Изюм (город)

Изю́м (укр. Ізюм) — ранее (до марта 2022 года) третий по величине город в Харьковской области Украины, административный центр Изюмского района, находится на расстоянии 138 км от Харькова на обоих берегах реки Северский Донец в месте впадения в неё рек Мокрый Изюмец и Сухой Изюмец. Первое упоминание о поселении относится к 1639 году, ко временам Михаила Фёдоровича, по распоряжению которого, вероятно, он и был построен как естественный военный рубеж. За свою историю город был единожды перенесён на другое место и несколько раз почти стёрт с лица земли.

Изюм. Мемориал в честь погибших воинов-освободителей (2014)

Во время Гражданской войны Изюм неоднократно переходил из рук в руки и несколько раз становился ареной кровопролитных боёв. В ходе Великой Отечественной войны Изюм также переходил из рук в руки. С конца октября 1941 года через город и Изюмский район прошла линия фронта, упорные бои в районе Изюма шли по май 1942 года. 24 июня 1942 года город был оккупирован наступавшими немецкими войсками; в городе были разрушены все промышленные предприятия и почти все жилые здания. 5 февраля 1943 года в ходе Ворошиловградской операции город был освобождён советскими войсками Юго-Западного фронта.

В феврале-марте 2022 года в ходе упорных боёв город был снова почти полностью разрушен обстрелами российской артиллерии. 1 апреля Изюм был взят российскими войсками, а спустя полгода, 11 сентября освобождён украинской армией.

Изюм в кратких цитатах

	По указу Вел. Гос. Его Цав. Вел. строить ему, Григорию, на Изюме город большой и в тот город черкас и великих чинов людей с женами и детьми на вечное житьё призывать.
	— Фёдор III Алексеевич, Грамота о строительстве города Изюма, 1681

	Около устья Изюменки, от перевозу длина лесу и озёр 500 саж., а вверх того лесу по р. Изюму до Изюмского городка 1 в. 60 саж., в городке казаков 70 дворов, промеж сакмы Изюмской и городка Изюма в поляне на перевозе быть городу великому для изюмского перелазу и Торской дороги, а до Тору 20 вер.
	— генерал Григорий Косагов, из описания местности, 1681

	Пожаловали Мы, Вел. Гос., сына твоего Константина за твои службы, велели ему у того же Харьк. п. быть полковником с тобою вместе, а для береженья того полку и украинных городов и для скорых сборов и походов жить ему, Конст., в новопос<троенном>. г. Изюме и в полку у него быть старшине и урядником и казаком изюмским
	— Фёдор III Алексеевич, Грамота об Изюмском черкасском казачьем полку, 1685

	г. Изюм построен в 189 (1681) г. за р. Северским Донцом с крымской стороны; в том городе жителей черкас 493 чел., детей у них и всяких свойственников 40 чел.
	— Годовая сметная роспись 1685 года

	...в сию ж Азовскую губернию приписаны в Розряде из Киевской губернии города Изюмскаго полка для того, что Изюм с другими городами все Азовской губернии
	— Пётр I, «Указ об учреждении губерний и о росписании к ним городов», 1708

	Изюмъ, бывшій провинціальный городъ слободской губерніи, нынѣ уѣздный Харьковскаго Намѣстничества, стоитъ на горѣ по правую сторону рѣки Сѣверскаго Донца, въ которой впадаютъ рѣчки Мокрой и Сухой Изюмецъ; разстояніемъ отъ Харькова 130 верстъ; въ немъ четыре деревянныя церкви и одна каменная...
	— Василий Зуев, «Путешественныя записки отъ С. Петербурга до Херсона въ 1781 и 1782 году», 1787

	4-го июня <1709> Пётр прибыл из Троицка, степью на Бахмут, Изюм и Харьков.
	— Александр Пушкин, История Петра: Подготовительные тексты, 1836

	В 1681 г. Гр. Донец получил царскую грамоту, повелевавшую ему строить г. Изюм. <...> Этой грамотой приказывалось Гр. Донцу «на Изюме» (Изюмская сакма) «строить город большой».
	— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

	В действительности Гр. Донец уже бывший городок (Изюм) на «нагайской», правой стороне р. С. Донца, перенёс только на новое, более удобное место и недалеко от его прежнего стояния, на той же Изюмской сакме.
	— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

Г. Изюм построен на правой стороне р. С. Донца, где с левой вливается в него р. Мокрый Изюмец. Здесь стоял Изюмский Курган между р. Р. Берека и Ерка Каменная — урочище на р. Донце, где в XVI в., как на это есть указание, находилась сторожа и жили царские охотники; в следующем веке ни её, ни их уже не было. Город был построен правильнее и лучше других, уже по выработанному опытом плану, и скоро сделался самым многолюдным из украинских городов, а также и важной крепостью, защищавшей страну от татарских набегов.

— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

	В прежнее же время, когда строился Изюм, по р. Донцу т его притокам стояли дремучие леса. Знаменитая «Маяцкая Засека» доставляла Петру В. мачтовый лес.
	— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

	Город и получил после герб – на золотом поле три виноградные кисти, символически объяснявшие название города. Изюм — сушеный виноград. Мы не знаем, почему сакма была названа Изюмской, и что это слово собственно значит. Если от изюма — сушёного винограда, то кто и когда его здесь сушил?
	— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

	Гр. Донец обратился к Царю с челобитной, в которой говорил, что и поселившиеся уже черкасы «допрашивают на тот г. Изюм милостивой обнадёживальной грамоты». «У меня, писал Гр. Донец, такой грамоты ныне нет, нет почему их черкас Твоего Вел. Гос. милостью обнадёжить и призывать. А как дана будет… в г. Изюм из украинских городов черкас призывать будет надёжно и людей на житьё пойдёт много».
	— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

