Хлябь морска́я, чаще во множественном числе хля́би морски́е (устар., библейское от старослав. хлѧбь) — устойчивое сочетание, вторичный фразеологизм, произошедший от упомянутых в первой книге Библии хлябей небесных. Выражение может означать, в зависимости от контекста, или бурную поверхность моря (воды или волны), или его опасные глубины (бездны морские).

Хляби морские (Персидский залив)

Так или иначе, хлябь морская — нечто таящее в себе угрозу и ненадёжное, на что трудно опереться.

Хляби в кратких цитатах

править
  •  

Тако, не взирая на усильственную лютость свирепствующей хляби, носится утлое судно по ярящемуся морю.[1]

  Гавриил Державин, «Ода на постоянство», 1774
  •  

Зри, обращал как Бог понт в сушу,
Как хлябь разверз, простер в ней путь...[2]

  Гавриил Державин, «На преодоление врага», 1811
  •  

Средь хлябей вод морских теряются равно
Безвестные ручьи и громки в мире реки...

  Сергей Ширинский-Шихматов, «Ночь на гробах» (подражание Юнгу), до 1812
  •  

Завыла буря; хлябь морская
Клокочет и ревёт...

  Евгений Боратынский, «Буря», осень 1824
  •  

Видя, какъ корабль кружится и переваливается между зіяющими хлябями, то въ нихъ погружается, то поднимается вверхъ, я дивился, какъ онъ можешь сохранять равновѣсіе, и вообще держаться на водѣ.

  Вашингтон Ирвинг, «Морское путешествие», 1824
  •  

Морская хлябь гремит валами
И роет каменный свой брег...[3]

  Фёдор Тютчев, Из «Фауста» Гёте, 1820-е
  •  

Что на свете есть тайного, кроме нашего сердца? Рассветает ночь, крывшая злодейство; дремучий лес находит голос на обвинение; расступается хлябь моря и выдает утопленное хищниками добро.[4]

  Александр Бестужев-Марлинский, «Мулла-Нур», 1836
  •  

...не наши ли братья варяги облетали на ладьях <...> туда, где солнце только умывается в море, а в хлябь его не садится?[5]

  Николай Полевой, «Пир Святослава Игоревича, князя киевского», 1843
  •  

...раздеться и броситься в холодную волну всеосвежающего моря и плыть, плыть навстречу плещущим хлябям...[6]

  Евгений Марков, «Очерки Крыма (Картины крымской жизни, природы и истории)», «Пещерные города Крыма», 1872
  •  

Ничем не руководимый, с помощью одного инстинкта, Порфиша проникал и в недра земли, и в глубины морских хлябей — и везде находил что-нибудь полезное.[7]

  Михаил Салтыков-Щедрин, «Господа ташкентцы. Картины нравов», 1872
  •  

Создавая человека, <... бог> в сердце ему влил капельку из хляби морской, и оттого-то в сердце человеческом вечный прилив и отлив...

  Василий Авенариус, «Гоголь-гимназист», 1897
  •  

Нет спасенья от Моря и Смерти.
Нет спасенья от хляби морской!

  Алджернон Суинберн, «На северном море», 1907
  •  

Там, за черными зеркалами иллюминаторов, <...> среди хлябей морских и тьмы небесной, всё представлялось таким опасным, таким зыбким, что казалось, одна лишь тоненькая, мертвенно светящаяся стрелка главного судового компаса, только она одна и удерживает спасительную путеводную нить.[8]

  Вацлав Михальский, «Весна в Карфагене», 2001
  •  

После них — тот потоп, когда ни одна рыба не рассечет хлябь морскую. Пустеет Северное море.[9]

  Александр Голяндин (Волков), «Рыба ищет, где рыба», 2003

Хляби в публицистике и научно-популярной литературе

править
  •  

...пучины не что иное суть, какъ отъ приливу и отливу произшедшія морскія рѣки, но только вкругъ обращаются; и напрасно говорятъ, будто онѣ раждаются отъ глубокихъ пропастей и хлябей, которыя иногда воду въ себя поглощаютъ, а иногда опять изрыгаютъ. А какимъ образомъ онѣ произходятъ, о томъ объявлю ниже сего.[10]

  — Вильгельм Крафт, «Руководство къ Математической и Физической Географіи» (пер. А. М. Разумова), 1764
  •  

Гонгам — это новейший Арабис: при помощи такой-же стрелы, он странствует по свету, начиная с высочайших слоев атмосферы и кончая хлябями морскими и посещает всевозможныя человеческия общества.

