределение минералов. Например, в пегматитах Мурзинского района на Урале внешние зоны у контакта с вмещающими гранитами сложены светлой тонкозернистой породой (аплитом). Ближе к центральной части жилы они сменяются зонами «письменного гранита» (кварца и полевого шпата, закономерно проросших друг друга). Далее следуют зоны крупнокристаллических масс полевого шпата и кварца. В центральных участках пегматитовой жилы встречаются полости («занорыши»), стенки которых устланы друзами крупных хорошо образованных кристаллов горного хрусталя, топаза и других драгоценных камней.[10] | |
— Анатолий Бетехтин, «Курс минералогии», 1951 |
В публицистике и документальной прозе
правитьВ Мурзинском районе иногда его называют «рябчиком» или еврейским шпатом: так существует на Мокруше выражение «шпаты пошли, но без еврея», что обозначает жилу без письменной структуры, сплошь состоящую из полевого шпата, и что служит скверным признаком для находки драгоценных камней. | |
— Александр Ферсман, «Драгоценные и цветные камни России», 1920 |
Только с самых последних годов XVIII столетия, а особенно в Николаевское время, началось использование этого камня, да и то в небольшом количестве для небольших и дешёвых поделок. К этому времени относятся и знаменитые столы из письменного гранита и амазонита в Эрмитаже и в Зимнем дворце, где происхождение материала несомненно указывает на Средний Урал для первого и Ильменские горы — для второго. | |
— Александр Ферсман, «Драгоценные и цветные камни России», 1920 |
Отвалы ряда копей на Среднем Урале, в Ильменских горах и в Забайкалье сплошь состоят из великолепного поделочного материала, размер кусков которого достигает нескольких футов. Неудивительно поэтому, что лучшие сорта письменного гранита можно было ещё в 1914—1915 годах получать в районе Мурзинки по 5 рублей за пуд, и за эту же цену Д. Орлов возил из дер. Луговой (в районе Мурзинки) этот материал в Екатеринбург для составления в Музее Уральского Общества учебных коллекций. | |
— Александр Ферсман, «Драгоценные и цветные камни России», 1920 |
Около маленькой станции двое рабочих разбивают на щебёнку бархатистый мутно-зеленый диорит. В другом месте, перед мостом, взорван огромный валун, в его сером мясе поблескивает роговая обманка, она расположена правильными рядами и напоминает шрифт церковных книг или те прокламации, которые в старое время писались «от руки». Это — «библейский» или «письменный» камень.[6] | |
— Максим Горький, «На краю земли», 1929 |
В Иерусалиме есть несколько разновидностей известняка. Наиболее твёрдый из них, жёлто-золотистый, арабы называют «Мизи аль-Яхуд» или «Мизи аль-Ахмар» — «Еврейский» или «Ослиный» камень, так как он, наиболее прочный из всех разновидностей известняка в нашем районе, обрабатывается с наибольшим трудом.[14] Упрямство этого камня, тем не менее, сослужило ему хорошую службу — именно из него возводили в Иерусалиме наиболее прочные здания, наиболее важные постройки. Там, где «еврейского камня» не хватало, использовали его более мягкий аналог с восточных склонов иудейских гор, дешёвый и лёгкий в обработке.[7] | |
— Лев Виленский, «Иерусалимские прогулки», 1934 |
Арабские строители предпочитали третью разновидность иерусалимского камня, так называемый «малик» — царский камень, мягкий и удобный для обработки и твердеющий на воздухе, либо «Мизи Хилу» («Красивый» или «Сладкий» камень), белый и блестящий на солнце известняк, добываемый в районе Бейт-Лехема. | |
— Лев Виленский, «Иерусалимские прогулки», 1934 |
В пегматитах полевой шпат и кварц так причудливо прорастают друг в друга, что получаются загадочные письмена, напоминающие древнееврейские. Русское название пегматита ― «письменный гранит», встречался и вариант «еврейский камень». Жрецы, алхимики, учёные тысячи лет пытались расшифровать эти письмена, да так и бросили, решив, что в случайных минеральных узорах нет никакого смысла. Не рано ли? С другой стороны, учёные их, так или иначе, прочитали, уловив во взаимном прорастании камней строгие физико-химические правила минералообразования, законы жизни планеты.[15] | |
— Василий Авченко, «Кристалл в прозрачной оправе». Рассказы о воде и камнях, 2015 |
В мемуарах, письмах и дневниковой прозе
править― Гнейс, о котором я говорю, изрезан весьма частыми жилами кварца и перемежается с гранитом и сиенитом, имеющим слоистое строение. Непосредственно над гнейсом лежит зернистый известняк с прожилками розового кварца: пласты его, изрезанные жилами гранита и еврейского камня, падают к юго-юго-западу, сперва их падение около 50°, потом становится все больше и доходит до 60°. Затем, проследив их на 3/4 версты, я снова встретил гранит, который проследил только 1/4 версты. Так как уже было поздно, а впереди предстояло ещё два трудных переезда через Жемчуг, то я перешёл на правый его берег и еле выбрался среди густого леса, грязи и мшистых кочек к горам правого берега, где встретил обнажения только еврейского камня, простирающиеся на полверсты. В сиените попадается вениса. Жемчуг катит свои быстрые волны, извиваясь по пади и нанося громадные валуны гранитов, еврейского камня с кристаллами желтого шерла, зернистого кварца, облеченного черною слюдою гнейсов и других кристаллических сланцев. Все эти валуны, за исключением громадных отторженцев от прибрежных гор, лежащих у их же подножия, покрыты белыми известковыми накипями, от которых Жемчуг заслужил своё название; этот налёт доказывает между прочим, как распространены известковые формации в Саяне, потому что, как мы увидим дальше, они преобладают по Иркуту и Оке.[3] | |
