Дуля
Ду́ля (кукиш, фига, шиш) — традиционная форма выражения отказа в форме грубого жеста, обозначающего насмешку, презрение, а иногда и желание унизить оппонента. Дуля имеет форму кулака с большим пальцем, просунутым между указательным и средним (в особых случаях место может меняться или принимать вид двойной дули). Слово «дуля» в русском языке могут использоваться и отдельно, для обозначения некоей ситуации прямого отказа, например: «вот тебе дуля!», «дулю тебе с маслом, а не проценты!» или констатации отсутствия некоего предмета: «дуля вместо славы». Все эти выражения широко применяются в разговорной речи, зачастую не сопровождаясь соответствующим жестом.
Дуля — коитальный жест, изначально символизирующий совокупление и имеющий, таким образом, обсценную семантику. В связи с этим дуля употреблялась в древности на Руси как защитный жест для отпугивания нечистой силы, которая при этом якобы отступала как существо бесполое. Древние римляне использовали дулю как фаллический символ, в том числе, и в виде амулета.
Дуля в афоризмах и кратких цитатах
правитьИной мужик ― кровь с молоком, а нос ― леший его знает что, а не нос: у иного ― дуля, у иного пипкой, одни ноздри.[1] | |
| — Алексей Толстой, «Бывалый человек», 1927 |
| — Даниил Хармс, «Неделя ― в кратце духа путь», 1929 |
| — Николай Клюев, «Преподобие отче Елиазаре, моли Бога о нас!..», 1934 |
...в начале никому не мерещилось, что племяннику достанется то, что законом сулилось сыну короля Гафона, принцу Адульфу. Народное, совершенно непристойное, прозвище которого (основанное на счастливом созвучии) приходится скромно перевести так: принц Дуля.[4] | |
| — Владимир Набоков, «Solus Rex», 1942 |
| — Анатолий Мариенгоф, «Мой век, мои друзья и подруги», 1960 |
— Бачишь, що це такэ? Це — дуля. Ось тоби моя видповидь! А по̀кы — до побачення, мени треба працюваты. Бувай здоров![6] | |
| — Михаил Шолохов, «Поднятая целина» (книга вторая), 1960 |
А вот как быть с выражением «фиг тебе»? Во-первых, фигу, она же дуля, она же кукиш, надлежало самым решительным образом отмежевать от плодов фигового дерева... | |
| — Аркадий и Борис Стругацкие. «Хромая судьба», 1982 |
| — Олег Чухонцев, «Дом», 1985 |
Отец был мастер. Скоро выковал дулю и приделал к дверце кареты. И когда дама открывала дверцу, то дуля ей в нос.[7] | |
| — Владимир Личутин, «Любостай», 1987 |
| — Евгений Носов, «Тёмная вода», 1993 |
| — Юрий Нагибин, «Война с черного хода», 1995 |
Дуля в публицистике и научно-популярной литературе
правитьТаким образом, реализуя свои суеверные представления, человек прежде всего узнает о предстоящем ему в будущем, затем испытывает негативные или позитивные эмоциональные переживания по поводу ожидаемых событий, и, наконец, осуществляет поступки, направленные либо на защиту от неприятностей и невезения, либо на приближение, исполнение желаемого. К защитным действиям можно отнести такие, как скрещивание пальцев, ношение булавок на одежде, складывание дули из пальцев в кармане и т. п.[10] | |
| — Юлия Саенко, «Суеверия современных студентов», 2004 |
Дуля в мемуарах и дневниковой прозе
правитьЗдесь, тут, там стало раздаваться: | |
| — Анатолий Мариенгоф, «Мой век, мои друзья и подруги», 1960 |
И у них элеватор ― все как на ладони. Лейтенант говорит: когда наступление будет, нас штрафниками заменят. Коли отсюда идти, Савур-могила ― черный гроб. | |
| — Юрий Нагибин, «Война с черного хода», 1995 |
Да я Власа Дорошевича читала уже тогда, когда эти маркетологи с пиарщиками комбинации из трёх пальцев (в одесском языке ― дуля, в русском ― кукиш или фига, хотя где сейчас дуля не дуля?) своим родителям из колыбельки показывали.[11] | |
| — Татьяна Соломатина, «Мой одесский язык», 2011 |
Дуля в беллетристике
править― Ну вот, эти дамочки ― по-нашему женщины деревенские, вдовы ― и начали наших брать на поруки. Сначала выбирали молодцеватых, в ихнем вкусе. | |
| — Алексей Толстой, «Бывалый человек», 1927 |