  Камиль Фламмарион, «Жители небесных миров», 1862
  •  

Съ горемъ уступаетъ Леандръ, и въ нѣмомъ страданіи, томится на утесѣ противоположнаго берега... Вдругъ знакомый огонь фонаря, по привычкѣ поднятый забывчивою рукою, неожиданно пронизываетъ мракъ ночи. Юноша забылъ все и, не раздумывая, бросается въ хляби разсвирѣпѣвшаго ночного моря, а Геро уже на скалахъ берега, въ отчаяніи, что возлюбленный ея уступилъ ея мольбамъ, что онъ теперь не съ нею, и сама чуть не бросается въ пучину, чтобы плыть въ его объятія...[11]

  Евгений Марков, «Европейский Восток», 1886
  •  

...выдается из воды небольшая скала, таинственный остров Пасхи. Остров этот загадочен от начала до конца. Кто жил на нем и когда? Кем на голом каменном утесе, заброшенном в безлюдные хляби моря, вырублены во множестве из каменной породы, воздвигнуты по побережью и высоко в горах гигантские статуи неведомых великанов?[12]

  Лев Успенский, «Слово о словах», 1971
  •  

Когда лежишь на койке в форпике — носовой каюте, то, кажется, что тебя подвесили под близким звездным небом в большой люльке и какой-то безумный великан раскачивает тебя как маятник: туда-сюда, туда-сюда. В заторможенном сознании мелькают обрывки привычных фраз, соответствующих обстоятельствам: «игрушка волн», «разверзлись хляби небесные и морские»… Люлька-яхта с плеском окунается в волны, и вода, журча, стекает по бортам.[13]

  — Владимир Лебедев, «Путешествие в Золотой век, или наши простаки за границей», 1994
  •  

Траулеры уже не «бороздят» море, а методично перепахивают его. После них — тот потоп, когда ни одна рыба не рассечет хлябь морскую. Пустеет Северное море. Плавают отдельные особи и смотрят, наверное, по сторонам удивленно: «А где же рыба?» А ее не просто увидеть и вдали.[9]

  Александр Голяндин (Волков), «Рыба ищет, где рыба», 2003

Хляби в мемуарах и дневниковой прозе

править
  •  

Въ воображеніи своемъ повторялъ я все, что когда либо слышалъ или читалъ о подводномъ царствѣ, которое теперь находилось у меня подъ ногами: о стадахъ черепокожныхъ, обитающихъ на днѣ морскомъ, о грозныхъ чудовищахъ, населяющихъ хляби океана, и обо всѣхъ тѣхъ мечтательныхъ существахъ, которыя играютъ важныя роли въ расказахъ рыбаковъ и матросовъ.

  Вашингтон Ирвинг, «Морское путешествие», 1824
  •  

Громъ ревѣлъ надъ бурнымъ пространствомъ моря, и раздавался между горами волнъ, повторявшими его раскаты. Видя, какъ корабль кружится и переваливается между зіяющими хлябями, то въ нихъ погружается, то поднимается вверхъ, я дивился, какъ онъ можешь сохранять равновѣсіе, и вообще держаться на водѣ.