	27 мая после весьма упорного боя доблестными терцами взят Изюм. Защищавшие город коммунисты изрублены.:261
	— «Вольная Кубань», №116 от 30 мая 1919

	Очень опечален газетными известиями о закрытии Изюмского окружного суда. Бедный город Изюм, бедная моя родина.
	— Пётр Боборыкин, «Воспоминания о Крыме 1897-1920», 1928

	Это, дети, не город Димитров, а город Изюм… Такой сладкий сушеный виноград, вы ели? Вот в честь его и назван этот город Изюм...
	— Фридрих Горенштейн, «Псалом», 1975

	Вокзал в Изюме не такой, как в Харькове, ни стеклянного потолка, ни лестницы белой, блестящей, но тоже красивый, теплый, скамеек много, и даже дерево такое же диковинное, как в Харькове, в кадке стоит, правда, одно всего.
	— Фридрих Горенштейн, «Псалом», 1975

	Город Изюм укреплён природой и предками. Он составлял когда-то главный опорный пункт «линии» против набегов татар. Река Донец собрывистыми берегами изгибает в этом месте большую луку, в глубине которой находится громадный курган.:220
	— Сергей Мамонтов, «Походы и кони», 1977

	Город Изюм укреплен природой и предками. Он составлял когда-то главный опорный пункт «линии» против набегов татар. Река Донец собрывистыми берегами изгибает в этом месте большую луку, в глубине которой находится громадный курган. Мост расположен за курганом, а город — на той стороне.:220
	— Сергей Мамонтов, «Походы и кони», 1977

	...город Изюм <...> не имеет ничего общего с вяленым виноградом, а лишь искажённо дублирует древнее половецкое название расположенного рядом холма — Изун-курган...
	— Георгий Скарлато, «Удивительная планета Земля. География: тайны и открытия», 1997

	20 февраля 1943 года русские прорвали фронт в районе г. Изюм, и одной танковой колонне удалось прорваться в район Запорожья, куда накануне приехал Гитлер для встречи с Манштейном.
	— Владимир Макаров, «Неслыханная удача фюрера», 2008

	...большая часть <городов> выстроена была за Белгородской чертой — на притоках верхней Ворсклы и на Северной Донце и притоках; <...> Изюм в 1664 г.
	— Александр Широкорад, «Украина. Противостояние регионов», 2009

	12 декабря <1941> нам поступил новый приказ: теперь нам предстояло двигаться вместо прежнего направления в город Изюм, который лежал южнее Балаклеи на реке Северский Донец. Мы выступили немедленно. Через несколько дней мы вошли в Изюм и обнаружили, что русские войска были там прежде нас, но потом ушли оттуда. Было видно, как тщательно русские разграбили город.
	— Оскар Скейя, «Выжить любой ценой» (дневниковые записи), 2014

	К 13 января 1942 года русские собрали прямо за городом огромные массы солдат и танков. Они прорывались через наши позиции, а их танки преодолевали заградительный огонь нашей артиллерии. У нас не было сил сдержать их, поэтому мы сдали Изюм русским и отошли. Наши войска откатились назад за реку Северский Донец. Это стало для нас первым отступлением во время той войны.
	— Оскар Скейя, «Выжить любой ценой» (дневниковые записи), 2014

	Руководство АТО заявляет, что полностью контролирует Изюм, но даже спецназовцы стараются без надобности не выходить на улицы города, а если выходят, то спешат и оглядываются. В пригородах Изюма расположены лагеря с бронетехникой и палатками, в которых разместилась Украинская национальная гвардия — срочники и самооборона Майдана.
	— Марина Ахмедова, «Уроки украинского. От Майдана до Востока», 2015

	Вы знаете, что Изюм — это город, который пропитан кровью?
	— Марина Ахмедова, «Уроки украинского. От Майдана до Востока», 2015

	Нам в нашем городе жилось хорошо, пока сюда не пришла наша так называемая армия. Изюм был цветущим городом. Здесь работали заводы. Я им горжусь и буду гордиться.
	— Марина Ахмедова, «Уроки украинского. От Майдана до Востока», 2015

	Мы поднимаемся на гору, минуя мраморную шеренгу изюмцев, павших в Афганистане. Их лица, рожденных в Советском Союзе и павших до его распада, выбиты на досках.
	— Марина Ахмедова, «Уроки украинского. От Майдана до Востока», 2015

	Изюм — город без изюма, но с изюминкой.
	— «Путевые заметки», 2018

	Изюм ничем не походил на город, в нескольких десятках километров от которого уже шли настоящие бои. Разве что бросалось в глаза повышенное количество различных военных машин да обилие людей в камуфляже.
	— Василий Прозоров, «Точка невозврата», 2020

	Вот промелькнули знаменитые меловые отроги изюмского тракта, пафосный гостиничный комплекс «На семи ветрах» с шикарными видами на окружающий пейзаж.
	— Василий Прозоров, «Точка невозврата», 2020

