Полевые шпаты
Полевы́е шпа́ты (от нем. spath — брусок и швед. feldt — пашня, поле; такое название связано с частыми находками «брусков» полевых шпатов на пашнях, расположенных на гранитных массивах) — группа широкораспространённых, в частности, породообразующих минералов из класса силикатов. Термин в форме Feldtspat введен Тиласом (Tilas, 1740).
Полевые шпаты — наиболее распространённые породообразующие минералы, они составляют около 50% от массы земной коры. При эрозии и распаде образуют глины и другие осадочные породы.
Полевые шпаты широко используются при производстве керамики, как флюс при сварке и в металлургии, в стекольном производстве, как лёгкий абразив (например, в производстве зубных паст), как сырьё для извлечения рубидия и некоторых других содержащихся в них элементов-примесей. Некоторые разновидности полупрозрачных и прозрачных фельдшпатоидов, обладающие эффектом опалесценции или серебристо-синеватой и золотистой иризацией используются как поделочные камни.
ЦитатыПравить
Дикий сливной камень, или опока, составляющий основные кряжи земного шара; в нем менее видно смешанных разнородных крупинок, а по большей части только кварц и фелд-шпат в равном количестве, почему он тверже. Булыжник, таковой же в своем составе, различного цвета, но обмытый или округленный водою гранит, или дикий камень, валяющийся по низменным странам, куда занесен случаем; его употребляют на устилку мостовых. Гранит, собственно называемый, состоит из кварца, полевого шпата и черной слюды и составляет кряжи гор, часто на земном шаре встречающиеся, некоих камень не столь тверд, как первый; им устланы берега Невы, Фонтанки и Екатерининского канала.[1] | |
| — Василий Зуев, из учебника «Начертание естественной истории», 1785 |
Далее уже видите только гнейсы, прорезанные гранитами, сиенитами и жилами белого и серого кварца, и в одном только месте ― роговообманковый сланец. Гнейсы все могут отчетливо делиться на параллельные слои из чистых кварцевых зерен вперемежку с зернами желтоватого полевого шпата и листочками слюды. Граниты чрезвычайно разнообразны, начиная от крупнозернистой смеси темно-красного полевого шпата в смеси с дымчатым кварцем и редкими следами слюды и кончая самым мелкокристаллическим гранитом, изобилующим слюдою. Эти гнейсы, вперемежку с гранитами и жилами кварца, тянутся вплоть до Култука; они занимают огромное пространство, так как простираются и по берегам Иркута верст на 12 от Куликова ключа до р. Зазари, а здесь по Тункинскому тракту встречаются повсеместно на протяжении 30 верст.[2] | |
| — Пётр Кропоткин, «Поездка в Окинский караул», 1865 |
В пещере в это время устанавливали большие паровые машины и огромные генераторы электрического тока. Вверх от пещеры шли кабели, по которым ток поднимался на поверхность. Пещера превратилась теперь в огромный машинный зал, ярко освещенный большими фонарями, где десятки слесарей и механиков занимались сборкой машин, части которых были спущены в шахту. На желтоватых стенах зала и его своде крупные кристаллы полевого шпата и пластинки черной и белой слюды отражали огни фонарей, а рядом с ними тускло блестели зерна белого или дымчатого кварца.[3] | |
| — Владимир Обручев, «Тепловая шахта», 1920 |
Преобладающим тоном жил здесь являются полево-шпатово-эгириновые. Между крупными белыми или слабо зеленоватыми кристаллами полевого шпата и элеолита выделился эгирин в виде тонких с шелковистым блеском иголочек темно-зеленого цвета, собранных радиусами вокруг определенного центра. Таким радиально-лучистым скоплениям эгирина дали название эгириновых солнц и, действительно, эти громадные стяжения в свежем расколе, при ровном свете полуночного солнца, представляют удивительно красивую картину и вполне оправдывают свое название. Кристаллы полевого шпата, попадающиеся здесь, нередко достигают величины от 6 до 15 см, имеют правильную форму и блестящие ровные грани. Иголочки эгирина выполняют, обычно, пространство между отдельными кристаллами полевого шпата, из чего можно заключить, что, при образовании этих жил, первоначально выделились полевые шпаты и элеолиты (нефелин), ничто не мешало их росту, отчего они и получили вид прекрасных крупных кристаллов. Эгирин выделялся значительно позднее и потому мог выполнить только оставшееся между кристаллами полевого шпата пространство.[4] | |
| — Геннадий Боч, «Экскурсия на Север», 1926 |
Быстро поднялись мы на оголенную вершину вараки… и неожиданно увидел я свой камень, ― нет, не камень, а Белое море с тем же синевато-зеленым отливом, сливавшимся с таким же синеватым горизонтом такого же серого, туманного, но искристого неба. Заходящие лучи солнца иногда поднимали из глубин какие-то красноватые огоньки, синева леса была подернута все той же полярной дымкой, без которой нет нашего Севера и его красот. Белое море отливало цветами лунного камня… или камень отражал бледно-синие глубины Белого моря?.. Мы назвали наш полевой шпат беломоритом и отвезли его на Петергофскую гранильную фабрику как новый поделочный камень нашей страны.[5] | |