  Вашингтон Ирвинг, «Морское путешествие», 1824
  •  

Но ещё было приятнее, сбросив свое потное, несколько изломанное тело с потной и усталой лошади, раздеться и броситься в холодную волну всеосвежающего моря и плыть, плыть навстречу плещущим хлябям; и после ночи на голой земле, с седлом под головой, как хорошо было заснуть в свежих простынях своей постели...[6]

  Евгений Марков, «Очерки Крыма (Картины крымской жизни, природы и истории)», «Пещерные города Крыма», 1872
  •  

Каково море, таковы и горы. Их не загородили от вашего взора ни скалы, ни парки, ни дворцы; а расстояние было не в силах спрятать их. Они видны вам отсюда, с морских хлябей, такими же нависшими и грозными, с теми же отчаянно воздвигнутыми утесами.[6]

  Евгений Марков, «Очерки Крыма (Картины крымской жизни, природы и истории)», «Пещерные города Крыма», 1872

Хляби в беллетристике и художественной литературе

править
  •  

Тако, не взирая на усильственную лютость свирепствующей хляби, носится утлое судно по ярящемуся морю. Воздвизаемые бурным дыханием волны то возносят к облакам, то низвергают его в тартар. Небо возвещает ему его сокрушение, но оно, подкрепляемое своею бодростию, противится и волнам и вихрям и безднам.[1]

  Гавриил Державин, «Ода на постоянство», 1774
  •  

Что на свете есть тайного, кроме нашего сердца? Рассветает ночь, крывшая злодейство; дремучий лес находит голос на обвинение; расступается хлябь моря и выдает утопленное хищниками добро. Могилы, самые могилы не скрывают во мраке своем преступлений, и с червями зарождаются в ней мстители.[4]

  Александр Бестужев-Марлинский, «Мулла-Нур», 1836
  •  

...не наши ли братья варяги облетали на ладьях из Варяжского моря до Эвксинского? Не они ли достигали по безвестным морям Гринланда и Аттурвейза, Биармии и Пермии, туда, где солнце только умывается в море, а в хлябь его не садится?[5]

  Николай Полевой, «Пир Святослава Игоревича, князя киевского», 1843
  •  

Мы были в море уже семь дней, и только что миновали Мыс Гаттерас, как с юго-запада налетела тяжёлая буря. <...>
...мы плыли довольно благополучно в течение сорока восьми часов — корабль оказался во многих отношениях превосходным судном, и не зачерпывал воды в сколько-нибудь значительных размерах. По истечении двух суток, однако же, буря, свежея, превратилась в ураган, наш задний парус был разорван в клочья, и мы настолько погрузились в разъятые хляби, что несколько раз подряд зачерпнули огромное количество воды. Благодаря этому обстоятельству, мы потеряли трех человек, упавших за борт, вместе с камбузом, и почти всю левую сторону корабельных укреплений.

  Эдгар По, «Продолговатый ящик», 1844
  •  

...тройка вынесла опять на проселок, перелетела снова мимо занесенных ворот через околицу и, погрузясь вся точно в разверзтую хлябь морскую, в исполинский ухаб, причем повозка на несколько мгновений совершенно как будто исчезла с дороги, показалась на верхнем хребте ухаба и помчалась далее.[14]:150

  Михаил Авдеев, «Деревенский визит», 1852
  •  

Время тогда было самое глухое; из значительных железных дорог существовала только одна; об акционерных обществах и биржевой игре не было и помину. Никому не приходила в голову ни неистощимая печорская сёмга, ни беспримерные в летописях мира скопинские залежи каменного угля. Ничем не руководимый, с помощью одного инстинкта, Порфиша проникал и в недра земли, и в глубины морских хлябей — и везде находил что-нибудь полезное.[7]

  Михаил Салтыков-Щедрин, «Господа ташкентцы. Картины нравов», 1872
  •  

Господь создал человека из земли, а не из небес, дабы замыслы его не захватывали всего мироздания <...>. Создавая человека, для ушей его — струю воздуха с его звуком, для уст его — луч солнца, а в сердце ему влил капельку из хляби морской, и оттого-то в сердце человеческом вечный прилив и отлив, оттого-то дивная капелька возвращается светлой слезой к небесам очей!