Изюм в исторических документах

«Божьей Милостью Вел. Государя Царя и Вел. Кн. Фёдора Алексеевича всея Вел. и Мал. и Бел. России Самод. И многих государств и земель вост. и запад. И сев. отчича и дедича, и наследника, и государя, и обладателя Его Цар. Величества боярина и воеводы и наместник белгородский кн. П. И. Хованский с товарищи. Вел. Гос. Его Цар. Величества харьковскому полковнику Г. Е. Донцу. По указу Вел. Гос. Его Цав. Вел. строить ему, Григорию, на Изюме город большой и в тот город черкас и великих чинов людей с женами и детьми на вечное житьё призывать и милостью Вел. Гос. Его Цар. Вел. обнадёживать и давать им подводы, усадьбы и на пашню земли и всяких угодий, да тем же черкасом сказать государскую милость, что Вел. Гос, Его Цар. Вел. пожаловал – велел им дать во всяких податях и поборах и в подводах льготы на 10 лет и воеводам у них не быть (это особенная милость!), а ведать их ему Григорию и торговать у них русским людям на ярмарках беспошлинно, и которые построятся дворами, заводить им шинки против таких же черкасских городов, как торгуют и шинкуют в Сумском и в Ахтырском и в его, Григорьеве, полку в городах казаки; и в полки их высылать не будут, кроме того, что им оберегать тот г. Изюм от приходу воинс. людей; и дворами своими строиться на вечное житьё, а рус. служ. Людей и боярских холопей и крестья ему, Григорию, в тот город не принимать, а буде такие объявятся, и ему таких людей отсылать в те города, кто откуда пришёл – к воеводам и приказным людям велеть их давать с распиской и о том к боярину и воев. и намест. белгор. ко кн. П. И. Хованскому с товарищи писать, а в новопостроенный г. Перекоп на вечное житьё черкас велети ему, Григорию, приказывать Осадчему, кто в том городе будет, и льготы им давать против того же, как ему, Григорию, написано в сем листу. Писан в обозе в урочище у Высокого Боярка лета 7189 (1681) сентября 20 дня». Царского Величества боярин и воевода и наместник белгородский кн. Пётр Иванович Хованский.

— Фёдор III Алексеевич, Грамота о строительстве города Изюма, 1681

«От Царей… черкас. Харьковскому полк. Григорию Донцу. Пожаловали Мы, Вел. Гос., сына твоего Константина за твои службы, велели ему у того же Харьк. п. быть полковником с тобою вместе, а для береженья того полку и украинных городов и для скорых сборов и походов жить ему, Конст., в новопос<троенном>. г. Изюме и в полку у него быть старшине и урядником и казаком изюмским (и т. д.)… всего 13 городов. И на то полковничество дана ему, Конс., из Розряду наша государская жал. Грамота за нашей гос. оттворчатою красною печатью, а в Курск к боярину нпшему и воеводам к А. С. Шеину с товарищи Наша Вел. Гос. грамота для ведома о том послана же. И как к тебе ся Наша Вел. Гос. грамота придёт, и ты б, видя к себе нашу государскую милость и впредь Нам, Вел. Гос., служил потому ж со всякою верностью и службу свою совершал свыше прежнего и сына своего, Конс., держал во всякой верности и на всякое добро приводил и служить учил и приказывал ему, чтобы он полку своего к старшине и к казакам был ласков и с ними служил Нам, Вел. Гос., верно со всяким прилежным радением и чистым намерением безо всякого сомнения, а о полковых и всяких наших госуд. Делах промышлял и новопостроенной черты и тамошних всех мест от приходу неприятельских людей оберегал ты с ним, Конст., вопче. Писан в Москве лета 7193 (1685) генваря в 30 день».

— Фёдор III Алексеевич, Грамота об Изюмском черкасском казачьем полку, 1685

	В годовой сметной росписи нынеш. 193 (1685) г. написано: г. Изюм построен в 189 (1681) г. за р. Северским Донцом с крымской стороны; в том городе жителей черкас 493 чел., детей у них и всяких свойственников 40 чел., по городу наряду 4 пищали, в том числе 2 мед., 2 жел., к ним ко всем 222 ядер (и) 4 пищ. затинных.
	— Годовая сметная роспись 1685 года

	Да в сию ж Азовскую губернию приписаны в Розряде из Киевской губернии города Изюмскаго полка для того, что Изюм с другими городами все Азовской губернии: Бишкин, Печенега, Андреевы Лозы, Острополье, Булыклея, Бельской, Верхососенск, всего 52 города.
	— Пётр I, «Указ об учреждении губерний и о росписании к ним городов», 1708

Изюм в публицистике и исторической прозе

Изюмъ, бывшій провинціальный городъ слободской губерніи, нынѣ уѣздный Харьковскаго Намѣстничества, стоитъ на горѣ по правую сторону рѣки Сѣверскаго Донца, въ которой впадаютъ рѣчки Мокрой и Сухой Изюмецъ; разстояніемъ отъ Харькова 130 верстъ; въ немъ четыре деревянныя церкви и одна каменная; 718 обывательскихъ домовъ и восемь водяныхъ мѣльницъ; жителей, кои всѣ почти войсковые обыватели, 2283 души. Въ уѣздѣ одинъ монастырь, 32 церкви; 6039 обывательскихъ домовъ; 74 водяныхъ и вѣтряныхъ мѣльницъ; одинъ селитряный заводъ. Жителей войсковыхъ обывателей 12459 душъ, подданныхъ Малороссійскихъ 8688, подданныхъ дворцовыхъ 462 и нѣсколько крестьянъ; всего 21661 душа.

— Василий Зуев, «Путешественныя записки отъ С. Петербурга до Херсона въ 1781 и 1782 году», 1787

	4-го июня <1709> Пётр прибыл из Троицка, степью на Бахмут, Изюм и Харьков. Пётр осмотрел всё и повелел Рену с конницею переправиться через реку...
	— Александр Пушкин, История Петра: Подготовительные тексты, 1836

Главной заслугой Гр<игория>. Донца считается постройка и заселение новой «черты». Это большая его заслуга, он много потрудился над этим делом. Но, как говорилось выше, пальма первенства принадлежит не ему, а Я. С. Черниговцу. Особенно труден бывает первый шаг, последующие идут по инерции. «Булыклейский осадчик» преодолел много препятствий – он самостоятельно, не обладая для того средствами, построил несколько городков и далеко углубился в степи. Но город-то Изюм на «Изюмской сакме», на «Изюмском городище» построил Черниговец, а не Гр. Донец. Это не подлежит сомнению, подтверждается документами. Постройка городков Черниговцем относится к 60-м годам, до принятия Харьковского полка Гр. Донцом.

— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

В 1681 г. Гр. Донец получил царскую грамоту, повелевавшую ему строить г. Изюм. <...> Этой грамотой приказывалось Гр. Донцу «на Изюме» (Изюмская сакма) «строить город большой». В действительности Гр. Донец уже бывший городок (Изюм) на «нагайской», правой стороне р. С. Донца, перенёс только на новое, более удобное место и недалеко от его прежнего стояния, на той же Изюмской сакме. Примеры подобного переноса в той же Украине в том же Харьковском полку бывали. Так г. Валки, построенный в 1646 г., через 20 лет был перенесен на новое место (недалеко), поближе к воде. И перенос совершился просто и быстро – «валковские черкасы» «сами без помощи (перенесли) город и всякие крепости». Разобрали по брёвнышкам незатейливые свои хатки и не более затейливый острог и перетащили. Тихо и скромно, соболями за то не были взысканы и похвальных грамот не получили. Проделал то же с Изюмом и Гр. Донец, располагая только большими силами — всего полка, но проделал с большим треском.

— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

Но, надо отдать справедливость Гр. Донцу, и самая мысль переноса, и постройки большого города на Изюме принадлежала ему же. Из книг описных и мерных» новой черты по р. С. Донцу, составленных ген. Г. Косаговым в 1680 г., говорится: «Харьковский полковник Гр. Донец высказал мнение» — если Царь дарует льготы лет на 5, то город будет процветать, так как оттуда близко до Тора, куда торговые люди ездят за солью через перевоз на р. С. Донце именно в этом месте. Изюмская крепость служила бы «полевым городам» хорошей защитой от воинских людей — на перелазах будут сторожи. И над татарами оттуда было бы удобнее промышлять». Да и такому важному пункту, как Тор <Славянск>, снабжавший весь край солью, безопасно будет расширить свой промысел. А так как всё движение пошло бы через мосты в Изюме, то немалая польза была бы и казне государевой. Это «мнение» обратило на себя внимание в Москве. Гр. Донцу и поручено было осуществить его план. В описании Косагова говорится: «Около устья Изюменки, от перевозу длина лесу и озёр 500 саж., а вверх того лесу по р. Изюму до Изюмского городка 1 в. 60 саж., в городке казаков 70 дворов, промеж сакмы Изюмской и городка Изюма в поляне на перевозе быть городу великому для изюмского перелазу и Торской дороги, а до Тору 20 вер.»: ясное и категорическое свидетельство, кроме других, что городок Изюм уже существовал и что, следов., Гр. Донец перенёс его на новое место и построил больший. Черниговец упредил других в оценке этого важного стратегического и экономического пункта.

— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

Г. Изюм построен на правой стороне р. С. Донца, где с левой вливается в него р. Мокрый Изюмец. Здесь стоял Изюмский Курган между р. Р. Берека и Ерка Каменная — урочище на р. Донце, где в XVI в., как на это есть указание, находилась сторожа и жили царские охотники; в следующем веке ни её, ни их уже не было. Город был построен правильнее и лучше других, уже по выработанному опытом плану, и скоро сделался самым многолюдным из украинских городов, а также и важной крепостью, защищавшей страну от татарских набегов. Северский Донец в то время был довольно значительной рекой, в старину же был ещё полноводнее — в нём находили громадные затонувшие лодки с такой осадкой, что плавание на них позднее уже было немыслимо. В XVII в. По этой реке сплавлялись «государевы будары» с хлебом и др. запасами. От Изюма уже было свободное судоходство. Так, во время турецкой войны (1736 – 1739 г.) отсюда на «байдарах» люди, провиант и пр. везлись к устью Дона. Даже от Змиёва был «водяной ход» по Донцу, но впоследствии и эту прекрасную реку постигла участь всех местных. Черкассы понастроили излюбленные «млыны», возвели плотины, возвысили и засорили дно. И некогда полноводные реки обмелели, а многие и совершенно высохли. И уже в 1769 г. значится: «по реке Донцу судов ходу нет». Около самого города есть урочище Кременец — высокая гора (800 фут.), усыпанная кремнями, господствующая над всей окрестной местностью. С неё открывается чудный вид на громадное пространство: далеко внизу извивается лента Донца. Берега его до сих пор покрыты лесами, тянущимися на многие тысячи десятин. В прежнее же время, когда строился Изюм, по р. Донцу т его притокам стояли дремучие леса. Знаменитая «Маяцкая Засека» доставляла Петру В. мачтовый лес. Под самым Кременцом раскинулся широкий низменный берег с бесчисленными озёрами, затонами и заливными лугами. Нужно думать, что Кременец служил укреплением с давних времён у прежних обитателей страны. Город был построен именно у подошвы этой горы. Местность во всех отношениях благодатная, климат прекрасный и настолько мягкий, что с успехом зреют виноград и нежные южные фрукты.

— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

Город и получил после герб – на золотом поле три виноградные кисти, символически объяснявшие название города. Изюм — сушеный виноград. Мы не знаем, почему сакма была названа Изюмской, и что это слово собственно значит. Если от изюма — сушёного винограда, то кто и когда его здесь сушил? Может быть, ничего невероятного нет – жители этого края, когда-нибудь и занимались разведением винограда и обращали его плод в изюм, как это делали и делают в Туркестане. В Чугуеве, лежащем севернее, были «арбузные огороды» и «виноградный завод», доставлявшие в Москву плоды «на государев обиход». Гр. Донец получил приказ заселить Изюм черкасами; позволялось принимать выходцев из черкасских полков только «не служилых» и категорически запрещалось принимать русских. Если взять во внимание, что царский указ обещал не наказывать Изюмцев воеводами («для казака воевода — великая невзгода»), то население нового города являлось чисто малороссийским под управлением полковника — малоросса. По известию 1682 г. в городе уже было свыше 300 человек населения — через год после указа. Но для большого города и для окончания постройки и соответствующих укреплений этого было очень мало. Видимо, черкасы считали обещание Донца о льготах, об отсутствии воевод и пр. простым «заманиванием» и шли не особенно охотно. Тогда Гр. Донец обратился к Царю с челобитной, в которой говорил, что и поселившиеся уже черкасы «допрашивают на тот г. Изюм милостивой обнадёживальной грамоты». «У меня, писал Гр. Донец, такой грамоты ныне нет, нет почему их черкас Твоего Вел. Гос. милостью обнадёжить и призывать. А как дана будет… в г. Изюм из украинских городов черкас призывать будет надёжно и людей на житьё пойдёт много».

— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

Полюбил Гр. Донец, видимо, свой Изюм, если просил позволить ему жить в нём, а «сынишке его Костке в Харькове». Город был тогда ещё не устроен, для жизни не представлял никаких удобств. Может быть, в заботе об охране и устройстве новой области он и желал быть ближе к месту деятельности. К тому же в Харькове его мог стеснять и воевода. Хотя он с ними и кумился, но всё же было лучше быть от власти подальше, в 134 верстах. С другой стороны Гр. Донец несомненно проводил в полковники своего сына. Конечно, ему было известно, что помимо его личной просьбы пожаловать сына наказным харьковским полковником уже не на время только, последует о том и просьба харьковцев. Почву он, конечно, подготовил. Царю и была подана челобитная «от всей старшины, сотников, урядников и всего полка рядовых казаков». В ней говорилось так: Гр. Донец «с которым верно и так долго уже служили и служим, хочет жить в Изюме для оберегательства. Нам же без полковника в Харькове быть не мочно», а потому, Милосердный Государь, плжалуй нас, «вели быть у водного (строевого) полку в Харькове полковником сыну его Костятину». Разрешение последовало и приказано было: отцу жить в Изюме, но «писаться Харьковским полковником по-прежнему, а сыну – в Харькове с условием во всём ему, Константину, быть послушну отцу своему, а сотников и казаков службою и расправою во всём ведать по их черкасскому обыкновению. Но Гр. Донец не всё время жил в Изюме. В распоряжении о том произошла перемена. Отец поменялся местожительством с сыном и снова переселился, по приказу всё, в Харьков. 1685 г. застаёт Константина в Изюме, в котором он до конца жизни и остался уже. Всё это необходимо было проделать для достижения намеченной цели. Гр. Донец старился уже. Константина он наметил изюмским полковником, Фёдора — харьковским. Стараться было из-за чего — это был верный путь к богатству.

— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

В январе 1685 г. Константин <Донец> самостоятельно появился в Москве со свитой в 28 человек. <...> Константин принят был очень милостиво. 23 января изюмцы удостоились аудиенции. Когда казаки собрались и были «в передней», Цари пожаловали их, велели спросить о здоровье и службе отца его (Константина) и полку их старшин и казаков и милостиво похваляли». После были введены в палату и «были у руки». Такого же милостивого приёма изюмцы в тот же день удостоились у соправительницы «у Великой Государыни Царевны Софьи». Почёт немалый для наказного полковника и его казаков. Конечно, Цари – дети делали, что им указывали – всё же проделали бояре, задобренные предварительно Гр. Донцом. Константин подал челобитную; в ней говорил, что в 1682 г. ему было приказано быть полковником «за отцовы и его службы» и жить в Изюме, но что на это полковничество ему не дано было грамоты. Он и просит теперь дать ему таковую «против его братии черкасских полковников». Следов., Константин считал себя равным представителям самостоятельных полков, когда он сам ещё был вице-полковник, подчинённый харьковскому, хотя бы и отцу. Проделал смелый шаг, а смелость города берёт! Далее, он просил ближайшие к Изюму города причислить к его вновь образуемому самостоятельному полку. Предрешал, значит, резолюцию! Он писал ещё в челобитной, что приехал с разрешения воеводы Шеина (курский областной воевода, которому был подчинён и Белгород) и с ведома своего отца, так как он в просьбе о разделении Харьковского полка «челобитчик же», «потому что живёт в Харькове, а я живу на Изюме и с ведома его в походы… хожу и тамошних мест оберегаю».

— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

Хлопоты шли гладко, на следующий уже день после приёма последовала резолюция, что Вел. Государи и сестра их «слушали сей выписки и пожаловали» — К. Донцу было «велено» быть изюмским полковником (хотя всё-таки «с его отцом Григорием вместе»), а также и приписать к его полку просимые им 13 городов с 2200 казаками. Наконец, «дать ему на полковничество государскую жалованную грамоту с оттворчатою красною печатью». Таким образом положено было начало Изюмскому черкасскому казачьему полку, а, следов., и теперешнему его прямому потомку Изюмскому гусарскому. Подлинная грамота была вручена Константину в Москве лично. На нижеприводимой грамоте Гр. Донцу сделана пометка: «такова Ве. Гос. грамота отдана полкоднику Констант. Донцу». Следов., грамоты были тождественны.

— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

Итак, несомненно, Изюмский полк, как единица, возник в 1685 г., хотя до смерти Григория Ерофеевича и оставался в зависимости от последнего. Сомнения во всём этом быть не может. Тем не менее Г. Гербель пытается доказать зачем-то, что полк Изюмский возник раньше других черкасских. Он говорит: «Во всяком случае, по времени поселения Изюмский полк, за исключением Рыбинского, бесспорно есть самый старый из всех слободских полков, что свидетельствует Конисский, Маркевич и др.»