| — Александр Ферсман, «Воспоминания о камне», 1940 |
Николай как опытный следопыт, сразу напал на ранее открытые им замечательные минералы, уже целая коллекция прекрасных штуфов лежала около его мешка, а он упорно, шаг за шагом, маленьким молоточком отбивал все новые и новые образцы. А я сел около штабеля сложенного к отправке полевого шпата, посмотрел внимательно на него и больше не смог от него отвести своих глаз, ― это был белый, едва синеватый камень, едва просвечивающий, едва прозрачный, но чистый и ровный, как хорошо выглаженная скатерть. По отдельным блестящим поверхностям раскалывался камень, и на этих гранях играл какой-то таинственный свет. Это были нежные синевато-зеленые, едва заметные переливы, только изредка вспыхивали они красноватым огоньком, но обычно сплошной загадочный лунный свет заливал весь камень, и шел этот свет откуда-то из глубины камня, ― ну так, как горит синим светом Чёрное море в осенние вечера под Севастополем. Нежный рисунок камня из каких-то тонких полосочек пересекал его в нескольких направлениях, как бы налагая таинственную решетку на исходящие из глубин лучи. Я собирал, отбирал, любовался и снова поворачивал на солнце лунный камень. Так прошло много часов.[5] | |
| — Александр Ферсман, «Воспоминания о камне», 1940 |
― Он поднял с земли небольшой камешек. | |
| — Николай Дубов, «На краю земли», 1950 |
Пегматиты как геологические тела наблюдаются в виде жил или неправильной формы залежей, иногда штоков, характеризующихся необычайной крупнозернистостью минеральных агрегатов. Мощность жилообразных тел достигает нередко нескольких метров, а по простиранию они обычно прослеживаются на десятки, реже сотни метров. Большей частью пегматитовые тела располагаются среди материнских изверженных пород, но иногда встречаются в виде жилообразных тел и во вмещающих данный интрузив породах. С этим понятием о пегматите нельзя смешивать чисто структурный термин «пегматит», как смесь кварца и полевого шпата, закономерно проросших друг друга и, притом, в определенных количественных соотношениях («письменный гранит», «еврейский камень»). Подобные образования распространены главным образом в гранитных пегматитах.[7] | |
| — Анатолий Бетехтин, «Курс минералогии», 1951 |
Экспедиционный отряд Евгения Семёнова работал в самом центре горной тундры Кольского полуострова, в районе Ловозера. Двадцатисемилетний ученый и его товарищи искали месторождения пегматита. Эта крупнозернистая изверженная горная порода, состоящая из сросшихся кристаллов полевого шпата и других минералов, имеет большое научное и промышленное значение. Почти полвека назад ее исследованиями занялся «певец камня» Александр Евгеньевич Ферсман. Он доказал, что с пегматитами могут быть связаны месторождения редких металлов. Семенову удалось найти крупные пегматитовые жилы. В них он обнаружил неизвестный белый игольчатый минерал. Первые исследования, проведенные в полевых условиях, показали, что находку не с чем сопоставить: подобный минерал в справочниках не значился.[8] | |
| — Александр Синельников, «Виноградовит», 1956 |
Многие горные породы состоят из зерен различных минералов, обладающих различными коэффициентами термического расширения. В граните, например, зерна полевого шпата расширяются сильнее, чем зерна кварца; в результате при резких изменениях температуры в материале образуются трещины. Особенно легко разрушаются крупнозернистые граниты; известняк же, сложенный из однородных по размерам зерен кальцита, в целом расширяется и сжимается более равномерно и поэтому более устойчив к колебаниям температуры.[9] | |
| — Всеволод Арабаджи, «Когда камни кричат», 1967 |
В поэзииПравить
.jpg)
| — Борис Пастернак, «Голод», 1922 |
| — Марина Цветаева, «Ода пешему ходу», 1933 |
А в Ленинграде, ― как слюда да кварц | |
| — Владимир Пяст, «Поэма о городах», 1933 |
ИсточникиПравить
- ↑ В. Ф. Зуев. «Педагогические труды». — М.: Изд-во АПН, 1956 г.
- ↑ Пётр Кропоткин. «Поездка в Окинский караул». Научное наследство. Том 25. — М.: Наука, 1998 г.
- ↑ Обручев В.А. «Путешествие в прошлое и будущее»: повести и рассказы. ― М.: Наука, 1965 г.
- ↑ Боч Г.Н., «Экскурсия на Север». — М.: Государственное издательство, 1926 г.
- ↑ 1 2 А.Е.Ферсман. «Воспоминания о камне». — М.: Издательство Академии Наук СССР, 1958 г.
- ↑ Николай Дубов. «На краю земли». — М.: Детская литература, 1950 г.
- ↑ А.Г.Бетехтин, «Курс минералогии». — М.: Государственное издательство геологической литературы, 1951 год
- ↑ А.Синельников, «Виноградовит». — М.: «Огонек» № 34, 1956 год
- ↑ В.И.Арабаджи, «Когда камни кричат». — М.: «Химия и жизнь», № 6, 1967 г.
- ↑ Б. Л. Пастернак. Стихотворения и поэмы в двух томах. Библиотека поэта. Большая серия. Л.: Советский писатель, 1990 г.
- ↑ М.И. Цветаева. Собрание сочинений: в 7 томах. — М.: Эллис Лак, 1994-1995 г.
См. такжеПравить
 Поделитесь цитатами в социальных сетях: |
.svg){kind=logo}