  Василий Авенариус, «Гоголь-гимназист», 1897
  •  

...не на хлябях ли морских рождаются самые большие ледяные горы, каким не бывать на суше? — Не наполнят ли они нашу душу трепетом и гордостью вещей?[15]

  Велимир Хлебников, «Курган Святогора», 1908
  •  

Фаворский отвернулся. Навязчивый Чугунов был ему противен и жалок, являя собою тёмную каплю мещанского моря, из хлябей которого тянулся в горнюю высь двадцать семь лет сын кладбищенского дьячка Фаворский.[16]

  Александр Грин, «Жизнеописания великих людей», 1913
  •  

И сказал господь: <...>
«Горе вам, пьяные разбойники!
Килем вверх, с громом и бурею, перекину я ваше утлое убежище!
В хлябь морскую низвергну вас, поправших уставы человеческие и божеские!»[17]

  Иван Бунин, «Третьи петухи», 1916
  •  

Там, за черными зеркалами иллюминаторов, дул сырой, пронизывающий ветер, катили к чуждым берегам равнодушные волны; там, среди хлябей морских и тьмы небесной, всё представлялось таким опасным, таким зыбким, что казалось, одна лишь тоненькая, мертвенно светящаяся стрелка главного судового компаса, только она одна и удерживает спасительную путеводную нить.[8]

  Вацлав Михальский, «Весна в Карфагене», 2001

Хляби в поэзии

править
 
Уплывающий в хлябь морскую
  •  

И ревут меж снастей смерчи из Африки
И веревки им рвут; брусья надрублены;
Швы — и те не могли бы
Дно упрочить пред гибельной
Хлябью. Немощен ты, в драных полотнищах;
Нет богов, чтоб воззвать с жаром молитвенным.

  Квинт Гораций Флакк, «К паруснику» (перевод Марка Тарловского), 15 год до н.э.
  •  

Приди и обозри, о смертный!
Непостижимы чудеса:
На чем стоят столпы несметны,
Держащи землю, небеса;
Зри, обращал как Бог понт в сушу,
Как хлябь разверз, простер в ней путь
И там провел живую душу,
И ветр не мог никак где дуть! [2]

  Гавриил Державин, «На преодоление врага», 1811
  •  

Рокот грома над скалою!
Ночь все ужасы ведет,
Бледной, быстрою рекою
Мраки молния сечет.
Чёрна хлябь волною хлещет:
Всё в смятеньи, всё трепещет![18]

  Сергей Саларёв, «Рогдай» (баллада), до 1812
  •  

Падут — и властелин, вселенною служимый,
И самый низкий раб — все брение одно.
Средь хлябей вод морских теряются равно
Безвестные ручьи и громки в мире реки;
Так в смерти равными творятся человеки.

  Сергей Ширинский-Шихматов, «Ночь на гробах» (подражание Юнгу), до 1812
  •  

Завыла буря; хлябь морская
Клокочет и ревёт, и чёрные валы
Идут, до неба восставая,
Бьют, гневно пеняся, в прибрежные скалы.

  Евгений Боратынский, «Буря», осень 1824
  •  

Морская хлябь гремит валами
И роет каменный свой брег,
И бездну вод с ее скалами
Земли уносит быстрый бег![3]

  Фёдор Тютчев, Из «Фауста» Гёте, 1820-е
  •  

И четырех я ангелов узрел,
На четырех концах земли стоящих
И держащих земных четыре ветра,
И власть имевших оными ветрами
Морскую хлябь и сушу истязать.[19]

  Аполлон Майков, «Из Апокалипсиса», 1868
  •  

Барашков буря шлет своих,
Барашков белых в море,
Рядами ветер гонит их
И хлещет на просторе.
Малютка, хоть твоя б одна
Ладья спастись успела,
Пока всей хляби глубина,
Чернея, не вскипела![20]

  Афанасий Фет, «Барашков буря шлет своих...», 26 августа 1892
  •  

Откуда, откуда — из темной пучины
И смутных, и светлых годов
Мелькнули подводного мира картины
С забытых и детских листов?
Всё — синие хляби, открыты, пустынны…
Строй раковин, строго-немой.
Кораллы плетутся семьею старинной
Полипов, семьей вековой.[21]

  Иван Коневской, «Море житейское» (из сборника «Мечты и думы»), октябрь 1898
  •  

Нет спасенья от Моря и Смерти.
Нет спасенья от хляби морской!
Нет убежища, люди, поверьте,
Нет Вам гавани, кроме одной,
Той, где ветер утихнет лукавый,
Где спокойные воды молчат,
Где, как сталью подбитые травы,
Мертвецы тихо спят.