— Евгений Альбовский, «Харьковские казаки. Вторая половина XVII ст.», 1914

В ночь на 9 июня произошёл пожар Тихвинской церкви г. Изюма. Около двух часов ночи был замечен дым, вырывающийся верхних окон церкви. Вскоре на место пожара прибыли две местные пожарные команды, но струя воды не хватала до верхних окон. Наконец, когда удалось соединить пожарный рукав с водопроводом, вода стала достигать до верхних окон и пожар скоро был прекращен. По приблизительным подсчетам, пожаром причинено убытку на 7 тыс. руб. Погибла в огне вся внутренность церкви, испорчена старинная живопись. Ценные вещи и святыни были во время вынесены из храма и спасены. Причины пожара не выяснены.

— «Пожар церкви», 1914

	После взятия г. Славянска терская казачья дивизия направилась прямо на г. Изюм и 27 мая <1919> взяла его. Офиц. сообщение штаба В. С. Ю. Р. 28 мая писало по этому поводу: „27 мая после весьма упорного боя доблестными терцами взят Изюм. Защищавшие город коммунисты изрублены». (Вольная Кубань, №116 за 30.5.19).:261
	— б.и., «Трагедия казачества. (Декабрь 1918 — июнь 1919)», 1933

К востоку и к северо-востоку от нижнего Днепра археологический слой, предшествующий скифскому, есть слой «древнейшей степной культуры», т. е. той, которая связана с погребениями т. наз. скорченных и окрашенных костяков. На территории Харьковской и — в восточной части — Екатеринославской губ. (а также в более восточных районах) эта культура существует в рамках не только каменного и медного, но также бронзового века (на нижнем Днепре она не доживает до появления бронзы). Присутствие в могилах большого количества телячьих и бараньих костей определяет ее как культуру коровьих и овечьих пастухов. Отсутствие указаний на обуздание коня не позволяет мыслить её как конно-кочевую культуру — в позднейшем смысле этого слова. Широкое развитие керамической промышленности (со средоточием в районах нынешних городов Изюма и Славянска)...

— Пётр Савицкий, «Континент Евразия», 1997

	...город Изюм в Харьковской области Украины не имеет ничего общего с вяленым виноградом, а лишь искаженно дублирует древнее половецкое название расположенного рядом холма — Изун-курган, т. е. “высокий холм”.
	— Георгий Скарлато, «Удивительная планета Земля. География: тайны и открытия», 1997

Во время беседы с Гитлером Штагель обратил внимание на необычайно возбуждённое состояние фюрера. О причине такого поведения фюрера спустя четверть часа рассказал начальник генерального штаба ОКХ генерал-полковник К. Цейтцлер: «Фюрер был перепуган до смерти, ибо накануне, как мне рассказал Цейтцлер, Гитлер чуть было не попал в качестве трофея в руки советских танкистов. Дело в том, что 20 февраля 1943 года русские прорвали фронт в районе г. Изюм, и одной танковой колонне удалось прорваться в район Запорожья, куда накануне приехал Гитлер для встречи с Манштейном. Самолёт Гитлера был на том самом аэродроме, о важности которого мне толковал фюрер. Русские танкисты были в пяти километрах от аэродрома, когда им преградил путь немецкий бронепоезд с зенитными установками. Одновременно с аэродрома были подняты самолёты прикрытия. Русские танки удалось задержать, и поздно вечером Гитлер на своём самолёте с эскортом истребителей вылетел в Винницу.

— Владимир Макаров, «Неслыханная удача фюрера», 2008

Да, действительно, от притеснений ляхов и Руины, устроенной щирыми гетманами, в Слободскую украину бежали тысячи малороссов. «Московское правительство охотно принимало этих беженцев и населяло ими новые города, которыми обставляло Мурвскую и Изюмсскую сакмы. Часть этих городов была построена внутри пространства, огороженного Белгородской чертой, как то: Суджа, Мирополье, Сумы, Лебедин на верхнем Псле и его притоках, но большая часть выстроена была за Белгородской чертой — на притоках верхней Ворсклы и на Северной Донце и притоках; <...> Изюм в 1664 г.

— Александр Широкорад, «Украина. Противостояние регионов», 2009

Изюм в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

Изюм. Памятник Тарасу Шевченко (2018)

Разговоры о Святых горах. Это дачное место в сосновом лесу, на берегу реки Северного Донца, в 15 верстах от Славянска и в 30-ти от Изюма Харьковской губернии, имение графа Рибопьера. <...> Очень опечален газетными известиями о закрытии Изюмского окружного суда. Бедный город Изюм, бедная моя родина. Последний визит к доктору Светухину и отъезд из Харькова, который оставляю без сожаления и без надежды вернуться сюда...

— Пётр Боборыкин, «Воспоминания о Крыме 1897-1920», 1928

Город Изюм укреплен природой и предками. Он составлял когда-то главный опорный пункт «линии» против набегов татар. Река Донец собрывистыми берегами изгибает в этом месте большую луку, в глубине которой находится громадный курган. Мост расположен за курганом, а город — на той стороне. Наша дивизия вошла в луку и остановилась. Из-за обрывистой реки использовать фланги было невозможно. Штурмовать же курган в лоб, да еще кавалерией, стоило бы больших потерь, потому что красные хорошо укрепились. Но город был взят благодаря все той же водке.:220

— Сергей Мамонтов, «Походы и кони», 1977

12 декабря <1941> нам поступил новый приказ: теперь нам предстояло двигаться вместо прежнего направления в город Изюм, который лежал южнее Балаклеи на реке Северский Донец. Мы выступили немедленно. Через несколько дней мы вошли в Изюм и обнаружили, что русские войска были там прежде нас, но потом ушли оттуда. Было видно, как тщательно русские разграбили город. Не встретив сопротивления, мы разместились здесь на рождественские праздники. 24 декабря во время празднования Рождества колокольный звон потонул в разрывах огня артиллерии. Русские попытались застать нас врасплох и прорвать наши позиции. Они обстреливали город всю ночь, но так и не смогли выбить нас с наших позиций. Наша оборона в городе выстояла, и русские в конце концов отступили.