— Пётр Кропоткин, «Поездка в Окинский караул», 1865 |
Я не ошибся. Уже входя в деревню, приветливо улыбавшуюся мне среди виноградников, я увидел, что здесь ценят и умеют любить камень: в каменных заборах осторожно и любовно вставлены были глыбы пегматитов со «щётками» полевого шпата и кварца, а в одном доме, у входа, в оштукатуренную стену был замурован обломок жилы с красивым розовым турмалином. Я постучался, кое-как на своём ломаном итальянском языке сговорился со стариком, хозяином дома, и мы пошли. Скоро по камням, обрамлявшим узкую тропу, я смог догадаться, что мы приближаемся к Гротта-Доджи: глаза уже разбегались при виде кусков письменного гранита с большими длинными копьями чёрной слюды...[8] | |
— Александр Ферсман, «Воспоминания о камне», 1940 |
Под стеклом лежали чудные отполированные камни ― нежно-голубой, клубящийся вишневит, багрово-пятнистый с черным уралортит, словно земля, сочащаяся кровью. Чудные дымчатые топазы, кристаллы шерла, аквамарина. Но больше всего мне понравился замечательный письменный гранит, называемый еврейский камень ― словно покрытый арабскими письменами, ― причём есть зеленоватые (с примесью амазонита), серые, голубоватые, опаловые и т. д.[9] | |
— Мариэтта Шагинян, Дневник, 1942 |
В беллетристике и художественной литературе
правитьВ витринах-столиках, расставленных вдоль стен и окон, сверкала нетронутая природная красота: сростки хрусталя, друзы аметиста, щетки и солнца турмалина, натеки малахита и пестрые отломы еврейского камня… | |
— Иван Ефремов, «Лезвие бритвы», 1963 |
Но кто же камень положил в мою протянутую руку… | |
— Юрий Щеглов, «Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга», 2003 |
— Неужели ты не знаешь, почему так назвали? Ведь ты еврей, если я не ошибаюсь? Еврей! — констатировал он с удовлетворением. — А еврей должен чтить свою историю и географию. И даже геологию должен чтить! | |
— Юрий Щеглов, «Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга», 2003 |
— Я не имею понятия, отчего этот камень называется еврейским, и меня мало интересует происхождение названий геологических экспонатов. | |
— Юрий Щеглов, «Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга», 2003 |
В поэзии
править(центральный массив, Франция)
Плод ума (многоточие) род клейма. | |
— Михаил Айзенберг, «Эпос, возьмите эпос...», 1986 |
А лишила муза разума ― | |
— Олег Чухонцев, «А лишила муза разума...», 2012 |
Источники
править- ↑ Чудинов А.Н. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. — СПб.: 1910 г.
- ↑ 1 2 П. П. Аносов. Собрание сочинений (под. ред. А. М. Самарина). — Москва: Издательство АН СССР, 1954 г. — 212 с.
- ↑ 1 2 3 4 Пётр Кропоткин. «Поездка в Окинский караул». Научное наследство. Том 25. — М.: Наука, 1998 г.
- ↑ 1 2 3 4 5 А. Е. Ферсман. Драгоценные и цветные камни России. Том I. — Петроград: 4-я Государственная Типография, 1920 г.
- ↑ 1 2 3 4 А. Е. Ферсман. «Занимательная минералогия»: — Свердловск. Свердловское книжное издательство, 1954 г.
- ↑ 1 2 Максим Горький. Собрание сочинений. Том 4. — Москва, «ГИХЛ», 1954 г.
- ↑ 1 2 3 Л. В. Виленский. Иерусалим и его обитатели. Иерусалимские прогулки. — М.: Издательские решения, 2018 г. — 590 с.
- ↑ 1 2 А.Е.Ферсман. «Воспоминания о камне». — М.: Издательство Академии Наук СССР, 1958 г.
- ↑ 1 2 Мариэтта Шагинян. Уральский дневник (Июль 1941 — июль 1943). Публ. и прим. Е. Шагинян. — М.: «Новый мир», № 4, 1985 г.
- ↑ 1 2 3 4 А. Г. Бетехтин, «Курс минералогии». — М.: Государственное издательство геологической литературы, 1951 год
- ↑ 1 2 3 4 5 Юрий Щеглов, Еврейский камень, или Собачья жизнь Эренбурга. Историко-филологический роман. — М.: Мосты культуры, 2004 г. — 744 с.
- ↑ 1 2 Олег Чухонцев. выходящее из — уходящее за: Книга стихов. — М: ОГИ, 2015 г. — 86 с.; 1000 экз.
- ↑ А. Е. Ферсман. Драгоценные и цветные камни России. Том I. — Петроград: 4-я Государственная Типография, 1920 г.
- ↑ Вероятно, «Еврейский» или «Ослиный» камень Иерусалима представляет собой местное название другого минерала (известняка, а не пегматита).
- ↑ В. О. Авченко. Кристалл в прозрачной оправе. Рассказы о воде и камнях. — М.: АСТ, 2015 г.
- ↑ Иван Ефремов, «Лезвие бритвы». — М.: Молодая гвардия, 1964 г.
- ↑ М. Айзенберг. «Переход на летнее время». — М.: Новое литературное обозрение, 2008 г.