  Алджернон Суинберн, «На северном море», 1907
  •  

Ныряли чайки в хлябь морскую,
Клубились тучи. Я смотрел,
Как солнце мечет в зыбь стальную
Алмазные потоки стрел...[22]

  Максимилиан Волошин, «Твоей тоской душа томима» (из цикла «Киммерийская весна»), 1912
  •  

В пучинах вод стальные рыщут рыбы,
Взрывают хляби тяжкие суда...[22]

  Максимилиан Волошин, «Путями Каина», 1915
  •  

Моря катится охава,
А на небе виснет зга ―
Эта дзыга синей хляби,
Кубари веселых волн.[15]

  Велимир Хлебников, «Море», 1921

Источники

править
  1. 1 2 Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. — СПб.: Изд. Имп. Академии наук, 1866 г. — Том 3. Стихотворения. Часть III. — С. 283—285
  2. 1 2 Г.Р.Державин, Духовные оды. — М., Ключ, 1993 г.
  3. 1 2 Ф.И.Тютчев. Полное собрание стихотворений. Библиотека поэта. Большая серия. — Л.: Советский писатель, 1987 г.
  4. 1 2 Бестужев-Марлинский А.А. Кавказские повести. Санкт-Петербург, «Наука», 1995 г.
  5. 1 2 Полевой Н. А. Избранная историческая проза. — М.: Правда, 1990 г.
  6. 1 2 3 Евгений Марков. Очерки Крыма. Картины крымской жизни, истории и природы. Евгения Маркова. Издание 3-е. — Товарищество М. О. Вольф. С.-Петербург и Москва, 1902 г.
  7. 1 2 Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений в двадцати томах, Том 10. Москва, «Художественная литература», 1970 г.
  8. 1 2 Вацлав Михальский, «Весна в Карфагене». — М.: Согласие, 2003 г.
  9. 1 2 Александр Голяндин (Волков). Рыба ищет, где рыба. ― М.: «Знание ― сила», № 5, 2009 г.
  10. Вильгельм Крафт. Руководство къ Математической и Физической Географіи, со употребленіемъ земнаго глобуса и ландкартъ, вновь переведенное съ примѣчаніями фр. Теодор Ульр. Теод. Эпимуса (пер. А. М. Разумова). Изданіе второе. Въ Санктпетербургѣ при Императорской Академіи Наукъ 1764 года Санктпетербург: При Имп. Акад. наук, 1764 г.
  11. Евгений Марков. Европейский Восток. — СПб.: «Вестник Европы», №№ 3-4, 1886 г.
  12. Успенский Л. В. «Слово о словах» (Очерки о языке). — Л.: Детская литература, 1971 г.
  13. Владимир Лебедев. Очерк «Путешествие в Золотой век, или наши простаки за границей». — М.: Журнал «w:Вокруг света», Рубрика: Природа и человек, №1, 1994 г.
  14. М. В. Авдеев. Сочинения. Том первый. — Санкт-Петербург: Ф. Стелловский, 1868—1870 г.
  15. 1 2 В. Хлебников. Творения. — М.: Советский писатель, 1986 г.
  16. Грин А.С. Собрание сочинений в шести томах. Библиотека Огонёк. Том 3. — М., «Правда», 1980 г.
  17. И. Бунин. Полное собрание сочинений в 13 томах. — М.: Воскресенье, 2006 г.
  18. С. Г. Саларев. Стихотворения. В удовольствие и пользу. Труды воспитанников Университетского Благородного Пансиона, кн. 1, 1810 г. Труды ОЛРС. — М., 1812 г., ч. 1, ч. 3.
  19. А. Н. Майков. Сочинения в двух томах. Том второй. — М.: "Правда", 1984 г.
  20. А. А. Фет. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Третье издание. — Л.: Советский писатель, 1986 г.
  21. И. Коневской, Стихотворения. Новая библиотека поэта. — С-Петербург: Прогресс-плеяда, 2008 г.
  22. 1 2 М. Волошин. Собрание сочинений. том 2. — М.: Эллис Лак, 2004 гг.

См. также

править