— Оскар Скейя, «Выжить любой ценой» (дневниковые записи), 2014

28 декабря <1941> 3-й батальон сменил на позициях наш 2-й батальон, и мы получили возможность отдохнуть от боев. 3-й батальон остался в Изюме с задачей удерживать город, а нам разрешили отойти западнее, на территорию, удерживаемую немецкими войсками для отдыха и перегруппировки. Мы прошли маршем несколько километров на запад, вдоль реки, к поселку Петровское, где должны были остановиться для кратковременного отдыха. Больше всего на свете мы тогда мечтали помыться. Грязны были как мы сами, так и наше обмундирование. После жизни в окопах и стычек с противником мы все страдали от того, что были покрыты бесчисленными вшами. Куда бы ты ни протянул руку, повсюду, сжав кулак, можно было поймать несколько этих насекомых. К нашему несчастью, не успели мы отдать наши пожитки в чистку, как нам приказали снова собраться и начать движение. Русские угрожали прорвать нашу оборону в городе Изюм. Наш батальон двигался на запад, в направлении от города. К 13 января 1942 года русские собрали прямо за городом огромные массы солдат и танков. Они прорывались через наши позиции, а их танки преодолевали заградительный огонь нашей артиллерии. У нас не было сил сдержать их, поэтому мы сдали Изюм русским и отошли. Наши войска откатились назад за реку Северский Донец. Это стало для нас первым отступлением во время той войны.

— Оскар Скейя, «Выжить любой ценой» (дневниковые записи), 2014

Мужики и Ленин (Как живёт город на востоке Украины, в котором расположился штаб антитеррористической операции). На центральной площади города Изюм стоит большой Ленин. С правого бока от него — ресторан «Юбилейный», с левого — бар. Ленин держит кепку. На постаменте было написано что-то красными буквами, но уже стерто. От постамента начинается аллея цветущих каштанов. Почти в самом ее конце, то есть на довольно почтительном расстоянии от памятника, установлен бюст Тарасу Шевченко. Поэт буравит каменными глазами вождя пролетариата. Но тот смотрит вдаль — возможно, на военный вертолёт, который, стрекоча, летит сейчас в сторону Славянска или Краматорска. На аллее — никого. Ветер приносит запах сирени — белой, фиолетовой, лиловой, — в которой утопает Изюм в эту пору.

— Марина Ахмедова, «Уроки украинского. От Майдана до Востока», 2015

В баре у стойки с только начатыми бокалами пива сидят двое мужчин среднего возраста. Один — с красным, словно подпаленным лицом. Он горячится, рассказывая что-то соседу, и на его щеках и шее отчетливо проступают старые порезы. Не переставая, он крутит в руках брелок от ключей. — Ж-жопа, — повторяет он. — Ж-жопа. Людей убивают. Сегодня из Краматорска — девять трупов. Какая жо-па! — Саш, если надо, мы тоже будем убивать, — говорит второй. — Лёнь, конечно, этих уродов будем убивать! — Простите, — вмешиваюсь в разговор я. — А эти уроды — они кто? — Бандеры, Правый Сектор, — быстро отвечает Саша. — Жопа будет! — Выражайся покультурней, — обращается к нему Лёня. — Я как могу, так и выражаюсь! Это — мой город! Первое, что они сделали — бубырь вот этот, Турчинов вместе с этой дурочкой с косой и этим зайчиком, — они сели и сделали самую главную ошибку. Указом отменили языковой закон. Не Путин Крым забрал, они этой ошибкой его просрали. Люди, они сами ушли. Вот и все! Я разговариваю на русском языке! Это мой город! Моя история! И я никогда не дам…

— Марина Ахмедова, «Уроки украинского. От Майдана до Востока», 2015

В Изюме, в СБУ — мрачном жёлтом здании, впрочем, в этом городе все здания мрачны, — расположился штаб АТО (антитеррористической операции). Из-за железного забора, украшенного голубыми трезубцами, то и дело выезжают машины с затемненными стеклами, увозящие спецназ. Иногда у самых ворот можно увидеть людей в военной форме. Они стараются побыстрее скрыться за воротами. Местные, выходящие из соседних дворов, быстро проходятся по ним недружелюбными, но внимательными взглядами. Из карманов сразу достаются мобильные телефоны. Можно подумать, что город пронизан не только запахом сирени, но и телефонными разговорами, в которых используются позывные и кодовые слова. Разговоры отсюда текут в Славянск и Краматорск, а боевые вести оттуда до жителей Изюма доходят быстрее, чем оказываются в новостях. Руководство АТО заявляет, что полностью контролирует Изюм, но даже спецназовцы стараются без надобности не выходить на улицы города, а если выходят, то спешат и оглядываются. В пригородах Изюма расположены лагеря с бронетехникой и палатками, в которых разместилась Украинская национальная гвардия — срочники и самооборона Майдана. Центральный рынок с многочисленными бело-голубыми ларьками и скучающими продавцами, сидящими перед прилавками, разморен на солнце.

— Марина Ахмедова, «Уроки украинского. От Майдана до Востока», 2015

— Во время Великой Отечественной здесь полегло минимум три армии советских солдат — русские, украинцы, белорусы. И мы хотим оставаться людьми, а не тараканами, колорадами. Я лично голосовал за Януковича — после Ющенко это была хоть какая-то надежда. Но сейчас, когда начали убивать наших друзей и знакомых… Да вы поймите, никто из нас еще полгода назад даже не думал о федерализации. Просто для нас Девятое мая всегда был праздником, а для западной Украины — нет. Вы знаете, что Изюм — это город, который пропитан кровью?