Нынешний король (в прошедшем обозначим его по-шахматному) приходился старику племянником, и в начале никому не мерещилось, что племяннику достанется то, что законом сулилось сыну короля Гафона, принцу Адульфу. Народное, совершенно непристойное, прозвище которого (основанное на счастливом созвучии) приходится скромно перевести так: принц Дуля. <...> Кроме того, ― и это особенно печалило светлые умы, ― принц Дуля среди простого народа и мещанства (различие между которыми было так зыбко, что постоянно можно было наблюдать весьма загадочное возвращение обеспеченного сына лавочника к скромному мужицкому промыслу его деда) пользовался какой-то пакостной популярностью. Здоровый смех, неизменно сопровождавший разговоры о его проказах, препятствовал их осуждению: маска смеха прилипала к устам, и эту минуту одобрения уже нельзя было отличить от одобрения истинного. Чем гаже развлекался принц, тем гуще крякали, тем молодцеватее и восторженнее хряпали по сосновым стволам красными кулаками.[4] | |
| — Владимир Набоков, «Solus Rex», 1942 |
Очевидно, Поляница решил положить конец никчемному, с его точки зрения, разговору. Он уже не улыбался. Пальцы его правой руки, безвольно лежавшей на столе, слегка пошевелились и медленно сложились в кукиш. Указывая на него глазами, Поляница бодро проговорил почему-то на своем родном языке: | |
| — Михаил Шолохов, «Поднятая целина» (книга вторая), 1960 |
Но все это было еще полбеды, и не так уж, в конце концов, трудно было объяснить японцу, что «банан» на жаргоне школьников означает «двойку как отметку, в скобках, оценку», а «забойный» означает всего-навсего «сногсшибательный» в смысле «великолепный». А вот как быть с выражением «фиг тебе»? Во-первых, фигу, она же дуля, она же кукиш, надлежало самым решительным образом отмежевать от плодов фигового дерева, дабы не подумал Таками, что слова «фиг тебе» означают «подношу тебе в подарок спелую, сладкую фигу». А во-вторых, фига, она же дуля, она же кукиш, означает для японца нечто иное, нежели для европейца или, по крайней мере, для русского. Этой несложной фигурой из трех пальцев в Японии когда-то пользовались уличные дамы, выражая готовность обслужить клиента… | |
| — Аркадий и Борис Стругацкие. «Хромая судьба», 1982 |
Молился двум богам: католикам и православию. Его спрашивают: отчего молишься двум богам? Он отвечал: «Хоть один да поможет». Сидел полгода в тюрьме. Ехал помещик мимо кузни и говорит: «Быдло, смени колесо в карете». Отец был мастер. Скоро выковал дулю и приделал к дверце кареты. И когда дама открывала дверцу, то дуля ей в нос. Просидел полгода в тюрьме и вышел весьма довольный.[7] | |
| — Владимир Личутин, «Любостай», 1987 |
― Тогда что же у тебя? | |
| — Евгений Носов, «Тёмная вода», 1993 |
Дуля в стихах
править
| — Даниил Хармс, «Неделя ― в кратце духа путь», 1929 |
«Ну, подплывай, мой ёрш, к окну! | |
| — Николай Клюев, «Преподобие отче Елиазаре, моли Бога о нас!..», 1934 |
| — Олег Чухонцев, «Дом», 1985 |
Источники
править- ↑ 1 2 Алексей Николаевич Толстой, Повести и рассказы. — М.: «Художественная литература», 1977 г.
- ↑ 1 2 Д. Хармс. Собрание сочинений: В трёх томах. СПб.: Азбука, 2011 г.
- ↑ 1 2 Н. Клюев. «Сердце единорога». СПб.: РХГИ, 1999 г.
- ↑ 1 2 В. Набоков. Рассказы. Приглашение на казнь. Эссе, интервью, рецензии.— М.: Книга, 1989 г.
- ↑ 1 2 Анатолий Мариенгоф. «Проза поэта». М.: Вагриус, 2000 г.
- ↑ 1 2 М.А.Шолохов, Собрание сочинений в 8 т. Том 7. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1960 г.
- ↑ 1 2 В.В.Личутин. «Любостай». — М.: «Современник», 1990 г.
- ↑ 1 2 Евгений Носов, «Темная вода». ― М.: Новый мир, № 8, 1993 г.
- ↑ 1 2 Юрий Нагибин, «Бунташный остров». — М.: АСТ, 2006 г.
- ↑ Ю. В. Саенко. Суеверия современных студентов. — М.: «Вопросы психологии», 10 августа 2004 г.
- ↑ Татьяна Соломатина, «Мой одесский язык». — М.: Эксмо, 2011 г.
См. также
править
 Поделитесь цитатами в социальных сетях: |
.svg){kind=logo}