— Марина Ахмедова, «Уроки украинского. От Майдана до Востока», 2015

— Да, ваш депрессивный город, — подтверждаю я. — Застрявший в советском прошлом. — Неправда, — отвечает он. — Нам в нашем городе жилось хорошо, пока сюда не пришла наша так называемая армия. Изюм был цветущим городом. Здесь работали заводы. Я им горжусь и буду гордиться. А вы думаете, в Америке хорошо живут? Вы думаете, их образование лучше? А вот при Советском Союзе из любого дебила делали более менее грамотного человека, — со вздохом ностальгии заканчивает он. — А вы знаете, как, по легенде, был основан Изюм? Пётр Первый сказал спустить с горы колесо, и там, где оно остановится, основать город.

— Марина Ахмедова, «Уроки украинского. От Майдана до Востока», 2015

Мы поднимаемся на гору, минуя мраморную шеренгу изюмцев, павших в Афганистане. Их лица, рожденных в Советском Союзе и павших до его распада, выбиты на досках. Одни — в панамах, другие — в советских шапках-ушанках. По бокам лестницы, ведущей на вершину горы, стоят красные металлические цилиндры с надорванными краями. К ним склоняются одуванчики. На гору почти ложатся серые облака, оставленные вчерашней грозой. Здесь так тихо, что кажется, будто слышно, как по вершине проносятся семь ветров — наскакивают друг на друга, друг от друга удирают, спутываются в клубок, но, вклинься в них, и они всегда будут друг за друга.

— Марина Ахмедова, «Уроки украинского. От Майдана до Востока», 2015

Изюм в беллетристике и художественной прозе

Огляделись брат и сестра и ахнули от радости. — Да ведь это ж город Димитров… Отсюда тамба прямо к нашему хутору. А какой— то старик пояснил: — Это, дети, не город Димитров, а город Изюм… Такой сладкий сушеный виноград, вы ели? Вот в честь его и назван этот город Изюм, — и улыбается. А Мария хоть и огорчена, что это не Димитров, а Изюм, но про старика думает: «Старики редко улыбаются, а этот, раз улыбается, значит, добрый, а добрый подаст чего-нибудь, поскольку хлеба и сала у нас самая малость осталась».

— Фридрих Горенштейн, «Псалом», 1975

Вокзал в Изюме не такой, как в Харькове, ни стеклянного потолка, ни лестницы белой, блестящей, но тоже красивый, теплый, скамеек много, и даже дерево такое же диковинное, как в Харькове, в кадке стоит, правда, одно всего. — Ничего, Вася, — говорит Мария, — здесь мы поживем пока что неплохо. Просить я умею, голос у меня жалостливый, один не подаст, так другой подаст. <...> Так говорила Мария брату своему Васе наставление, и Вася слушал, поскольку зависел от того, что Мария соберет подаяниями. А собирала Мария здесь, на станции Изюм, действительно неплохо. <...> Случалось, подавали и селёдку, и колбасу, а про хлеб и говорить не приходится, здесь, в Изюме, на станции, Мария и Вася впервые поели хлеба если и не вдоволь, то хотя бы и не впроголодь. Ночью спали дети на скамейках в теплом углу и были довольны своей жизнью. <...> Если б раньше, когда Мария на хуторе жила, она б себе глаза проглядела по сторонам на дома и на людей. А теперь она на Изюм не очень-то обращала внимание, больше думала, куда их приведут и чем накормят.

— Фридрих Горенштейн, «Псалом», 1975

Андрей же, в составе другой большой группы, двигался к городу Изюм, на окраине которого устроили базу украинские силы, сосредотачивающиеся для работы по Славянску и Краматорску. Разбитые дороги и по-майски теплая погода сразу напомнили Шевченко его родные николаевские земли. Казалось, даже пахнет здешняя степь, как дома. Правда, ближе к точке назначения начались хоть маленькие, но леса — такого в Причерноморье нет… Изюм ничем не походил на город, в нескольких десятках километров от которого уже шли настоящие бои. Разве что бросалось в глаза повышенное количество различных военных машин да обилие людей в камуфляже. Вот промелькнули знаменитые меловые отроги изюмского тракта, пафосный гостиничный комплекс «На семи ветрах» с шикарными видами на окружающий пейзаж.

— Василий Прозоров, «Точка невозврата», 2020

Обилие палаток, расставленных в слабом подобии порядка, Андрея озадачило. Как озадачил и примыкающий практически вплотную к колючей проволоке лесной массив. Из него не то что выстрелить — доплюнуть можно было до окопов охранения. Как потом оказалось, в этом лагере располагались только милицейские подразделения, Нацгвардия и оперативные группы СБУ. Убывающие в Киев коллеги пояснили, что представители ВС Украины, посмотрев на этот лагерь, заявили: спасибо, нам не подходит, найдем себе другое место. И — уехали. Правда, недалеко, на окраину села Довгенькое, километрах в десяти от Изюма. Это тоже еще Харьковская область, но оттуда буквально через поле уже Донецкая земля…

— Василий Прозоров, «Точка невозврата», 2020

Изюм в стихах

	И вот я заброшен — судьбою в старинный Изюм, Где тонет за зеленью рокот моторов и эхо. <...> Я вдруг полюблю этот город, пусть я и прохожий! За память к векам в его дивной судьбе мировой.
	— Александр Вишневецкий-Миронов, «Я вдруг полюбил этот город Изюм», 16 августа 2013

См. также

• Изюм
• Ужгород
• Тмутаракань
• Урюпинск
• Корчев
• Весьегонск
• Углич